Джоанна не знала, слышал ли Джеффри их беседу. Он сидел и смотрел то на одного, то на другого, но она чувствовала всем своим телом, что он видит только ее. Джоанна тяжело поднялась с кресла и пошла в спальню. Она залилась безудержными слезами, пока совсем не обессилела и уснула. На следующее утро Джоанна проснулась поздно. Адам уже уехал. Джеффри тоже. Элинор все поняла; увидев недоумение на лице дочери.
— Джеффри поехал к морю, чтобы осмотреть корабли, — сказала она. — Он вернется к обеду.
Джоанна вся сжалась, готовясь отразить очередной удар, но матушка ни о чем не стала спрашивать ее, равно как и не проявила сочувствия. Элинор сразу же перешла к неотложным проблемам, которые Джоанна оставила ей нерешенными. Она детально объяснила своей невнимательной дочери, какие распоряжения собирается дать и почему.
Иэн не сразу догадался, чем удручена Джоанна. Ему потребовалось два дня, чтобы выяснить причину ее огорчений. После этого Элинор пришлось спешно отправить Иэна в Айфорд, пока тот не убил своего зятя. К счастью, Джеффри очень быстро подготовил выбранные им корабли и отплыл, чтобы присоединиться к флоту короля, который стоял в устье Темзы и на рейде у Дувра.
* * *
Следующие несколько недель прошли относительно спокойно. Не было того страха и напряжения, как накануне войны в 1212 году, но атмосфера в стране оставалась мрачной, зловещей. В восемнадцатый день мая случилось новое несчастье. Невероятной силы шторм унес корабли и уничтожил весь флот. Ворота Англии оказались открытыми для захватчиков, которые не замедлили появиться через четыре дня. Армия Джона не встала на их пути. Трубы возвестили об отступлении. Король приказал всем разойтись и уехал в Винчестер.
Джеффри вернулся в Роузлинд. С каменным лицом он сказал Иэну, что его отец отдалился от короля. Джеффри не стал ничего объяснять. Он намерен отправиться в свои владения, где и собирается остаться. Джоанна тотчас же принялась собирать свои вещи.
Когда Джеффри вошел, поцеловал ее и назвал любимой, она подавила в себе готовый было вырваться крик, не задрожала и не отпрянула от мужа. Однако нелегко было вынести объятия живого трупа.
Иэн проводил падчерицу на женскую половину и стал умолять ее остаться, позволив Джеффри уехать одному. Джоанна покачала головой.
— Я люблю его, — спокойно сказала она. — Хотя и не хотела этого. Я знала, что любовь приносит лишь страдания, но теперь уже поздно говорить об этом. Я люблю его.
* * *
Положение с каждым днем менялось к худшему. Людовик почти не встречал на своем пути сопротивления. Замки один за другим открывали перед ним свои ворота. К августу сдались две трети баронов. Затем появились слабые надежды на перемены.
Некоторые крепости, конечно, оставались верными королю с самого начала. Дувр закрыл перед французами свои ворота и отражал любой удар Людовика, хотя тот сам руководил осадой. Энжелар удерживал Виндзор, осыпая захватчиков насмешками и оскорблениями. Замок Бернард стойко выдерживал натиски шотландцев. Во время одной из попыток штурмовать эту цитадель погиб Юстас де Вески. Николя де ля Хей с башни крепости Линкольн плюнул вниз на неприятеля, который приказывал ему сдаться. Божьей милостью ветер донес плевок до лица француза. Таков был ответ защитников крепости и самого Бога. Крепость не сдавалась.
Иэн после серьезного разговора с Элинор поехал в Винчестер, к королю. Зная о размолвке между графом Солсбери и его братом, Иэн решил не давать Джону повода называть его, Джеффри или Адама предателями.
Когда французы узнали, что хозяин замка уехал, их небольшой отряд подошел к Роузлинду и предложил Элинор сдаться. Французы полагали, что в отсутствие лорда замок падет, несмотря на всю свою мощь. Ответ Элинор мало чем отличался по грубости от ответа Николя де ля Хея, если не считать того, что она выразила его словами. Французы лишь взглянули на неприступные стены Роузлинда и на море, отведали вкус длинных стрел уэльских лучников Иэна и отправились на поиски более легкой добычи.
