– Должно быть, Люка что-то углядел в лице Найнив, так как поспешно прочистил горло и заторопился дальше: – Дело в том, что я вполне могу подыскать кого– нибудь, в кого будет стрелять Майрион. Ты так превосходно кричала, любой бы поверил, что ты и вправду до ужаса перепугана, но… – Он вновь прочистил горло, еще более поспешно. – Я вот что пытаюсь сказать:
я хочу, чтоб ты осталась. Мир велик, тысяча городков с распростертыми объятиями примет представление вроде моего, и, кто бы за тобой ни гнался, со мной тебя никогда не отыщут. Кое-кто из людей Акимы, несколько человек из труппы Силлии, которые не ушли за реку, – все они присоединятся ко мне. Представление Валана Люка станет невиданным зрелищем. Величайшим в мире!
– Остаться? А зачем мне оставаться? Я с самого начала говорила тебе, что мы хотим лишь до Гэалдана добраться. И ничего с тех пор не изменилось.
– Зачем? Да затем, конечно, чтоб со мной детей завести. – Люка взял руки Найнив в свои. – Нана, твои глаза вынули из меня душу, твои губы воспламенили мое сердце, от плеч твоих у меня учащается пульс, а твои…
Найнив поспешно перебила его.
– Ты хочешь на мне жениться? – недоверчиво спросила она.
– Жениться?.. – Люка заморгал. – Ну… э-э… да. Да, конечно. – Голос его вновь обрел прежнюю силу и звучность, и Люка прижал ее пальцы к своим губам. – Нас поженят в первом же городке, где я сумею это устроить. Никогда еще не просил женщину выйти за меня замуж.
– Вполне верю, – слабо проговорила Найнив. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы высвободить руку. – Я ценю оказанную мне честь, мастер Люка, но…
– Валан, Нана. Просто Валан.
– …но я должна отказать. Я обручена с другим. – Ну, в каком-то смысле, так оно и было. Лан Мандрагоран, может, и считает свою печатку обыкновенным подарком, но она смотрит на это несколько иначе. – И я ухожу.
– Я закатаю тебя в ковер, накрепко перевяжу и увезу с собой. – Он вскинул голову и расправил плечи, хоть земля и прорехи несколько подпортили напыщенный взмах его накидки. – Со временем ты забудешь о том парне.
– Только попробуй, и я позову Уно. Тогда тебе захочется, чтоб он тебя в фарш порубил. – Подобная угроза едва ли возымела действие на этого болвана. Найнив твердо уперла палец ему в грудь: – Валан Люка, ты меня совсем не знаешь. Ты и обо мне-то ничегошеньки не знаешь. Мои враги, от которых ты с такой легкостью отмахнулся, заставят тебя из шкуры выпрыгнуть и на собственных костях плясать, а ты будешь только благодарен, если им большего не захочется. Ну так вот. Я ухожу, и у меня нет времени слушать всякую околесицу. Ни слова больше! Решение мое твердое, и тебе его не изменить. Посему хватит нести всякий вздор.
Люка тяжело вздохнул:
– Нана, ты для меня та самая единственная женщина. Пускай другие мужчины выбирают льстивых надоед с их застенчивыми вздохами. Мужчина должен знать, что всякий раз, чтобы приблизиться к тебе, ему суждено пройти через пламя и голыми руками укротить львицу. Каждый день приключение, а каждую ночь… – Еще чуть-чуть, и из-за этой улыбочки Найнив надрала бы Люку уши. – Я отыщу тебя, Нана, и ты выберешь меня. Я знаю это. Вот здесь. – Он показным жестом ударил себя в грудь, еще более претенциозно взмахнул полами своей накидки и развел их в стороны. – И тебе это известно не хуже меня, драгоценнейшая Нана. Ты знаешь это – в своей прекрасной душе.
Найнив не понимала, что делать: то ли головой качать, то ли глазами хлопать. Нет, мужчины точно сумасшедшие. Все до единого.
Люка тем не менее настоял, что проводит Найнив к фургону, и повел ее обратно, взяв под руку, словно они были на балу.
