— Ну что вы! Я сохраню это в тайне, — заверил Джоанну Брейбрук.
Ему, конечно, показалось отвратительным, что Джоанна владеет грамотой. Такая женщина — и ненормальная! Словно корова о двух головах или цыпленок о четырех лапках. Женщины просто не должны думать, как мужчины — рожать. И тем не менее он сохранит тайну Джоанны, поскольку это даст ему небольшую власть над ней. К тому же следует признать, что девушка, похоже, не слишком испорчена своей образованностью. Она всегда без каких-либо придирок с интересом выслушивает его. Более того, ей можно доверять. Брейбрук несколько раз намеренно делился с ней пикантными сплетнями, и она ни разу не проговорилась, когда он просил ее помалкивать об услышанном. Беседы с Джоанной доставляли всем наслаждение. Она смотрела на собеседника широко раскрытыми восхищенными глазами.
— Если вы считаете это занятие недостойным для девушки, зачем же занимаетесь им? — мягко спросил Брейбрук.
— Такова воля моей матушки, — прошептала Джоанна, потупив голову и пряча глаза.
— Бедный ангелочек!
Джоанна плотно свернула свиток с письмом Джеффри. В душе поднялась волна раздражения, но лицо сохраняло невинное выражение. Этот осел не понимает, что она дразнит его! И вообще: что за бред собачий — задавать такие вопросы? Если бы она не умела читать, разве Джеффри смог бы написать ей такое письмо? Представить невозможно какого-нибудь клерка, читающим то, что он написал о короле! Разве муж смог бы полагаться на жену, нуждающуюся в третьем лице для общения с ним? Но Брейбрук, решила Джоанна, просто не стал бы доверять своей жене. Он скорее поделился бы новостями с какой-нибудь шлюшкой, желая произвести на нее впечатление, либо с женщиной, которую хочет превратить в подобную шлюху.
— Меня утешает то, что я — послушная дочь, — сказала Джоанна смиренно.
— Вы так же послушны, как и прекрасны! — восхитился Брейбрук, приподнимая голову девушки своей рукой. — Не могу описать вам словами, как меня печалит, что вас не оказалось под рукой, когда я искал себе жену.
Глаза Джоанны заискрились, и она закусила губку, чтобы сдержать свои презрение и негодование. Вот хлыщ! Ему, видишь ли, взбрело в голову, что он может быть подходящей парой для будущей хозяйки Роузлинда! Ей нужен не этот надушенный болван, а настоящий мужчина! Тщетные попытки найти ответ, который не выдал бы ее истинных чувств, заставляли Джоанну молчать, предлагая сэру Генри возможность понимать смущение девушки в совершенно ином свете. Брейбрук принял ее удивленный взгляд как свидетельство восхищения тем, что он не прочь жениться на ней, а закушенную губку — за сожаление о невозможности их брака.
— Клянусь, мой цветочек, я миллион раз предпочел бы вас тому высохшему сорняку, коим обладаю сейчас! Мне просто невыносима мысль, что вы должны зачахнуть в…
— Будьте любезны, не говорите со мной о моем будущем муже, — прошептала Джоанна так, словно едва выдавливала из себя слова.
— Ах, любовь моя, вы — само совершенство, само благонравие! Едва ли я поверю, что вы станете защищать того, кто так груб. с вами!
Длинные рыжеватые ресницы прикрыли глаза Джоанны. Она ясно видела сейчас вмятины, оставленные ее ноготками на руке Джеффри, слышала змеиное шипение своего голоса… Просто само благонравие! У Джоанны вырвался смешок, но она тотчас же заставила себя быть сдержанной.
— Не расстраивайтесь, — прошептал Брейбрук, наклонившись: его рука оказалась за спиной Джоанны.
Раздалось низкое рычание Брайана. Брейбрук взглянул на пса, который всегда вел себя дружелюбно.
— Он не любит, когда ко мне прикасаются! — сказала, задыхаясь от возмущения, Джоанна. Она солгала, даже бровью не поведя. Брайан всегда так реагировал, когда чувствовал ее отвращение. Он никогда не рычал, когда его хозяйку обнимал Джеффри.
— Тихо, Брайан. Лежать!
Эти слова Брейбрук принял за открытый призыв к действию. Но он не видел, что Джоанна незаметно так сильно потянула за повод, что, подчиняясь ей, Брайан свалился на землю прямо между ними. Брейбрук ощутил досаду, но не стал предлагать избавиться от животного. Разговор еще не окончен.
