- трещал он, брызгая мне в лицо горячей зловонной слюной. - Я с-ссам вряд ли бы с-ссмог придумать ччто-то лучшшее!
Я ненавидела сам звук его голоса, ненавидела с такой силой, какой никогда в себе не подозревала. У меня даже затряслись руки, и я сжала их перед собой.
- Капитан…
Веселье пирата нарушил прихвостень Роракка, Корт.
- У нас неприятности, - начал он, после чего умолк, бросив на меня выразительный взгляд.
- Не с-сстесняйсся моей Кис-ссью, Корт, - сказал Роракк. - У меня нет от нее с-ссекретов.
Белесые брови Корта недовольно сошлись на переносице, но он послушно продолжил:
- Я дал экипажу сигнал к сбору, как вы приказали, и тем, кого послали искать ее, тоже. Их арестовали. Что-то не так с воздушными бирками.
Стоявшая рядом со мной Гистрис выругалась себе под нос, но недостаточно тихо. Желтые глаза рептилии зловеще остановились на ней.
- Что тебе об этом извес-сстно?
- На пропускном пункте была очередь, - ответила она без заминки, но довольно настороженно. - Но ничего необычного я не заметила.
- Г-сс-сст! - в бешенстве прошипел Роракк. Глаза пирата расширились, в центре проступили темно-оранжевые крапинки. Его двойные гребни вздулись, пульсируя красным и пурпурным. - Как обычно, тупица! На с-сстанции Блюс-сстители! Один их корабль с-сстоит весего в ччетырех рядах от насс! Эти неприятнос-ссти затеяны нарочно, чтобы задержать меня. - Он стремительно развернулся и схватил Корта за грудки когтистой рукой. - Живо вызови мне Плекс-ссисс на с-ссвязь!
Гистрис сорвала на мне злость, пихнув так, что я отлетела на скамью.
- Сиди здесь.
Она прислонилась к переборке и принялась наблюдать одновременно за мной и за спинами Роракка и Корта, склоненными над панелью переговорника.
Я сидела, внешне спокойная, но внутренне куда как далекая от этого состояния. Должен же быть хоть какой-то выход! Как заставить их понять, что я никакая не Сийра ди Сарк? Что я Сийра Морган, личность без прошлого и без врагов? Ну… если не считать пары-тройки ядовитых жаб с Рета-VIII.
Я была совершенно согласна с Гистрис. Я не стоила всех этих усилий. Жаль только, Роракк вовсе не был склонен отпустить меня с «Торквада» на этом основании.
Скамья была жесткой и не очень-то рассчитанной на гуманоидов. Я заерзала, и достойная дама тут же предостерегающе сощурилась.
Меня вдруг охватила безумная тоска по «Лису». Мне отчаянно хотелось домой, к Джейсону. «Джейсон».
В каком-то смысле я оглохла, всецело поглощенная мыслью о нем. Внезапно что-то словно оторвалось от меня. Я вдруг почувствовала себя беззаботной, как будто моя просьба вдруг исполнилась каким-то образом, который какая-то часть меня почти понимала. Что же все-таки Морган сделал со мной? В измученной пустоте моего разума вдруг прозвучало одно слово, настолько естественно, что я даже не сразу осознала, что оно проникло туда извне. «Здесь».
Подавив изумленный вскрик, я бросила быстрый взгляд на Гистрис, чтобы убедиться, что та ничего не заметила. Она смотрела на Роракка, который что-то яростно шипел в микрофон. Его когти судорожно сжимались, как будто искали, кого бы растерзать.
Неужели я действительно что-то услышала в своих мыслях?
И снова я принялась думать о Моргане, о том, как сильно он нужен мне, уткнувшись, чтобы лучше сосредоточиться, взглядом в пол. И снова его имя вырвалось куда-то за пределы моего разума.
«Джейсон».
«Сийра?»
Это было не просто мое имя, сейчас оно вмещало в себя нечто гораздо большее, огромную массу различных оттенков. Все мои сомнения развеялись - пусть даже смятение не покинуло меня полностью. На этот раз мое «Джейсон!» прозвучало трелью безудержного ликования.
