Украшенный богатой резьбой стол, смахивающее на трон кресло. Перед столом точно выверенной дугой выстроились табуреты в резных узорах виноградных лоз; между табуретами едва оставался дюймовый зазор. Но Суан Санчей склонна к простоте, словно показной аскетизм не позволял ей забывать, что она остается дочерью простого рыбака, и в кабинете имелся всего один лишний стул, на который еще не всякому посетителю дозволялось сесть. А белая ваза, наполненная красными розами, которая установлена на пьедестале! Больше на монумент похоже. Суан любила цветы, но предпочитала многоцветные букеты, напоминавшие дикий луг в миниатюре. Раньше над камином висел простой рисунок – рыбацкие лодки в высоких камышах. Теперь там были две картины, одна из которых показалась Найнив знакомой. Ранд, в облаках над Фалме бьющийся с Отрекшимся, который называл себя Ба'алзамоном. Другая, из трех деревянных панелей, изображала сцены, которые, как Найнив ни силилась, ничего не пробуждали в ее памяти.
Дверь отворилась, и у Найнив чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Рыжеволосая Принятая, которую Найнив никогда не встречала, шагнула в кабинет и уставилась на нее. Прошло несколько мгновений – незнакомка не исчезала. Найнив решила уже сбежать в кабинет Шириам, когда рыжеволосая заявила:
– Найнив, если Мелэйн прознает, что ты воспользовалась ее обличьем, она с тобой такое сделает… Уж не в детское платьице вырядит.
А потом перед ней предстала Эгвейн, в айильском облачении.
– Ты меня так напугала, я чуть не поседела, – проворчала Найнив. – Значит, Хранительницы Мудрости наконец-то соблаговолили разрешить тебе входить в тел'аран'риод, когда тебе захочется? Или же за тобой Мелэйн…
– Лучше б ты посильнее испугалась, – огрызнулась Эгвейн, румянец разгорался у нее на щеках. – Ты дура, Найнив. Сущий ребенок, играющий в амбаре со свечой.
Найнив задохнулась от возмущения. Ее отчитывает. Эгвейн!
– Послушай-ка меня, Эгвейн ал'Вир! Я такого от Мелэйн не потерплю, а от тебя тем более не собираюсь сносить…
– Лучше бы тебе хоть кому-то поверить, пока себя не угробила.
– Я…
– Если б могла, я отобрала бы у тебя то каменное кольцо. И отдала Илэйн, наказав ей не позволять тебе даже прикасаться к нему!
– Наказав ей не…
– По-твоему, Мелэйн преувеличивает? – строго вопросила Эгвейн, грозя пальчиком почти как Мелэйн. – Нет, Найнив, нисколько. Раз за разом Хранительницы Мудрости вдалбливают тебе в голову чистую правду о Тел'аран'риоде, а ты, видно, считаешь их дурами, которые на ветер слова бросают? А ты ведь вроде взрослая женщина, а не глупая девчонка! Готова поклясться, весь твой ум из головы выдуло, точно дым. Наберись-ка ума– разума, Найнив! – Она громко фыркнула, расправляя на плечах шаль. – Сейчас ты пытаешься играть с языками пламени в большом таком очаге и по глупости своей не соображаешь, что можешь в огонь свалиться.
Найнив изумленно смотрела на девушку. Они часто спорили, но никогда прежде Эгвейн не пыталась учинить ей головомойку, точно девчушке, которую застигли с пальцами в горшочке с медом. Никогда! Наверно, всему виной платье. Платье Принятой, которое сейчас на Найнив, и чужое лицо. Найнив вновь стала сама собой, теперь уже в добротном синем шерстяном платье, которое носила на встречах Круга и в котором не раз наставляла Совет на путь истинный. Она чувствовала себя так, будто вместе с платьем вернула себе весь авторитет Мудрой.