— Роза моя, вы так прекрасны, что мужчина обязан нежно взращивать вас, а не являться к вам, подвыпив, и отказывать в таком маленьком удовольствии, как танцы…
Вся эта романтическая сцена казалась Джоанне настолько нелепой, что она уже отказывалась верить в ее реальность. Кроме того, Брейбрук выставлял себя таким ослом, что вполне заслуживал длинных ушей. Все походило на пошлую пьеску, в которой они играли роли глупого мужа, хитрого любовника и неверной жены. Джоанна взмахнула ресницами:
— Мои развлечения должны нравиться моему мужу.
— Нет, что вы! — мягко возразил сэр Генри. — В вас слишком много добропорядочности. Вы ведете себя как невольница. Женщина тоже имеет право на счастье, и муж обязан угождать ей в таких вещах, как танцы и наряды, проявляя к ней почтение в обществе. Если же он пренебрегает милыми капризами своей прелестницы, он теряет право на верность своей супруги.
— Вы действительно так думаете? — спросила Джоанна, отводя глаза в сторону.
— Конечно, любовь моя! Когда презирают такое сокровище, как вы, настоящее солнышко, озаряющее мир своей красотой, его теплые лучики следует направлять в другую сторону. Они должны согреть сердце настоящего избранника сердца.
Тут Джоанну начал душить смех. Сэр Генри являл пример куртуазного обольщения! Разговор с Брейбруком становился просто глупым. Джоанна решила, что обязательно расскажет Джеффри о своем сходстве с солнышком. На что он, несомненно, язвительно буркнет, что не стоит путать отражение адского пламени с чистым светом небесного светила.
— О, посмотрите на меня! — воскликнул Брейбрук. — Видите, какой пожар зажгла в моем сердце ваша красота? Вы должны знать, что я не выдержу и минуты без вас!
«Точно по сценарию пьесы», — подумала Джоанна. Она намеренно не отрывала глаз от Брайана, чтобы ее не выдали веселые огоньки в них. Такого количества глупостей за раз ей еще не приходилось выслушивать!
— Прошу вас, не толкайте меня к греху! — дрожащим голосом сказала Джоанна, уверенная, что, кто бы ни поставил эту пьесу, он непременно одобрил бы мастерство, с каким она отвечает на реплики Брейбрука.
— Ну что вы! Как можно?! — Сэр Генри схватил Джоанну за руку. — Я мечтаю лишь завоевать ваше сердце, а чистая любовь не ведает греха!
«То сердце, о котором он мечтает, находится у меня между ног», — подумала Джоанна, но сэр Генри правильно ведет свою роль. Она подняла глаза. Занятно: и он, и она понимают, что они — всего лишь актеры в пьесе о супружеской неверности. Это действие пьесы, видимо, идет к концу. Здесь, согласно сценарию, должно появиться «третье лицо».
— Больше ни слова, милорд, — пробормотала Джоанна, осторожно высвободив свою руку. — Сюда идет королева.
Брейбрук не удивился этому, но почувствовал досаду. Именно Изабелла послала его в сад следом за Джоанной, хотя он и не нуждался в подобном толчке. Сэр Генри правильно полагал, что Изабелла стремилась причинить девушке неприятности, и страстно желал угодить королеве, ибо это сулило наиболее жестокую месть жениху этой добропорядочной куколки. А что Джоанна оказалась одним из самых лакомых кусочков, когда-либо попадавших ему на глаза, так это лишь усилило его рвение. Тем не менее королева — просто дура! Джоанна — не какая-нибудь опытная придворная потаскуха, с которой любой мужчина может договориться за пять минут. Несомненно, юная девица быстро продвигается в этом направлении, но остается еще совсем «зеленой» в куртуазных манерах и нуждается в продуманных уговорах. Изабелла же не отвела ему для уговоров достаточного времени.
Королева, несмотря на недостаток ума, поняла свою ошибку, лишь только увидела Брейбрука стоящим перед Джоанной по всем правилам приличий. Естественно, она и не ждала, что Джоанна отдастся сэру Генри прямо в саду средь бела дня, но надеялась со своими фрейлинами застать эту парочку в более вольных позах. Разочарованная, Изабелла свернула на другую дорожку, но Джоанна окончательно сорвала ее план. Быстро вскочив на ноги и рванув за собой Брайана, она громко крикнула:
— Мадам, подождите, прошу вас!
Внезапное движение хозяйки сбило с толку Брайана, который тоже резко вскочил. Брейбрук протянул руку к Джоанне, схватил ее и потянул назад. Брайан лягнул придворного в бедро и свалил его в колючие объятия розовых кустов. Брейбрук вскрикнул и от удивления, и от боли. Довольный пес, завидев человеческое существо на своем уровне и, очевидно, не в лучшем положении, устремился вперед и лизнул лицо Брейбрука своим огромным влажным языком, чем практически пригвоздил того к месту постыдного падения. Джоанна как вкопанная стояла рядом и едва дышала, думая единственно о том, насколько все это некстати. Обычно падение незадачливого любовника означает конец всей пьесы.