«Полегче! Моей голове и так сегодня уже досталось… но как?»
Привкус легкого раздражения, примешивающегося к недоумению Моргана, был таким отчетливым и узнаваемым, что меня переполнило безумное облегчение. Значит, это не игра моего воображения, возликовала я, хотя будь у меня сейчас время на переживания, я непременно бы этим встревожилась.
«Сийра?» - послышалось снова, на этот раз более слабо, и мне пришлось напрячься, чтобы отличить мысленный голос Моргана от взволнованного шума моих собственных мыслей. Я уловила смутный отзвук боли.
«Джейсон!»
В этой странной среде я никак не могла скрыть свою тревогу.
«Я здесь».
Молчание.
«Где ты? Скорее…»
Первым мне в голову пришел образ капитанского мостика. Без толку. Что еще я могу представить? Вот оно. Я без труда вообразила выдающуюся челюсть, серую чешую и разноцветный гребень, а потом злобный взгляд желтых глаз под нависающим безволосым, шишковатым лбом.
В мой разум хлынула ответная волна затмевающей зрение ярости - и ненависти столь глубокой, что я содрогнулась, уловив даже тысячную ее долю. И под всем этим крылся страх, который Морган никак не мог перенять от меня.
Сквозь черноту проступило имя:
«Роракк».
Потом пауза, в течение которой я ничего не чувствовала и с трудом заставляла себя ждать.
Потом:
«Мы идем. Не давай им повода думать, что ты - нечто большее, чем они считают».
«Но кто я такая, Джейсон?» - вопросила я безмолвно. Этот невероятный разговор внезапно начал меня страшить.
В ответ я почувствовала ласковое мысленное прикосновение - как лучик весеннего солнышка на обнаженной коже. Ощущение ослабело, начало рассеиваться, потом окончательно исчезло. Цепляясь за это странное утешение, как утопающий за соломинку, я старалась взять себя в руки. Очень важно, что я достучалась до Моргана - я легко согласилась с этим допущением и даже не стала пытаться проникнуть глубже. Что же до нашей мысленной связи - когда мы увидимся, ему придется все объяснить.
Если мы увидимся, поправила я саму себя угрюмо. Это тебе не кассета с мыльной оперой, где всех вовремя спасают, а потом каждому воздается по заслугам.
ГЛАВА 15
Я вся извелась на своей скамье: прошло уже никак не меньше часа с тех пор, как Роракк вышел из командной рубки «Торквад», и даже недовольный взгляд Гистрис уже не мог заставить меня прекратить ерзать.
- Я могу быть куда хуже, чем он, - заметила достойная дама с почти дружеской небрежностью. - Смотри, не выводи меня из себя. - Она подняла мою сумку одной рукой, не снимая другой с оружия.
Выводить из себя? Я взглянула в ее холодные глаза и вымученно улыбнулась одеревеневшими губами. Нижняя треснула, и я ощутила во рту привкус крови.
- Я бы что-нибудь выпила, - заметила я как можно более вежливо. - И съела.
Гистрис обернулась и все на том же непонятном гортанном языке что-то приказала Корту. Тот буркнул что-то через плечо, не отрываясь от пульта. Женщина пожала плечами, потом кивнула в сторону открытой двери.
- Идем.
Я пошла впереди нее по странно опустевшему коридору. Воздух здесь имел почти такой же запах, как на «Лисе», и у меня защемило сердце. Однако «Торквад», пожалуй, был значительно больше, поскольку на другой уровень мы добирались на лифте. Стояла гнетущая тишина - я улавливала лишь ровное дыхание конвоирши у меня за спиной да позвякивание пряжек, расстегиваемых нетерпеливой рукой.
Мы остановились перед дверью, и Гистрис открыла ее, с размаху хлопнув по панели доступа ладонью. За ней обнаружилась довольно просторная каюта. Гистрис вошла туда вместе со мной и, прежде чем усесться, закрыла дверь на замок. Располагалась она явно надолго, поскольку закинула одну ногу на подлокотник кресла. Ее холодные, настороженные глаза преследовали меня повсюду, куда бы я ни двинулась.
