– Джилли так и набросилась на меня – хуже Джинкса.
– Да, – сказала Венди, – я ничего не понимаю. – Войдя в палату, она села в ногах кровати. – Может быть, просветите меня?
– По-моему, нирваны полагается достигать собственными усилиями, – произнесла Джилли.
Софи кинула на нее взгляд, подразумевающий: «Пора наконец стать серьезной, Джилли!»
Та вздохнула.
– Ну, ладно, ладно. Но это не значит, что я с тобой соглашаюсь, – добавила она, обращаясь к Софи.
– В чем не соглашаешься? – спросила Венди, прежде чем спор успел заново начаться.
Перебивая друг друга, они рассказали ей, как провели вечер, как вместе сумели попасть в страну снов, как стая гналась за человеком-лисом и одна из волчиц напомнила Джилли младшую сестру.
– О боже, боже, – вздохнула Венди. – Теперь все складывается.
Два непонимающих лица обратились к ней.
– Я только что от Касси, – объяснила Венди. – Она мне гадала. Вернее, гадала она на Джилли, насчет всех этих таинственных происшествий.
Она описала картины, показанные картами.
– Первая, очевидно, относится к твоему… к твоему детству, – сказала она.
– Не обязательно, – возразила Джилли. – Кто знает, что случилось с Рэйлин, когда я ушла из дому.
На минуту все замолчали, думая о другом ребенке, испытавшем, может быть, те же муки, что и Джилли.
– Ладно, – сказала Венди, – тогда те волки, над которыми были лица… Одно было похоже на твое, Джилли, но это ведь могла быть твоя сестра, а не какой-то… мм…
– Злой двойник? Темная половина души?
– Я этого не говорила.
– А вы с сестрой были похожи? – спросила Софи.
Джилли чуть заметно кивнула:
– Когда мы росли, она всегда была точь-в-точь как я на фотографиях, сделанных в том же возрасте. Не удивлюсь, если это сходство сохранилось и сейчас. Даже тот парень, который попался нам с Джорджи в Тисоне в семьдесят третьем, принял меня за нее.
– Так, – подытожила Софи. – Если это твоя сестра, а все больше похоже, что это так, значит, она тоже умеет проникать в страну снов. С целой стаей подружек.
– На карте была только одна, – заметила Венди.
– А в стране снов – не то шесть, не то семь. – Софи медленно покачала головой. – И они охотились за тем маленьким лисом. Ничего хорошего.
– Да уж, – заметила Венди, – если она сбила Джилли машиной и потом изуродовала все ее картины, милой особой ее не назовешь.
– Вы не понимаете, – остановила их Джилли. – Рэйлин была самой доброй девчуркой, какую можно представить. Она никогда бы такого не сделала. Мы ведь не знаем, она ли это была.
– Я ее видела на улице у твоего дома, – сказала Софи, – и Изабель тоже. То есть мы видели женщину в точности такую же, как ты, Джилли. Кто же это, как не она? И если не она погубила картины, так что она делала у твоего дома?
«Но если она уничтожила картины, – подумалось Венди, – так зачем ей болтаться поблизости?» Это соображение она оставила при себе, не желая прерывать ход рассуждений Софи.
– А если она не хочет тебе ничего дурного, – продолжала та, – так почему не зашла повидаться с тобой?
– Не знаю.
– А как насчет третьей карты? – спросила Венди. – С розовым «кадиллаком»?
– Ни малейшего представления, – сказала Джилли.
Софи уже хотела кивнуть, но вдруг вскинула руку.
– Постойте, – сказала она. – Помнится, тем утром, когда я видела двойника, на улице стояла розовая машина – за квартал от твоего дома. Длинный розовый автомобиль с откидным верхом. Я даже начала тогда напевать про себя ту песенку Фреда Иглсмита.
Все заулыбались, радуясь поводу отвлечься от напряженного разговора.
