– тихо спросила Беонин с отчетливым тарабонским выговором. Она неподвижно сидела на своем высоком, с плетеным сиденьем стуле и настороженно смотрела на Суан.
– Он не знает, кто мы с Лиане такие. На пути сюда он иногда с нами разговаривал – поздно ночью, когда Мин уже спала, а ему заснуть не удавалось Прежде он ничего не говорил, поскольку думал, что за этой затеей стоит вся Башня, но он знает, что именно Красные сестры отгородили его щитом и толковали с ним о Возрожденном Драконе.
– Зачем? – спросила Морврин, и Шириам кивнула:
– Да, зачем? Любая из нас бросит свои дела, чтобы подобного мужчину непременно укротили, но для Красных эта цель – суть самой их жизни. С какой стати им создавать Лжедракона?
– Логайн не знает, – ответила Суан. – Верно, они рассчитывают на нечто большее. Захватить Лжедракона – не то же самое, что укротить глупого беднягу, который наводит ужас в лучшем случае на одну деревню. Наверное, у них имеется причина желать большего переполоха.
– Мы не хотим сказать, будто они как-то связаны с Мазримом Таимом или с кем-то из других, – быстро прибавила Лиане. – Несомненно, Элайда сама поведает вам обо всем, что вы захотите узнать.
В тишине Суан наблюдала, как Айз Седай обдумывают услышанное. Им и в голову не придет, что она лжет. Преимущество быть усмиренной. Похоже, им невдомек, что усмирение рвет все скрепы с Тремя Обетами. Верно, некоторые Айз Седай изучали усмиренных женщин, но без особого желания и с немалой осторожностью. Никому не хотелось лишних напоминаний о том, что может и с ними случиться.
Насчет Логайна Суан не волновалась. До тех пор, пока Мин открываются ее видения, тревожиться не стоит. Логайн протянет еще достаточно долго, и Суан успеет с ним переговорить. И тогда Логайн узнает, чего от него хочет Суан. Если б она раскрыла ему свой план раньше, он, того и гляди, решил бы действовать по-своему, а Суан не имела права на такой риск. Но теперь, когда Логайн вновь оказался в окружении множества Айз Седай, для него оставалась единственная возможность отомстить тем, кто его укротил. Месть, направленная лишь против Красной Айя, и только, но он и на это согласится. Рыбка в лодке лучше косяка в море.
Суан поглядела на Лиане, которая улыбалась самой слабой из всех возможных улыбок. Это хорошо. Лиане не понравилось, что Суан до сегодняшнего утра держала ее в неведении о своих планах относительно Логайна, но Суан слишком долго жила, утаивая секреты даже от друзей, и никогда даже им не открывала свои замыслы больше, чем полагала необходимым. Она надеялась, что тщательно все рассчитала и посеяла зерно сомнения – не замешаны ли Красные в дела и с другими Лжедраконами. Со временем это зернышко прорастет. В низвержении Суан заводилами были Красные Айя. Когда все кончится, Красной Айя может больше и не быть.
– Это многое меняет, – немного спустя промолвила Шириам. – Мы просто не можем следовать за Амерлин, которая причастна к такому.
– Следовать за ней! – воскликнула Суан, впервые по-настоящему изумленная. – Вы вправду рассматривали возможность вернуться и целовать кольцо Элайды? Зная, что она натворила?! И все равно собирались возвратиться?
Лиане вздрогнула, словно ей и самой хотелось прибавить несколько слов, но они с Суан уговорились, что именно та должна потерять терпение и взорваться.
Шириам будто немного смутилась, на оливковых щеках Мирелле выступили пятна, но остальные отнеслись к словам Суан совершенно спокойно, точно к солнечному зайчику.
– Башня должна быть сильна, – заявила Карлиния голосом, не уступавшем твердостью мерзлому валуну. – Дракон Возродился, близится Последняя Битва, и Башня должна быть едина.