В каюте было довольно мило - для тех, кому по вкусу кричащая роскошь. Мои ноги утопали в мохнатом темно-красном ковре с золотыми блестками. Стены были обшиты настоящим на вид деревом, хотя подобная экстравагантность казалась мне маловероятной, даже на пиратском корабле. Вся обстановка: кресла, кушетки, столик, гигантская кровать, везде, где только можно, покрытые резьбой или инкрустацией, - также поражали своим великолепием. Одна дверь вела в кабинку освежителя размером с кухонный осек «Лиса». Другая дверь, около которой расположилась Гистрис, была заперта. Поскольку Роракк находился где-то по другую ее сторону, меня это вполне устраивало.
Пожалуй, мои дела, как заключенной, шли в гору. Единственной ложкой дегтя была та достойная дама, что сидела, закинув ноги на подлокотник разлапистого голубого кресла, и следила за каждым моим вздохом.
В дверь постучали. Гистрис змеиным движением поднялась, крепко сжав рукоять оружия, - а ведь она находилась не где-нибудь, а на своем собственном корабле! Чего она, хотелось бы знать, опасалась?
За дверью, в сопровождении того самого угрюмого ауордианина, который впустил нас в шлюз, красовалась сервотележка, уставленная дымящимися судками.
Он оставил ее посреди комнаты. Гистрис дождалась щелчка закрывшейся двери и только тогда подошла к тележке. Оглядев все блюда, она в конце концов остановила свой выбор на хлебных палочках и ломтике какого-то мяса, с которыми вернулась в свое кресло.
Я подтащила к тележке стульчик и уселась, исполненная решимости не обращать внимания ни на свою надзирательницу, ни на собственный страх. Хотя бы на то время, пока буду есть.
В одном из небольших горшочков оказалось рагу. Я приподняла крышку и втянула носом его пряный аромат. В голове у меня забрезжило какое-то воспоминание. Точно, Энора добавляла эту травку в свой чай от боли в горле, который ни капли не помогал, зато вкус у него был совершенно божественный.
Энора? Я снова принюхалась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь еще. На меня нахлынуло чувство защищенности, и до боли захотелось, чтобы Энора сейчас оказалась здесь, со мной. Потом я, похолодев, сообразила, что не имею не малейшего понятия, кто такая эта Энора - подруга, служанка, мать?
Гистрис переменила положение. Я почувствовала на себе ее взгляд.
- Чудная ты какая-то, - сказала она наконец чуть менее грубо, чем обычно.
Воспоминания померкли. Я принялась за рагу, макая хлебные палочки в подливку, чтобы было сытнее - привыкла уже не рассчитывать на то, что в следующий раз поесть доведется в обозримом будущем. Моя надзирательница повернулась в своем кресле так, что мы оказались лицом друг к другу по разные стороны тележки. Вряд ли мое положение позволяло возражать, но аппетита у меня резко поубавилось. Тем не менее я заставила себя продолжить трапезу. Гистрис взяла с тележки спелый фрукт.
- Знаешь, он не сделает тебе ничего плохого, - неожиданно сказала она.
Я подняла голову и удивленно встретилась с женщиной взглядом.
- Мне что-то слабо в это верится, - отозвалась я. - Особенно когда Роракк смотрит на меня с таким видом, как будто я у него в меню следующим блюдом.
Суровое лицо Гистрис вдруг пошло множеством тоненьких лучиков-морщинок, что можно было истолковать, наверное, как усмешку.
- Между нами, дорогуша, - он не слишком любит человечину. Говорит, сладкая слишком.
Я сглотнула, окончательно утратив аппетит и стараясь не думать о том, каким образом Роракк пришел к столь тонкому гастрономическому открытию.
- Кроме того, - продолжала моя надзирательница с набитым ртом, - он гарантированно сбудет тебя, Сийра ди Сарк.
