"Защитим Лорда Дракона". На этот раз Дайрид громко рассмеялся. После этого Шайдо точно кинутся в лоб, особенно если их ведет Куладин. Если же Куладин и в самом деле во главе этого отряда, если он подумает, что Ранд вместе с копейщиками, если копейщики продержатся до подхода конницы… Как много если! У Мэта в голове будто игральные кости катятся. Эта игра – самая крупная, какая только была у него в жизни. Он задумался, долго ли еще до темноты; под покровом ночи всегда можно отыскать лазейку. Мэту захотелось, чтоб эти кости вылетели у него из головы или хотя бы упали, чтоб он увидел, какие выпали очки. Оскалясь на дождь, он погнал Типуна вниз по холму.
Джиди'ин остановился на гребне холма, где в тесную кучку сбилось с дюжину деревьев, и Ранд чуть сгорбился от боли в боку. Месяц, висящий высоко в небе, бросал бледные отсветы, однако даже для усиленного саидин зрения Ранда все находившееся далее сотни шагов расплывалось бесформенными тенями. Ночь поглотила окрестные холмы, и Ранд лишь периодически определял, что рядом крадется Сулин, а вокруг – Девы. Но и тогда не получалось удержать глаза открытыми;
веки, под которые точно песка насыпали, сразу же опускались. Ранду казалось, что уснуть ему не дает лишь гложущая боль в боку. О боли он думал не часто. Мысли были теперь не только отдаленными, они стали неимоверно медлительны.
Саммаэль дважды за сегодняшний день покушался на его жизнь? Или трижды? Или больше? Казалось, будто он вот-вот припомнит, сколь часто кто-то пытался убить его. Нет, не убить. Поймать на удочку. Неужели ты по-прежнему завидуешь мне. Тел Джанин? Разве я когда третировал тебя или дал на палеи, меньше, чем тебе было положено?
Покачиваясь, Ранд запустил пятерню в растрепанные волосы. Что-то странное промелькнуло в этой мысли, но что? Он не сумел припомнить. Саммаэль… Нет. С ним он разберется, когда… если… Неважно. Попозже. Сегодня Саммаэль лишь отвлекает от главного, от важного. Может статься, он и исчез.
Смутно представилось, что новых атак не было после. После чего? Ранд припомнил, как размышлял, что последнему ходу Саммаэля было противопоставлено что-то особенно мерзкое, но не сумел вытащить воспоминание на поверхность сознания. Нет, не погибельный огонь. Этого нельзя применять. Угрожает самой структуре Узора. Даже ради Илиены нельзя? Я готов мир сжечь, а душу свою как трут использовать, лишь бы вновь ее смех услышать!
Мысли опять увели куда-то далеко от того, что важно сейчас.
Сколь бы давно ни село солнце, заходило оно еще во время сражения, и протянувшиеся тени мало-помалу одолевали красно-золотой свет, а люди убивали и умирали. И теперь изменчивые ветры по-прежнему доносили далекие крики и стоны. Все из-за Куладина, верно, но в самом центре – он, а значит, из-за него…
Какое-то мгновение он не мог вспомнить собственного имени.
– Ранд ал'Тор, – громко произнес он и вздрогнул, хотя его куртка была мокра от пота. На миг это имя показалось ему чужим. – Я – Ранд ал'Тор, и мне надо… Мне надо увидеть.
С утра у него и крошки во рту не было, но вообще-то порча на саидин отвращала всякий голод. Кокон Пустоты постоянно подрагивал, и Ранд кончиками пальцев, ногтями цеплялся за Истинный Источник. Это напоминало езду верхом на быке, до безумия наевшемся краснолиста, или плавание по огненной реке, бурлящей на перекатах из зазубренных ледяных скал. Однако в те моменты, когда Ранд не балансировал на грани, рискуя сорваться туда, где его утопит, размочалит или забодает, казалось, будто саидин – единственная оставшаяся в нем сила. Саидин наполняла его до краев, стремясь разъесть, подточить его рассудок, но всегда наготове, всегда рядом.
