Вот почему я забрал детей домой. Вот почему я отвез всю семью на пожарную станцию.
– Ты никогда не говорил мне об этом, – сказала Аннали.
– Просто я подумал, что схожу с ума, поэтому и не сказал. Я подумал, что если принимаю этот кошмар всерьез, значит, я совсем свихнулся. Но, вспоминая этот сон, я просто не мог оставить вас всех дома, – Пит обвел взглядом присутствующих.
– Мои товарищи с пожарной станции оказались на моей стороне. Они подключили шланги и отогнали их прочь. Наш капитан сказал им: «Если вы тронете хоть одного пожарного или хоть кого-нибудь из семей пожарных, то не удивляйтесь, если однажды загорится ваш собственный дом, а пожарные машины появятся чуть позже, чем нужно для того, чтобы вас спасти». И вот они ушли, а мы остались в живых.
Внезапно его лицо сильно искривилось и он громко зарыдал.
– Пити, – сказала Аннали, пытаясь его обнять. Но он оттолкнул ее:
– Господь открыл мне глаза, неужели ты этого не понимаешь? А меня хватило лишь на то, чтобы спасти свою собственную семью. Я не подумал даже о собственных братьях и сестрах! Даже о своей маме! У меня был шанс спасти их всех. Они погибли только потому, что я их не предупредил.
Брат Дивер попытался успокоить его следующими словами:
– Пит, но ведь в этом сне Господь не повелел тебе их предупредить. Он же не сказал тебе, что ты должен всем позвонить и предостеречь об опасности. Так может быть. Он хотел забрать их к себе, и лишь немногих оставить страдать в этой юдоли печали и слез.
Пит поднял лицо, на котором лежала печать скорби. Его покрасневшие глаза смотрели в одну точку. Это был страшный взгляд.
– Он повелел мне это сделать,– промолвил Пит.– «Предупреди их всех», – велел Он, но я подумал, что это лишь кошмарный сон. Я боялся сказать им, что мне открыли глаза, я подумал, что они примут меня за сумасшедшего. Я попаду в преисподнюю, неужели это вам не понятно? Я не могу идти в Юту. Я отвергнут и отпал от Господа.
– Даже Иона получил прощение, – сказал брат Дивер.
Но Пита не могли утешить слова. На этом собрание закончилось, но Тина не сомневалась в том, что оно было весьма полезным. Каждый из них либо сам высказал все, что у него накопилось в душе, либо услышал это от других. Ими было сделано все, что положено делать на таких собраниях. Они покаялись в своих грехах и обрели надежду на прощение.
Наступила вторая половина пасхального воскресенья. Стало слишком тепло, и Джейми, сняв куртку, почувствовал, как прохлада, приносимая ветерком, проникает сквозь рубашку и освежает спину и руки. И в то же время он почувствовал, как припекает солнышко. Погода в этот день выдалась на славу.
– Чего только вы не наслушались сегодня.
Джейми обернулся. Он был изумлен тем, что не услышал, как к нему подошла такая крупная и неуклюжая женщина, как Тина. Но теперь она уже не была такой крупной и неуклюжей, как прежде. К тому же его слишком отвлекали мысли, которые роились в голове.
– О многом я догадывался и раньше, – сказал Джейми, – я слышал рассказы о резне в Гринсборо.
– Они назвали это резней? Они сказали, что наших людей перерезали?
– Иногда они называли это резней, – сказал Тиг. – А иногда чисткой в Гринсборо. Как они говорят, это привело к чисткам и в других местах.
– Надеюсь, что все наши люди уйдут на запад. Я молюсь о том, чтобы у них хватило на это ума. Много лет назад нам уже приходилось уходить.
– Может, и уйдут, – сказал Тиг. Но он знал, что Тина пришла, чтобы поговорить с ним совсем о другом.
– Джейми, – обратилась она к нему.
«Сейчас начнется»,– подумал он.
– Джейми, что вас здесь удерживает?
Джейми посмотрел на деревья, на яркую зелень весенней травки, на далекие дымки, поднимавшиеся из дымоходов двух десятков лачуг, разбросанных по холмам.
– Вы вряд ли общались с вашими соседями, во всяком случае, до того, как мы здесь появились. На этих холмах у вас нет близких друзей, Джейми.
– Зато они меня не беспокоят, – сказал Джейми Тиг.
– Вот и плохо.
– А мне это нравится. Я люблю одиночество.
– Не лгите мне, Джейми.
– Я был одинок и до катастрофы, так что для меня абсолютно ничего не изменилось.
– Не надо себя обманывать.
Джейми разозлился, и гнев вырвался наружу.
– Мне не нужна мамочка, которая будет меня поучать. Когда-то она у меня была, и я ее убил.
– Я не верю в эту ложь, – сказала Тина.