Смех других женщин побудил Джоанну к действиям. Она оттащила Брайана от Брейбрука и побежала к королеве.
— Похоже, твой… э-э… приятель нуждается в помощи, — холодно заметила Изабелла.
Что касается Джоанны, то для нее пьеса закончилась. Необходимо было вернуться к более серьезным проблемам.
— На войне с мужчинами происходит и худшее! — не без насмешки обронила она, не обращая внимания на угрожающие звуки и грубые проклятия, доносившиеся из розового куста. — Я прошу вас, мадам, разрешить мне уехать на неделю-другую.
— Для бесед с Брейбруком тебе тоже необходимо разрешение? — съязвила Изабелла.
Глаза Джоанны округлились, а на лице появилось выражение недоумения. Шутка ведь закончилась, она уже выкинула ее из головы.
— Какой для меня в нем прок? — презрительно бросила Джоанна и добавила: — У меня есть дела посерьезнее. По приказу моего милорда я должна в Клайро собрать побольше провизии для его людей. У меня абсолютно нет времени для игр и дурачеств.
— Ты должна собрать провизию? — недоверчиво спросила Изабелла. — Тебе-то что до этого? Коль понадобятся запасы для армии, об этом, бесспорно, сообщат управляющим и сенешалям.
— Я и есть управляющий и сенешаль моей матушки, — ответила Джоанна, пытаясь подавить горделивые нотки в голосе. — К тому же письмо милорда… — Она показала Изабелле печать Джеффри. — Он просит меня как можно быстрее выполнить волю короля. Если вам будет угодно, мадам, я вернусь тотчас же, как только управлюсь с делами.
Джоанна понимала, что явление королевы со свитой вслед за дурацкой попыткой Генри де Брейбрука поиграть в любовь, возможно, и совпадение… а может быть, и нет. Предположение Изабеллы о желании Джоанны уехать вместе с Брейбруком могло исходить либо из попытки уличить ее в грязной любовной интрижке, либо из намерения опорочить имя невесты Джеффри. Джоанна понимала, что если Изабелла и отпустит ее, то с большой неохотой. Однако королева никогда не шла поперек воли своего супруга, по крайней мере открыто. Поэтому Джоанна и упомянула имя Джона ради благих целей. Изабелла нехотя согласилась, и Джоанна, без промедления откланявшись, удалилась.
Разозливший ее Брейбрук не выходил у Изабеллы из головы. Она не отличалась ни сообразительностью, ни ясностью мышления. Неоднократно анализируя события этого неудачного дня, королева пришла к выводу, что Джоанна случайно избежала заслуженного наказания, но виноват в этом только Брейбрук. Извращенная логика подсказала Изабелле, по ее мнению, блестящую идею. Королева вызвала писаря и продиктовала приказ, повелевающий Брейбруку сопровождать Джоанну с целью охраны, чтобы «оказывать все услуги, которые будут угодны душе и телу этой леди».
Брейбрук встревожено уставился на приказ. У него не было особого желания снова предстать перед Джоанной в качестве ее поклонника. Брейбрук не настолько глуп, как королева. Он прекрасно понял, что Джоанна просто посмеялась над ним. Эта девица совершенно не стеснялась своей учености, раз с необыкновенным бесстыдством показала письмо королеве. Маленькая сучка потешалась над ним, но он знает, как обернуть шутку против нее! Теперь Брейбруку определенно нравилось последнее намерение королевы. Он твердо решил наставить рога Джеффри. Это будет его местью обоим! Даже без приказа Изабеллы он добился бы своей цели.
Без всякой охоты он попытался разыскать Джоанну, но обнаружил, что она отбыла со своей свитой уже несколько часов назад. Поначалу Брейбрук обрадовался, но затем понял: Изабелла не станет вдаваться в подробности, что ее приказ явно запоздал. Она обвинит Брейбрука в невыполнении распоряжения.
Тут сэр Генри прекратил свое беспокойное хождение из угла в угол и даже прищелкнул пальцами. Почему бы и нет? Если тихонечко исчезнуть, кто узнает, с Джоанной он или нет? Губы сэра Генри тронула ухмылка. Если Джоанна начнет ломаться и отсылать его назад, то он лишь пожмет плечами, улыбнется и скажет, что у него имеется приказ королевы сопровождать ее… Если же она не станет ничего говорить… что ж, джентльмен не истолкует это в свою пользу, ни в коем случае!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72