Им всем припомнилось выступление группы Иглсмита в «Твоем втором доме». Дело было в январе, и все они плясали как безумные под звуки гавайской гитары и электронного кантри-рока, а грубоватый голос Фреда выводил строки, едва слышные из-за оркестра. Они попали под его очарование с первой песни и не сразу осознали, что «гавайская гитара» – на самом деле мандолина, переданная через электронную приставку. Особый блеск музыке придавала бешеная перкуссия ударника – парня, которого звали Хэнк Стиральная Доска. Он и играл на стиральной доске, а еще у него был стальной шлем пожарного с прикрепленными к нему цимбалами и рожки, пристроенные прямо на стиральной доске. После концерта они купили себе по диску с разными записями и с тех пор то и дело обменивались ими между собой.
– «Пребольшущая машина…» – тихонько напела Джилли.
Софи кивнула:
– Может, это ее и была. Твоей сестры, я хочу сказать.
– Понятно…
Все снова помолчали.
– Так о чем вы тут спорили, пока я не пришла? – спросила Венди.
– Софи хочет, чтобы я рассказала Лу о сестре. А я не хочу втягивать полицию. Не хочу, чтоб она из-за меня попала в беду.
– Но, Джилли… – начала Софи.
– Особенно не хочу в том случае, если ей пришлось пройти через то же, что и мне. Из-за того, что я ее бросила. – Джилли покачала головой. – Да кого я обманываю? Конечно, так оно и было. Неудивительно, что она сломалась.
– Ты тоже через это прошла, – сказала Софи. – Но ты-то не сломалась.
– О, ради бога. Сколько себя помню, у меня в голове всегда было полно дряни.
– Но ты же не стала из-за этого вредить людям, – возразила Софи.
– Мне просто повезло, – сказала Джилли. – Мне помогли. Как в сказке. А ей – нет.
– Этого мы не знаем. Мы же ничего о ней не знаем!
Но Джилли ее не слушала.
– Вы знаете, что после аварии – пока я еще была в коме – Джо приглашал волшебных целителей помочь мне?
И Венди, и Софи кивнули.
– И все они сказали, что ничего не могут сделать, пока я не разберусь со старыми ранами. Проблема не в том, что я сама пережила, а в том, как я обошлась с Рэйлин. Такое нельзя забыть. И простить.
Софи хотела что-то сказать, но передумала и, склонив голову, взяла Джилли за руку и пожала ее.
Венди вздохнула. Из них троих только ей не приходилось залечивать ужасные раны, оставленные детством. В ее мире все было как надо. Ее не совращал старший брат, не покидала мать – не было ничего такого, что случалось с двумя из каждых трех ее знакомых женщин.
– Я согласна с Софи, – заговорила она, неохотно возвращаясь к теме, которую кто-то же должен был закончить. – По-моему, надо сказать Лу. И Джо тоже.
Но Джилли уже качала головой.
– А Джо зачем? – спросила Софи.
– Ну а кто еще из наших знакомых столько знает о стране снов? – отозвалась Венди.
Софи улыбнулась:
– Кроме меня, ты хочешь сказать?
– Он по-другому знает. Он ведь не только во сне там бывает, верно? Он сможет понять, как это сестра Джилли превращается там в волчицу.
– Если это была она, – вставила Джилли.
– Правильно. Может, он и в этом разберется.
Джилли мотнула головой:
– Я уже и так ей навредила.
– А если она не только тебе вредит? – спросила Венди. – Может быть, с точки зрения какой-нибудь вселенской кармы ты и заслуживаешь наказания за то, что сбежала от сестры, хотя лично я в это не верю. Господи, да ты сама-то была ребенком. И сколько тебе досталось за эти годы!
– Это оправдание?
– Нет, – сказала ей Венди. – Просто факт. Но что, если она делает зло и другим? Ни в чем не виноватым? Их-то за что наказывать?
– Да… да, наверно…
– Так что мы должны рассказать.
– Господи, ничего я не знаю, – сказала Джилли. – Нельзя ли оставить это на завтра? Сейчас я просто ничего не соображаю.
Венди незаметно переглянулась с Софи.
