Всем очень полегчало от этого властного голоса. Они слышали его последний раз всего лишь несколько месяцев назад, когда леди Элинор приезжала с визитом к сэру Питеру.
Сейчас для них этот голос означал спасение. Госпожа привела армию, чтобы спасти их, но даже слуги понимали, что двор — это небезопасное и неподобающее место для нее. Несколько мужчин покрепче, державших в руках оружие, которое они взяли у убитых или раненых, поторопились отпереть дверь, выбежали наружу и принялись умолять госпожу войти в замок, где она будет в безопасности.
Элинор была импульсивной, но не безрассудной. Она достигла своей цели, и ее присутствие теперь могло скорее добавить опасности, нежели помочь ее людям. Сэр Ги сам справится с таким простым делом, как согнать со стен и взять в плен врагов и оборонять стены от дальнейших атак. Она задержалась на мгновение, чтобы убедиться, что сэр Ги и остальные воины знают, куда она идет, и последовала за слугами внутрь. И там у нее нашлось более чем достаточно дел. Своим твердым голосом она очень быстро восстановила порядок. Раненые были отделены от мертвых; поставили греть воду; были собраны мази, бальзамы и шелк для зашивания ран.
Единственное, чего боялась Элинор, это спросить об Иэне. Но добрая весть пришла достаточно скоро. Когда она перевязывала раны одному из воинов, он прошептал благодарность Богу за нее и за ее доброго супруга.
— Моего супруга? — спросила она; голос ее был едва ли громче, чем изможденный шепот раненого.
— Без него нас бы разгромили при первом же штурме. Он показал нам… — Тут глаза бедняги закатились, и он потерял сознание. Элинор села на корточки, пытаясь успокоить дыхание.
— Где лорд Иэн? — спросила она мужчину, лежащего справа.
— Уехал с сэром Питером и со всеми, кто мог держаться в седле, — последовал ответ.
С сэром Питером? Элинор наклонилась к следующему раненому, и в голове у нее закружилось. Если Иэн уехал с сэром Питером, значит, все ее выводы оказались ложными. Руки ее напряглись, и раненый, которому она помогала, застонал. Элинор шепотом извинилась, пообещав быть осторожнее. Мужчина в ответ извинился сам. В любом случае, уверил он ее, она гораздо лучше, чем этот криволапый лекарь.
— А где он, этот ваш лекарь? — резко спросила Элинор. Она уже интересовалась, почему местный лекарь не ухаживает за ранеными, и ей сказали, что его нет в замке. Тогда она не стала вдаваться в подробности, но теперь в ней пробудилось любопытство.
— Я не знаю. Он уехал больше недели назад — почти две недели. Сначала мы подумали, что он уехал собирать травы, чтобы лечить лорда Иэна, но…
— Лорд Иэн был болен? — Этот вопрос прозвучал еще резче.
— Мне лично никто этого не говорил, но он не выходил из своей комнаты почти две недели, как и его оруженосцы. Но теперь с ним все в порядке, госпожа, — уверил ее раненый. — Никакой больной не смог бы сражаться так, как сражался лорд Иэн.
Минутный страх, порожденный этим известием, вскоре исчез. Элинор не убедило утверждение воина, что больной человек не мог так сражаться. Ей уже приходилось видеть, как воля Иэна способна побеждать его тело. Но каким бы больным он ни был, не было причины отсылать гонца прочь и утверждать, что Иэн не появлялся в замке Клиро. Кто из них, она или Иэн, первым высказал догадку, что сэр Питер склонен к мятежу?
Элинор в задумчивости перешла к следующему раненому и опустила взгляд на него. Она помнила, что именно Иэн упомянул желание Ллевелина вступить в бой со своим соперником. Не прощупывал ли он ее, чтобы оценить ее склонность стать участницей подобного сговора? Когда она столь категорично отказалась, не решил ли он обойти ее? Не было ли все это каким-то безумным сговором со стороны лорда Ллевелина, Иэна и сэра Питера, чтобы втянуть лорда Гвен-винвина в войну?
