Уже появилось на свет второе поколение детей, порожденное детьми первого поколения. И если носительницы Народа Пламени рожали одного ребенка не чаще чем раз в десять-двенадцать лет, эти похотливые самочки приносили потомство каждый год, порой ухитряясь вновь забеременеть всего через неделю-другую после родов. Случались и вовсе невиданные вещи, когда одна носительница рожала сразу двоих или даже троих.
— А ведь мы с тобой, Дван, ни разу не встречали достигшей полной зрелости человеческой особи, — поделился с ним однажды ночью Седон.
Защитник нес караул у трапа звездолета во главе полудюжины коллег. Еще шестеро были выставлены по периметру. Танцор сидел в темноте прямо на земле, в нескольких шагах от собеседника. Дван знал, что при свете взошедшей над горизонтом полной луны напарникам не составит труда опознать в сидящей фигуре главаря мятежников, но все уже давно привыкли к его особым отношениям с еретиком и перестали обращать внимание на регулярные беседы между ними. Первое время он еще опасался получить замечание от Хранительницы Сэлии или Стража Мары, но те от комментариев предпочитали воздерживаться.
Дван долго молчал, вслушиваясь в отдаленное уханье и крики ночных птиц, потом неохотно кивнул, соглашаясь.
— В двадцати днях пути отсюда обитает племя дикарей, — как бы невзначай сообщил Седон.
— Это к ним тебя носило прошлым летом?
— Забавные твари, между прочим, хотя от животных мало чем отличаются, — не стал отрицать Танцор. — Говорить пока не умеют, но кое-какие примитивные орудия применять научились. Когда я им показался, представь, они забросали меня камнями!
— И что ты сделал? — с любопытством спросил Дван.
— Смылся от греха подальше, что же еще? — усмехнулся Седон. — Ужасно не люблю, когда в меня швыряют всякими твердыми предметами.
— Ну и к чему ты мне рассказал о своей экскурсии?
— К тому, Дван, что дети и внуки колонистов гораздо больше похожи на них, чем на нас. Нет, различий тоже предостаточно— наши не горбятся при ходьбе, не встают на четвереньки, у них нет ни скошенных черепов, ни выдающихся надбровных дуг, ни мощных челюстей, предназначенных рвать и грызть сырое мясо и кости.
Двана от его слов передернуло. Эти детишки порой приводили его в ужас своим абсолютно непристойным поведением. Если раньше до его ушей доходили лишь неопределенные слухи о том, что кто-то из колонистов тайком употребляет в пищу мясо убитых животных, их потомство, презрев все приличия, принялось охотиться в открытую. А в ответ на замечания скалили зубы и угрожающе порыкивали, подражая повадкам лесных хищников, после чего у самых рьяных ревнителей нравственности надолго пропадала охота связываться.
— Я слышал, ты набрал группу учеников и обучаешь их Танцу. Это правда? — осторожно поинтересовался Дван, не очень надеясь получить ответ, но Седон, против ожиданий, довольно осклабился и утвердительно кивнул:
— Чистая правда, друг мой, и ты знаешь об этом не хуже меня. Материал, конечно, не очень, и ничего путного пока не получается, но я не теряю надежды на успех. Некоторые из моих парнишек проявляют многообещающие способности.
— Защитников это тревожит.
— Защитников рано или поздно отзовут, — довольно резко огрызнулся Седон, — а я останусь тут разбираться с этими недолговечными коротышками. Мне будет гораздо легче управляться с ними, если удастся установить порядок, который они признают и которому станут подчиняться. Если, к примеру, построить Храм и...
— Ты собираешься построить Храм?! — в ужасе воскликнул Дван.
Седон ответил не сразу, а только после длительной паузы.
— Ты не совсем понял мой замысел. Я не намерен копировать Храм Зарадинов. Мы слишком сильно отличаемся от Владык, чтобы продолжать бездумно подражать им. Я хочу создать Храм Людей, одинаково доступный и понятный как ссыльным, так и их потомкам.
— Смотри, Седон, будь осторожен. Защитников вывести из равновесия не так-то просто, но...
— Но меня они боятся, — подхватил Танцор.
— Даже не надейся, что я обиделся, — спокойно заметил Дван.