Кемп также не сдавал своих позиций. Адам защищал стены замка, как разъяренный лев. Один из людей Людовика сумел захватить небольшую крепость Адама, вырезал весь гарнизон и семью кастеляна, несмотря на то, что Адам предлагал за них выкуп. Это избавило Иэна от желания вести игру по правилам французского короля. Джеффри оказался прав: почести и добыча ожидают только французов. Даже сдавшиеся бароны поняли это. Людовик оказал им холодный прием, несмотря на то, что они готовы были сражаться за него. Вскоре баронам стало ясно, что даже их собственные владения не гарантированы от посягательств людей Людовика. Французские рыцари, последовавшие за ним, были людьми бедными. Они прибыли в Англию, чтобы захватить для себя новые земли, а не ради избавления англичан от нежеланного короля.
Те люди, что переметнулись на другую сторону однажды, предадут снова.
Да, Джон подписал Хартию вольностей и даже пытается жить по ее правилам, по крайней мере, в большей степени, нежели Вески и Фиц-Вальтер, которые и напустили на Англию эту французскую чуму. Конечно, Джон предал баронов, обратившись к папе с просьбой аннулировать подписание Хартии вольностей. И иначе он не был бы Джоном. Однако свой дьявол все же ближе чужого праведника, тем более того, который жаждет лишь набить брюхо за счет английских земель.
Бароны послали своих людей на разведку. Король оказал им теплый прием.
В середине сентября Джон понял, что пришло время решительных действий. Он двинулся вдоль Темзы, заманивая французов, осаждавших Виндзор, все дальше от него, и с помощью гарнизона крепости, поспешившего к нему на поддержку, разбил неприятеля наголову. Затем король повернул к Линкольну, где тоже добился победы. В восьмой день октября Джон направился на восток, к Линну. Там обошлось без кровопролитного сражения, и королевские силы сделали передышку, чтобы решить, куда нанести очередной удар. Но через два дня король вдруг занемог. У него появилось ужасное расстройство кишечника. Армия ждала. Несмотря на то, что Джону не становилось лучше, ему не терпелось двинуться на юг. На следующий день он выступил на Висбеч.
Катастрофа настигла Джона и его сторонников в двенадцатый день октября. Когда они переправлялись через устье Уэллстрима, необыкновенно быстрой приливной волной, накатившей вдруг, унесло всю казну и королевские драгоценности. С ними они теряли все! Все!
Королевская свита и сам король бросились на своих сильных лошадях в воду, надеясь спасти хоть что-нибудь. Несколько человек утонули, а остальные вымокли насквозь и испачкались в тине и иле. Спасти ничего не удалось. Зато чуть не потеряли короля. Его насилу вытащили из воды, когда его лошадь завязла в иле. Но даже после этого Джон не захотел уходить. Мучимый дизентерией и жутким ознобом, он приказал ждать отлива. Повозки были широкими и тяжелыми. Джон надеялся, что по крайней мере несколько из них не снесет течением и не поглотит пучина. Перед тем как ринуться в воду, Иэн и еще несколько человек сбросили с себя меховые накидки. Теперь все, у кого была сухая одежда, согревали ею короля. Болотистое место насквозь продувалось резким ветром. Иэн, прижавшись к своему боевому коню, трясся от холода.
Перед самым отливом люди снова бросились в ледяную воду, пытаясь нащупать затонувшие повозки. Король оказался прав: некоторые из них не снесло течением, но они либо опрокинулись набок, либо перевернулись. Небольшие, но тяжелые предметы, попавшие в донный ил, были безвозвратно потеряны. Навсегда. Вся казна. Удалось отыскать лишь несколько больших подносов, но не золото.
Выходя из воды во второй раз, Иэн уже совсем перестал чувствовать свое тело. Голова была тяжелой, болела грудь.
Уставшие, ошеломленные столь огромной потерей, люди едва нашли в себе силы двинуться в направлении Слифорда. Там они нашли приют у одного из дальних родственников Элинор, у которого пробыли два дня. Королю становилось все хуже. Иэн тоже то и дело кашлял и дышал с трудом. Погода была ужасной. Лил сильный дождь, а вой ветра проникал даже через толстые стены старого замка.
Невероятно, но уже на шестнадцатый день октября Джон снова стал настаивать на дальнейшем продвижении. Все, кто имел хоть какое-то влияние на короля, умоляли его, но он и слушать их не хотел. Узнав, что король собирается в дорогу, кузен Элинор сказал Иэну:
— Вам не следует уезжать. Оставайтесь. Здесь вы более чем желанны. Король не заметит вашего отсутствия.