– Мне хорошо известно, сколь многого я не знаю, – ровным голосом промолвила Найнив, – но эти айильцы…
– А ты понимаешь, что способна перенести себя в такой сон, из которого тебе не выбраться? Сны – реальность здесь. Если угодишь в понравившийся тебе сон, можешь оказаться в ловушке – этот сон тебя не выпустит. И ты сама себя поймаешь в капкан. Будешь сидеть в западне, пока не умрешь.
– Так ты?..
– Найнив, по тел'аран'риоду бродят кошмары.
– Дашь ты мне наконец хоть слово сказать? – рассердилась Найнив. Точнее, попыталась рассердиться, слишком много в этих словах было от несбывшейся мольбы – это обстоятельство совершенно ее не устраивало.
– Нет, не дам, – твердо заявила Эгвейн. – Пока ты не захочешь сказать мне чего-то стоящего. Иного я слышать не желаю. Найнив, я сказала – кошмары, и я имела в виду именно кошмары. Когда кому-то попавшему в тел'аран'риод снятся кошмары, они тоже становятся здесь реальностью. А иногда после пробуждения этого человека порождения его кошмаров остаются тут. Ты же просто ничего не понимаешь! Разве нет?
Внезапно грубые пальцы схватили Найнив за руки. Голова у нее моталась из стороны в сторону, глаза полезли из орбит. Двое огромных, одетых в лохмотья мужчин подняли ее в воздух, лица – загрубелая, наполовину сгнившая кожа, в слюнявых ртах – острые желтоватые зубы. Найнив попыталась сделать так. чтобы эти чудовища исчезли, – раз такое под силу этим ходящим по снам Хранительницам, то и она может! Но тут один разодрал ей перед платья до подола, точно ткань была ветхим пергаментом, а второй ороговевшей от мозолей лапищей схватил ее за подбородок и повернул лицом к себе. Голова его склонилась к Найнив, рот приоткрылся. То ли он укусить ее собрался, то ли поцеловать – она не знала, но скорей умерла бы, чем позволила хоть что-то подобное. Найнив лихорадочно кинулась к саидар и ничего не обнаружила – ее наполнял ужас, а не гнев. Толстые ногти впились в щеки, прочно удерживая ее голову. Но ведь это каким-то образом устроила Эгвейн? Да, именно Эгвейн!
– Пожалуйста, Эгвейн! – чуть ли не пропищала Найнив, но ей было все равно – панический ужас обуял ее. – Пожалуйста!
Мужчины, эти твари, исчезли, и ноги Найнив тяжело ударились об пол. С минуту она могла лишь содрогаться и плакать. Она поспешно уничтожила дыру на платье, оно вновь стало как раньше, но на шее и груди остались царапины от длинных ногтей. Одежку починить в Тел'аран'риоде легко, но то, что случается тут с человеческим существом… Колени у Найнив тряслись, и все силы у нее уходили на то, чтобы стоять прямо.
Отчасти она ожидала, что Эгвейн станет ее успокаивать, утешать, и сейчас впервые с радостью приняла бы утешения. Но девушка ограничилась тем, что сказала:
– Здесь бывает и кое-что похуже, но кошмары и так опасны. Я создала их, я их и уничтожила, но даже мне бывало трудно справиться с теми жуткими тварями, которые мне попадались. А этих я никак не поддерживала, Найнив. Если б ты знала, как их уничтожить, тебе никто не мешал от них избавиться.
Найнив сердито вскинула голову, позабыв утереть слезы со щек.
– Я могла бы перенестись прочь отсюда! В кабинет Шириам или к себе в кровать. – Это что, обида у нее в голосе? Нет, конечно же, нет!
– Но ты была перепугана, и у тебя и мысли такой не возникло, – сухо заметила Эгвейн. – Ой, да хватит дуться! У тебя ужасно глупый вид.
Найнив сурово посмотрела на девушку, но ее сердитый взор не возымел прежнего действия – и вместо того чтобы начать спорить, Эгвейн попросту изогнула бровь дугой. И Найнив, чтобы сменить тему, промолвила:
– Здесь мало что напоминает кабинет Суан Санчей. – Интересно, что же все-таки с девчонкой произошло?