— Простите, леди, — дрожащим голосом произнес раненый воин, на которого она уставилась. — Госпожа, что я такого сделал? Не смотрите на меня так гневно.
Элинор поспешно выдавила из себя улыбку.
— Я гневаюсь не на тебя, добрый человек, а на тех, кто так безобразно с тобой обошелся, кто втянул вас всех в это.
Эта фраза была довольно странной, но мужчине, который корчился от боли и с которым разговаривали не на его родном языке, было не до таких нюансов; Для него было достаточно, что леди Элинор простила ему какое-то прегрешение. Стараясь сохранять приветливое выражение лица, Элинор осмотрела остальных раненых. Если ее люди были искалечены ради удовлетворения каких-то политических амбиций лорда Ллевелина, она так отделает своего мужа, что он пожалеет, что когда-то встретился ей на пути.
За стенами замка битва стремительно приближалась к завершению. Был некоторый период, когда исход битвы можно было подвергать сомнению, но эти сомнения развеялись, когда на поле боя появились Солсбери и английские отряды Элинор. Когда они с задней стороны подъехали к замку и увидели штурм, то стали жертвой тех же самых мучительных вопросов, что и отряд Ллевелина. К решению они пришли гораздо позже, поскольку Солсбери не мог навязать свою волю людям Элинор. Сэр Генри хотел броситься вперед и присоединиться к штурмующим, уверенный, что слишком много думают, когда речь идет о спасении мужа Элинор. Сэр Джайлс хотел дождаться окончания боя. Наконец Солсбери удалось убедить их объехать лесом замок, чтобы получить возможность узнать, кто с кем сражается и с какой целью.
К тому времени, когда они совершили свой маневр, сомневаться уже не приходилось. Люди Ллевелина, размахивающие знаменем Иэна, выкрикивающие его имя и боевой девиз, явно были союзниками. Были обнажены мечи, выставлены копья, и Солсбери с людьми Элинор бросился в пекло боя. С этого момента исход битвы был предрешен. Те из людей Гвенвинвина, кто мог, попытались бежать, но армия противника теперь была столь велика, что это удалось немногим. В конце концов был схвачен сам лорд Гвенвин-вин, и с этим погашен последний очаг сопротивления.
Затем началась необходимая после боя рутина: пленных согнали в кучу и разоружили, собрали раненых, мертвых похоронили по всем правилам, чтобы они не стали жертвой стервятников, которые уже изготовились в ожидании темноты. В больших битвах убитых обычно бросали, поскольку живых, как правило, остается не слишком много, и они всегда заняты теми, у кого еще есть надежда. Однако в короткой схватке мертвых бывало не так много, и всегда давался приказ собрать и захоронить как своих, так и врагов.
Затем обоим отцам захотелось увидеть своих сыновей. Удовлетворить эту потребность было достаточно легко, поскольку Оуэн и Джеффри держались рядом с Иэном. Джеффри заставил немного поволноваться, потеряв сознание в объятиях Солсбери, но вскоре ожил, и когда его раздели и осмотрели вопреки его протестам, то убедились, что никаких серьезных повреждений у него не было.
Иэн несколько смущенно рассказал об ударе по голове. Внимательный осмотр лекаря, при котором Джеффри морщился и ругался, позволил определить, что на черепе нет никаких признаков опасного ранения. Однако сомнение, которое оставалось в глазах Иэна и Солсбери, — лекари не всегда говорили правду большим господам — заставило Ллевелина вспомнить о леди Элинор, которая наверняка больше разбиралась, чем любой лекарь, и была гораздо надежнее. Он обругал себя вслух за то, что забыл о ней.
— Элинор! — воскликнул Иэн, уже оставив вопрос о Джеффри. — Что вы имеете в виду, сказав, что забыли об Элинор?