Анайя кивнула:
– Нам понятно, почему ты неприязненно настроена к Элайде, даже ненавидишь ее. Мы все понимаем, но должны прежде всего думать о Башне и о мире. Признаюсь, я и сама недолюбливаю Элайду. Впрочем, мне и Суан не слишком нравилась. Нет необходимости любить Престол Амерлин. Не надо так глазами сверкать, Суан. Еще в послушницах у тебя язык был как напильник, а с годами не стал ласковее, скорей наоборот. Когда ты была Амерлин, то толкала сестер, куда нужно было тебе. А что к чему, объясняла крайне редко. Такое сочетание мало кому понравится.
– Я постараюсь… высказываться помягче,– сухо сказала Суан. Шириам что, полагает, будто Престол Амерлин станет с каждой сестрой обращаться как с подругой детства? – Но надеюсь, после моего рассказа ваше желание преклонить колени у ног Элайды поуменьшилось?
– Если это называется высказываться помягче, – рассеянно заметила Мирелле, – я тебя сама поучу обходительности – в случае, если мы разрешим тебе руководить нашими глазами и ушами.
– Конечно, теперь в Башню мы не вернемся, – сказала Шириам. – Не вернемся, раз нам стали известны такие обстоятельства. Нет – пока не будет смещена Элайда.
– Что бы она ни делала, Красные ее поддержат. – Беонин огласила это как непреложный факт, а не как возражение. Не составляло тайны, как возмущало Красных, что после Бонвин из Красной Айя ни разу не избирали Амерлин.
Морврин сокрушенно кивнула:
– Да и другие тоже поддержат. Те, кто слишком далеко зашел в пособничестве Элайде и не смеет поверить в возможность иного выбора. Те, кто поддерживает любую власть, сколь бы подлой та ни была. И некоторые из тех, кто решит, что мы раскалываем Башню, тогда как ее единство нужно сохранить любой ценой.
– Со всеми, кроме Красных сестер, можно договориться, – рассудительно заметила Беонин. Ее Айя ставила своей целью посредничество и переговоры.
– Видимо, Суан, у нас найдется задание для твоих агентов. – Шириам оглянулась на остальных. – Если только кто-то не считает, что нужные нам имена у нее все-таки следует вызнать?
Морврин в конце концов покачала головой – пусть и после всех. Однако она так пристально и так долго разглядывала Суан, что у той появилось ощущение, будто ее раздели догола, взвесили и обмерили.
Суан не удержалась от вздоха облегчения. Не недолгое прозябание в какой-то хижине, а жизнь со смыслом, с целью. Пусть жизнь эта окажется короткой – никто не знает, сколь долго проживет усмиренная женщина, получившая для жизни нечто иное вместо Единой Силы, – но для исполнения своей цели этого срока ей хватит. Значит, Мирелле намерена поучить ее обходительности, да? Ну-ну. Я еще покажу этой лисоглаэой Зеленой… Нет, я попридержу язык и стану радоваться, если она только поглядывать на меня будет, и не более того. Я знаю, каково все обернется. Чтоб мне сгореть, но я так и сделаю!
– Благодарю вас, Айз Седай, – промолвила Суан самым смиренным тоном, какой сумела изобразить. Когда она обратилась к ним таким образом, ей стало больно – еще одно неуместное слово, еще одно напоминание о том, что для нее безвозвратно минуло. – Я постараюсь служить как можно лучше.
Кому-кому, а Мирелле ни к чему было кивать с таким довольным видом. Суан постаралась не слышать внутреннего голоса, который заметил, что на месте Мирелле она сама поступила бы точно так же. А то и присовокупила бы еще несколько слов.