Шел двадцать седьмой год с момента посадки космического корабля на опушке леса, граничащего с бескрайней равниной, поросшей высокой, местами в человеческий рост, травой. Лето было в самом разгаре, когда из межпространственного туннеля
вынырнул курьерский звездолет и лег на планетарную орбиту. В тот же день, ближе к полуночи, Седон посетил жилище инженера Суры, одного из более чем сотни научно-технических работников, выразивших желание сопровождать в изгнание своего мятежного предводителя. Там его уже ожидал Танцор Индо, сидевший на деревянной скамье в мастерской, закрыв глаза и привалившись спиной к стене. Только тот, кто знал его достаточно близко, мог усомниться в том, что Индо спит.
— Докладывай, — коротко бросил Седон хозяину дома, усаживаясь рядом с Наставником.
— Заранее извиняюсь за несовершенство моих инструментов, господин, — начал инженер. — Будь у меня оборудование получше, результаты были бы точнее, но...
— Тебе не в чем извиняться, — оборвал его Танцор. — Вспомни, мы прибыли сюда, не имея ничего, кроме одежды на плечах и кое-какой информации в блоках памяти наших кордеров. Так что ты уж точно ни в чем не виноват. Мы начали с нуля, а посмотри, сколького добились. Продолжай.
— Благодарю тебя, — смущенно потупился Сура, — я постарался сделать все, что в моих силах.
— Я жду, — напомнил Седон, прервав подчиненного нетерпеливым жестом.
— Сегодня рано утром наши приборы зафиксировали мощный тепловой выброс в открытом космосе, чуть выше верхних слоев атмосферы. — Инженер продемонстрировал Седону плоскую черную пластину из напоминающего стекло материала. — В лесу установлены два телескопа, назначение которых состоит в том, чтобы улавливать аномалии подобного рода. Этот квадратик называется инфракрасным фильтром. Он регистрирует тепловое излучение. Фильтры изначально прозрачны, но в течение пяти-шести суток тускнеют и чернеют, после чего требуют замены. Тот фильтр, что ты держишь в руке, был установлен вчера, а уже сегодня утром почернел. Танцор Индо днем проверял аппаратуру, обнаружил засвеченные фильтры и заменил их. Немного ближе к вечеру и новые фильтры пришли в негодность. Отсюда можно сделать только один вывод: на орбите находится космический корабль, регулярно производящий сброс избыточной тепловой энергии.
— Быть может, они просто прогревали двигатели?
— Нет, исключено. Я тут сконструировал парочку примитивных регистраторов гравитации и убедился, что Грависферу они не задействовали. Они включали генератор скачка. Дважды. Это едва ли не единственный механизм космического корабля, запуск которого сопровождается столь интенсивным выделением тепла.
— Ясно, — задумчиво кивнул Седон. — Значит, говоришь, звездолет на орбите? Уверен?
Вместо ответа Сура приставил к стене раздвижную лесенку, забрался на верхнюю ступеньку, осторожно снял тщательно замаскированную крышку ведущего на чердак люка, передал ее Седону и ловко влез в открывшийся проем. Минуту спустя он спустился, держа в руках завернутый в промасленную материю телескоп. Развернул его и протянул Танцору со словами:
— Посмотри на Храм.
Седон послушно навел инструмент на созвездие, окрещенное колонистами названием, от которого его всегда коробило.
— Что-то я пока ничего...
— Возьми чуть правее, — перебил его Сура. — Крошечная светящаяся точка на самой границе. Если наберешься терпения, увидишь, как она движется. Это всего лишь посыльное суденышко, а не... — Инженер осекся и побледнел, поймав на обычно бесстрастном лице Танцора выражение такого бешенства, что, будь оно направлено на него, он не прожил бы и трех секунд.
Некоторое время спустя Седон опустил телескоп, вернул его хозяину и вытер замасленные руки полой своего одеяния.
— Благодарю, Сура, — сказал он. — Я у тебя в долгу. Индо подал голос, не размыкая век:
— Как думаешь, кто командир? Антон?
— Скорее всего, — согласился Седон.
— Надо было прикончить его, когда имелась возможность.
— Надо было, — сумрачно кивнул Седон. — Во второй раз я такой ошибки не допущу. Кстати, гонца отправили?
— А как же? — удивился Индо. — Еще днем. До первой станции, а дальше семафором. Думаю, наши уже приступили к эвакуации Второго города.
За час до рассвета Дван раздвинул дверной полог и вошел в горницу Седона. Тот ждал его в темноте, едва рассеиваемой тлеющими в очаге углями. Танцор был один, что случалось довольно редко. Гости обычно засиживались допоздна, а слуги придирчиво следили, чтобы огонь не угасал.