— А как, вы думаете, я оказался здесь? — спросил в ответ Ллевелин, поспешно выходя из палатки Гвенвинвина, которую победители приспособили для своих нужд. — Ваша супруга приехала призвать меня к вам на помощь.
— И вы привели ее на поле боя? — ахнул Иэн. Ллевелин помолчал, раздраженно посмотрев на своего брата по клану.
— Если бы вам удалось остановить ее — иначе, как заперев в темнице, — значит, вы лучший мужчина, чем я. Она сказала, что останется там, в лесу, если все будет нормально…
Объяснять дальше было бессмысленно. Иэн уже кричал, чтобы ему подали лошадь. Беспокойство вселило в его тело, которое уже едва не распадалось от усталости, новые силы.
Ллевелин пожал плечами и вернулся в палатку. Ему нужно еще перевязать свои собственные небольшие царапины, а потом — он довольно улыбнулся — перекинуться парой слов с плененным Гвенвинвином. Он был уже глубоко погружен в эту приятную для него беседу, когда в палатку ворвался какой-то разъяренный сумасшедший, схватил Гвенвинвина за горло и начал душить, одновременно колотя его головой о все твердое, до чего мог дотянуться.
Ллевелин бросился на Иэна, отрывая его от полузадушенной жертвы, и позвал на помощь. В палатку ворвалась полудюжина мужчин, которым общими усилиями удалось оттащить Иэна и удерживать его.
— Где моя жена? — заревел он, когда наконец понял, что не сможет освободиться.
Выражение лица Гвенвинвина убедило Ллевелина, что он ничего не знает о местонахождении Элинор.
— Иэн! — крикнул Ллевелин, вставая между Иэном и Гвенвинвином, и обнял его лицо руками, вынуждая его посмотреть ему в глаза. — Иэн, она же женщина. Наверняка ее напугал бой, и она умчалась в Клиффорд. Успокойтесь. Успокойтесь. Я отправлю людей за нею. Она скоро…
— Я не верю в это. Элинор в испуге убежала? Она бы скорее вступила в бой, чем убежала.
— Зачем мне ваша жена? — сказал Гвенвинвин. — Я не охочусь за женщинами. Король хотел, чтобы вы погибли, и я был очень рад оказать ему услугу. Вас очень не любят, де Випон. Король заплатил за вас очень высокую цену — четыреста наемников на неопределенный срок.
Когда он произносил эти слова, в палатку вошел Солсбери. Он остановился у входа, вдвойне ошеломленный и тем, что услышал, и тем, что увидел. Создавалось впечатление, что он завел людей Элинор в западню — Джон снова обманул его.
— Я сомневаюсь, что вам доведется воспользоваться их услугами, — ответил Иэн и затем раздраженно бросил Лле-велину: — Прикажите своим людям отпустить меня, Ллевелин. Я больше не трону его.
Ллевелин в ответ кивнул, и валлийцы освободили Иэна. Следующим жестом он приказал им покинуть палатку, и Солсбери отступил в сторону, чтобы дать им выйти. Он уже хотел что-то сказать, но Иэн злобно продолжал:
— Моя ссора с королем — это мое дело. Я хочу только, чтобы вы поклялись честью, что в лесах нет ваших людей, которым приказано перехватить мою жену.
— Я готов охотно в этом поклясться и моей честью, и чем вам угодно, — ответил Гвенвинвин и хрипло рассмеялся. — Даже как-то нелепо с вашей стороны требовать от меня подобных уверений. Если бы я знал, что ваша жена спешит на помощь вам с большим отрядом, неужели я бы так плохо подготовился встретить Ллевелина, когда он набросился на меня?
— Иэн, — вмешался в разговор Солсбери. Слова Гвенвинвина окончательно убедили его, и было уже не так важно, в состоянии ли Иэн понять правду, когда услышит ее, — замок закрыт.
— Что? Где сэр Питер?