Шагая между суматошно мечущимися укротителями лошадей, торопливо запрягающими упряжки, сопровождаемая людскими криками, ржанием лошадей, рычанием медведей, кашлем леопардов, Илэйн поймала себя на том, что ее собственное ворчание мало отличается от звериного рыка. Уж не Найнив говорить, что она ноги напоказ выставляет. Сама хороша – Илэйн-то видела, как та вскинулась, когда появился Валан Люка. И задышала чаще. Как, кстати, и при появлении Галада. А это вовсе не то же самое, что ходить в штанах. Теперь-то Илэйн понятно, почему Мин предпочитает мужской костюм. Ну, почти понятно. Закавыка в том, что ей трудно смириться и свыкнуться с тем, что куртка – это платье, которое едва прикрывает бедра. Ну, пока девушке удавалось справиться с этим чувством. Но нельзя, чтобы об этом пронюхала Найнив. Ни за что, уж больно ядовитый у нее язык. Лучше бы Найнив понять, что Галад ни перед чем не остановится и исполнит свое обещание любой ценой. Будто Илэйн не твердила о нем так часто. А она еще и Пророка вмешала! Найнив попросту действовала абы как, ничуть не задумываясь, что творит.
– Ты что-то сказала? – спросила Бергитте. Одной рукой она подобрала юбки, без всякого стыда заголив ноги от голубых парчовых туфелек и гораздо выше колен, а гладкие шелковые чулки скрывали не больше, чем штаны в обтяжку.
Илэйн остановилась как вкопанная:
– Что ты думаешь о том, как я одета?
– Движения ничем не стеснены, – рассудительно ответила Бергитте. Илэйн кивнула. – Разумеется, такой костюм хорош, если зад не слишком большой. Ведь очень обтягивающие…
Разгневанно зашагав дальше, Илэйн принялась резкими движениями одергивать свою курточку. Да, у Бергитте язычок… Куда до нее Найнив. И в самом деле, надо было потребовать от нее какой-никакой клятвы подчиняться или выказывать хотя бы малость надлежащего уважения. Нужно зарубить себе на носу: не забыть об этом, когда придет время Ранда связать узами Стража. Через несколько шагов Бергитте нагнала девушку, причем на лице лучницы была такая кислая мина, будто ее чуть из терпения не вывели. Никто из них ни слова не сказал.
Светловолосая шончанка в зеленом платье с блестками стрекалом направляла огромного самца-середит, а тот головой толкал тяжелый фургон с клеткой черногривого льва. Укротитель в потрепанном жилете держал дышло, ведя фургон туда, где легче будет впрягать в него лошадей. Лев расхаживал взад-вперед по клетке, нервно ударяя хвостом и то и дело издавая хриплый кашель, который, казалось, вот-вот превратится в рык.
– Керандин, – окликнула шончанку Илэйн, – мне надо с тобой поговорить.
– Погоди минутку, Морелин. – Керандин была всецело поглощена серым животным, а манера говорить быстро и слегка невнятно сделала ее слова малоразборчивыми.
– Ни секунды, Керандин. У нас мало времени. Однако женщина оторвалась от работы не раньше, чем укротитель лошадей крикнул, что фургон стоит где надо. Тогда Керандин остановила средит и, повернувшись к Илэйн, нетерпеливо промолвила:
– Чего тебе надобно, Морелин? У меня еще полно дел. И я не прочь переодеться: это платье не для долгой дороги.
Животное с бивнями терпеливо ожидало распоряжений, стоя позади своей хозяйки.
Илэйн поджала губы:
– Мы уходим, Керандин.
– Да, я знаю. Бесчинства. Нельзя допускать беспорядков. Если этот Пророк вздумает нам зло причинить, то узнает, на что способны Мер и Сэнит. – Потянувшись назад, шончанка почесала стрекалом морщинистое плечо Мера, а тот коснулся ее плеча своим длинным носом – хоботом, как его называла Керандин. – Кое-кто в битве предпочитает лопара или гролма, но если с умом использовать средит…
– Помолчи и слушай, – твердо заявила Илэйн. Ей нелегко далось достоинство – шончанка вела себя как бестолочь, а Бергитте стояла в стороне, сложив руки на груди. Илэйн не сомневалась: Бергитте только и ждет момента, чтобы еще что-нибудь язвительное сказать. – Я имею в виду не зверинец. Я говорю о себе, о Нане и о тебе. Этим утром мы нашли корабль. Еще несколько часов – и Пророку до нас вовек не дотянуться.