— Приветствую тебя, мой друг, — тихо сказал Седон, — и благодарю за то, что ты откликнулся на мой зов. Присаживайся.
Дван уселся на ковер. Приглашение застало его во время несения караула, поэтому он был в плаще и при оружии.
— Что за спешка, Седон? — недовольно спросил он. — Для чего я тебе так срочно понадобился?
Устремленный на него из полумрака пристальный взгляд Танцора несколько смутил Защитника и вывел из душевного равновесия.
— Мы рождаемся ущербными, но жизнь исцеляет, — задумчиво процитировал Танцор.
— Я сознаю, что ущербен, и готов с этим бороться, — автоматически отозвался Дван, хотя не очень понял, что имел в виду Седон.
— Ты Защитник и Слуга живого Пламени. Хватит ли у тебя сил посвятить жизнь Служению Ему и Его Защите?
— К чему ты клонишь? — изумился Дван, растерянно глядя на Танцора.
Голос Седона стремительно набирал обороты.
— Отвечай мне, Джи'Тбад'Эовад'Дван! — прогремел он. — Я Танцор Пламени, и я требую ответа твоим Истинным Именем. Повторяю вопрос: хватит ли у тебя сил посвятить жизнь Служению Ему и Его Защите?
Дван судорожно сглотнул и выдохнул:
— Хватит, я надеюсь.
Седон одобрительно кивнул и заметно расслабился.
— Настал час выбора, мой друг, — снова заговорил он после короткой паузы. — Ты же знаешь, как я тебя люблю.
Чтобы привести в норму внезапно взбесившийся пульс, Двану пришлось применить довольно значительное волевое усилие.
— Знаю, — подтвердил он, хотя и без особого энтузиазма.
— На планетарной орбите находится космический корабль. Курьер. Вероятно, с инструкциями.
Дван ошарашенно уставился на Танцора, переваривая столь неожиданную информацию.
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил он.
— Какая разница? Важно, что он там, а это значит, что всех нас ожидают большие перемены.
— Ну это и дураку понятно.
— Дураку — может быть, — прищурился Седон, — а вот понятно ли тебе? Ты ведь в курсе, что наши беспринципные Старейшины сделали все возможное, чтобы сократить до минимума шансы нашей колонии на выживание?
— В курсе, — угрюмо буркнул Защитник.
— А знаешь ли ты, что они с самого начала не собирались оставлять меня в живых?
— Постой-постой, — запротестовал Дван. — На мой взгляд, это уже перебор. Не стану отрицать, что владыки Анеда поступили с вами жестоко и даже подло, но еще не факт...
— Тогда скажи мне, — оборвал его Седон, — чем может грозить всей колонии и мне персонально появление на орбите курьерского звездолета после стольких лет ожидания?
— Ну-у, — неуверенно протянул Дван, — мало ли зачем он пожаловал. Приказ об отзыве привез, например. Хотя не исключено, — закончил он упавшим голосом, — что ты не ошибся и они действительно отправили секретное предписание подвергнуть тебя Распаду. А заодно...
— Что заодно, Дван? — вкрадчиво поинтересовался Танцор.
— А заодно обеспечить принятие таких мер, что колония будет обречена, — нехотя проворчал Защитник.
— Вот видишь, ты сам пришел к тем же выводам, что и я. А теперь ответь, как ты поступишь, если мои предположения сбудутся?
— Буду выполнять свой Долг, ничего другого мне не остается, — с тоской в голосе ответил Дван.
— Долг? А что это такое? Ты не находишь, что это всего лишь красивое слово, придуманное для того, чтобы заморочить голову простакам вроде тебя, и не имеющее ничего общего с реалиями жизни? Попробуй объяснить мне, в чем суть Долга в твоем понимании?
Дван уныло покачал головой:
— Я не сумею выразить этого словами, но не могу даже представить себе, что смогу когда-нибудь поднять руку на Мару и других моих товарищей. Ты просишь меня...
— Извини, — перебил его Седон, — но пока что я ни о чем тебя не просил, только задавал вопросы. Дван тяжело поднялся на ноги:
— Мне... мне надо подумать. То, что ты предлагаешь...
— И опять ты ошибаешься, я еще ничего тебе не предлагал, — улыбнулся Танцор, хотя улыбка вышла довольно натянутой. — Но заклинаю тебя Именем Безымянного, хорошенько поразмысли, правильный ли ты делаешь выбор? Ты же понимаешь, что дома тебя никаких заманчивых перспектив не ожидает. А вот если бы ты смог остаться здесь... Жаль, конечно, что я не нашел времени поговорить с тобой раньше и сделать это бережно, не с наскоку, но сейчас, когда настал критический момент, я поневоле вынужден прибегнуть к предельной откровенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— А ведь мы с тобой, Дван, ни разу не встречали достигшей полной зрелости человеческой особи, — поделился с ним однажды ночью Седон.