— Он тут ни при чем. Он спокойно сидит возле палатки с пленными, словно не может решить, должен ли присоединиться к ним. И я не пытался войти — я только заметил, что ворота снова заперты и на стенах стоят люди. Не думаете ли вы, что нам…
Его голос прервался, когда с приглушенным проклятием Иэн метнулся мимо него и снова крикнул, чтобы ему подали лошадь. Солсбери хотел выйти вслед за ним, но Ллевелин поймал его за руку.
— Пусть идет. Бога ради. Я думаю, он только что понял, где искать его драгоценную супругу.
— Но если там кто-то другой…
Солсбери не закончил фразу. Никого другого просто не могло быть, кроме разве что наиболее предприимчивых слуг замка или немногочисленных оставшихся там воинов Гвенвинвина. Ни одна из этих групп не могла угрожать жизни Иэна. Люди Гвенвинвина охотно обменяют замок на собственное освобождение — у них нет другой надежды, — а слуги только обрадуются появлению Иэна. Он посмотрел на Ллевелина.
— Неужели женщина могла… Ллевелин пожал плечами.
— Мои слова насчет того, что она якобы испугалась и убежала, были призваны лишь помешать Иэну убить Гвенвинвина на месте. Просто это было первое, что пришло мне в голову. А вам я скажу без малейших колебаний, что она могла.
Предоставив разрешить все вопросы с Элинор тому, кто был ближе ей по сердцу, Солсбери затем произнес:
— Лорд Ллевелин, вы позволите мне задать несколько вопросов насчет тех четырехсот наемников?
— Пожалуйста!
— Вы узнаете все, что знаю я, за две минуты, если заглянете в мою палатку. Вы найдете там письмо короля, которое привело меня сюда. — Гвенвинвин волчьим оскалом улыбнулся Солсбери и Ллевелину. — Вы выиграли эту битву, милорды, но, возможно, проиграли войну. Королю не понравится то, что здесь произошло.
Прежде чем Солсбери и Ллевелин приступили к чтению письма, Иэн уже был у ворот замка. Ему не потребовалось просить, чтобы его впустили. Люди Элинор, дежурившие на стенах, сразу узнали его лошадь и щит, и ворота перед ним распахнулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Сейчас для них этот голос означал спасение. Госпожа привела армию, чтобы спасти их, но даже слуги понимали, что двор — это небезопасное и неподобающее место для нее. Несколько мужчин покрепче, державших в руках оружие, которое они взяли у убитых или раненых, поторопились отпереть дверь, выбежали наружу и принялись умолять госпожу войти в замок, где она будет в безопасности.
Элинор была импульсивной, но не безрассудной. Она достигла своей цели, и ее присутствие теперь могло скорее добавить опасности, нежели помочь ее людям. Сэр Ги сам справится с таким простым делом, как согнать со стен и взять в плен врагов и оборонять стены от дальнейших атак. Она задержалась на мгновение, чтобы убедиться, что сэр Ги и остальные воины знают, куда она идет, и последовала за слугами внутрь. И там у нее нашлось более чем достаточно дел. Своим твердым голосом она очень быстро восстановила порядок. Раненые были отделены от мертвых; поставили греть воду; были собраны мази, бальзамы и шелк для зашивания ран.
Единственное, чего боялась Элинор, это спросить об Иэне. Но добрая весть пришла достаточно скоро. Когда она перевязывала раны одному из воинов, он прошептал благодарность Богу за нее и за ее доброго супруга.
— Моего супруга? — спросила она; голос ее был едва ли громче, чем изможденный шепот раненого.
— Без него нас бы разгромили при первом же штурме. Он показал нам… — Тут глаза бедняги закатились, и он потерял сознание. Элинор села на корточки, пытаясь успокоить дыхание.
— Где лорд Иэн? — спросила она мужчину, лежащего справа.
— Уехал с сэром Питером и со всеми, кто мог держаться в седле, — последовал ответ.