Рывком вскинув голову, Ранд направил Силу, и что-то загорелось высоко в небе. Что-то. Шар бурлящего голубого пламени, резким светом разогнавшего тени.
Вокруг виднелись горбы холмов, в холодном режущем свечении чернели деревья. Никакого движения. Порыв ветра донес слабый звук. Приветствие, быть может, или пение. А может, ему уже все мерещится:
звук был очень слабым, вполне могло и так случиться, и звук этот пропал, едва стих ветер.
Внезапно Ранд заметил вокруг Дев, их были сотни. Некоторые, в том числе и Сулин, не отрываясь смотрели на него, но многие зажмурились. Через миг он сообразил: стараются сберечь ночное зрение. Ранд нахмурился, ищуще оглянулся. Эгвейн с Авиендой рядом не было. Минуло еще одно долгое мгновение, прежде чем Ранд вспомнил и, распустив плетение, позволил мраку вернуть ночь. Теперь его глазам предстала непроглядная чернота.
– Где они? – Он смутно почувствовал раздражение, когда пришлось уточнить, кого он имеет в виду, и в то же время так же смутно понял, что сердиться нет
причины.
– В сумерках, Кар'а'карн, они отправились к Морейн Седай и к Хранительницам Мудрости, – отозвалась Сулин, шагнув ближе к Джиди'ину. Ее короткие белые волосы блестели в лунных отсветах. Нет, это у нее голова перевязана. Как он забыл? – Добрых два часа назад. Они знают, что плоть не камень. Даже самые сильные ноги бегут, лишь пока могут бежать.
Ранд нахмурился. Ноги? Они ведь на Туманной верхом ехали. Что за ерунду говорит эта женщина!
– Мне нужно их найти.
– Они с Морейн Седай и Хранительницами, Кар'а'карн, – медленно промолвила Сулин. Ранду показалось, что она тоже хмурится, но уверенности не было.
– Не их, – пробормотал он. – Нужно найти моих людей. Их до сих пор нет, Сулин. – Почему жеребец с места не трогается? – Ты их слышишь? Вон там, в ночи. По-прежнему сражаются. Мне надо им помочь. – Ах да, конечно! Ранд ударил крапчатого пятками по ребрам. И все равно Джиди'ин лишь шагнул вбок – Сулин крепко держала коня под уздцы. А Ранд почему-то не помнил, когда Сулин взяла поводья.
– Хранительницы Мудрости должны сейчас поговорить с тобой, Ранд ал'Тор. – Голос ее стал другим, но Ранд слишком устал, чтобы определить, как изменился ее тон.
– А подождать они не могут? – Должно быть, он проглядел гонца с известиями. – Я должен их найти, Сулин.
С другой стороны жеребца, будто выпрыгнув из ниоткуда, возникла Энайла:
– Ты уже нашел свой народ. Ранд ал'Тор.
– Хранительницы ждут тебя, – добавила Сулин. Не дожидаясь согласия Ранда, они с Энайлой развернули Джиди'ина. По какой-то причине Девы плотнее сомкнулись вокруг Ранда, и процессия, извиваясь по холму, двинулась вниз. Лица Дев отражали лунный свет, а они смотрели на него, держась так тесно, что плечами касались боков коня.
– Чего бы они ни хотели, – пробурчал Ранд, – лучше бы им поторопиться. – Не было необходимости, чтобы Девы вели крапчатого, но слишком много сил уйдет, если из-за этого бучу поднимать. Оглядываясь, он повернулся в седле и зашипел от боли в боку, но гребень холма уже поглотила темнота. – Мне еще много чего надо сделать. Мне надо найти… – Куладина. Саммаэля. Людей, которые сражались и гибли из-за него. – Мне нужно их найти. – Как он ни устал, спать еще нельзя.