- Гарантированно сбудет - кому? - поинтересовалась я, целиком поглощенная тем, чтобы налить себе чашечку сомбея и не разбрызгать горячую жидкость.
Она, похоже, забеспокоилась, потом бросила на меня оценивающий взгляд и пожала плечами.
- Ну, тому вельможе с Экренема… - Мой озадаченный вид заставил Гистрис умолкнуть. - Знаешь, даже наш капитан кое перед кем пресмыкается. - В ее глазах мелькнуло мрачное выражение. - И Роракк не единственный в нашем деле, кто ходит на задних лапках перед Йихтором. Этот Йихтор уже несколько лет как заказал нам тебя. Видела бы ты Ро…
Йихтор. Все, что она говорила дальше, я уже не слышала. Звук этого имени вызвал у меня невольную дрожь, в голове заметался вихрь хаотических мыслей. Я ощутила ужас, мгновенный и властный, но совершенно не связанный ни с чем конкретным.
Потом вдруг откуда-то из глубин памяти вырвалось лицо - обезумевшее, отчаянное.
Я силилась сосредоточиться на этом видении. Тщетно… Потом появились другие - окружившие меня безликие фигуры. Энора тоже была там, крайне рассерженная. Воспоминания вихрем унеслись прочь. Осталось лишь то призрачное мужское лицо, бледное от гнева.
И еще имя.
- Йихтор ди Караат, - произнесла я ровно.
Гистрис не заметила моей реакции, слишком занятая остатками воздушного пирожного.
- Дело прошлое, как же, - с полным ртом проговорила она так, будто мы обсуждали общего друга. - Такие вещи всегда повторяются. Вот был у меня…
Пронзительный вой сирены положил конец нашему странному перемирию. Моя надзирательница пинком отшвырнула тележку. Сервомеханизм с жалобным лязгом восстановил равновесие, но несколько тарелок все-таки успели скатиться на ковер. Гистрис забарабанила в дверь. Она открылась. С оружием на изготовку, женщина бросила на меня взгляд через плечо.
- Будь умницей, Сийра. Сурет посторожит тебя снаружи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Я ненавидела сам звук его голоса, ненавидела с такой силой, какой никогда в себе не подозревала. У меня даже затряслись руки, и я сжала их перед собой.
- Капитан…
Веселье пирата нарушил прихвостень Роракка, Корт.
- У нас неприятности, - начал он, после чего умолк, бросив на меня выразительный взгляд.
- Не с-сстесняйсся моей Кис-ссью, Корт, - сказал Роракк. - У меня нет от нее с-ссекретов.
Белесые брови Корта недовольно сошлись на переносице, но он послушно продолжил:
- Я дал экипажу сигнал к сбору, как вы приказали, и тем, кого послали искать ее, тоже. Их арестовали. Что-то не так с воздушными бирками.
Стоявшая рядом со мной Гистрис выругалась себе под нос, но недостаточно тихо. Желтые глаза рептилии зловеще остановились на ней.
- Что тебе об этом извес-сстно?
- На пропускном пункте была очередь, - ответила она без заминки, но довольно настороженно. - Но ничего необычного я не заметила.
- Г-сс-сст! - в бешенстве прошипел Роракк. Глаза пирата расширились, в центре проступили темно-оранжевые крапинки. Его двойные гребни вздулись, пульсируя красным и пурпурным. - Как обычно, тупица! На с-сстанции Блюс-сстители! Один их корабль с-сстоит весего в ччетырех рядах от насс! Эти неприятнос-ссти затеяны нарочно, чтобы задержать меня. - Он стремительно развернулся и схватил Корта за грудки когтистой рукой. - Живо вызови мне Плекс-ссисс на с-ссвязь!
Гистрис сорвала на мне злость, пихнув так, что я отлетела на скамью.
- Сиди здесь.
Она прислонилась к переборке и принялась наблюдать одновременно за мной и за спинами Роракка и Корта, склоненными над панелью переговорника.