– Да, верно,– согласилась Эгвейн, осматривая комнату. – Теперь понятно, почему мне пришлось добираться через мою старую комнату на половине послушниц. Но наверное, иногда люди решают обновить обстановку.
– К этому я и клоню, – терпеливо сказала Найнив. И голос у нее вовсе не обиженный, и лицо нисколько не угрюмое. Что за нелепость! – Та, которая обставила эту комнату, смотрит на мир несколько иначе, чем женщина, прежде подбиравшая мебель для кабинета. Взгляни на эти картины! Не знаю насчет этой тройной, но вот тот рисунок тебе знаком так же, как и мне. – Они обе видели, как все это происходило.
– Я бы сказала, что это Бонвин, – задумчиво промолвила Эгвейн. – Ты невнимательно слушала лекции. И напрасно. Это триптих.
– Чем бы это ни было, важно другое. – Наставления Желтых Найнив слушала очень внимательно. А все остальное подчас было грудой бесполезной чуши. – Похоже, женщина, которая повесила здесь рисунок, хочет, чтобы он постоянно напоминал, как опасен Ранд. Если Суан Санчей теперь почему-то против Ранда… Эгвейн, тогда дела много хуже. Это не просто желание вернуть Илэйн в Башню.
– Наверное, – рассудительно заметила Эгвейн. – Может, мы что-нибудь отыщем в бумагах. Посмотри здесь. Когда я закончу со столом Лиане, то помогу тебе.
Найнив проводила выходящую Эгвейн возмущенным взглядом. Посмотри здесь. Во как! У Эгвейн нет никакого права ею командовать. Это она должна следовать за Найнив и не сметь говорить таким безапелляционным тоном. Тогда что ты стоишь столбом? – сердито спросила себя Найнив. Порыться в бумагах – хорошая идея, и Найнив сама вполне могла проделать этот обыск – и тут, и в приемной. Но вообще-то, наверняка на столе у Амерлин бумажки поважнее. Ворча себе под нос, что следует вправить Эгвейн мозги, Найнив размашисто двинулась к резному столу, при каждом шаге подбивая юбку.
На столе не было ничего, кроме трех лакированных орнаментированных шкатулок, расставленных с болезненной точностью. Памятуя о всевозможных ловушках, настороженных на того, кто вздумает влезть в ларчики без спросу, Найнив сотворила длинную палку и ею откинула крышку первого ларца – зеленого с позолотой, украшенного шагающими цаплями. Это оказался несессер для письменных принадлежностей: ручки, перья. чернила, склянка с песком. Самая большая шкатулка, с красными розами, обвитыми золотыми завитушками, хранила в себе более двух десятков изящных резных статуэток – из кости и из бирюзы; фигурки людей и животных лежали в углублениях, выстланных светлосерым бархатом.
Откинув крышку третьей шкатулки – в голубом небе среди белых облаков бьются золотые ястребы, – Найнив заметила, что первые две снова закрыты. Похожее уже случалось здесь: по-видимому, в тел'аран'риоде все стремилось оставаться в том же положении и состоянии, каково оно было в мире яви. Более того, стоило на миг отвести взор, и детали оказывались отличными от тех, которые ты видел мгновением раньше.
В третьей шкатулке обнаружилась кипа всяких документов. Палка исчезла из руки Найнив, и девушка робко вытащила верхний лист. Официальная подпись гласила: "Джолин Айз Седай", а излагалась в бумаге униженная просьба подвергнуть себя целому списку наказаний. Пробежав перечень глазами, Найнив болезненно сморщилась. Ничего важного в нем не было, документ представлял интерес лишь для Джолин. Внизу угловатым почерком было нацарапано: "Утвердить". Едва Найнив собралась положить пергамент обратно, он исчез, и шкатулка оказалась закрытой.