Фонари на шестах освещали лагерь Хранительниц Мудрости; горели маленькие костерки, на которых мужчины и женщины в белом кипятили воду, то и дело меняя котелки на свежие. Повсюду сновали гаи'шайн, и везде были Хранительницы, все обихаживали раненых, которые увеличили население лагеря. Вдоль длинных рядов тех, кто не мог стоять, медленно шла Морейн, только изредка останавливаясь и возлагая руки на лежащего. От прикосновения Исцеления те бились в судорогах. Выпрямляясь, Айз Седай всякий раз пошатывалась, но позади шагал Лан, готовый в любой момент подхватить ее. Во всяком случае вид у него был такой, будто ему давно хотелось поддержать Морейн. Сулин пошепталась с Аделин и Энайлой – слов Ранд не разобрал, слишком уж тихо, – и молодые женщины побежали поговорить с Айз Седай.
Несмотря на многочисленных раненых, не все Хранительницы занимались ими. В раскинутом в стороне шатре кружком сидело около двадцати Хранительниц, слушая одну, стоящую в центре. Когда говорившая села, ее место заняла другая. Снаружи вокруг шатра стояли на коленях гаишайн, но видимо, никому из Хранительниц не было дела ни до вина, ни до остального. Они лишь внимательно слушали. Ранду показалось, что сейчас говорит Эмис.
К его удивлению, среди помогавших раненым был и Асмодиан – свисающие с плеч бурдюки с водой выглядели явно странно на фоне темной бархатной куртки и белых кружев. Напоив обнаженного по пояс и перебинтованного воина, Асмодиан выпрямился. Увидев Ранда, он заколебался.
Чуть погодя Асмодиан сунул бурдюк кому-то из гаишайн и, петляя между Девами, направился к Ранду. Девы не обращали внимания на менестреля – казалось, все они наблюдали, как Аделин и Энайла разговаривают с Морейн, или поглядывали на Ранда. Когда Асмодиан дошел до плотного кольца Фар Дарайз Май вокруг Джиди'ина, лицо его стало напряженным. Крайне неохотно Девы чуть расступились, чтобы только-только пропустить Асмодиана к стремени Ранда.
– Я был уверен, что тебе ничего не грозит. Уверен. – Судя по голосу, подобной уверенности он не испытывал. Когда же Ранд ничего не ответил, Асмодиан замялся, неловко пожал плечами. – Морейн настояла, чтобы я принес воды. Волевая женщина, не позволила барду Лорда Дракона… – Замолчав, он быстро облизал губы. – Что случилось?
– Саммаэль, – промолвил Ранд, но вовсе не в ответ. Он просто произносил вслух мысли, которые приплывали из Пустоты. – Я помню, когда его впервые прозвали Разрушителем Надежды. После его предательства у Врат Хеван, после того, как он провел Тень в Рорн М'дой и в сердце Сателле. Казалось, в тот день умерла надежда. Кулан Кухан плакала. Что такое? – Лицо Асмодиана стало белее волос Сулин, он лишь безмолвно покачал головой. Ранд всмотрелся в глубину шатра. Кто бы сейчас ни говорил там, ее он не узнал. – Это они меня ждут? Тогда я к ним пойду.
– Они тебя еще не пригласили, – сказал Лан, возникая возле вздрогнувшего от неожиданности Асмодиана. – Как и никого из мужчин. – Ранд тоже не слышал, как приблизился Страж, но лишь повернул голову. – У них встреча с Хранительницами из Миагома, Кодара, Шианде и Дэрайн.
– Кланы пришли ко мне, – безучастно промолвил Ранд. Но ждали они слишком долго, И сегодняшний день еще больше обагрился кровью. В сказаниях ничего похожего не случалось.
– По-видимому, так. Но четыре вождя не встретятся с тобой, пока не обговорят свои условия Хранительницы, – сухо добавил Лан. – Идем. Морейн тебе расскажет больше, чем я.
Ранд помотал головой:
– Что сделано, то сделано. Подробности я выслушаю потом. Если Гану больше не надо прикрывать наши спины, тогда я нужен ему. Сулин, отошли гонца. Гану…
– Все кончено. Ранд, – настойчиво сказал Страж. – Все. К югу от города осталось мало Шайдо. Тысячи взяты в плен, а большинство оставшихся переправляются через Гаэлин. Тебе отправили бы весть еще час назад, если б кто знал, где ты. Ведь ты же на месте не оставался. Идем, пусть тебе Морейн расскажет.