Я сидела, внешне спокойная, но внутренне куда как далекая от этого состояния. Должен же быть хоть какой-то выход! Как заставить их понять, что я никакая не Сийра ди Сарк? Что я Сийра Морган, личность без прошлого и без врагов? Ну… если не считать пары-тройки ядовитых жаб с Рета-VIII.
Я была совершенно согласна с Гистрис. Я не стоила всех этих усилий. Жаль только, Роракк вовсе не был склонен отпустить меня с «Торквада» на этом основании.
Скамья была жесткой и не очень-то рассчитанной на гуманоидов. Я заерзала, и достойная дама тут же предостерегающе сощурилась.
Меня вдруг охватила безумная тоска по «Лису». Мне отчаянно хотелось домой, к Джейсону. «Джейсон».
В каком-то смысле я оглохла, всецело поглощенная мыслью о нем. Внезапно что-то словно оторвалось от меня. Я вдруг почувствовала себя беззаботной, как будто моя просьба вдруг исполнилась каким-то образом, который какая-то часть меня почти понимала. Что же все-таки Морган сделал со мной? В измученной пустоте моего разума вдруг прозвучало одно слово, настолько естественно, что я даже не сразу осознала, что оно проникло туда извне. «Здесь».
Подавив изумленный вскрик, я бросила быстрый взгляд на Гистрис, чтобы убедиться, что та ничего не заметила. Она смотрела на Роракка, который что-то яростно шипел в микрофон. Его когти судорожно сжимались, как будто искали, кого бы растерзать.
Неужели я действительно что-то услышала в своих мыслях?
И снова я принялась думать о Моргане, о том, как сильно он нужен мне, уткнувшись, чтобы лучше сосредоточиться, взглядом в пол. И снова его имя вырвалось куда-то за пределы моего разума.
«Джейсон».
«Сийра?»
Это было не просто мое имя, сейчас оно вмещало в себя нечто гораздо большее, огромную массу различных оттенков. Все мои сомнения развеялись - пусть даже смятение не покинуло меня полностью. На этот раз мое «Джейсон!» прозвучало трелью безудержного ликования.
«Полегче! Моей голове и так сегодня уже досталось… но как?»
Привкус легкого раздражения, примешивающегося к недоумению Моргана, был таким отчетливым и узнаваемым, что меня переполнило безумное облегчение. Значит, это не игра моего воображения, возликовала я, хотя будь у меня сейчас время на переживания, я непременно бы этим встревожилась.
«Сийра?» - послышалось снова, на этот раз более слабо, и мне пришлось напрячься, чтобы отличить мысленный голос Моргана от взволнованного шума моих собственных мыслей. Я уловила смутный отзвук боли.
«Джейсон!»
В этой странной среде я никак не могла скрыть свою тревогу.
«Я здесь».
Молчание.
«Где ты? Скорее…»
Первым мне в голову пришел образ капитанского мостика. Без толку. Что еще я могу представить? Вот оно. Я без труда вообразила выдающуюся челюсть, серую чешую и разноцветный гребень, а потом злобный взгляд желтых глаз под нависающим безволосым, шишковатым лбом.
В мой разум хлынула ответная волна затмевающей зрение ярости - и ненависти столь глубокой, что я содрогнулась, уловив даже тысячную ее долю. И под всем этим крылся страх, который Морган никак не мог перенять от меня.
Сквозь черноту проступило имя:
«Роракк».
Потом пауза, в течение которой я ничего не чувствовала и с трудом заставляла себя ждать.
Потом:
«Мы идем. Не давай им повода думать, что ты - нечто большее, чем они считают».
«Но кто я такая, Джейсон?» - вопросила я безмолвно. Этот невероятный разговор внезапно начал меня страшить.
В ответ я почувствовала ласковое мысленное прикосновение - как лучик весеннего солнышка на обнаженной коже. Ощущение ослабело, начало рассеиваться, потом окончательно исчезло. Цепляясь за это странное утешение, как утопающий за соломинку, я старалась взять себя в руки. Очень важно, что я достучалась до Моргана - я легко согласилась с этим допущением и даже не стала пытаться проникнуть глубже. Что же до нашей мысленной связи - когда мы увидимся, ему придется все объяснить.