Керандин медленно покачала головой:
– Морелин, мало какие из речных суденышек выдержат средит… Даже если ты отыскала такое, на которое их можно погрузить, что они будут делать? Что я стану делать? Вряд ли сама я заработаю на жизнь больше, чем у мастера Люка, даже если ты будешь по канату ходить, а Майрион из лука стрелять. Да и если Том жонглировать станет. Нет. Нет, лучше нам всем оставаться вместе со зверинцем.
– С'редит. придется оставить, – признала Илэйн, – но я уверена, мастер Люка о них позаботится. Керандин, мы не будем выступать. Теперь это ни к чему. Там, куда я направляюсь, есть те, кто хотел бы узнать о… – Девушка заметила неподалеку укротителя лошадей – сухощавого парня с несообразно крупным носом картошкой. Он стоял близко и вполне мог их слышать. – Хотел бы узнать, откуда ты. Много больше, чем ты нам рассказала. – Нет, этот оболтус не слушал разговора женщин. Он пялился на них, бросая плотоядные взоры то на грудь Бергитте, то на ее ноги. Илэйн глядела на него до тех пор, пока нахальная ухмылка не превратилась в слабую улыбку. Через миг он вновь поспешно принялся за работу.
Керандин опять помотала головой:
– Чтобы я оставила Мера, Сэнит и Нерин на попечение людей, которые даже подойти к ним боятся? Нет, Морелин. Мы останемся с мастером Люка. И ты тоже. Так намного лучше. Помнишь, какими оборванными растрепами вы были в первый день, когда пришли сюда? Вряд ли тебе хочется опять так жить.
Глубоко вздохнув, Илэйн шагнула ближе к Керандин. Рядом, кроме Бергитте, никого не было, подслушать никто не мог, но девушка все равно не желала по-глупому рисковать.
– Керандин, мое настоящее имя – Илэйн из Дома Траканд, и я – Дочь-Наследница Андора. Придет день, и я стану королевой Андора.
Памятуя о том, как Керандин вела себя в первый день, а еще более о том, что она понарассказывала о Шончан, сказанного должно было оказаться достаточно, чтобы в корне подавить всякое сопротивление. Однако Керандин в упор посмотрела Илэйн в глаза.
– В первый день, как только вы появились, ты объявила себя благородной леди, но… – Пожевав губами, она скользнула взором по штанам Илэйн. – Морелин, ты прекрасный канатоходец. Немножко практики, и ты, возможно, станешь настолько хороша, что когда– нибудь выступишь перед Императрицей. У каждого свое место, и каждый должен быть на положенном ему месте.
Какое-то время Илэйн беззвучно двигала челюстью. Керандин ей не поверила!
– Керандин, я уже и так столько времени потеряла зря.
С этими словами она протянула руку к запястью шончанки, чтобы, если понадобится, собственноручно потащить ее за собой, однако Керандин поймала руку девушки, вывернула, и Илэйн, ошеломленно вскрикнув, обнаружила, что стоит на цыпочках, вытянувшись в струнку, и гадает, то ли у нее сейчас запястье хрустнет, то ли плечо выскочит из сустава. Бергитте же просто стояла рядом, сложив руки на груди. У нее еще достало наглости вопросительно приподнять бровь!
Илэйн заскрежетала зубами. Помощи она не попросит.
– Отпусти меня, Керандин, – потребовала она, желая лишь одного: чтоб голос не звучал так сдавленно. – Я сказала – отпусти меня!
Чуть помедлив, Керандин отпустила девушку и с опаской отступила на шаг.