Но глаза его сказали гораздо больше: король уже больше никого и ничего не замечает. Когда Иэн увидел Джона, ему стало ясно, что так оно и есть. На лице короля уже лежала печать смерти, а плоть, казалось, начинала отставать от костей. Иэн понял, что король даже не узнает, что он остался здесь, а если и узнает, то теперь это не имело никакого значения. Тем не менее Иэн не мог так поступить. Ненависть и долг связывали его с королем многие годы.
Дрожа от холода и задыхаясь от кашля, Иэн оседлал своего коня и последовал за своим хозяином, которого никогда не любил, но и не мог покинуть. Они не прошли и двадцати миль, как Джон впал в беспамятство. Теперь всем стало ясно, что король не выживет. Иэн не был уверен, что и сам не умрет. Каждый вдох давался ему с невероятным трудом, тело отказывалось подчиняться. В ночь с шестнадцатого на семнадцатый день октября жизнь еще теплилась в Джоне, но с первыми лучами солнца он испустил дух.
Иэн отказывался верить в это. Непостижимо! Всю его жизнь Джон был рядом, способный и обмануть, и перехитрить. Ненависть столь же сильна, как и любовь. Иэн чувствовал, что его жизнь дала трещину. Он уже свыкся и со своей ненавистью, и со своим страхом. Сейчас он боялся умереть и нуждался в Элинор. Хотя Иэн едва мог ходить и говорить, он собрал свою личную охрану и уехал из Ньюарка.
Они скакали весь день. Иэн настолько ослабел, что одному из его людей пришлось сесть на коня позади хозяина и удерживать его в седле. Ночью Иэну стало хуже, но утром он приказал поднять его на лошадь, и они снова пустились в путь. К полудню стало ясно, что, как бы Иэн ни хотел, ему не дотянуть до Роузлинда. Однако в те времена человек не мог рассчитывать на радушный прием в любом ближайшем замке. Оруженосец Иэна послал нескольких человек на юг и запад, чтобы они узнали имена владельцев замков, расположенных в этом районе. Он чуть было не расплакался от радости, когда узнал, что всего лишь в пяти милях к югу находится Хемел.
* * *
Для Джоанны последние пять месяцев прошли гораздо спокойнее, чем она предполагала. Несмотря на то, что Джеффри совсем не изменился, ее агония жалости и страха превратилась в непреходящую печаль. Джоанна уже знала, что за улыбкой и нежными словами мужа скрывается душа умершего человека. Лишь однажды, когда до Хемела дошли слухи, что рядом рыщут французские отряды, Джеффри взглянул на жену так, что тело ее покрылось холодным потом от страха. Трудно было выдержать полный смертной тоски взгляд, уставившийся в нижнюю часть ее лица, будто Джеффри решил изучить линию ее подбородка и шеи.
Джоанна не могла не спросить себя, почему муж предпочел Хемел другим, более надежным замкам? Может быть, это привычка? В Хемеле он провел детство. Или же просто надеется, что в случае нападения его мечта о смерти станет реальностью? Именно страх обострил интерес Джоанны к новостям и событиям каждого нового дня.
Поэтому, когда со стены возвестили о том, что к замку приближается отряд всадников, Джоанна отложила работу и мгновенно сбежала вниз. Но Джеффри уже приказал быстро опустить мост. Должно быть, это друзья. Но что-то в голосе мужа насторожило Джоанну. Она стремглав помчалась к воротам и увидела, что Джеффри и Тостиг принимают на руки Иэна с лошади.
— Милорд! — изумился Джеффри.
— Иэн! — воскликнула Джоанна.
В ответ она услышала частое, шумное дыхание и кашель чуть было не утонувшего человека.
— Отнесите его в постель! Джеффри, слушай меня! Разденьте его донага, и вы с Тостигом разденьтесь тоже. Ложитесь с ним и обогревайте его, пока я не принесу горячий песок. Положите его голову повыше, чтобы он мог дышать. Накройте себя всем, чем только сможете. Хорошенько закутайтесь снизу и сверху. И давайте побыстрее! Быстрее!
После того дня, когда Джоанна узнала, что Джеффри не погиб, это был самый безумный день в ее жизни. Болезнь Иэна исключала какое-либо спокойствие. Нужно было постоянно менять мешочки с горячим песком; поддерживать огонь под жаровнями с водой с ароматными травами, чтобы Иэн мог вдыхать пар. Больного приходилось часто приподнимать и переворачивать — так выходила слизь, забивавшая его дыхательные пути. Слуги носились туда и сюда. Готовые лекарственные смеси тонкой струйкой вливали в горло Иэна. Служанки растирали своими теплыми руками его ноги и руки, чтобы вызвать нормальный ток крови.