Вздохнув, Найнив открыла ее вновь. Но бумаги внутри выглядели уже иначе. Придерживая крышку, она принялась вытаскивать их по одной и быстро прочитывать. Или пыталась прочитать. Иногда буквы и даже доклады целиком исчезали, пока она доставала листы из шкатулки, иногда ей удавалось просмотреть полстраницы и не больше. Если сообщения начинались с обращения, то оно было простым: "С почтением – матери". Некоторые были подписаны Айз Седай, некоторые женщинами с иными званиями, в том числе и благородного сословия, или вообще одним лишь именем, без всяких титулов. Похоже, ни в одном из них не было ничего нужного Найнив. Маршала-Генерала Салдэйи с его армией отыскать не удается, а королева Тенобия сотрудничать отказывается. Этот доклад Найнив удалось дочитать до конца, но, несомненно, читающий документ должен был знать, почему полководца нет в Салдэйе и что от королевы ожидалось содействие. Последние три недели из Танчико от агентов всех Айя нет никаких известий – но сверх этого факта ничего не известно. Трения между Иллианом и Муранди стали ослабевать, и Пейдрон Найол всю заслугу приписывает себе; даже по выхваченным наугад нескольким строкам становилось ясно, что тот, кто их писал, скрежещет зубами от злости. Нет никаких сомнений: все письма очень важны, в том числе и те, которые Найнив поспешно просматривала и которые исчезали у нее на глазах. Однако для нее они были бесполезны. Только она начала читать что-то вроде сообщения о предполагаемой – было употреблено именно такое слово – встрече Голубых сестер, как из приемной раздался ошеломленный возглас:
– О Свет, нет!
Найнив метнулась к двери, в руках у нее появилась увесистая деревянная дубина, хищно ощетинившаяся шипами. Но когда она ворвалась в приемную, ожидая увидеть обороняющуюся от неизвестной напасти Эгвейн, та стояла за столом Хранительницы Летописей, устремив невидящий взор в никуда. Несомненно, на лице ее отражался ужас, но, насколько могла видеть Найнив, девушка была невредима и никакой враг ей не угрожал.
Заметив наконец Найнив, Эгвейн вздрогнула, потом собралась с силами и сказала:
– Найнив, на Престоле Амерлин – Элайда.
– Что за глупости! – подняла ее на смех Найнив. Однако обстановка кабинета Амерлин столь разительно не соответствовала стилю Суан Санчей… – Ты это себе сама навоображала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Дверь отворилась, и у Найнив чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Рыжеволосая Принятая, которую Найнив никогда не встречала, шагнула в кабинет и уставилась на нее. Прошло несколько мгновений – незнакомка не исчезала. Найнив решила уже сбежать в кабинет Шириам, когда рыжеволосая заявила:
– Найнив, если Мелэйн прознает, что ты воспользовалась ее обличьем, она с тобой такое сделает… Уж не в детское платьице вырядит.
А потом перед ней предстала Эгвейн, в айильском облачении.
– Ты меня так напугала, я чуть не поседела, – проворчала Найнив. – Значит, Хранительницы Мудрости наконец-то соблаговолили разрешить тебе входить в тел'аран'риод, когда тебе захочется? Или же за тобой Мелэйн…
– Лучше б ты посильнее испугалась, – огрызнулась Эгвейн, румянец разгорался у нее на щеках. – Ты дура, Найнив. Сущий ребенок, играющий в амбаре со свечой.
Найнив задохнулась от возмущения. Ее отчитывает. Эгвейн!
– Послушай-ка меня, Эгвейн ал'Вир! Я такого от Мелэйн не потерплю, а от тебя тем более не собираюсь сносить…
– Лучше бы тебе хоть кому-то поверить, пока себя не угробила.
– Я…
– Если б могла, я отобрала бы у тебя то каменное кольцо. И отдала Илэйн, наказав ей не позволять тебе даже прикасаться к нему!