– Конечно можно, – сказала она.
Джилли пристально взглянула на нее:
– Пообещай, что не станешь ничего делать, пока мы завтра не поговорим. – Она перевела взгляд на Софи, – И ты тоже.
– Я не скажу Лу, – сказала Венди, – но Джо, по-моему, нужно известить как можно скорее.
Чуть помолчав, Джилли коротко кивнула.
– Конечно, – сказала она, – ему скажем. Хотя не представляю, где ты станешь его искать. Он ушел вглубь страны снов.
Венди кивнула:
– Касси мне говорила. Но я передам ей и… – поспешно добавила она, – предупрежу, чтобы больше она никому ни слова.
Все было сказано, и Софи с Венди собрались уходить.
– Ничего, что ты остаешься тут одна? – спросила Софи.
– Не хуже, чем всегда.
У Венди дрогнуло сердце – так безнадежно прозвучали эти слова. Попрощавшись и выйдя в коридор, она остановила Софи:
– Ты бы не могла тоже его поискать?
Софи покачала головой:
– Не представляю даже, как за это взяться. Но постараюсь известить, кого смогу, в Мабоне, когда попаду туда нынче ночью.
– Надо помочь ей пройти через это, – сказала Венди. – Через все это.
Софи угрюмо кивнула, продела свою руку под локоть Венди, и они вместе вышли на улицу, склонив головы и опираясь друг на друга в поисках силы и утешения.
2
После ухода Венди и Софи я долго боюсь заснуть. Мне никак не верится, что сестра пыталась меня убить – сбить машиной в Мире Как Он Есть или загрызть, обернувшись волчицей в стране снов. Знаю, люди меняются, но чтобы настолько? Не могла добрая малышка, которую я оставила, сбежав из дому, вырасти в какого-то чудовищного оборотня-убийцу. Слишком велика перемена – она не укладывается у меня в голове.
Но кто бы ни обладал разумом, скрытым за глазами той волчицы, он меня ненавидит. В это я верю без труда. И эта мысль не дает мне уснуть. Понимаете, я знаю, что всегда могу, если встречусь с ней снова, проснуться и сбежать от нее, но что, если она последует за мной и сюда? Бывает такое? Джо приходит в страну снов и уходит из нее, когда захочет. Может, и она в прошлый раз просто растерялась и не успела меня догнать? Или не хотела торопиться? Может, она и так знает, где искать меня, беспомощную Сломанную Девочку, этакий прикованный к постели вариант Красной Шапочки, и выжидает, выбирая подходящую минуту, чтобы явиться и покончить со мной?
Зря я об этом задумалась – теперь вздрагиваю от каждого шороха, потому что мне мерещится в нем цокот волчьих когтей по каменному полу. Спрятаться мне негде. Не то что с кровати не встать – даже одеяло на голову натянуть не сумею. А ведь там не одна волчица будет – ко мне из коридора ворвется целая стая.
Мне даже обидно: я ведь всегда любила волков, а теперь из-за нее начинаю бояться. Конечно, они хищники и все такое, но я же знаю, они не нападают на человека, если их не вынудили.
Чем же я ее до такого довела?
Мне снова приходят на ум доводы Софи: круг замкнулся, я снова не желаю признавать, что это могла быть моя маленькая сестренка Рэйлин, но спор с собой утомляет меня еще больше, чем перепалка с Софи, веки наливаются свинцом, а сердце стучит вдвое быстрее, чем положено, из-за того, что может поджидать меня по ту сторону сна.
Просто диво, что я все-таки засыпаю. И, заснув, попадаю в «когда-то давным-давно» своих снов…
Я чувствую, как меня уносит, и стараюсь сосредоточиться на последнем месте, где была с Тоби, – высоко на ветке самого большого из соборных деревьев, – там я недосягаема ни для одного волка, будь он оборотень или кто еще. Хотя бы теоретически.
Если только она не сумеет добраться до ветки прямо отсюда тем же путем, что и я.