С сэром Питером? Элинор наклонилась к следующему раненому, и в голове у нее закружилось. Если Иэн уехал с сэром Питером, значит, все ее выводы оказались ложными. Руки ее напряглись, и раненый, которому она помогала, застонал. Элинор шепотом извинилась, пообещав быть осторожнее. Мужчина в ответ извинился сам. В любом случае, уверил он ее, она гораздо лучше, чем этот криволапый лекарь.
— А где он, этот ваш лекарь? — резко спросила Элинор. Она уже интересовалась, почему местный лекарь не ухаживает за ранеными, и ей сказали, что его нет в замке. Тогда она не стала вдаваться в подробности, но теперь в ней пробудилось любопытство.
— Я не знаю. Он уехал больше недели назад — почти две недели. Сначала мы подумали, что он уехал собирать травы, чтобы лечить лорда Иэна, но…
— Лорд Иэн был болен? — Этот вопрос прозвучал еще резче.
— Мне лично никто этого не говорил, но он не выходил из своей комнаты почти две недели, как и его оруженосцы. Но теперь с ним все в порядке, госпожа, — уверил ее раненый. — Никакой больной не смог бы сражаться так, как сражался лорд Иэн.
Минутный страх, порожденный этим известием, вскоре исчез. Элинор не убедило утверждение воина, что больной человек не мог так сражаться. Ей уже приходилось видеть, как воля Иэна способна побеждать его тело. Но каким бы больным он ни был, не было причины отсылать гонца прочь и утверждать, что Иэн не появлялся в замке Клиро. Кто из них, она или Иэн, первым высказал догадку, что сэр Питер склонен к мятежу?
Элинор в задумчивости перешла к следующему раненому и опустила взгляд на него. Она помнила, что именно Иэн упомянул желание Ллевелина вступить в бой со своим соперником. Не прощупывал ли он ее, чтобы оценить ее склонность стать участницей подобного сговора? Когда она столь категорично отказалась, не решил ли он обойти ее? Не было ли все это каким-то безумным сговором со стороны лорда Ллевелина, Иэна и сэра Питера, чтобы втянуть лорда Гвен-винвина в войну?
— Простите, леди, — дрожащим голосом произнес раненый воин, на которого она уставилась. — Госпожа, что я такого сделал? Не смотрите на меня так гневно.
Элинор поспешно выдавила из себя улыбку.
— Я гневаюсь не на тебя, добрый человек, а на тех, кто так безобразно с тобой обошелся, кто втянул вас всех в это.
Эта фраза была довольно странной, но мужчине, который корчился от боли и с которым разговаривали не на его родном языке, было не до таких нюансов; Для него было достаточно, что леди Элинор простила ему какое-то прегрешение. Стараясь сохранять приветливое выражение лица, Элинор осмотрела остальных раненых. Если ее люди были искалечены ради удовлетворения каких-то политических амбиций лорда Ллевелина, она так отделает своего мужа, что он пожалеет, что когда-то встретился ей на пути.
За стенами замка битва стремительно приближалась к завершению. Был некоторый период, когда исход битвы можно было подвергать сомнению, но эти сомнения развеялись, когда на поле боя появились Солсбери и английские отряды Элинор. Когда они с задней стороны подъехали к замку и увидели штурм, то стали жертвой тех же самых мучительных вопросов, что и отряд Ллевелина. К решению они пришли гораздо позже, поскольку Солсбери не мог навязать свою волю людям Элинор. Сэр Генри хотел броситься вперед и присоединиться к штурмующим, уверенный, что слишком много думают, когда речь идет о спасении мужа Элинор. Сэр Джайлс хотел дождаться окончания боя. Наконец Солсбери удалось убедить их объехать лесом замок, чтобы получить возможность узнать, кто с кем сражается и с какой целью.
К тому времени, когда они совершили свой маневр, сомневаться уже не приходилось. Люди Ллевелина, размахивающие знаменем Иэна, выкрикивающие его имя и боевой девиз, явно были союзниками. Были обнажены мечи, выставлены копья, и Солсбери с людьми Элинор бросился в пекло боя. С этого момента исход битвы был предрешен. Те из людей Гвенвинвина, кто мог, попытались бежать, но армия противника теперь была столь велика, что это удалось немногим. В конце концов был схвачен сам лорд Гвенвин-вин, и с этим погашен последний очаг сопротивления.