– Мы друзья, Морелин, и друзьями останемся. Может, когда-нибудь ты и станешь леди. Держать себя ты умеешь, и если тебе повезет прельстить какого-нибудь лорда, может, он и сделает тебя одной из своих аса. А аса иногда становятся женами. Ступай со Светом, Морелин. Мне надо работу закончить. – Керандин протянула Меру стрекало, тот обвил его своим хоботом, и большое животное послушно затопало следом за хозяйкой.
– Керандин, – резко окликнула Илэйн. – Керандин! – Светловолосая женщина не оглянулась. Илэйн сердито воззрилась на Бергитте. – Много же помощи мне от тебя! – прорычала девушка и двинулась прочь, прежде чем та успела ответить.
Нагнав Илэйн, Бергитте зашагала рядом с ней:
– Из того, что я слышала и видела, ясно, что ты уйму времени провела, стараясь укрепить в этой женщине силу воли. Неужели ты ожидала, что я помогу тебе ей хребет поломать?
– Ничему подобному я не пыталась ее учить, – пробурчала Илэйн. – Я лишь старалась о ней позаботиться Ее очень далеко от дома забросило. Здесь она, куда бы ни пошла, чужая, и обойдутся с ней крайне нелюбезно, если узнают, откуда она родом.
– Кажется, она вполне способна сама о себе позаботиться, – заметила Бергитте. – Но тогда, наверное, ты ее и этому научила? Наверное, она была беспомощна, пока ты ее не нашла.
Илэйн окинула Бергитте взглядом – точно лед скользнул по нагретой стали.
– Ты просто стояла и смотрела на нее. А ведь ты вроде как мой… – девушка глянула вокруг – всего лишь взгляд, но несколько укротителей лошадей вжали головы в плечи, – …мой Страж. Ты же вроде как должна меня защищать, когда я не могу направлять.
Бергитте тоже огляделась, но, к сожалению, поблизости никого не оказалось и ей ни к чему было сдерживать свой язык.
– Я буду защищать тебя, когда тебе будет грозить опасность. Но здесь тебе угрожало лишь одно: тебя могли разложить на чьих-то коленях да проучить как следует, чтоб не вела себя как испорченный ребенок. Придется мне решать, не лучше ли тебе получить урок, который в другой раз, возможно, убережет тебя от худших последствий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
я хочу, чтоб ты осталась. Мир велик, тысяча городков с распростертыми объятиями примет представление вроде моего, и, кто бы за тобой ни гнался, со мной тебя никогда не отыщут. Кое-кто из людей Акимы, несколько человек из труппы Силлии, которые не ушли за реку, – все они присоединятся ко мне. Представление Валана Люка станет невиданным зрелищем. Величайшим в мире!
– Остаться? А зачем мне оставаться? Я с самого начала говорила тебе, что мы хотим лишь до Гэалдана добраться. И ничего с тех пор не изменилось.
– Зачем? Да затем, конечно, чтоб со мной детей завести. – Люка взял руки Найнив в свои. – Нана, твои глаза вынули из меня душу, твои губы воспламенили мое сердце, от плеч твоих у меня учащается пульс, а твои…
Найнив поспешно перебила его.
– Ты хочешь на мне жениться? – недоверчиво спросила она.
– Жениться?.. – Люка заморгал. – Ну… э-э… да. Да, конечно. – Голос его вновь обрел прежнюю силу и звучность, и Люка прижал ее пальцы к своим губам. – Нас поженят в первом же городке, где я сумею это устроить. Никогда еще не просил женщину выйти за меня замуж.
– Вполне верю, – слабо проговорила Найнив. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы высвободить руку. – Я ценю оказанную мне честь, мастер Люка, но…
– Валан, Нана. Просто Валан.
– …но я должна отказать. Я обручена с другим. – Ну, в каком-то смысле, так оно и было. Лан Мандрагоран, может, и считает свою печатку обыкновенным подарком, но она смотрит на это несколько иначе. – И я ухожу.
– Я закатаю тебя в ковер, накрепко перевяжу и увезу с собой. – Он вскинул голову и расправил плечи, хоть земля и прорехи несколько подпортили напыщенный взмах его накидки. – Со временем ты забудешь о том парне.