Защитник нес караул у трапа звездолета во главе полудюжины коллег. Еще шестеро были выставлены по периметру. Танцор сидел в темноте прямо на земле, в нескольких шагах от собеседника. Дван знал, что при свете взошедшей над горизонтом полной луны напарникам не составит труда опознать в сидящей фигуре главаря мятежников, но все уже давно привыкли к его особым отношениям с еретиком и перестали обращать внимание на регулярные беседы между ними. Первое время он еще опасался получить замечание от Хранительницы Сэлии или Стража Мары, но те от комментариев предпочитали воздерживаться.
Дван долго молчал, вслушиваясь в отдаленное уханье и крики ночных птиц, потом неохотно кивнул, соглашаясь.
— В двадцати днях пути отсюда обитает племя дикарей, — как бы невзначай сообщил Седон.
— Это к ним тебя носило прошлым летом?
— Забавные твари, между прочим, хотя от животных мало чем отличаются, — не стал отрицать Танцор. — Говорить пока не умеют, но кое-какие примитивные орудия применять научились. Когда я им показался, представь, они забросали меня камнями!
— И что ты сделал? — с любопытством спросил Дван.
— Смылся от греха подальше, что же еще? — усмехнулся Седон. — Ужасно не люблю, когда в меня швыряют всякими твердыми предметами.
— Ну и к чему ты мне рассказал о своей экскурсии?
— К тому, Дван, что дети и внуки колонистов гораздо больше похожи на них, чем на нас. Нет, различий тоже предостаточно— наши не горбятся при ходьбе, не встают на четвереньки, у них нет ни скошенных черепов, ни выдающихся надбровных дуг, ни мощных челюстей, предназначенных рвать и грызть сырое мясо и кости.
Двана от его слов передернуло. Эти детишки порой приводили его в ужас своим абсолютно непристойным поведением. Если раньше до его ушей доходили лишь неопределенные слухи о том, что кто-то из колонистов тайком употребляет в пищу мясо убитых животных, их потомство, презрев все приличия, принялось охотиться в открытую. А в ответ на замечания скалили зубы и угрожающе порыкивали, подражая повадкам лесных хищников, после чего у самых рьяных ревнителей нравственности надолго пропадала охота связываться.
— Я слышал, ты набрал группу учеников и обучаешь их Танцу. Это правда? — осторожно поинтересовался Дван, не очень надеясь получить ответ, но Седон, против ожиданий, довольно осклабился и утвердительно кивнул:
— Чистая правда, друг мой, и ты знаешь об этом не хуже меня. Материал, конечно, не очень, и ничего путного пока не получается, но я не теряю надежды на успех. Некоторые из моих парнишек проявляют многообещающие способности.
— Защитников это тревожит.
— Защитников рано или поздно отзовут, — довольно резко огрызнулся Седон, — а я останусь тут разбираться с этими недолговечными коротышками. Мне будет гораздо легче управляться с ними, если удастся установить порядок, который они признают и которому станут подчиняться. Если, к примеру, построить Храм и...
— Ты собираешься построить Храм?! — в ужасе воскликнул Дван.
Седон ответил не сразу, а только после длительной паузы.
— Ты не совсем понял мой замысел. Я не намерен копировать Храм Зарадинов. Мы слишком сильно отличаемся от Владык, чтобы продолжать бездумно подражать им. Я хочу создать Храм Людей, одинаково доступный и понятный как ссыльным, так и их потомкам.
— Смотри, Седон, будь осторожен. Защитников вывести из равновесия не так-то просто, но...
— Но меня они боятся, — подхватил Танцор.
— Даже не надейся, что я обиделся, — спокойно заметил Дван.
Шел двадцать седьмой год с момента посадки космического корабля на опушке леса, граничащего с бескрайней равниной, поросшей высокой, местами в человеческий рост, травой. Лето было в самом разгаре, когда из межпространственного туннеля
вынырнул курьерский звездолет и лег на планетарную орбиту. В тот же день, ближе к полуночи, Седон посетил жилище инженера Суры, одного из более чем сотни научно-технических работников, выразивших желание сопровождать в изгнание своего мятежного предводителя. Там его уже ожидал Танцор Индо, сидевший на деревянной скамье в мастерской, закрыв глаза и привалившись спиной к стене. Только тот, кто знал его достаточно близко, мог усомниться в том, что Индо спит.