– Если мне дозволено будет предложить, – промолвила Лиане, – не стоит ждать, пока вы заручитесь достаточной поддержкой в Совете Башни, чтобы сместить Элайду. – Суан обратила на нее заинтересованный взгляд, будто услышала об этом в первый раз. – Элайда сидит в Тар Валоне, в Белой Башне, и для всего мира она – Амерлин. Вы же в данный момент – лишь горстка несогласных. Она назовет вас бунтовщицами и подстрекательницами, и, поскольку это заявление будет исходить от Престола Амерлин, мир ему поверит.
– Вряд ли мы можем помешать ей быть Амерлин, пока она не смещена, – с ледяным презрением промолвила Карлиния, откинувшись на спинку стула. Будь при ней ее шаль с белой бахромой, она наверняка бы в нее закуталась.
– Вы можете дать миру настоящую Амерлин.– Лиане обратилась не к Белой сестре, а ко всем Айз Седай, глядя на каждую по очереди, уверенная в своих словах, но в то же время и выдвигая предложение, которое они обязаны принять. На это вся надежда. Именно Суан отметила, что приемы, которые Лиане применяет на мужчинах, возможно приспособить и для воздействия на женщин. – В общем зале и на улицах я видела Айз Седай из всех Айя, кроме Красной. Пусть они изберут здесь Совет Башни, а затем Совет выберет новую Амерлин. Потом вы можете предстать перед миром в качестве истинной Белой Башни – но в изгнании. И тогда Элайда окажется узурпаторшей. А если к этому присовокупить откровения Логайна, неужели вы сомневаетесь, кого государства признают подлинной Амерлин?
Мысль укоренилась глубоко. Суан видела, как сидящие напротив нее женщины крутят эту идею и так и сяк, прикидывая со всех сторон. Что бы ни обдумывали остальные, лишь Шириам подняла голос против.
– Это будет означать, что в Башне и вправду раскол, – печально промолвила зеленоглазая Айз Седай.
– Она уже расколота, – язвительно заметила Суан и, когда все посмотрели на нее, в тот же миг прокляла свой язык.
Предполагалось, что вопрос о новой Амерлин – идея Лиане, и только ее. У самой Суан была репутация хитроумного манипулятора, и у этих шести Айз Седай вполне могут возникнуть подозрения насчет любых ее предложений. Потому-то Суан и начала язвить – они бы ей просто не поверили, заговори она в мягком тоне. Она накинулась на них, словно по-прежнему считала себя Амерлин, и позволила им поставить себя на место. Лиане же должна была выглядеть более готовой к сотрудничеству и лишь предлагать ту малость, на какую способна. Тогда Айз Седай с большей вероятностью прислушаются к ее словам. Играть свою роль для Суан не составляло труда – пока дело не дошло до мольбы. После этого ей захотелось всех Айз Седай, сколько их есть в этой деревне, вывесить вялиться на солнышке. Сидят тут в медвежьем углу, ничего не делают!
Не беспокойся, что они станут подозрительными. Они же, считают тебя шаткой опорой, надломленной тростинкой! Если все пойдет как надо, иного они не узнают. Да, опора полезная, пусть и слабая, так зачем о ней задумываться? Примириться с подобной мыслью было очень больно, но в Лугарде Дуранда Тарн наглядно продемонстрировала Суан неотвратимость этого.
– Жаль, что я сама до этого не додумалась, – продолжила Суан. – Теперь же, как я понимаю, идея Лиане дает вам способ вновь выстроить Башню, не разрушая ее до основания.
– Мне все равно не нравится это предложение. – Голос Шириам стал тверже. – Но что надо сделать, то должно быть сделано. Колесо плетет, как желает Колесо, и, будь на то воля Света, своим плетением оно лишит Элайду палантина.
– Нам понадобится снестись с сестрами, оставшимися в Башне, – задумчиво промолвила Беонин, обращаясь отчасти к самой себе. – Амерлин, которую мы изберем… она ведь должна уметь вести переговоры?
– Ей необходимо обладать логическим мышлением, – вмешалась Карлиния. – Новая Амерлин должна быть женщиной рассудительной и беспристрастной.