– Наказав ей не…
– По-твоему, Мелэйн преувеличивает? – строго вопросила Эгвейн, грозя пальчиком почти как Мелэйн. – Нет, Найнив, нисколько. Раз за разом Хранительницы Мудрости вдалбливают тебе в голову чистую правду о Тел'аран'риоде, а ты, видно, считаешь их дурами, которые на ветер слова бросают? А ты ведь вроде взрослая женщина, а не глупая девчонка! Готова поклясться, весь твой ум из головы выдуло, точно дым. Наберись-ка ума– разума, Найнив! – Она громко фыркнула, расправляя на плечах шаль. – Сейчас ты пытаешься играть с языками пламени в большом таком очаге и по глупости своей не соображаешь, что можешь в огонь свалиться.
Найнив изумленно смотрела на девушку. Они часто спорили, но никогда прежде Эгвейн не пыталась учинить ей головомойку, точно девчушке, которую застигли с пальцами в горшочке с медом. Никогда! Наверно, всему виной платье. Платье Принятой, которое сейчас на Найнив, и чужое лицо. Найнив вновь стала сама собой, теперь уже в добротном синем шерстяном платье, которое носила на встречах Круга и в котором не раз наставляла Совет на путь истинный. Она чувствовала себя так, будто вместе с платьем вернула себе весь авторитет Мудрой.
– Мне хорошо известно, сколь многого я не знаю, – ровным голосом промолвила Найнив, – но эти айильцы…
– А ты понимаешь, что способна перенести себя в такой сон, из которого тебе не выбраться? Сны – реальность здесь. Если угодишь в понравившийся тебе сон, можешь оказаться в ловушке – этот сон тебя не выпустит. И ты сама себя поймаешь в капкан. Будешь сидеть в западне, пока не умрешь.
– Так ты?..
– Найнив, по тел'аран'риоду бродят кошмары.
– Дашь ты мне наконец хоть слово сказать? – рассердилась Найнив. Точнее, попыталась рассердиться, слишком много в этих словах было от несбывшейся мольбы – это обстоятельство совершенно ее не устраивало.
– Нет, не дам, – твердо заявила Эгвейн. – Пока ты не захочешь сказать мне чего-то стоящего. Иного я слышать не желаю. Найнив, я сказала – кошмары, и я имела в виду именно кошмары. Когда кому-то попавшему в тел'аран'риод снятся кошмары, они тоже становятся здесь реальностью. А иногда после пробуждения этого человека порождения его кошмаров остаются тут. Ты же просто ничего не понимаешь! Разве нет?
Внезапно грубые пальцы схватили Найнив за руки. Голова у нее моталась из стороны в сторону, глаза полезли из орбит. Двое огромных, одетых в лохмотья мужчин подняли ее в воздух, лица – загрубелая, наполовину сгнившая кожа, в слюнявых ртах – острые желтоватые зубы. Найнив попыталась сделать так. чтобы эти чудовища исчезли, – раз такое под силу этим ходящим по снам Хранительницам, то и она может! Но тут один разодрал ей перед платья до подола, точно ткань была ветхим пергаментом, а второй ороговевшей от мозолей лапищей схватил ее за подбородок и повернул лицом к себе. Голова его склонилась к Найнив, рот приоткрылся. То ли он укусить ее собрался, то ли поцеловать – она не знала, но скорей умерла бы, чем позволила хоть что-то подобное. Найнив лихорадочно кинулась к саидар и ничего не обнаружила – ее наполнял ужас, а не гнев. Толстые ногти впились в щеки, прочно удерживая ее голову. Но ведь это каким-то образом устроила Эгвейн? Да, именно Эгвейн!
– Пожалуйста, Эгвейн! – чуть ли не пропищала Найнив, но ей было все равно – панический ужас обуял ее. – Пожалуйста!