— Докладывай, — коротко бросил Седон хозяину дома, усаживаясь рядом с Наставником.
— Заранее извиняюсь за несовершенство моих инструментов, господин, — начал инженер. — Будь у меня оборудование получше, результаты были бы точнее, но...
— Тебе не в чем извиняться, — оборвал его Танцор. — Вспомни, мы прибыли сюда, не имея ничего, кроме одежды на плечах и кое-какой информации в блоках памяти наших кордеров. Так что ты уж точно ни в чем не виноват. Мы начали с нуля, а посмотри, сколького добились. Продолжай.
— Благодарю тебя, — смущенно потупился Сура, — я постарался сделать все, что в моих силах.
— Я жду, — напомнил Седон, прервав подчиненного нетерпеливым жестом.
— Сегодня рано утром наши приборы зафиксировали мощный тепловой выброс в открытом космосе, чуть выше верхних слоев атмосферы. — Инженер продемонстрировал Седону плоскую черную пластину из напоминающего стекло материала. — В лесу установлены два телескопа, назначение которых состоит в том, чтобы улавливать аномалии подобного рода. Этот квадратик называется инфракрасным фильтром. Он регистрирует тепловое излучение. Фильтры изначально прозрачны, но в течение пяти-шести суток тускнеют и чернеют, после чего требуют замены. Тот фильтр, что ты держишь в руке, был установлен вчера, а уже сегодня утром почернел. Танцор Индо днем проверял аппаратуру, обнаружил засвеченные фильтры и заменил их. Немного ближе к вечеру и новые фильтры пришли в негодность. Отсюда можно сделать только один вывод: на орбите находится космический корабль, регулярно производящий сброс избыточной тепловой энергии.
— Быть может, они просто прогревали двигатели?
— Нет, исключено. Я тут сконструировал парочку примитивных регистраторов гравитации и убедился, что Грависферу они не задействовали. Они включали генератор скачка. Дважды. Это едва ли не единственный механизм космического корабля, запуск которого сопровождается столь интенсивным выделением тепла.
— Ясно, — задумчиво кивнул Седон. — Значит, говоришь, звездолет на орбите? Уверен?
Вместо ответа Сура приставил к стене раздвижную лесенку, забрался на верхнюю ступеньку, осторожно снял тщательно замаскированную крышку ведущего на чердак люка, передал ее Седону и ловко влез в открывшийся проем. Минуту спустя он спустился, держа в руках завернутый в промасленную материю телескоп. Развернул его и протянул Танцору со словами:
— Посмотри на Храм.
Седон послушно навел инструмент на созвездие, окрещенное колонистами названием, от которого его всегда коробило.
— Что-то я пока ничего...
— Возьми чуть правее, — перебил его Сура. — Крошечная светящаяся точка на самой границе. Если наберешься терпения, увидишь, как она движется. Это всего лишь посыльное суденышко, а не... — Инженер осекся и побледнел, поймав на обычно бесстрастном лице Танцора выражение такого бешенства, что, будь оно направлено на него, он не прожил бы и трех секунд.
Некоторое время спустя Седон опустил телескоп, вернул его хозяину и вытер замасленные руки полой своего одеяния.
— Благодарю, Сура, — сказал он. — Я у тебя в долгу. Индо подал голос, не размыкая век:
— Как думаешь, кто командир? Антон?
— Скорее всего, — согласился Седон.
— Надо было прикончить его, когда имелась возможность.
— Надо было, — сумрачно кивнул Седон. — Во второй раз я такой ошибки не допущу. Кстати, гонца отправили?
— А как же? — удивился Индо. — Еще днем. До первой станции, а дальше семафором. Думаю, наши уже приступили к эвакуации Второго города.
За час до рассвета Дван раздвинул дверной полог и вошел в горницу Седона. Тот ждал его в темноте, едва рассеиваемой тлеющими в очаге углями. Танцор был один, что случалось довольно редко. Гости обычно засиживались допоздна, а слуги придирчиво следили, чтобы огонь не угасал.
— Приветствую тебя, мой друг, — тихо сказал Седон, — и благодарю за то, что ты откликнулся на мой зов. Присаживайся.
Дван уселся на ковер. Приглашение застало его во время несения караула, поэтому он был в плаще и при оружии.