Морврин громко фыркнула – все даже вздрогнули.
– Шириам – первая среди нас по старшинству. И именно она удержала нас вместе, когда мы готовы были разбежаться куда глаза глядят.
Шириам энергично замотала головой, но Мирелле не дала ей заговорить – ни единой возможности.
– Шириам – превосходный выбор. Могу пообещать, что все находящиеся здесь Зеленые сестры будут за нее
Анайя открыла было рот, на лице ее явственно читалось согласие.
Пора это прекратить, пока они тут совсем от рук не отбились.
– Могу я кое-что предложить? – Суан подумала, что робость у нее получается лучше, чем смирение. Хотя это и вызывало внутреннее напряжение, она считала, что должна научиться его выдерживать. Не одна Мирелле попытается загнать меня под банку, ежели они решат, что я пытаюсь влезть выше положенного мне места. Каким бы оно ни было. Только они не попытаются – они так и сделают. Айз Седай ожидали – нет, требовали – уважения от тех, кто не принадлежал к ним. – Мне кажется, кого бы вы ни избрали, она не должна быть из числа тех, кто находился в Башне, когда меня… свергли. Разве не лучше, чтобы ту, которая вновь объединит Башню, никто не посмел обвинить, что в тот день она приняла чью-то сторону?
Если придется продолжать в том же духе, у меня просто голова расколется!
– Кто-то очень хорошо владеющий Единой Силой,– добавила Лиане. – Чем она сильнее, тем в большей степени сможет символизировать собой все то, что есть Башня. Или будет символизировать вновь, когда не станет Элайды.
Суан чуть не пнула Лиане. Эту идею предполагалось попридержать с денек и подбросить попозже, когда они в самом деле начнут перебирать имена. Они с Лиане знали о каждой сестре достаточно, чтобы отыскать какую-нибудь слабинку, нужную струнку, и ловко обольщать возможностью заполучить палантин и жезл. Суан скорей согласится голой забраться в косяк щук-серебрянок, чем позволить этим женщинам сообразить, что она пытается манипулировать ими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
– Он не знает, кто мы с Лиане такие. На пути сюда он иногда с нами разговаривал – поздно ночью, когда Мин уже спала, а ему заснуть не удавалось Прежде он ничего не говорил, поскольку думал, что за этой затеей стоит вся Башня, но он знает, что именно Красные сестры отгородили его щитом и толковали с ним о Возрожденном Драконе.
– Зачем? – спросила Морврин, и Шириам кивнула:
– Да, зачем? Любая из нас бросит свои дела, чтобы подобного мужчину непременно укротили, но для Красных эта цель – суть самой их жизни. С какой стати им создавать Лжедракона?
– Логайн не знает, – ответила Суан. – Верно, они рассчитывают на нечто большее. Захватить Лжедракона – не то же самое, что укротить глупого беднягу, который наводит ужас в лучшем случае на одну деревню. Наверное, у них имеется причина желать большего переполоха.
– Мы не хотим сказать, будто они как-то связаны с Мазримом Таимом или с кем-то из других, – быстро прибавила Лиане. – Несомненно, Элайда сама поведает вам обо всем, что вы захотите узнать.
В тишине Суан наблюдала, как Айз Седай обдумывают услышанное. Им и в голову не придет, что она лжет. Преимущество быть усмиренной. Похоже, им невдомек, что усмирение рвет все скрепы с Тремя Обетами. Верно, некоторые Айз Седай изучали усмиренных женщин, но без особого желания и с немалой осторожностью. Никому не хотелось лишних напоминаний о том, что может и с ними случиться.
Насчет Логайна Суан не волновалась. До тех пор, пока Мин открываются ее видения, тревожиться не стоит. Логайн протянет еще достаточно долго, и Суан успеет с ним переговорить. И тогда Логайн узнает, чего от него хочет Суан. Если б она раскрыла ему свой план раньше, он, того и гляди, решил бы действовать по-своему, а Суан не имела права на такой риск. Но теперь, когда Логайн вновь оказался в окружении множества Айз Седай, для него оставалась единственная возможность отомстить тем, кто его укротил. Месть, направленная лишь против Красной Айя, и только, но он и на это согласится. Рыбка в лодке лучше косяка в море.