– Кончено? Мы победили?
– Ты победил. Полная победа.
Ранд обвел взглядом тех, кого перевязывали гай'шайн, терпеливые ряды ожидающих перевязки, тех, кто уходил весь в бинтах. Ряды лежавших почти неподвижно. Морейн по– прежнему шла вдоль раненых, устало останавливаясь то здесь, то там и Исцеляя. Конечно, здесь малая часть получивших ранения. Раненые приходили, ковыляя, кто как мог, на протяжении всего дня и уходили тоже, как и когда могли. Если могли уйти. Мертвых здесь не было. лишъ проигранная битва вызывает большую печаль, чем битва выигранная. Ему показалось, что он помнит, как раньше произносил эти слова – давным-давно. А может, он их где-то вычитал.
Нет. Он в ответе за живых, а их еще слишком много, чтобы ему и о мертвых тревожиться. Но сколько лиц я узнаю, как узнал лицо Джолиен? Я никогда не забуду Илиену, ни за что, пусть даже сгорит весь мир!
Нахмурясь, Ранд поднял руку к голове. Эти мысли будто являлись из разных мест, наслаиваясь одна на другую. Он так измотан, что едва ли способен думать. Но он должен думать, и надо, чтобы мысли не ускользали чуть ли не за пределы досягаемости. Он отпустил Источник и Пустоту и содрогнулся в конвульсиях, когда саидин чуть не погребла его под собой в миг отступления. У Ранда едва хватило времени осознать свою ошибку. Сила ушла, и на него обрушились усталость и боль.
Валясь из седла. Ранд успел заметить обращенные к нему лица, шевелящиеся губы, руки, протянувшиеся подхватить его, смягчить падение.
– Морейн! – выкрикнул Лан, голос его как из бочки отдавался в ушах Ранда. – Он истекает кровью! Сулин нежно баюкала в руках голову Ранда.
– Держись, Ранд ал'Тор, – горячо приговаривала она. – Держись!
Асмодиан ничего не произнес, но лицо его было мрачно, и Ранд ощутил, как от того втекает в него струйка саидин. Нахлынула тьма.
ГЛАВА 45. После грозы
Сидя на торчавшем из подножья склона небольшом валуне, Мэт поморщился и пониже надвинул широкополую шляпу от яркого утреннего солнца. Отчасти для того, чтобы защитить глаза от солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Джиди'ин остановился на гребне холма, где в тесную кучку сбилось с дюжину деревьев, и Ранд чуть сгорбился от боли в боку. Месяц, висящий высоко в небе, бросал бледные отсветы, однако даже для усиленного саидин зрения Ранда все находившееся далее сотни шагов расплывалось бесформенными тенями. Ночь поглотила окрестные холмы, и Ранд лишь периодически определял, что рядом крадется Сулин, а вокруг – Девы. Но и тогда не получалось удержать глаза открытыми;
веки, под которые точно песка насыпали, сразу же опускались. Ранду казалось, что уснуть ему не дает лишь гложущая боль в боку. О боли он думал не часто. Мысли были теперь не только отдаленными, они стали неимоверно медлительны.
Саммаэль дважды за сегодняшний день покушался на его жизнь? Или трижды? Или больше? Казалось, будто он вот-вот припомнит, сколь часто кто-то пытался убить его. Нет, не убить. Поймать на удочку. Неужели ты по-прежнему завидуешь мне. Тел Джанин? Разве я когда третировал тебя или дал на палеи, меньше, чем тебе было положено?
Покачиваясь, Ранд запустил пятерню в растрепанные волосы. Что-то странное промелькнуло в этой мысли, но что? Он не сумел припомнить. Саммаэль… Нет. С ним он разберется, когда… если… Неважно. Попозже. Сегодня Саммаэль лишь отвлекает от главного, от важного. Может статься, он и исчез.