Но для этого надо, чтобы она бывала там раньше, возражает рассудочная половина сознания. Так уж тут все устроено: попасть можно куда угодно – люди и попадают, во сне, а потом почти ничего не могут припомнить, но если хочешь оказаться в определенном месте, сначала надо там побывать. А велики ли шансы, что она уже бывала на том дереве?
Но если она – оборотень, что мешает ей принять человеческий облик и залезть на дерево не хуже меня? Или обернуться птицей, если на то пошло.
Я засыпаю, так и не дав рассудку себя утешить, и, видимо, это меня подводит: я оказываюсь не на безопасной ветке высоко над землей, а на вершине холма. За спиной у меня странное здание, а внизу от подножия до самого горизонта простирается лес. Я не сразу понимаю, что смотрю на Большой лес, потому что ни разу не видела его со стороны.
Отрываю взгляд от горизонта и оглядываю ближайшие окрестности. Вокруг скопления скал и расщелины, в которых можно спрятать дюжину волчьих стай. Но никакого движения в них не заметно, и я переключаю внимание на дом. Отсюда мне не так уж много видно. Только окна в каменной стене – три окна на три этажа, – а стекла в них такие темные, что внутрь не заглянешь. Камень для стен явно брали прямо из-под ног, и здесь еще много осталось – валуны и булыжники рассыпаны от вершины холма до самого леса по всему склону. Крыша соломенная, а единственное отверстие в стене – большая арка, которая, похоже, ведет в мощенный булыжником внутренний двор. Странное дело, в арке не хватает замкового камня.
Я последний раз окидываю взглядом склон и лес и направляюсь к дому. Через несколько минут я уже во дворе. Он довольно велик – пожалуй, размером с бейсбольную площадку. Прямо напротив арки, через которую я вошла, – другая, а по обе стороны от нее в стене большие деревянные двери. Вдоль стен тянутся деревянные лавки, а посреди двора колодец. Выше в стенах множество окон, все с такими же темными стеклами. Под нижними окнами ящики с травами и цветами.
Я подхожу к колодцу и заглядываю вниз. Дна не видать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Да, – сказала Венди, – я ничего не понимаю. – Войдя в палату, она села в ногах кровати. – Может быть, просветите меня?
– По-моему, нирваны полагается достигать собственными усилиями, – произнесла Джилли.
Софи кинула на нее взгляд, подразумевающий: «Пора наконец стать серьезной, Джилли!»
Та вздохнула.
– Ну, ладно, ладно. Но это не значит, что я с тобой соглашаюсь, – добавила она, обращаясь к Софи.
– В чем не соглашаешься? – спросила Венди, прежде чем спор успел заново начаться.
Перебивая друг друга, они рассказали ей, как провели вечер, как вместе сумели попасть в страну снов, как стая гналась за человеком-лисом и одна из волчиц напомнила Джилли младшую сестру.
– О боже, боже, – вздохнула Венди. – Теперь все складывается.
Два непонимающих лица обратились к ней.
– Я только что от Касси, – объяснила Венди. – Она мне гадала. Вернее, гадала она на Джилли, насчет всех этих таинственных происшествий.
Она описала картины, показанные картами.
– Первая, очевидно, относится к твоему… к твоему детству, – сказала она.
– Не обязательно, – возразила Джилли. – Кто знает, что случилось с Рэйлин, когда я ушла из дому.
На минуту все замолчали, думая о другом ребенке, испытавшем, может быть, те же муки, что и Джилли.
– Ладно, – сказала Венди, – тогда те волки, над которыми были лица… Одно было похоже на твое, Джилли, но это ведь могла быть твоя сестра, а не какой-то… мм…
– Злой двойник? Темная половина души?
– Я этого не говорила.
– А вы с сестрой были похожи? – спросила Софи.
Джилли чуть заметно кивнула:
– Когда мы росли, она всегда была точь-в-точь как я на фотографиях, сделанных в том же возрасте. Не удивлюсь, если это сходство сохранилось и сейчас. Даже тот парень, который попался нам с Джорджи в Тисоне в семьдесят третьем, принял меня за нее.