Суан поглядела на Лиане, которая улыбалась самой слабой из всех возможных улыбок. Это хорошо. Лиане не понравилось, что Суан до сегодняшнего утра держала ее в неведении о своих планах относительно Логайна, но Суан слишком долго жила, утаивая секреты даже от друзей, и никогда даже им не открывала свои замыслы больше, чем полагала необходимым. Она надеялась, что тщательно все рассчитала и посеяла зерно сомнения – не замешаны ли Красные в дела и с другими Лжедраконами. Со временем это зернышко прорастет. В низвержении Суан заводилами были Красные Айя. Когда все кончится, Красной Айя может больше и не быть.
– Это многое меняет, – немного спустя промолвила Шириам. – Мы просто не можем следовать за Амерлин, которая причастна к такому.
– Следовать за ней! – воскликнула Суан, впервые по-настоящему изумленная. – Вы вправду рассматривали возможность вернуться и целовать кольцо Элайды? Зная, что она натворила?! И все равно собирались возвратиться?
Лиане вздрогнула, словно ей и самой хотелось прибавить несколько слов, но они с Суан уговорились, что именно та должна потерять терпение и взорваться.
Шириам будто немного смутилась, на оливковых щеках Мирелле выступили пятна, но остальные отнеслись к словам Суан совершенно спокойно, точно к солнечному зайчику.
– Башня должна быть сильна, – заявила Карлиния голосом, не уступавшем твердостью мерзлому валуну. – Дракон Возродился, близится Последняя Битва, и Башня должна быть едина.
Анайя кивнула:
– Нам понятно, почему ты неприязненно настроена к Элайде, даже ненавидишь ее. Мы все понимаем, но должны прежде всего думать о Башне и о мире. Признаюсь, я и сама недолюбливаю Элайду. Впрочем, мне и Суан не слишком нравилась. Нет необходимости любить Престол Амерлин. Не надо так глазами сверкать, Суан. Еще в послушницах у тебя язык был как напильник, а с годами не стал ласковее, скорей наоборот. Когда ты была Амерлин, то толкала сестер, куда нужно было тебе. А что к чему, объясняла крайне редко. Такое сочетание мало кому понравится.
– Я постараюсь… высказываться помягче,– сухо сказала Суан. Шириам что, полагает, будто Престол Амерлин станет с каждой сестрой обращаться как с подругой детства? – Но надеюсь, после моего рассказа ваше желание преклонить колени у ног Элайды поуменьшилось?
– Если это называется высказываться помягче, – рассеянно заметила Мирелле, – я тебя сама поучу обходительности – в случае, если мы разрешим тебе руководить нашими глазами и ушами.
– Конечно, теперь в Башню мы не вернемся, – сказала Шириам. – Не вернемся, раз нам стали известны такие обстоятельства. Нет – пока не будет смещена Элайда.
– Что бы она ни делала, Красные ее поддержат. – Беонин огласила это как непреложный факт, а не как возражение. Не составляло тайны, как возмущало Красных, что после Бонвин из Красной Айя ни разу не избирали Амерлин.
Морврин сокрушенно кивнула:
– Да и другие тоже поддержат. Те, кто слишком далеко зашел в пособничестве Элайде и не смеет поверить в возможность иного выбора. Те, кто поддерживает любую власть, сколь бы подлой та ни была. И некоторые из тех, кто решит, что мы раскалываем Башню, тогда как ее единство нужно сохранить любой ценой.
– Со всеми, кроме Красных сестер, можно договориться, – рассудительно заметила Беонин. Ее Айя ставила своей целью посредничество и переговоры.