Когда тело Иэна согрели, от Джеффри не стало никакой пользы в комнате больного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Джеффри поехал к морю, чтобы осмотреть корабли, — сказала она. — Он вернется к обеду.
Джоанна вся сжалась, готовясь отразить очередной удар, но матушка ни о чем не стала спрашивать ее, равно как и не проявила сочувствия. Элинор сразу же перешла к неотложным проблемам, которые Джоанна оставила ей нерешенными. Она детально объяснила своей невнимательной дочери, какие распоряжения собирается дать и почему.
Иэн не сразу догадался, чем удручена Джоанна. Ему потребовалось два дня, чтобы выяснить причину ее огорчений. После этого Элинор пришлось спешно отправить Иэна в Айфорд, пока тот не убил своего зятя. К счастью, Джеффри очень быстро подготовил выбранные им корабли и отплыл, чтобы присоединиться к флоту короля, который стоял в устье Темзы и на рейде у Дувра.
* * *
Следующие несколько недель прошли относительно спокойно. Не было того страха и напряжения, как накануне войны в 1212 году, но атмосфера в стране оставалась мрачной, зловещей. В восемнадцатый день мая случилось новое несчастье. Невероятной силы шторм унес корабли и уничтожил весь флот. Ворота Англии оказались открытыми для захватчиков, которые не замедлили появиться через четыре дня. Армия Джона не встала на их пути. Трубы возвестили об отступлении. Король приказал всем разойтись и уехал в Винчестер.
Джеффри вернулся в Роузлинд. С каменным лицом он сказал Иэну, что его отец отдалился от короля. Джеффри не стал ничего объяснять. Он намерен отправиться в свои владения, где и собирается остаться. Джоанна тотчас же принялась собирать свои вещи.
Когда Джеффри вошел, поцеловал ее и назвал любимой, она подавила в себе готовый было вырваться крик, не задрожала и не отпрянула от мужа. Однако нелегко было вынести объятия живого трупа.
Иэн проводил падчерицу на женскую половину и стал умолять ее остаться, позволив Джеффри уехать одному. Джоанна покачала головой.
— Я люблю его, — спокойно сказала она. — Хотя и не хотела этого. Я знала, что любовь приносит лишь страдания, но теперь уже поздно говорить об этом. Я люблю его.
* * *
Положение с каждым днем менялось к худшему. Людовик почти не встречал на своем пути сопротивления. Замки один за другим открывали перед ним свои ворота. К августу сдались две трети баронов. Затем появились слабые надежды на перемены.
Некоторые крепости, конечно, оставались верными королю с самого начала. Дувр закрыл перед французами свои ворота и отражал любой удар Людовика, хотя тот сам руководил осадой. Энжелар удерживал Виндзор, осыпая захватчиков насмешками и оскорблениями. Замок Бернард стойко выдерживал натиски шотландцев. Во время одной из попыток штурмовать эту цитадель погиб Юстас де Вески. Николя де ля Хей с башни крепости Линкольн плюнул вниз на неприятеля, который приказывал ему сдаться. Божьей милостью ветер донес плевок до лица француза. Таков был ответ защитников крепости и самого Бога. Крепость не сдавалась.
Иэн после серьезного разговора с Элинор поехал в Винчестер, к королю. Зная о размолвке между графом Солсбери и его братом, Иэн решил не давать Джону повода называть его, Джеффри или Адама предателями.
Когда французы узнали, что хозяин замка уехал, их небольшой отряд подошел к Роузлинду и предложил Элинор сдаться. Французы полагали, что в отсутствие лорда замок падет, несмотря на всю свою мощь. Ответ Элинор мало чем отличался по грубости от ответа Николя де ля Хея, если не считать того, что она выразила его словами. Французы лишь взглянули на неприступные стены Роузлинда и на море, отведали вкус длинных стрел уэльских лучников Иэна и отправились на поиски более легкой добычи.
Кемп также не сдавал своих позиций. Адам защищал стены замка, как разъяренный лев. Один из людей Людовика сумел захватить небольшую крепость Адама, вырезал весь гарнизон и семью кастеляна, несмотря на то, что Адам предлагал за них выкуп. Это избавило Иэна от желания вести игру по правилам французского короля. Джеффри оказался прав: почести и добыча ожидают только французов. Даже сдавшиеся бароны поняли это. Людовик оказал им холодный прием, несмотря на то, что они готовы были сражаться за него. Вскоре баронам стало ясно, что даже их собственные владения не гарантированы от посягательств людей Людовика. Французские рыцари, последовавшие за ним, были людьми бедными. Они прибыли в Англию, чтобы захватить для себя новые земли, а не ради избавления англичан от нежеланного короля.