– Так, – подытожила Софи. – Если это твоя сестра, а все больше похоже, что это так, значит, она тоже умеет проникать в страну снов. С целой стаей подружек.
– На карте была только одна, – заметила Венди.
– А в стране снов – не то шесть, не то семь. – Софи медленно покачала головой. – И они охотились за тем маленьким лисом. Ничего хорошего.
– Да уж, – заметила Венди, – если она сбила Джилли машиной и потом изуродовала все ее картины, милой особой ее не назовешь.
– Вы не понимаете, – остановила их Джилли. – Рэйлин была самой доброй девчуркой, какую можно представить. Она никогда бы такого не сделала. Мы ведь не знаем, она ли это была.
– Я ее видела на улице у твоего дома, – сказала Софи, – и Изабель тоже. То есть мы видели женщину в точности такую же, как ты, Джилли. Кто же это, как не она? И если не она погубила картины, так что она делала у твоего дома?
«Но если она уничтожила картины, – подумалось Венди, – так зачем ей болтаться поблизости?» Это соображение она оставила при себе, не желая прерывать ход рассуждений Софи.
– А если она не хочет тебе ничего дурного, – продолжала та, – так почему не зашла повидаться с тобой?
– Не знаю.
– А как насчет третьей карты? – спросила Венди. – С розовым «кадиллаком»?
– Ни малейшего представления, – сказала Джилли.
Софи уже хотела кивнуть, но вдруг вскинула руку.
– Постойте, – сказала она. – Помнится, тем утром, когда я видела двойника, на улице стояла розовая машина – за квартал от твоего дома. Длинный розовый автомобиль с откидным верхом. Я даже начала тогда напевать про себя ту песенку Фреда Иглсмита.
Все заулыбались, радуясь поводу отвлечься от напряженного разговора.
Им всем припомнилось выступление группы Иглсмита в «Твоем втором доме». Дело было в январе, и все они плясали как безумные под звуки гавайской гитары и электронного кантри-рока, а грубоватый голос Фреда выводил строки, едва слышные из-за оркестра. Они попали под его очарование с первой песни и не сразу осознали, что «гавайская гитара» – на самом деле мандолина, переданная через электронную приставку. Особый блеск музыке придавала бешеная перкуссия ударника – парня, которого звали Хэнк Стиральная Доска. Он и играл на стиральной доске, а еще у него был стальной шлем пожарного с прикрепленными к нему цимбалами и рожки, пристроенные прямо на стиральной доске. После концерта они купили себе по диску с разными записями и с тех пор то и дело обменивались ими между собой.
– «Пребольшущая машина…» – тихонько напела Джилли.
Софи кивнула:
– Может, это ее и была. Твоей сестры, я хочу сказать.
– Понятно…
Все снова помолчали.
– Так о чем вы тут спорили, пока я не пришла? – спросила Венди.
– Софи хочет, чтобы я рассказала Лу о сестре. А я не хочу втягивать полицию. Не хочу, чтоб она из-за меня попала в беду.
– Но, Джилли… – начала Софи.
– Особенно не хочу в том случае, если ей пришлось пройти через то же, что и мне. Из-за того, что я ее бросила. – Джилли покачала головой. – Да кого я обманываю? Конечно, так оно и было. Неудивительно, что она сломалась.
– Ты тоже через это прошла, – сказала Софи. – Но ты-то не сломалась.
– О, ради бога. Сколько себя помню, у меня в голове всегда было полно дряни.
– Но ты же не стала из-за этого вредить людям, – возразила Софи.
– Мне просто повезло, – сказала Джилли. – Мне помогли. Как в сказке. А ей – нет.
– Этого мы не знаем. Мы же ничего о ней не знаем!
Но Джилли ее не слушала.
– Вы знаете, что после аварии – пока я еще была в коме – Джо приглашал волшебных целителей помочь мне?
И Венди, и Софи кивнули.