– Видимо, Суан, у нас найдется задание для твоих агентов. – Шириам оглянулась на остальных. – Если только кто-то не считает, что нужные нам имена у нее все-таки следует вызнать?
Морврин в конце концов покачала головой – пусть и после всех. Однако она так пристально и так долго разглядывала Суан, что у той появилось ощущение, будто ее раздели догола, взвесили и обмерили.
Суан не удержалась от вздоха облегчения. Не недолгое прозябание в какой-то хижине, а жизнь со смыслом, с целью. Пусть жизнь эта окажется короткой – никто не знает, сколь долго проживет усмиренная женщина, получившая для жизни нечто иное вместо Единой Силы, – но для исполнения своей цели этого срока ей хватит. Значит, Мирелле намерена поучить ее обходительности, да? Ну-ну. Я еще покажу этой лисоглаэой Зеленой… Нет, я попридержу язык и стану радоваться, если она только поглядывать на меня будет, и не более того. Я знаю, каково все обернется. Чтоб мне сгореть, но я так и сделаю!
– Благодарю вас, Айз Седай, – промолвила Суан самым смиренным тоном, какой сумела изобразить. Когда она обратилась к ним таким образом, ей стало больно – еще одно неуместное слово, еще одно напоминание о том, что для нее безвозвратно минуло. – Я постараюсь служить как можно лучше.
Кому-кому, а Мирелле ни к чему было кивать с таким довольным видом. Суан постаралась не слышать внутреннего голоса, который заметил, что на месте Мирелле она сама поступила бы точно так же. А то и присовокупила бы еще несколько слов.
– Если мне дозволено будет предложить, – промолвила Лиане, – не стоит ждать, пока вы заручитесь достаточной поддержкой в Совете Башни, чтобы сместить Элайду. – Суан обратила на нее заинтересованный взгляд, будто услышала об этом в первый раз. – Элайда сидит в Тар Валоне, в Белой Башне, и для всего мира она – Амерлин. Вы же в данный момент – лишь горстка несогласных. Она назовет вас бунтовщицами и подстрекательницами, и, поскольку это заявление будет исходить от Престола Амерлин, мир ему поверит.
– Вряд ли мы можем помешать ей быть Амерлин, пока она не смещена, – с ледяным презрением промолвила Карлиния, откинувшись на спинку стула. Будь при ней ее шаль с белой бахромой, она наверняка бы в нее закуталась.
– Вы можете дать миру настоящую Амерлин.– Лиане обратилась не к Белой сестре, а ко всем Айз Седай, глядя на каждую по очереди, уверенная в своих словах, но в то же время и выдвигая предложение, которое они обязаны принять. На это вся надежда. Именно Суан отметила, что приемы, которые Лиане применяет на мужчинах, возможно приспособить и для воздействия на женщин. – В общем зале и на улицах я видела Айз Седай из всех Айя, кроме Красной. Пусть они изберут здесь Совет Башни, а затем Совет выберет новую Амерлин. Потом вы можете предстать перед миром в качестве истинной Белой Башни – но в изгнании. И тогда Элайда окажется узурпаторшей. А если к этому присовокупить откровения Логайна, неужели вы сомневаетесь, кого государства признают подлинной Амерлин?
Мысль укоренилась глубоко. Суан видела, как сидящие напротив нее женщины крутят эту идею и так и сяк, прикидывая со всех сторон. Что бы ни обдумывали остальные, лишь Шириам подняла голос против.
– Это будет означать, что в Башне и вправду раскол, – печально промолвила зеленоглазая Айз Седай.
– Она уже расколота, – язвительно заметила Суан и, когда все посмотрели на нее, в тот же миг прокляла свой язык.