– Почему? – спросил Джейми. – Неужто вы думаете, что я настолько хорош, что и вправду не убил ни единой живой души? Если так, то вы меня совсем не знаете.
– Я знаю, что иногда вы убиваете, – сказала Тина, – просто я не верю, что вы убили мать и отца. Потому что, если вы их убили, то зачем же вы до сих пор на них сердитесь?
– Оставьте меня в покое, – сказал Джейми. И он действительно хотел побыть один.
Но Тина и не подумала оставить его в покое.
– Вы ведь и сами знаете, что любите нас и не захотите потерять нас, когда мы отправимся в путь.
– Вы так считаете?
– Я это знаю. Я ведь вижу, как хорошо вы ладите с детьми, каким другом вы стали для Питера. Неужели вы не понимаете, что он собирается остаться здесь в значительной степени из-за того, что не хочет с вами расставаться? Мы все рассчитываем на вас, мы все полагаемся на вас. Но и вы тоже на нас рассчитываете, потому что мы вам тоже нужны.
Она слишком сильно давила на него. Для Джейми это было просто невыносимо.
– Отстаньте, – сказал он. – Отстаньте, мне надо побыть одному.
– А когда мы молимся, вы молчите, но как только молитва заканчивается, ваши губы шепчут «аминь».
– Просто я уважаю религиозные убеждения, вот и все.
– А сегодня, когда все мы каялись в самых неприглядных поступках, которые заставляют душу страдать, вы ведь тоже хотели покаяться.
– Я давно раскаялся.
– Вы раскаялись в ужасной лжи. И это меня удивляет, Джейми Тиг. Какой же грех вы прячете в глубинах своей души, если считаете его настолько ужасным, что вам легче признаться в убийстве своих родителей?
– Оставьте меня в покое! – крикнул Джейми и побежал прочь. Он стремительно поднимался на холм, зная, что если будет бежать, то у нее нет шансов его догнать. Но он зря беспокоился. Она его не преследовала.
Мик Портер никуда не ходил без своего брата Скотти. Тот никогда не оставлял малыша без присмотра. С такой крохой, как Скотти, всегда приходилось быть начеку, ведь он все время куда-нибудь убегал и постоянно лез туда, куда ему не следовало.
В прежние времена все, конечно, было по-другому. В прежние времена Мик частенько жаловался маме на Скотти, который ни на минуту не оставлял его в покое. Порой Мик даже поколачивал Скотти, а тот крушил все, что его старший брат сооружал из конструкторов и кубиков. В общем, это была настоящая война. Но теперь все закончилось. Ничего подобного больше не происходило. Теперь больше не было тех, кто пресекал их потасовки и разводил их по разным комнатам, где они находились до тех пор, пока не начинали относиться друг к другу по-человечески. Теперь Мик относился к Скотти чуть ли не как отец к сыну. «Мы с ним единственные близкие родственники, – рассуждал он, – значит, мы должны держаться друг друга».
Поэтому, когда Мик вышел из дома, чтобы собрать хворост для растопки и побросать камешки в цель, он взял с собой Скотти. Мику было еще далеко до того, чтобы попасть в белку. Порой он не мог попасть даже в дерево, которое выбрал в качестве мишени. Что касается Скотти, то он вообще не прицеливался и радовался, когда брошенный им камень пролетал в нужном направлении более пяти футов.
Неудивительно, что последний брошенный им камень полетел в сторону. Просвистев у самого носа Мика и преодолев всего несколько футов, он попал во что-то мягкое.
– Отличный бросок. Я убит. Теперь освежуйте меня, но сделайте это осторожно, так, чтобы я ничего не заметил.
От удивления Мик даже открыл рот. Это был мистер Джейми Тиг. Он сидел на том месте, куда упал камень, но Мик заметил его, только когда он заговорил. Оказывается, все это время он был здесь, Джейми не издал ни единого звука.
– Я во что-то попал, – радостно крикнул Скотти.
– Ты попал мне в ногу,– сказал мистер Тиг.– Если бы я был белкой, то, возможно, остался бы жив, но наверняка был бы искалечен.
– Мы не сможем приготовить вас на обед, – заявил Скотти.
– Я об этом догадывался,– сказал мистер Тиг,– и очень сожалею.
– Мы ведь не едим людей, – сказал Мик, обращаясь к Скотти.
– Я и сам знаю, – сказал Скотти вызывающе. Мик вновь сосредоточил внимание на мистере Тиге.
– Что вы там делали?
– Сидел.
– Я это и сам видел.
– И думал.
– Само собой, вы думали,– сказал Мик,– каждый человек постоянно думает. От этого никуда не денешься.
– И мне было чертовски стыдно, – сказал мистер Тиг.
У Скотти отвисла челюсть от изумления, и он прикрыл рот рукой.