Мужчины, эти твари, исчезли, и ноги Найнив тяжело ударились об пол. С минуту она могла лишь содрогаться и плакать. Она поспешно уничтожила дыру на платье, оно вновь стало как раньше, но на шее и груди остались царапины от длинных ногтей. Одежку починить в Тел'аран'риоде легко, но то, что случается тут с человеческим существом… Колени у Найнив тряслись, и все силы у нее уходили на то, чтобы стоять прямо.
Отчасти она ожидала, что Эгвейн станет ее успокаивать, утешать, и сейчас впервые с радостью приняла бы утешения. Но девушка ограничилась тем, что сказала:
– Здесь бывает и кое-что похуже, но кошмары и так опасны. Я создала их, я их и уничтожила, но даже мне бывало трудно справиться с теми жуткими тварями, которые мне попадались. А этих я никак не поддерживала, Найнив. Если б ты знала, как их уничтожить, тебе никто не мешал от них избавиться.
Найнив сердито вскинула голову, позабыв утереть слезы со щек.
– Я могла бы перенестись прочь отсюда! В кабинет Шириам или к себе в кровать. – Это что, обида у нее в голосе? Нет, конечно же, нет!
– Но ты была перепугана, и у тебя и мысли такой не возникло, – сухо заметила Эгвейн. – Ой, да хватит дуться! У тебя ужасно глупый вид.
Найнив сурово посмотрела на девушку, но ее сердитый взор не возымел прежнего действия – и вместо того чтобы начать спорить, Эгвейн попросту изогнула бровь дугой. И Найнив, чтобы сменить тему, промолвила:
– Здесь мало что напоминает кабинет Суан Санчей. – Интересно, что же все-таки с девчонкой произошло?
– Да, верно,– согласилась Эгвейн, осматривая комнату. – Теперь понятно, почему мне пришлось добираться через мою старую комнату на половине послушниц. Но наверное, иногда люди решают обновить обстановку.
– К этому я и клоню, – терпеливо сказала Найнив. И голос у нее вовсе не обиженный, и лицо нисколько не угрюмое. Что за нелепость! – Та, которая обставила эту комнату, смотрит на мир несколько иначе, чем женщина, прежде подбиравшая мебель для кабинета. Взгляни на эти картины! Не знаю насчет этой тройной, но вот тот рисунок тебе знаком так же, как и мне. – Они обе видели, как все это происходило.
– Я бы сказала, что это Бонвин, – задумчиво промолвила Эгвейн. – Ты невнимательно слушала лекции. И напрасно. Это триптих.
– Чем бы это ни было, важно другое. – Наставления Желтых Найнив слушала очень внимательно. А все остальное подчас было грудой бесполезной чуши. – Похоже, женщина, которая повесила здесь рисунок, хочет, чтобы он постоянно напоминал, как опасен Ранд. Если Суан Санчей теперь почему-то против Ранда… Эгвейн, тогда дела много хуже. Это не просто желание вернуть Илэйн в Башню.
– Наверное, – рассудительно заметила Эгвейн. – Может, мы что-нибудь отыщем в бумагах. Посмотри здесь. Когда я закончу со столом Лиане, то помогу тебе.
Найнив проводила выходящую Эгвейн возмущенным взглядом. Посмотри здесь. Во как! У Эгвейн нет никакого права ею командовать. Это она должна следовать за Найнив и не сметь говорить таким безапелляционным тоном. Тогда что ты стоишь столбом? – сердито спросила себя Найнив. Порыться в бумагах – хорошая идея, и Найнив сама вполне могла проделать этот обыск – и тут, и в приемной. Но вообще-то, наверняка на столе у Амерлин бумажки поважнее. Ворча себе под нос, что следует вправить Эгвейн мозги, Найнив размашисто двинулась к резному столу, при каждом шаге подбивая юбку.