Если мы увидимся, поправила я саму себя угрюмо. Это тебе не кассета с мыльной оперой, где всех вовремя спасают, а потом каждому воздается по заслугам.
ГЛАВА 15
Я вся извелась на своей скамье: прошло уже никак не меньше часа с тех пор, как Роракк вышел из командной рубки «Торквад», и даже недовольный взгляд Гистрис уже не мог заставить меня прекратить ерзать.
- Я могу быть куда хуже, чем он, - заметила достойная дама с почти дружеской небрежностью. - Смотри, не выводи меня из себя. - Она подняла мою сумку одной рукой, не снимая другой с оружия.
Выводить из себя? Я взглянула в ее холодные глаза и вымученно улыбнулась одеревеневшими губами. Нижняя треснула, и я ощутила во рту привкус крови.
- Я бы что-нибудь выпила, - заметила я как можно более вежливо. - И съела.
Гистрис обернулась и все на том же непонятном гортанном языке что-то приказала Корту. Тот буркнул что-то через плечо, не отрываясь от пульта. Женщина пожала плечами, потом кивнула в сторону открытой двери.
- Идем.
Я пошла впереди нее по странно опустевшему коридору. Воздух здесь имел почти такой же запах, как на «Лисе», и у меня защемило сердце. Однако «Торквад», пожалуй, был значительно больше, поскольку на другой уровень мы добирались на лифте. Стояла гнетущая тишина - я улавливала лишь ровное дыхание конвоирши у меня за спиной да позвякивание пряжек, расстегиваемых нетерпеливой рукой.
Мы остановились перед дверью, и Гистрис открыла ее, с размаху хлопнув по панели доступа ладонью. За ней обнаружилась довольно просторная каюта. Гистрис вошла туда вместе со мной и, прежде чем усесться, закрыла дверь на замок. Располагалась она явно надолго, поскольку закинула одну ногу на подлокотник кресла. Ее холодные, настороженные глаза преследовали меня повсюду, куда бы я ни двинулась.
В каюте было довольно мило - для тех, кому по вкусу кричащая роскошь. Мои ноги утопали в мохнатом темно-красном ковре с золотыми блестками. Стены были обшиты настоящим на вид деревом, хотя подобная экстравагантность казалась мне маловероятной, даже на пиратском корабле. Вся обстановка: кресла, кушетки, столик, гигантская кровать, везде, где только можно, покрытые резьбой или инкрустацией, - также поражали своим великолепием. Одна дверь вела в кабинку освежителя размером с кухонный осек «Лиса». Другая дверь, около которой расположилась Гистрис, была заперта. Поскольку Роракк находился где-то по другую ее сторону, меня это вполне устраивало.
Пожалуй, мои дела, как заключенной, шли в гору. Единственной ложкой дегтя была та достойная дама, что сидела, закинув ноги на подлокотник разлапистого голубого кресла, и следила за каждым моим вздохом.
В дверь постучали. Гистрис змеиным движением поднялась, крепко сжав рукоять оружия, - а ведь она находилась не где-нибудь, а на своем собственном корабле! Чего она, хотелось бы знать, опасалась?
За дверью, в сопровождении того самого угрюмого ауордианина, который впустил нас в шлюз, красовалась сервотележка, уставленная дымящимися судками.
Он оставил ее посреди комнаты. Гистрис дождалась щелчка закрывшейся двери и только тогда подошла к тележке. Оглядев все блюда, она в конце концов остановила свой выбор на хлебных палочках и ломтике какого-то мяса, с которыми вернулась в свое кресло.
Я подтащила к тележке стульчик и уселась, исполненная решимости не обращать внимания ни на свою надзирательницу, ни на собственный страх. Хотя бы на то время, пока буду есть.
В одном из небольших горшочков оказалось рагу. Я приподняла крышку и втянула носом его пряный аромат. В голове у меня забрезжило какое-то воспоминание. Точно, Энора добавляла эту травку в свой чай от боли в горле, который ни капли не помогал, зато вкус у него был совершенно божественный.