Смутно представилось, что новых атак не было после. После чего? Ранд припомнил, как размышлял, что последнему ходу Саммаэля было противопоставлено что-то особенно мерзкое, но не сумел вытащить воспоминание на поверхность сознания. Нет, не погибельный огонь. Этого нельзя применять. Угрожает самой структуре Узора. Даже ради Илиены нельзя? Я готов мир сжечь, а душу свою как трут использовать, лишь бы вновь ее смех услышать!
Мысли опять увели куда-то далеко от того, что важно сейчас.
Сколь бы давно ни село солнце, заходило оно еще во время сражения, и протянувшиеся тени мало-помалу одолевали красно-золотой свет, а люди убивали и умирали. И теперь изменчивые ветры по-прежнему доносили далекие крики и стоны. Все из-за Куладина, верно, но в самом центре – он, а значит, из-за него…
Какое-то мгновение он не мог вспомнить собственного имени.
– Ранд ал'Тор, – громко произнес он и вздрогнул, хотя его куртка была мокра от пота. На миг это имя показалось ему чужим. – Я – Ранд ал'Тор, и мне надо… Мне надо увидеть.
С утра у него и крошки во рту не было, но вообще-то порча на саидин отвращала всякий голод. Кокон Пустоты постоянно подрагивал, и Ранд кончиками пальцев, ногтями цеплялся за Истинный Источник. Это напоминало езду верхом на быке, до безумия наевшемся краснолиста, или плавание по огненной реке, бурлящей на перекатах из зазубренных ледяных скал. Однако в те моменты, когда Ранд не балансировал на грани, рискуя сорваться туда, где его утопит, размочалит или забодает, казалось, будто саидин – единственная оставшаяся в нем сила. Саидин наполняла его до краев, стремясь разъесть, подточить его рассудок, но всегда наготове, всегда рядом.
Рывком вскинув голову, Ранд направил Силу, и что-то загорелось высоко в небе. Что-то. Шар бурлящего голубого пламени, резким светом разогнавшего тени.
Вокруг виднелись горбы холмов, в холодном режущем свечении чернели деревья. Никакого движения. Порыв ветра донес слабый звук. Приветствие, быть может, или пение. А может, ему уже все мерещится:
звук был очень слабым, вполне могло и так случиться, и звук этот пропал, едва стих ветер.
Внезапно Ранд заметил вокруг Дев, их были сотни. Некоторые, в том числе и Сулин, не отрываясь смотрели на него, но многие зажмурились. Через миг он сообразил: стараются сберечь ночное зрение. Ранд нахмурился, ищуще оглянулся. Эгвейн с Авиендой рядом не было. Минуло еще одно долгое мгновение, прежде чем Ранд вспомнил и, распустив плетение, позволил мраку вернуть ночь. Теперь его глазам предстала непроглядная чернота.
– Где они? – Он смутно почувствовал раздражение, когда пришлось уточнить, кого он имеет в виду, и в то же время так же смутно понял, что сердиться нет
причины.
– В сумерках, Кар'а'карн, они отправились к Морейн Седай и к Хранительницам Мудрости, – отозвалась Сулин, шагнув ближе к Джиди'ину. Ее короткие белые волосы блестели в лунных отсветах. Нет, это у нее голова перевязана. Как он забыл? – Добрых два часа назад. Они знают, что плоть не камень. Даже самые сильные ноги бегут, лишь пока могут бежать.
Ранд нахмурился. Ноги? Они ведь на Туманной верхом ехали. Что за ерунду говорит эта женщина!
– Мне нужно их найти.
– Они с Морейн Седай и Хранительницами, Кар'а'карн, – медленно промолвила Сулин. Ранду показалось, что она тоже хмурится, но уверенности не было.
– Не их, – пробормотал он. – Нужно найти моих людей. Их до сих пор нет, Сулин. – Почему жеребец с места не трогается? – Ты их слышишь? Вон там, в ночи. По-прежнему сражаются. Мне надо им помочь. – Ах да, конечно! Ранд ударил крапчатого пятками по ребрам. И все равно Джиди'ин лишь шагнул вбок – Сулин крепко держала коня под уздцы. А Ранд почему-то не помнил, когда Сулин взяла поводья.