– И все они сказали, что ничего не могут сделать, пока я не разберусь со старыми ранами. Проблема не в том, что я сама пережила, а в том, как я обошлась с Рэйлин. Такое нельзя забыть. И простить.
Софи хотела что-то сказать, но передумала и, склонив голову, взяла Джилли за руку и пожала ее.
Венди вздохнула. Из них троих только ей не приходилось залечивать ужасные раны, оставленные детством. В ее мире все было как надо. Ее не совращал старший брат, не покидала мать – не было ничего такого, что случалось с двумя из каждых трех ее знакомых женщин.
– Я согласна с Софи, – заговорила она, неохотно возвращаясь к теме, которую кто-то же должен был закончить. – По-моему, надо сказать Лу. И Джо тоже.
Но Джилли уже качала головой.
– А Джо зачем? – спросила Софи.
– Ну а кто еще из наших знакомых столько знает о стране снов? – отозвалась Венди.
Софи улыбнулась:
– Кроме меня, ты хочешь сказать?
– Он по-другому знает. Он ведь не только во сне там бывает, верно? Он сможет понять, как это сестра Джилли превращается там в волчицу.
– Если это была она, – вставила Джилли.
– Правильно. Может, он и в этом разберется.
Джилли мотнула головой:
– Я уже и так ей навредила.
– А если она не только тебе вредит? – спросила Венди. – Может быть, с точки зрения какой-нибудь вселенской кармы ты и заслуживаешь наказания за то, что сбежала от сестры, хотя лично я в это не верю. Господи, да ты сама-то была ребенком. И сколько тебе досталось за эти годы!
– Это оправдание?
– Нет, – сказала ей Венди. – Просто факт. Но что, если она делает зло и другим? Ни в чем не виноватым? Их-то за что наказывать?
– Да… да, наверно…
– Так что мы должны рассказать.
– Господи, ничего я не знаю, – сказала Джилли. – Нельзя ли оставить это на завтра? Сейчас я просто ничего не соображаю.
Венди незаметно переглянулась с Софи.
– Конечно можно, – сказала она.
Джилли пристально взглянула на нее:
– Пообещай, что не станешь ничего делать, пока мы завтра не поговорим. – Она перевела взгляд на Софи, – И ты тоже.
– Я не скажу Лу, – сказала Венди, – но Джо, по-моему, нужно известить как можно скорее.
Чуть помолчав, Джилли коротко кивнула.
– Конечно, – сказала она, – ему скажем. Хотя не представляю, где ты станешь его искать. Он ушел вглубь страны снов.
Венди кивнула:
– Касси мне говорила. Но я передам ей и… – поспешно добавила она, – предупрежу, чтобы больше она никому ни слова.
Все было сказано, и Софи с Венди собрались уходить.
– Ничего, что ты остаешься тут одна? – спросила Софи.
– Не хуже, чем всегда.
У Венди дрогнуло сердце – так безнадежно прозвучали эти слова. Попрощавшись и выйдя в коридор, она остановила Софи:
– Ты бы не могла тоже его поискать?
Софи покачала головой:
– Не представляю даже, как за это взяться. Но постараюсь известить, кого смогу, в Мабоне, когда попаду туда нынче ночью.
– Надо помочь ей пройти через это, – сказала Венди. – Через все это.
Софи угрюмо кивнула, продела свою руку под локоть Венди, и они вместе вышли на улицу, склонив головы и опираясь друг на друга в поисках силы и утешения.
2
После ухода Венди и Софи я долго боюсь заснуть. Мне никак не верится, что сестра пыталась меня убить – сбить машиной в Мире Как Он Есть или загрызть, обернувшись волчицей в стране снов. Знаю, люди меняются, но чтобы настолько? Не могла добрая малышка, которую я оставила, сбежав из дому, вырасти в какого-то чудовищного оборотня-убийцу. Слишком велика перемена – она не укладывается у меня в голове.