Затем началась необходимая после боя рутина: пленных согнали в кучу и разоружили, собрали раненых, мертвых похоронили по всем правилам, чтобы они не стали жертвой стервятников, которые уже изготовились в ожидании темноты. В больших битвах убитых обычно бросали, поскольку живых, как правило, остается не слишком много, и они всегда заняты теми, у кого еще есть надежда. Однако в короткой схватке мертвых бывало не так много, и всегда давался приказ собрать и захоронить как своих, так и врагов.
Затем обоим отцам захотелось увидеть своих сыновей. Удовлетворить эту потребность было достаточно легко, поскольку Оуэн и Джеффри держались рядом с Иэном. Джеффри заставил немного поволноваться, потеряв сознание в объятиях Солсбери, но вскоре ожил, и когда его раздели и осмотрели вопреки его протестам, то убедились, что никаких серьезных повреждений у него не было.
Иэн несколько смущенно рассказал об ударе по голове. Внимательный осмотр лекаря, при котором Джеффри морщился и ругался, позволил определить, что на черепе нет никаких признаков опасного ранения. Однако сомнение, которое оставалось в глазах Иэна и Солсбери, — лекари не всегда говорили правду большим господам — заставило Ллевелина вспомнить о леди Элинор, которая наверняка больше разбиралась, чем любой лекарь, и была гораздо надежнее. Он обругал себя вслух за то, что забыл о ней.
— Элинор! — воскликнул Иэн, уже оставив вопрос о Джеффри. — Что вы имеете в виду, сказав, что забыли об Элинор?
— А как, вы думаете, я оказался здесь? — спросил в ответ Ллевелин, поспешно выходя из палатки Гвенвинвина, которую победители приспособили для своих нужд. — Ваша супруга приехала призвать меня к вам на помощь.
— И вы привели ее на поле боя? — ахнул Иэн. Ллевелин помолчал, раздраженно посмотрев на своего брата по клану.
— Если бы вам удалось остановить ее — иначе, как заперев в темнице, — значит, вы лучший мужчина, чем я. Она сказала, что останется там, в лесу, если все будет нормально…
Объяснять дальше было бессмысленно. Иэн уже кричал, чтобы ему подали лошадь. Беспокойство вселило в его тело, которое уже едва не распадалось от усталости, новые силы.
Ллевелин пожал плечами и вернулся в палатку. Ему нужно еще перевязать свои собственные небольшие царапины, а потом — он довольно улыбнулся — перекинуться парой слов с плененным Гвенвинвином. Он был уже глубоко погружен в эту приятную для него беседу, когда в палатку ворвался какой-то разъяренный сумасшедший, схватил Гвенвинвина за горло и начал душить, одновременно колотя его головой о все твердое, до чего мог дотянуться.
Ллевелин бросился на Иэна, отрывая его от полузадушенной жертвы, и позвал на помощь. В палатку ворвалась полудюжина мужчин, которым общими усилиями удалось оттащить Иэна и удерживать его.
— Где моя жена? — заревел он, когда наконец понял, что не сможет освободиться.
Выражение лица Гвенвинвина убедило Ллевелина, что он ничего не знает о местонахождении Элинор.
— Иэн! — крикнул Ллевелин, вставая между Иэном и Гвенвинвином, и обнял его лицо руками, вынуждая его посмотреть ему в глаза. — Иэн, она же женщина. Наверняка ее напугал бой, и она умчалась в Клиффорд. Успокойтесь. Успокойтесь. Я отправлю людей за нею. Она скоро…
— Я не верю в это. Элинор в испуге убежала? Она бы скорее вступила в бой, чем убежала.