Энора? Я снова принюхалась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь еще. На меня нахлынуло чувство защищенности, и до боли захотелось, чтобы Энора сейчас оказалась здесь, со мной. Потом я, похолодев, сообразила, что не имею не малейшего понятия, кто такая эта Энора - подруга, служанка, мать?
Гистрис переменила положение. Я почувствовала на себе ее взгляд.
- Чудная ты какая-то, - сказала она наконец чуть менее грубо, чем обычно.
Воспоминания померкли. Я принялась за рагу, макая хлебные палочки в подливку, чтобы было сытнее - привыкла уже не рассчитывать на то, что в следующий раз поесть доведется в обозримом будущем. Моя надзирательница повернулась в своем кресле так, что мы оказались лицом друг к другу по разные стороны тележки. Вряд ли мое положение позволяло возражать, но аппетита у меня резко поубавилось. Тем не менее я заставила себя продолжить трапезу. Гистрис взяла с тележки спелый фрукт.
- Знаешь, он не сделает тебе ничего плохого, - неожиданно сказала она.
Я подняла голову и удивленно встретилась с женщиной взглядом.
- Мне что-то слабо в это верится, - отозвалась я. - Особенно когда Роракк смотрит на меня с таким видом, как будто я у него в меню следующим блюдом.
Суровое лицо Гистрис вдруг пошло множеством тоненьких лучиков-морщинок, что можно было истолковать, наверное, как усмешку.
- Между нами, дорогуша, - он не слишком любит человечину. Говорит, сладкая слишком.
Я сглотнула, окончательно утратив аппетит и стараясь не думать о том, каким образом Роракк пришел к столь тонкому гастрономическому открытию.
- Кроме того, - продолжала моя надзирательница с набитым ртом, - он гарантированно сбудет тебя, Сийра ди Сарк.
- Гарантированно сбудет - кому? - поинтересовалась я, целиком поглощенная тем, чтобы налить себе чашечку сомбея и не разбрызгать горячую жидкость.
Она, похоже, забеспокоилась, потом бросила на меня оценивающий взгляд и пожала плечами.
- Ну, тому вельможе с Экренема… - Мой озадаченный вид заставил Гистрис умолкнуть. - Знаешь, даже наш капитан кое перед кем пресмыкается. - В ее глазах мелькнуло мрачное выражение. - И Роракк не единственный в нашем деле, кто ходит на задних лапках перед Йихтором. Этот Йихтор уже несколько лет как заказал нам тебя. Видела бы ты Ро…
Йихтор. Все, что она говорила дальше, я уже не слышала. Звук этого имени вызвал у меня невольную дрожь, в голове заметался вихрь хаотических мыслей. Я ощутила ужас, мгновенный и властный, но совершенно не связанный ни с чем конкретным.
Потом вдруг откуда-то из глубин памяти вырвалось лицо - обезумевшее, отчаянное.
Я силилась сосредоточиться на этом видении. Тщетно… Потом появились другие - окружившие меня безликие фигуры. Энора тоже была там, крайне рассерженная. Воспоминания вихрем унеслись прочь. Осталось лишь то призрачное мужское лицо, бледное от гнева.
И еще имя.
- Йихтор ди Караат, - произнесла я ровно.
Гистрис не заметила моей реакции, слишком занятая остатками воздушного пирожного.
- Дело прошлое, как же, - с полным ртом проговорила она так, будто мы обсуждали общего друга. - Такие вещи всегда повторяются. Вот был у меня…
Пронзительный вой сирены положил конец нашему странному перемирию. Моя надзирательница пинком отшвырнула тележку. Сервомеханизм с жалобным лязгом восстановил равновесие, но несколько тарелок все-таки успели скатиться на ковер. Гистрис забарабанила в дверь. Она открылась. С оружием на изготовку, женщина бросила на меня взгляд через плечо.
- Будь умницей, Сийра. Сурет посторожит тебя снаружи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63