Но кто бы ни обладал разумом, скрытым за глазами той волчицы, он меня ненавидит. В это я верю без труда. И эта мысль не дает мне уснуть. Понимаете, я знаю, что всегда могу, если встречусь с ней снова, проснуться и сбежать от нее, но что, если она последует за мной и сюда? Бывает такое? Джо приходит в страну снов и уходит из нее, когда захочет. Может, и она в прошлый раз просто растерялась и не успела меня догнать? Или не хотела торопиться? Может, она и так знает, где искать меня, беспомощную Сломанную Девочку, этакий прикованный к постели вариант Красной Шапочки, и выжидает, выбирая подходящую минуту, чтобы явиться и покончить со мной?
Зря я об этом задумалась – теперь вздрагиваю от каждого шороха, потому что мне мерещится в нем цокот волчьих когтей по каменному полу. Спрятаться мне негде. Не то что с кровати не встать – даже одеяло на голову натянуть не сумею. А ведь там не одна волчица будет – ко мне из коридора ворвется целая стая.
Мне даже обидно: я ведь всегда любила волков, а теперь из-за нее начинаю бояться. Конечно, они хищники и все такое, но я же знаю, они не нападают на человека, если их не вынудили.
Чем же я ее до такого довела?
Мне снова приходят на ум доводы Софи: круг замкнулся, я снова не желаю признавать, что это могла быть моя маленькая сестренка Рэйлин, но спор с собой утомляет меня еще больше, чем перепалка с Софи, веки наливаются свинцом, а сердце стучит вдвое быстрее, чем положено, из-за того, что может поджидать меня по ту сторону сна.
Просто диво, что я все-таки засыпаю. И, заснув, попадаю в «когда-то давным-давно» своих снов…
Я чувствую, как меня уносит, и стараюсь сосредоточиться на последнем месте, где была с Тоби, – высоко на ветке самого большого из соборных деревьев, – там я недосягаема ни для одного волка, будь он оборотень или кто еще. Хотя бы теоретически.
Если только она не сумеет добраться до ветки прямо отсюда тем же путем, что и я.
Но для этого надо, чтобы она бывала там раньше, возражает рассудочная половина сознания. Так уж тут все устроено: попасть можно куда угодно – люди и попадают, во сне, а потом почти ничего не могут припомнить, но если хочешь оказаться в определенном месте, сначала надо там побывать. А велики ли шансы, что она уже бывала на том дереве?
Но если она – оборотень, что мешает ей принять человеческий облик и залезть на дерево не хуже меня? Или обернуться птицей, если на то пошло.
Я засыпаю, так и не дав рассудку себя утешить, и, видимо, это меня подводит: я оказываюсь не на безопасной ветке высоко над землей, а на вершине холма. За спиной у меня странное здание, а внизу от подножия до самого горизонта простирается лес. Я не сразу понимаю, что смотрю на Большой лес, потому что ни разу не видела его со стороны.
Отрываю взгляд от горизонта и оглядываю ближайшие окрестности. Вокруг скопления скал и расщелины, в которых можно спрятать дюжину волчьих стай. Но никакого движения в них не заметно, и я переключаю внимание на дом. Отсюда мне не так уж много видно. Только окна в каменной стене – три окна на три этажа, – а стекла в них такие темные, что внутрь не заглянешь. Камень для стен явно брали прямо из-под ног, и здесь еще много осталось – валуны и булыжники рассыпаны от вершины холма до самого леса по всему склону. Крыша соломенная, а единственное отверстие в стене – большая арка, которая, похоже, ведет в мощенный булыжником внутренний двор. Странное дело, в арке не хватает замкового камня.
Я последний раз окидываю взглядом склон и лес и направляюсь к дому. Через несколько минут я уже во дворе. Он довольно велик – пожалуй, размером с бейсбольную площадку. Прямо напротив арки, через которую я вошла, – другая, а по обе стороны от нее в стене большие деревянные двери. Вдоль стен тянутся деревянные лавки, а посреди двора колодец. Выше в стенах множество окон, все с такими же темными стеклами. Под нижними окнами ящики с травами и цветами.
Я подхожу к колодцу и заглядываю вниз. Дна не видать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72