— Зачем мне ваша жена? — сказал Гвенвинвин. — Я не охочусь за женщинами. Король хотел, чтобы вы погибли, и я был очень рад оказать ему услугу. Вас очень не любят, де Випон. Король заплатил за вас очень высокую цену — четыреста наемников на неопределенный срок.
Когда он произносил эти слова, в палатку вошел Солсбери. Он остановился у входа, вдвойне ошеломленный и тем, что услышал, и тем, что увидел. Создавалось впечатление, что он завел людей Элинор в западню — Джон снова обманул его.
— Я сомневаюсь, что вам доведется воспользоваться их услугами, — ответил Иэн и затем раздраженно бросил Лле-велину: — Прикажите своим людям отпустить меня, Ллевелин. Я больше не трону его.
Ллевелин в ответ кивнул, и валлийцы освободили Иэна. Следующим жестом он приказал им покинуть палатку, и Солсбери отступил в сторону, чтобы дать им выйти. Он уже хотел что-то сказать, но Иэн злобно продолжал:
— Моя ссора с королем — это мое дело. Я хочу только, чтобы вы поклялись честью, что в лесах нет ваших людей, которым приказано перехватить мою жену.
— Я готов охотно в этом поклясться и моей честью, и чем вам угодно, — ответил Гвенвинвин и хрипло рассмеялся. — Даже как-то нелепо с вашей стороны требовать от меня подобных уверений. Если бы я знал, что ваша жена спешит на помощь вам с большим отрядом, неужели я бы так плохо подготовился встретить Ллевелина, когда он набросился на меня?
— Иэн, — вмешался в разговор Солсбери. Слова Гвенвинвина окончательно убедили его, и было уже не так важно, в состоянии ли Иэн понять правду, когда услышит ее, — замок закрыт.
— Что? Где сэр Питер?
— Он тут ни при чем. Он спокойно сидит возле палатки с пленными, словно не может решить, должен ли присоединиться к ним. И я не пытался войти — я только заметил, что ворота снова заперты и на стенах стоят люди. Не думаете ли вы, что нам…
Его голос прервался, когда с приглушенным проклятием Иэн метнулся мимо него и снова крикнул, чтобы ему подали лошадь. Солсбери хотел выйти вслед за ним, но Ллевелин поймал его за руку.
— Пусть идет. Бога ради. Я думаю, он только что понял, где искать его драгоценную супругу.
— Но если там кто-то другой…
Солсбери не закончил фразу. Никого другого просто не могло быть, кроме разве что наиболее предприимчивых слуг замка или немногочисленных оставшихся там воинов Гвенвинвина. Ни одна из этих групп не могла угрожать жизни Иэна. Люди Гвенвинвина охотно обменяют замок на собственное освобождение — у них нет другой надежды, — а слуги только обрадуются появлению Иэна. Он посмотрел на Ллевелина.
— Неужели женщина могла… Ллевелин пожал плечами.
— Мои слова насчет того, что она якобы испугалась и убежала, были призваны лишь помешать Иэну убить Гвенвинвина на месте. Просто это было первое, что пришло мне в голову. А вам я скажу без малейших колебаний, что она могла.
Предоставив разрешить все вопросы с Элинор тому, кто был ближе ей по сердцу, Солсбери затем произнес:
— Лорд Ллевелин, вы позволите мне задать несколько вопросов насчет тех четырехсот наемников?
— Пожалуйста!
— Вы узнаете все, что знаю я, за две минуты, если заглянете в мою палатку. Вы найдете там письмо короля, которое привело меня сюда. — Гвенвинвин волчьим оскалом улыбнулся Солсбери и Ллевелину. — Вы выиграли эту битву, милорды, но, возможно, проиграли войну. Королю не понравится то, что здесь произошло.
Прежде чем Солсбери и Ллевелин приступили к чтению письма, Иэн уже был у ворот замка. Ему не потребовалось просить, чтобы его впустили. Люди Элинор, дежурившие на стенах, сразу узнали его лошадь и щит, и ворота перед ним распахнулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72