– Хранительницы Мудрости должны сейчас поговорить с тобой, Ранд ал'Тор. – Голос ее стал другим, но Ранд слишком устал, чтобы определить, как изменился ее тон.
– А подождать они не могут? – Должно быть, он проглядел гонца с известиями. – Я должен их найти, Сулин.
С другой стороны жеребца, будто выпрыгнув из ниоткуда, возникла Энайла:
– Ты уже нашел свой народ. Ранд ал'Тор.
– Хранительницы ждут тебя, – добавила Сулин. Не дожидаясь согласия Ранда, они с Энайлой развернули Джиди'ина. По какой-то причине Девы плотнее сомкнулись вокруг Ранда, и процессия, извиваясь по холму, двинулась вниз. Лица Дев отражали лунный свет, а они смотрели на него, держась так тесно, что плечами касались боков коня.
– Чего бы они ни хотели, – пробурчал Ранд, – лучше бы им поторопиться. – Не было необходимости, чтобы Девы вели крапчатого, но слишком много сил уйдет, если из-за этого бучу поднимать. Оглядываясь, он повернулся в седле и зашипел от боли в боку, но гребень холма уже поглотила темнота. – Мне еще много чего надо сделать. Мне надо найти… – Куладина. Саммаэля. Людей, которые сражались и гибли из-за него. – Мне нужно их найти. – Как он ни устал, спать еще нельзя.
Фонари на шестах освещали лагерь Хранительниц Мудрости; горели маленькие костерки, на которых мужчины и женщины в белом кипятили воду, то и дело меняя котелки на свежие. Повсюду сновали гаи'шайн, и везде были Хранительницы, все обихаживали раненых, которые увеличили население лагеря. Вдоль длинных рядов тех, кто не мог стоять, медленно шла Морейн, только изредка останавливаясь и возлагая руки на лежащего. От прикосновения Исцеления те бились в судорогах. Выпрямляясь, Айз Седай всякий раз пошатывалась, но позади шагал Лан, готовый в любой момент подхватить ее. Во всяком случае вид у него был такой, будто ему давно хотелось поддержать Морейн. Сулин пошепталась с Аделин и Энайлой – слов Ранд не разобрал, слишком уж тихо, – и молодые женщины побежали поговорить с Айз Седай.
Несмотря на многочисленных раненых, не все Хранительницы занимались ими. В раскинутом в стороне шатре кружком сидело около двадцати Хранительниц, слушая одну, стоящую в центре. Когда говорившая села, ее место заняла другая. Снаружи вокруг шатра стояли на коленях гаишайн, но видимо, никому из Хранительниц не было дела ни до вина, ни до остального. Они лишь внимательно слушали. Ранду показалось, что сейчас говорит Эмис.
К его удивлению, среди помогавших раненым был и Асмодиан – свисающие с плеч бурдюки с водой выглядели явно странно на фоне темной бархатной куртки и белых кружев. Напоив обнаженного по пояс и перебинтованного воина, Асмодиан выпрямился. Увидев Ранда, он заколебался.
Чуть погодя Асмодиан сунул бурдюк кому-то из гаишайн и, петляя между Девами, направился к Ранду. Девы не обращали внимания на менестреля – казалось, все они наблюдали, как Аделин и Энайла разговаривают с Морейн, или поглядывали на Ранда. Когда Асмодиан дошел до плотного кольца Фар Дарайз Май вокруг Джиди'ина, лицо его стало напряженным. Крайне неохотно Девы чуть расступились, чтобы только-только пропустить Асмодиана к стремени Ранда.
– Я был уверен, что тебе ничего не грозит. Уверен. – Судя по голосу, подобной уверенности он не испытывал. Когда же Ранд ничего не ответил, Асмодиан замялся, неловко пожал плечами. – Морейн настояла, чтобы я принес воды. Волевая женщина, не позволила барду Лорда Дракона… – Замолчав, он быстро облизал губы. – Что случилось?