– Только попробуй, и я позову Уно. Тогда тебе захочется, чтоб он тебя в фарш порубил. – Подобная угроза едва ли возымела действие на этого болвана. Найнив твердо уперла палец ему в грудь: – Валан Люка, ты меня совсем не знаешь. Ты и обо мне-то ничегошеньки не знаешь. Мои враги, от которых ты с такой легкостью отмахнулся, заставят тебя из шкуры выпрыгнуть и на собственных костях плясать, а ты будешь только благодарен, если им большего не захочется. Ну так вот. Я ухожу, и у меня нет времени слушать всякую околесицу. Ни слова больше! Решение мое твердое, и тебе его не изменить. Посему хватит нести всякий вздор.
Люка тяжело вздохнул:
– Нана, ты для меня та самая единственная женщина. Пускай другие мужчины выбирают льстивых надоед с их застенчивыми вздохами. Мужчина должен знать, что всякий раз, чтобы приблизиться к тебе, ему суждено пройти через пламя и голыми руками укротить львицу. Каждый день приключение, а каждую ночь… – Еще чуть-чуть, и из-за этой улыбочки Найнив надрала бы Люку уши. – Я отыщу тебя, Нана, и ты выберешь меня. Я знаю это. Вот здесь. – Он показным жестом ударил себя в грудь, еще более претенциозно взмахнул полами своей накидки и развел их в стороны. – И тебе это известно не хуже меня, драгоценнейшая Нана. Ты знаешь это – в своей прекрасной душе.
Найнив не понимала, что делать: то ли головой качать, то ли глазами хлопать. Нет, мужчины точно сумасшедшие. Все до единого.
Люка тем не менее настоял, что проводит Найнив к фургону, и повел ее обратно, взяв под руку, словно они были на балу.
Шагая между суматошно мечущимися укротителями лошадей, торопливо запрягающими упряжки, сопровождаемая людскими криками, ржанием лошадей, рычанием медведей, кашлем леопардов, Илэйн поймала себя на том, что ее собственное ворчание мало отличается от звериного рыка. Уж не Найнив говорить, что она ноги напоказ выставляет. Сама хороша – Илэйн-то видела, как та вскинулась, когда появился Валан Люка. И задышала чаще. Как, кстати, и при появлении Галада. А это вовсе не то же самое, что ходить в штанах. Теперь-то Илэйн понятно, почему Мин предпочитает мужской костюм. Ну, почти понятно. Закавыка в том, что ей трудно смириться и свыкнуться с тем, что куртка – это платье, которое едва прикрывает бедра. Ну, пока девушке удавалось справиться с этим чувством. Но нельзя, чтобы об этом пронюхала Найнив. Ни за что, уж больно ядовитый у нее язык. Лучше бы Найнив понять, что Галад ни перед чем не остановится и исполнит свое обещание любой ценой. Будто Илэйн не твердила о нем так часто. А она еще и Пророка вмешала! Найнив попросту действовала абы как, ничуть не задумываясь, что творит.
– Ты что-то сказала? – спросила Бергитте. Одной рукой она подобрала юбки, без всякого стыда заголив ноги от голубых парчовых туфелек и гораздо выше колен, а гладкие шелковые чулки скрывали не больше, чем штаны в обтяжку.
Илэйн остановилась как вкопанная:
– Что ты думаешь о том, как я одета?
– Движения ничем не стеснены, – рассудительно ответила Бергитте. Илэйн кивнула. – Разумеется, такой костюм хорош, если зад не слишком большой. Ведь очень обтягивающие…
Разгневанно зашагав дальше, Илэйн принялась резкими движениями одергивать свою курточку. Да, у Бергитте язычок… Куда до нее Найнив. И в самом деле, надо было потребовать от нее какой-никакой клятвы подчиняться или выказывать хотя бы малость надлежащего уважения. Нужно зарубить себе на носу: не забыть об этом, когда придет время Ранда связать узами Стража. Через несколько шагов Бергитте нагнала девушку, причем на лице лучницы была такая кислая мина, будто ее чуть из терпения не вывели. Никто из них ни слова не сказал.