Предполагалось, что вопрос о новой Амерлин – идея Лиане, и только ее. У самой Суан была репутация хитроумного манипулятора, и у этих шести Айз Седай вполне могут возникнуть подозрения насчет любых ее предложений. Потому-то Суан и начала язвить – они бы ей просто не поверили, заговори она в мягком тоне. Она накинулась на них, словно по-прежнему считала себя Амерлин, и позволила им поставить себя на место. Лиане же должна была выглядеть более готовой к сотрудничеству и лишь предлагать ту малость, на какую способна. Тогда Айз Седай с большей вероятностью прислушаются к ее словам. Играть свою роль для Суан не составляло труда – пока дело не дошло до мольбы. После этого ей захотелось всех Айз Седай, сколько их есть в этой деревне, вывесить вялиться на солнышке. Сидят тут в медвежьем углу, ничего не делают!
Не беспокойся, что они станут подозрительными. Они же, считают тебя шаткой опорой, надломленной тростинкой! Если все пойдет как надо, иного они не узнают. Да, опора полезная, пусть и слабая, так зачем о ней задумываться? Примириться с подобной мыслью было очень больно, но в Лугарде Дуранда Тарн наглядно продемонстрировала Суан неотвратимость этого.
– Жаль, что я сама до этого не додумалась, – продолжила Суан. – Теперь же, как я понимаю, идея Лиане дает вам способ вновь выстроить Башню, не разрушая ее до основания.
– Мне все равно не нравится это предложение. – Голос Шириам стал тверже. – Но что надо сделать, то должно быть сделано. Колесо плетет, как желает Колесо, и, будь на то воля Света, своим плетением оно лишит Элайду палантина.
– Нам понадобится снестись с сестрами, оставшимися в Башне, – задумчиво промолвила Беонин, обращаясь отчасти к самой себе. – Амерлин, которую мы изберем… она ведь должна уметь вести переговоры?
– Ей необходимо обладать логическим мышлением, – вмешалась Карлиния. – Новая Амерлин должна быть женщиной рассудительной и беспристрастной.
Морврин громко фыркнула – все даже вздрогнули.
– Шириам – первая среди нас по старшинству. И именно она удержала нас вместе, когда мы готовы были разбежаться куда глаза глядят.
Шириам энергично замотала головой, но Мирелле не дала ей заговорить – ни единой возможности.
– Шириам – превосходный выбор. Могу пообещать, что все находящиеся здесь Зеленые сестры будут за нее
Анайя открыла было рот, на лице ее явственно читалось согласие.
Пора это прекратить, пока они тут совсем от рук не отбились.
– Могу я кое-что предложить? – Суан подумала, что робость у нее получается лучше, чем смирение. Хотя это и вызывало внутреннее напряжение, она считала, что должна научиться его выдерживать. Не одна Мирелле попытается загнать меня под банку, ежели они решат, что я пытаюсь влезть выше положенного мне места. Каким бы оно ни было. Только они не попытаются – они так и сделают. Айз Седай ожидали – нет, требовали – уважения от тех, кто не принадлежал к ним. – Мне кажется, кого бы вы ни избрали, она не должна быть из числа тех, кто находился в Башне, когда меня… свергли. Разве не лучше, чтобы ту, которая вновь объединит Башню, никто не посмел обвинить, что в тот день она приняла чью-то сторону?
Если придется продолжать в том же духе, у меня просто голова расколется!
– Кто-то очень хорошо владеющий Единой Силой,– добавила Лиане. – Чем она сильнее, тем в большей степени сможет символизировать собой все то, что есть Башня. Или будет символизировать вновь, когда не станет Элайды.
Суан чуть не пнула Лиане. Эту идею предполагалось попридержать с денек и подбросить попозже, когда они в самом деле начнут перебирать имена. Они с Лиане знали о каждой сестре достаточно, чтобы отыскать какую-нибудь слабинку, нужную струнку, и ловко обольщать возможностью заполучить палантин и жезл. Суан скорей согласится голой забраться в косяк щук-серебрянок, чем позволить этим женщинам сообразить, что она пытается манипулировать ими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166