– Саммаэль, – промолвил Ранд, но вовсе не в ответ. Он просто произносил вслух мысли, которые приплывали из Пустоты. – Я помню, когда его впервые прозвали Разрушителем Надежды. После его предательства у Врат Хеван, после того, как он провел Тень в Рорн М'дой и в сердце Сателле. Казалось, в тот день умерла надежда. Кулан Кухан плакала. Что такое? – Лицо Асмодиана стало белее волос Сулин, он лишь безмолвно покачал головой. Ранд всмотрелся в глубину шатра. Кто бы сейчас ни говорил там, ее он не узнал. – Это они меня ждут? Тогда я к ним пойду.
– Они тебя еще не пригласили, – сказал Лан, возникая возле вздрогнувшего от неожиданности Асмодиана. – Как и никого из мужчин. – Ранд тоже не слышал, как приблизился Страж, но лишь повернул голову. – У них встреча с Хранительницами из Миагома, Кодара, Шианде и Дэрайн.
– Кланы пришли ко мне, – безучастно промолвил Ранд. Но ждали они слишком долго, И сегодняшний день еще больше обагрился кровью. В сказаниях ничего похожего не случалось.
– По-видимому, так. Но четыре вождя не встретятся с тобой, пока не обговорят свои условия Хранительницы, – сухо добавил Лан. – Идем. Морейн тебе расскажет больше, чем я.
Ранд помотал головой:
– Что сделано, то сделано. Подробности я выслушаю потом. Если Гану больше не надо прикрывать наши спины, тогда я нужен ему. Сулин, отошли гонца. Гану…
– Все кончено. Ранд, – настойчиво сказал Страж. – Все. К югу от города осталось мало Шайдо. Тысячи взяты в плен, а большинство оставшихся переправляются через Гаэлин. Тебе отправили бы весть еще час назад, если б кто знал, где ты. Ведь ты же на месте не оставался. Идем, пусть тебе Морейн расскажет.
– Кончено? Мы победили?
– Ты победил. Полная победа.
Ранд обвел взглядом тех, кого перевязывали гай'шайн, терпеливые ряды ожидающих перевязки, тех, кто уходил весь в бинтах. Ряды лежавших почти неподвижно. Морейн по– прежнему шла вдоль раненых, устало останавливаясь то здесь, то там и Исцеляя. Конечно, здесь малая часть получивших ранения. Раненые приходили, ковыляя, кто как мог, на протяжении всего дня и уходили тоже, как и когда могли. Если могли уйти. Мертвых здесь не было. лишъ проигранная битва вызывает большую печаль, чем битва выигранная. Ему показалось, что он помнит, как раньше произносил эти слова – давным-давно. А может, он их где-то вычитал.
Нет. Он в ответе за живых, а их еще слишком много, чтобы ему и о мертвых тревожиться. Но сколько лиц я узнаю, как узнал лицо Джолиен? Я никогда не забуду Илиену, ни за что, пусть даже сгорит весь мир!
Нахмурясь, Ранд поднял руку к голове. Эти мысли будто являлись из разных мест, наслаиваясь одна на другую. Он так измотан, что едва ли способен думать. Но он должен думать, и надо, чтобы мысли не ускользали чуть ли не за пределы досягаемости. Он отпустил Источник и Пустоту и содрогнулся в конвульсиях, когда саидин чуть не погребла его под собой в миг отступления. У Ранда едва хватило времени осознать свою ошибку. Сила ушла, и на него обрушились усталость и боль.
Валясь из седла. Ранд успел заметить обращенные к нему лица, шевелящиеся губы, руки, протянувшиеся подхватить его, смягчить падение.
– Морейн! – выкрикнул Лан, голос его как из бочки отдавался в ушах Ранда. – Он истекает кровью! Сулин нежно баюкала в руках голову Ранда.
– Держись, Ранд ал'Тор, – горячо приговаривала она. – Держись!
Асмодиан ничего не произнес, но лицо его было мрачно, и Ранд ощутил, как от того втекает в него струйка саидин. Нахлынула тьма.
ГЛАВА 45. После грозы
Сидя на торчавшем из подножья склона небольшом валуне, Мэт поморщился и пониже надвинул широкополую шляпу от яркого утреннего солнца. Отчасти для того, чтобы защитить глаза от солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166