Светловолосая шончанка в зеленом платье с блестками стрекалом направляла огромного самца-середит, а тот головой толкал тяжелый фургон с клеткой черногривого льва. Укротитель в потрепанном жилете держал дышло, ведя фургон туда, где легче будет впрягать в него лошадей. Лев расхаживал взад-вперед по клетке, нервно ударяя хвостом и то и дело издавая хриплый кашель, который, казалось, вот-вот превратится в рык.
– Керандин, – окликнула шончанку Илэйн, – мне надо с тобой поговорить.
– Погоди минутку, Морелин. – Керандин была всецело поглощена серым животным, а манера говорить быстро и слегка невнятно сделала ее слова малоразборчивыми.
– Ни секунды, Керандин. У нас мало времени. Однако женщина оторвалась от работы не раньше, чем укротитель лошадей крикнул, что фургон стоит где надо. Тогда Керандин остановила средит и, повернувшись к Илэйн, нетерпеливо промолвила:
– Чего тебе надобно, Морелин? У меня еще полно дел. И я не прочь переодеться: это платье не для долгой дороги.
Животное с бивнями терпеливо ожидало распоряжений, стоя позади своей хозяйки.
Илэйн поджала губы:
– Мы уходим, Керандин.
– Да, я знаю. Бесчинства. Нельзя допускать беспорядков. Если этот Пророк вздумает нам зло причинить, то узнает, на что способны Мер и Сэнит. – Потянувшись назад, шончанка почесала стрекалом морщинистое плечо Мера, а тот коснулся ее плеча своим длинным носом – хоботом, как его называла Керандин. – Кое-кто в битве предпочитает лопара или гролма, но если с умом использовать средит…
– Помолчи и слушай, – твердо заявила Илэйн. Ей нелегко далось достоинство – шончанка вела себя как бестолочь, а Бергитте стояла в стороне, сложив руки на груди. Илэйн не сомневалась: Бергитте только и ждет момента, чтобы еще что-нибудь язвительное сказать. – Я имею в виду не зверинец. Я говорю о себе, о Нане и о тебе. Этим утром мы нашли корабль. Еще несколько часов – и Пророку до нас вовек не дотянуться.
Керандин медленно покачала головой:
– Морелин, мало какие из речных суденышек выдержат средит… Даже если ты отыскала такое, на которое их можно погрузить, что они будут делать? Что я стану делать? Вряд ли сама я заработаю на жизнь больше, чем у мастера Люка, даже если ты будешь по канату ходить, а Майрион из лука стрелять. Да и если Том жонглировать станет. Нет. Нет, лучше нам всем оставаться вместе со зверинцем.
– С'редит. придется оставить, – признала Илэйн, – но я уверена, мастер Люка о них позаботится. Керандин, мы не будем выступать. Теперь это ни к чему. Там, куда я направляюсь, есть те, кто хотел бы узнать о… – Девушка заметила неподалеку укротителя лошадей – сухощавого парня с несообразно крупным носом картошкой. Он стоял близко и вполне мог их слышать. – Хотел бы узнать, откуда ты. Много больше, чем ты нам рассказала. – Нет, этот оболтус не слушал разговора женщин. Он пялился на них, бросая плотоядные взоры то на грудь Бергитте, то на ее ноги. Илэйн глядела на него до тех пор, пока нахальная ухмылка не превратилась в слабую улыбку. Через миг он вновь поспешно принялся за работу.
Керандин опять помотала головой:
– Чтобы я оставила Мера, Сэнит и Нерин на попечение людей, которые даже подойти к ним боятся? Нет, Морелин. Мы останемся с мастером Люка. И ты тоже. Так намного лучше. Помнишь, какими оборванными растрепами вы были в первый день, когда пришли сюда? Вряд ли тебе хочется опять так жить.
Глубоко вздохнув, Илэйн шагнула ближе к Керандин. Рядом, кроме Бергитте, никого не было, подслушать никто не мог, но девушка все равно не желала по-глупому рисковать.