– Простите, – сказал мистер Тиг, – но я вырос в семье, где слово «чертовски» считалось вполне подходящим для того, чтобы вставлять его там и сям.
– Я знаю слово и похуже этого, – заявил Скотти.
– Нет, не знаешь, – сказал Мик.
– А может, он знает, – возразил мистер Тиг, – почему бы и нет?
– Это слово означает то же самое, что и слово какать, – пояснил Скотти.
– Да оно же совсем безобидное,– сказал мистер Тиг. – Можешь даже не называть его, Скотти. Я вполне мог бы употребить его в присутствии приличной компании.
Мик сел на землю подле ног мистера Тига и пристально посмотрел ему в глаза.
– Сестра Монк говорит, что на самом деле вы не убивали своих родителей.
– Да, она так говорит.
– Я тоже слышал, – подтвердил Скотти.
– Она права? – спросил Мик.
– Иногда мне очень хотелось их убить. Но после того, как нас разлучили, никто так и не сказал мне, где их можно найти. Думаю, что они попали в тюрьму. После того, как мне исполнилось восемнадцать и я уже мог уйти от своих так называемых приемных родителей, я просто горел желанием разыскать их и убить. Но катастрофа не позволила мне приступить к серьезным поискам. Ну вот, теперь вы понимаете, что я хотел, это сделать и не моя вина в том, что я этого не сделал. В общем, в своих помыслах я это давно сделал и поэтому считаю себя убийцей.
– Нет, сэр, – сказал Мик, – вы этого не сделали, а для того, чтобы стать убийцей, надо кого-нибудь убить.
– Может, оно и так, – согласился Тиг.
– Так, значит, вы пойдете с нами?
Мистер Тиг громко расхохотался. Он вытянул ноги и сжал ими тело мальчика. Таких длинных ног Мик еще не видел. Они были даже длиннее, чем ноги его покойного отца.
– Как вы думаете, мой папа уже стал скелетом? – спросил Мик.
Улыбка исчезла с лица мистера Тига.
– Возможно,– ответил он.– Хотя трудно сказать.
– Воины Христовы убили его,– сказал Мик.
– И маму, – добавил Скотти.
– Вот это сделали настоящие убийцы, – сказал Мик.
– Я знаю,– согласился мистер Тиг.
– Брат Дивер говорит, что они убили маму и папу из-за того, что мы верим в живого пророка и в то, что Бог-Отец и Иисус это не одно и то же.
– Да, я так и думал.
– А во что верили ваши мама и папа?
Мистер Тиг глубоко вздохнул. Обхватив колени руками, он положил на них подбородок. Его взгляд устремился в пространство, разделявшее Мика и Скотти. Он так долго молчал, что Скотти стал от нечего делать ломать собранные ими ветки, а Мик подумал, что мистер Тиг просто не хочет отвечать, а может быть, он даже рассердился.
– Не ломай хворост, Скотти, – сказал Мик, – если ты весь его переломаешь, то у нас ничего не останется на растопку.
Скотти перестал ломать ветки. Он не стал кривляться и показывать язык, как обязательно сделал бы раньше. Теперь все было по-другому.
– Мои родители верили в то, что им все сойдет с рук,– сказал мистер Тиг.
– Что сойдет с рук? – спросил Скотти.
– Просто сойдет с рук.
– И поэтому вы их хотели убить? – спросил Мик. Мистер Тиг покачал головой.
– Но ведь в этом нет никакого смысла, – сказал Мик. Мистер Тиг улыбнулся.
– Наверное, нет, – протянув свою длинную руку к Мику, он пальцем приподнял его подбородок.
Вообще-то Мик не любил, когда взрослые к нему прикасались, ему, например, не нравилось, когда они хватали его за руку, как будто он был какой-то марионеткой. Но на этот раз он не почувствовал отвращения, и в значительной степени потому, что мистер Тиг повел себя совсем не так, как ожидал Мик. Он не стал принуждать Мика к каким-то действиям и не стал на него орать.
– Ты ведь любишь своего младшего брата, правда? Мик пожал плечами.
Скотти посмотрел на него.
– Конечно, – сказал Мик.
– Когда ты на меня не сердишься, – уточнил Скотти.
– Теперь я никогда не буду на тебя сердиться.
– Да, – согласился Скотти, как будто только сейчас это понял.
– У меня тоже был младший брат, – сказал мистер Тиг.
– Вы его любили? – спросил Мик.
– Да, – ответил мистер Тиг.
– Где он сейчас?
– Думаю, что он умер, – ответил мистер Тиг.
– Неужели вы не знаете точно?
– Моих родителей посадили в тюрьму, а его, как и мою младшую сестру, положили в больницу для умалишенных. Меня и моего старшего брата отдали на попечение чужих людей. Никого из них я больше так и не увидел, но думаю, что мой младший брат, который сошел с ума, вряд ли долго протянул после катастрофы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50