На столе не было ничего, кроме трех лакированных орнаментированных шкатулок, расставленных с болезненной точностью. Памятуя о всевозможных ловушках, настороженных на того, кто вздумает влезть в ларчики без спросу, Найнив сотворила длинную палку и ею откинула крышку первого ларца – зеленого с позолотой, украшенного шагающими цаплями. Это оказался несессер для письменных принадлежностей: ручки, перья. чернила, склянка с песком. Самая большая шкатулка, с красными розами, обвитыми золотыми завитушками, хранила в себе более двух десятков изящных резных статуэток – из кости и из бирюзы; фигурки людей и животных лежали в углублениях, выстланных светлосерым бархатом.
Откинув крышку третьей шкатулки – в голубом небе среди белых облаков бьются золотые ястребы, – Найнив заметила, что первые две снова закрыты. Похожее уже случалось здесь: по-видимому, в тел'аран'риоде все стремилось оставаться в том же положении и состоянии, каково оно было в мире яви. Более того, стоило на миг отвести взор, и детали оказывались отличными от тех, которые ты видел мгновением раньше.
В третьей шкатулке обнаружилась кипа всяких документов. Палка исчезла из руки Найнив, и девушка робко вытащила верхний лист. Официальная подпись гласила: "Джолин Айз Седай", а излагалась в бумаге униженная просьба подвергнуть себя целому списку наказаний. Пробежав перечень глазами, Найнив болезненно сморщилась. Ничего важного в нем не было, документ представлял интерес лишь для Джолин. Внизу угловатым почерком было нацарапано: "Утвердить". Едва Найнив собралась положить пергамент обратно, он исчез, и шкатулка оказалась закрытой.
Вздохнув, Найнив открыла ее вновь. Но бумаги внутри выглядели уже иначе. Придерживая крышку, она принялась вытаскивать их по одной и быстро прочитывать. Или пыталась прочитать. Иногда буквы и даже доклады целиком исчезали, пока она доставала листы из шкатулки, иногда ей удавалось просмотреть полстраницы и не больше. Если сообщения начинались с обращения, то оно было простым: "С почтением – матери". Некоторые были подписаны Айз Седай, некоторые женщинами с иными званиями, в том числе и благородного сословия, или вообще одним лишь именем, без всяких титулов. Похоже, ни в одном из них не было ничего нужного Найнив. Маршала-Генерала Салдэйи с его армией отыскать не удается, а королева Тенобия сотрудничать отказывается. Этот доклад Найнив удалось дочитать до конца, но, несомненно, читающий документ должен был знать, почему полководца нет в Салдэйе и что от королевы ожидалось содействие. Последние три недели из Танчико от агентов всех Айя нет никаких известий – но сверх этого факта ничего не известно. Трения между Иллианом и Муранди стали ослабевать, и Пейдрон Найол всю заслугу приписывает себе; даже по выхваченным наугад нескольким строкам становилось ясно, что тот, кто их писал, скрежещет зубами от злости. Нет никаких сомнений: все письма очень важны, в том числе и те, которые Найнив поспешно просматривала и которые исчезали у нее на глазах. Однако для нее они были бесполезны. Только она начала читать что-то вроде сообщения о предполагаемой – было употреблено именно такое слово – встрече Голубых сестер, как из приемной раздался ошеломленный возглас:
– О Свет, нет!
Найнив метнулась к двери, в руках у нее появилась увесистая деревянная дубина, хищно ощетинившаяся шипами. Но когда она ворвалась в приемную, ожидая увидеть обороняющуюся от неизвестной напасти Эгвейн, та стояла за столом Хранительницы Летописей, устремив невидящий взор в никуда. Несомненно, на лице ее отражался ужас, но, насколько могла видеть Найнив, девушка была невредима и никакой враг ей не угрожал.
Заметив наконец Найнив, Эгвейн вздрогнула, потом собралась с силами и сказала:
– Найнив, на Престоле Амерлин – Элайда.
– Что за глупости! – подняла ее на смех Найнив. Однако обстановка кабинета Амерлин столь разительно не соответствовала стилю Суан Санчей… – Ты это себе сама навоображала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166