– Керандин, мое настоящее имя – Илэйн из Дома Траканд, и я – Дочь-Наследница Андора. Придет день, и я стану королевой Андора.
Памятуя о том, как Керандин вела себя в первый день, а еще более о том, что она понарассказывала о Шончан, сказанного должно было оказаться достаточно, чтобы в корне подавить всякое сопротивление. Однако Керандин в упор посмотрела Илэйн в глаза.
– В первый день, как только вы появились, ты объявила себя благородной леди, но… – Пожевав губами, она скользнула взором по штанам Илэйн. – Морелин, ты прекрасный канатоходец. Немножко практики, и ты, возможно, станешь настолько хороша, что когда– нибудь выступишь перед Императрицей. У каждого свое место, и каждый должен быть на положенном ему месте.
Какое-то время Илэйн беззвучно двигала челюстью. Керандин ей не поверила!
– Керандин, я уже и так столько времени потеряла зря.
С этими словами она протянула руку к запястью шончанки, чтобы, если понадобится, собственноручно потащить ее за собой, однако Керандин поймала руку девушки, вывернула, и Илэйн, ошеломленно вскрикнув, обнаружила, что стоит на цыпочках, вытянувшись в струнку, и гадает, то ли у нее сейчас запястье хрустнет, то ли плечо выскочит из сустава. Бергитте же просто стояла рядом, сложив руки на груди. У нее еще достало наглости вопросительно приподнять бровь!
Илэйн заскрежетала зубами. Помощи она не попросит.
– Отпусти меня, Керандин, – потребовала она, желая лишь одного: чтоб голос не звучал так сдавленно. – Я сказала – отпусти меня!
Чуть помедлив, Керандин отпустила девушку и с опаской отступила на шаг.
– Мы друзья, Морелин, и друзьями останемся. Может, когда-нибудь ты и станешь леди. Держать себя ты умеешь, и если тебе повезет прельстить какого-нибудь лорда, может, он и сделает тебя одной из своих аса. А аса иногда становятся женами. Ступай со Светом, Морелин. Мне надо работу закончить. – Керандин протянула Меру стрекало, тот обвил его своим хоботом, и большое животное послушно затопало следом за хозяйкой.
– Керандин, – резко окликнула Илэйн. – Керандин! – Светловолосая женщина не оглянулась. Илэйн сердито воззрилась на Бергитте. – Много же помощи мне от тебя! – прорычала девушка и двинулась прочь, прежде чем та успела ответить.
Нагнав Илэйн, Бергитте зашагала рядом с ней:
– Из того, что я слышала и видела, ясно, что ты уйму времени провела, стараясь укрепить в этой женщине силу воли. Неужели ты ожидала, что я помогу тебе ей хребет поломать?
– Ничему подобному я не пыталась ее учить, – пробурчала Илэйн. – Я лишь старалась о ней позаботиться Ее очень далеко от дома забросило. Здесь она, куда бы ни пошла, чужая, и обойдутся с ней крайне нелюбезно, если узнают, откуда она родом.
– Кажется, она вполне способна сама о себе позаботиться, – заметила Бергитте. – Но тогда, наверное, ты ее и этому научила? Наверное, она была беспомощна, пока ты ее не нашла.
Илэйн окинула Бергитте взглядом – точно лед скользнул по нагретой стали.
– Ты просто стояла и смотрела на нее. А ведь ты вроде как мой… – девушка глянула вокруг – всего лишь взгляд, но несколько укротителей лошадей вжали головы в плечи, – …мой Страж. Ты же вроде как должна меня защищать, когда я не могу направлять.
Бергитте тоже огляделась, но, к сожалению, поблизости никого не оказалось и ей ни к чему было сдерживать свой язык.
– Я буду защищать тебя, когда тебе будет грозить опасность. Но здесь тебе угрожало лишь одно: тебя могли разложить на чьих-то коленях да проучить как следует, чтоб не вела себя как испорченный ребенок. Придется мне решать, не лучше ли тебе получить урок, который в другой раз, возможно, убережет тебя от худших последствий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166