— Что за спешка, Седон? — недовольно спросил он. — Для чего я тебе так срочно понадобился?
Устремленный на него из полумрака пристальный взгляд Танцора несколько смутил Защитника и вывел из душевного равновесия.
— Мы рождаемся ущербными, но жизнь исцеляет, — задумчиво процитировал Танцор.
— Я сознаю, что ущербен, и готов с этим бороться, — автоматически отозвался Дван, хотя не очень понял, что имел в виду Седон.
— Ты Защитник и Слуга живого Пламени. Хватит ли у тебя сил посвятить жизнь Служению Ему и Его Защите?
— К чему ты клонишь? — изумился Дван, растерянно глядя на Танцора.
Голос Седона стремительно набирал обороты.
— Отвечай мне, Джи'Тбад'Эовад'Дван! — прогремел он. — Я Танцор Пламени, и я требую ответа твоим Истинным Именем. Повторяю вопрос: хватит ли у тебя сил посвятить жизнь Служению Ему и Его Защите?
Дван судорожно сглотнул и выдохнул:
— Хватит, я надеюсь.
Седон одобрительно кивнул и заметно расслабился.
— Настал час выбора, мой друг, — снова заговорил он после короткой паузы. — Ты же знаешь, как я тебя люблю.
Чтобы привести в норму внезапно взбесившийся пульс, Двану пришлось применить довольно значительное волевое усилие.
— Знаю, — подтвердил он, хотя и без особого энтузиазма.
— На планетарной орбите находится космический корабль. Курьер. Вероятно, с инструкциями.
Дван ошарашенно уставился на Танцора, переваривая столь неожиданную информацию.
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил он.
— Какая разница? Важно, что он там, а это значит, что всех нас ожидают большие перемены.
— Ну это и дураку понятно.
— Дураку — может быть, — прищурился Седон, — а вот понятно ли тебе? Ты ведь в курсе, что наши беспринципные Старейшины сделали все возможное, чтобы сократить до минимума шансы нашей колонии на выживание?
— В курсе, — угрюмо буркнул Защитник.
— А знаешь ли ты, что они с самого начала не собирались оставлять меня в живых?
— Постой-постой, — запротестовал Дван. — На мой взгляд, это уже перебор. Не стану отрицать, что владыки Анеда поступили с вами жестоко и даже подло, но еще не факт...
— Тогда скажи мне, — оборвал его Седон, — чем может грозить всей колонии и мне персонально появление на орбите курьерского звездолета после стольких лет ожидания?
— Ну-у, — неуверенно протянул Дван, — мало ли зачем он пожаловал. Приказ об отзыве привез, например. Хотя не исключено, — закончил он упавшим голосом, — что ты не ошибся и они действительно отправили секретное предписание подвергнуть тебя Распаду. А заодно...
— Что заодно, Дван? — вкрадчиво поинтересовался Танцор.
— А заодно обеспечить принятие таких мер, что колония будет обречена, — нехотя проворчал Защитник.
— Вот видишь, ты сам пришел к тем же выводам, что и я. А теперь ответь, как ты поступишь, если мои предположения сбудутся?
— Буду выполнять свой Долг, ничего другого мне не остается, — с тоской в голосе ответил Дван.
— Долг? А что это такое? Ты не находишь, что это всего лишь красивое слово, придуманное для того, чтобы заморочить голову простакам вроде тебя, и не имеющее ничего общего с реалиями жизни? Попробуй объяснить мне, в чем суть Долга в твоем понимании?
Дван уныло покачал головой:
— Я не сумею выразить этого словами, но не могу даже представить себе, что смогу когда-нибудь поднять руку на Мару и других моих товарищей. Ты просишь меня...
— Извини, — перебил его Седон, — но пока что я ни о чем тебя не просил, только задавал вопросы. Дван тяжело поднялся на ноги:
— Мне... мне надо подумать. То, что ты предлагаешь...
— И опять ты ошибаешься, я еще ничего тебе не предлагал, — улыбнулся Танцор, хотя улыбка вышла довольно натянутой. — Но заклинаю тебя Именем Безымянного, хорошенько поразмысли, правильный ли ты делаешь выбор? Ты же понимаешь, что дома тебя никаких заманчивых перспектив не ожидает. А вот если бы ты смог остаться здесь... Жаль, конечно, что я не нашел времени поговорить с тобой раньше и сделать это бережно, не с наскоку, но сейчас, когда настал критический момент, я поневоле вынужден прибегнуть к предельной откровенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112