Те люди, что переметнулись на другую сторону однажды, предадут снова.
Да, Джон подписал Хартию вольностей и даже пытается жить по ее правилам, по крайней мере, в большей степени, нежели Вески и Фиц-Вальтер, которые и напустили на Англию эту французскую чуму. Конечно, Джон предал баронов, обратившись к папе с просьбой аннулировать подписание Хартии вольностей. И иначе он не был бы Джоном. Однако свой дьявол все же ближе чужого праведника, тем более того, который жаждет лишь набить брюхо за счет английских земель.
Бароны послали своих людей на разведку. Король оказал им теплый прием.
В середине сентября Джон понял, что пришло время решительных действий. Он двинулся вдоль Темзы, заманивая французов, осаждавших Виндзор, все дальше от него, и с помощью гарнизона крепости, поспешившего к нему на поддержку, разбил неприятеля наголову. Затем король повернул к Линкольну, где тоже добился победы. В восьмой день октября Джон направился на восток, к Линну. Там обошлось без кровопролитного сражения, и королевские силы сделали передышку, чтобы решить, куда нанести очередной удар. Но через два дня король вдруг занемог. У него появилось ужасное расстройство кишечника. Армия ждала. Несмотря на то, что Джону не становилось лучше, ему не терпелось двинуться на юг. На следующий день он выступил на Висбеч.
Катастрофа настигла Джона и его сторонников в двенадцатый день октября. Когда они переправлялись через устье Уэллстрима, необыкновенно быстрой приливной волной, накатившей вдруг, унесло всю казну и королевские драгоценности. С ними они теряли все! Все!
Королевская свита и сам король бросились на своих сильных лошадях в воду, надеясь спасти хоть что-нибудь. Несколько человек утонули, а остальные вымокли насквозь и испачкались в тине и иле. Спасти ничего не удалось. Зато чуть не потеряли короля. Его насилу вытащили из воды, когда его лошадь завязла в иле. Но даже после этого Джон не захотел уходить. Мучимый дизентерией и жутким ознобом, он приказал ждать отлива. Повозки были широкими и тяжелыми. Джон надеялся, что по крайней мере несколько из них не снесет течением и не поглотит пучина. Перед тем как ринуться в воду, Иэн и еще несколько человек сбросили с себя меховые накидки. Теперь все, у кого была сухая одежда, согревали ею короля. Болотистое место насквозь продувалось резким ветром. Иэн, прижавшись к своему боевому коню, трясся от холода.
Перед самым отливом люди снова бросились в ледяную воду, пытаясь нащупать затонувшие повозки. Король оказался прав: некоторые из них не снесло течением, но они либо опрокинулись набок, либо перевернулись. Небольшие, но тяжелые предметы, попавшие в донный ил, были безвозвратно потеряны. Навсегда. Вся казна. Удалось отыскать лишь несколько больших подносов, но не золото.
Выходя из воды во второй раз, Иэн уже совсем перестал чувствовать свое тело. Голова была тяжелой, болела грудь.
Уставшие, ошеломленные столь огромной потерей, люди едва нашли в себе силы двинуться в направлении Слифорда. Там они нашли приют у одного из дальних родственников Элинор, у которого пробыли два дня. Королю становилось все хуже. Иэн тоже то и дело кашлял и дышал с трудом. Погода была ужасной. Лил сильный дождь, а вой ветра проникал даже через толстые стены старого замка.
Невероятно, но уже на шестнадцатый день октября Джон снова стал настаивать на дальнейшем продвижении. Все, кто имел хоть какое-то влияние на короля, умоляли его, но он и слушать их не хотел. Узнав, что король собирается в дорогу, кузен Элинор сказал Иэну:
— Вам не следует уезжать. Оставайтесь. Здесь вы более чем желанны. Король не заметит вашего отсутствия.
Но глаза его сказали гораздо больше: король уже больше никого и ничего не замечает. Когда Иэн увидел Джона, ему стало ясно, что так оно и есть. На лице короля уже лежала печать смерти, а плоть, казалось, начинала отставать от костей. Иэн понял, что король даже не узнает, что он остался здесь, а если и узнает, то теперь это не имело никакого значения. Тем не менее Иэн не мог так поступить. Ненависть и долг связывали его с королем многие годы.
Дрожа от холода и задыхаясь от кашля, Иэн оседлал своего коня и последовал за своим хозяином, которого никогда не любил, но и не мог покинуть. Они не прошли и двадцати миль, как Джон впал в беспамятство. Теперь всем стало ясно, что король не выживет. Иэн не был уверен, что и сам не умрет. Каждый вдох давался ему с невероятным трудом, тело отказывалось подчиняться. В ночь с шестнадцатого на семнадцатый день октября жизнь еще теплилась в Джоне, но с первыми лучами солнца он испустил дух.
Иэн отказывался верить в это. Непостижимо! Всю его жизнь Джон был рядом, способный и обмануть, и перехитрить. Ненависть столь же сильна, как и любовь. Иэн чувствовал, что его жизнь дала трещину. Он уже свыкся и со своей ненавистью, и со своим страхом. Сейчас он боялся умереть и нуждался в Элинор. Хотя Иэн едва мог ходить и говорить, он собрал свою личную охрану и уехал из Ньюарка.
Они скакали весь день. Иэн настолько ослабел, что одному из его людей пришлось сесть на коня позади хозяина и удерживать его в седле. Ночью Иэну стало хуже, но утром он приказал поднять его на лошадь, и они снова пустились в путь. К полудню стало ясно, что, как бы Иэн ни хотел, ему не дотянуть до Роузлинда. Однако в те времена человек не мог рассчитывать на радушный прием в любом ближайшем замке. Оруженосец Иэна послал нескольких человек на юг и запад, чтобы они узнали имена владельцев замков, расположенных в этом районе. Он чуть было не расплакался от радости, когда узнал, что всего лишь в пяти милях к югу находится Хемел.
* * *
Для Джоанны последние пять месяцев прошли гораздо спокойнее, чем она предполагала. Несмотря на то, что Джеффри совсем не изменился, ее агония жалости и страха превратилась в непреходящую печаль. Джоанна уже знала, что за улыбкой и нежными словами мужа скрывается душа умершего человека. Лишь однажды, когда до Хемела дошли слухи, что рядом рыщут французские отряды, Джеффри взглянул на жену так, что тело ее покрылось холодным потом от страха. Трудно было выдержать полный смертной тоски взгляд, уставившийся в нижнюю часть ее лица, будто Джеффри решил изучить линию ее подбородка и шеи.
Джоанна не могла не спросить себя, почему муж предпочел Хемел другим, более надежным замкам? Может быть, это привычка? В Хемеле он провел детство. Или же просто надеется, что в случае нападения его мечта о смерти станет реальностью? Именно страх обострил интерес Джоанны к новостям и событиям каждого нового дня.
Поэтому, когда со стены возвестили о том, что к замку приближается отряд всадников, Джоанна отложила работу и мгновенно сбежала вниз. Но Джеффри уже приказал быстро опустить мост. Должно быть, это друзья. Но что-то в голосе мужа насторожило Джоанну. Она стремглав помчалась к воротам и увидела, что Джеффри и Тостиг принимают на руки Иэна с лошади.
— Милорд! — изумился Джеффри.
— Иэн! — воскликнула Джоанна.
В ответ она услышала частое, шумное дыхание и кашель чуть было не утонувшего человека.
— Отнесите его в постель! Джеффри, слушай меня! Разденьте его донага, и вы с Тостигом разденьтесь тоже. Ложитесь с ним и обогревайте его, пока я не принесу горячий песок. Положите его голову повыше, чтобы он мог дышать. Накройте себя всем, чем только сможете. Хорошенько закутайтесь снизу и сверху. И давайте побыстрее! Быстрее!
После того дня, когда Джоанна узнала, что Джеффри не погиб, это был самый безумный день в ее жизни. Болезнь Иэна исключала какое-либо спокойствие. Нужно было постоянно менять мешочки с горячим песком; поддерживать огонь под жаровнями с водой с ароматными травами, чтобы Иэн мог вдыхать пар. Больного приходилось часто приподнимать и переворачивать — так выходила слизь, забивавшая его дыхательные пути. Слуги носились туда и сюда. Готовые лекарственные смеси тонкой струйкой вливали в горло Иэна. Служанки растирали своими теплыми руками его ноги и руки, чтобы вызвать нормальный ток крови.
Когда тело Иэна согрели, от Джеффри не стало никакой пользы в комнате больного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72