..
А цель-то, оказывается, была.
– Вы меня убедили. Мессия, - вдруг задумчиво сказал Гонсалес, когда Иешуа замолчал. - И знаете в чем?
– Знаю, конечно, - ответил Иешуа. - В моей способности прочитать вашу память, не прибегая к известным вам и любимым вами способам, связанным с химией - раз и с физикой - два.
Гонсалес захохотал и снова превратился в плюшевую игрушку.
– Физика - это, так я понимаю, пытки?
– Это вы так понимаете. А вообще-то физика - это наука...
– Ну, дорогой Мессия, вы же не станете спорить, что пытки - это тоже наука. Или искусство?.. Та художница-американка - ее звали Натали, умница, а рисовала-то как! - убеждала меня как раз в последнем, и даже делала рисунки старинных пыточных устройств, они у меня сохранились. Рисунки, естественно, сохранились, а не устройства, пытаем мы здесь по старинке и безыскусно... Но я не об этом. Я о том, что, похоже, вы получили ответы на все ваши не высказанные вслух вопросы, так?
– Так, - кивнул Иешуа.
И Крис понял, что весь обличительный монолог Учителя был не самоцелью, а средством - заставить собеседника сначала напрячься, потом впасть в гнев, потом невольно раскрыть память и сознание, успокоиться и в течение этих эмоциональных циклов Дать Учителю прочитать все, что тот хотел прочитать. Ну, хотя бы про наркобизнес. А любовные приключения и профессор из Калифорнии - это так, гарнир к основному блюду, оборочки на лит жизни сеньора. Многое, кстати, объясняющие в этой линии и в этой жизни - если позволительно наделить оборочки и гарнир такой странной функцией.
– Вы теперь все знаете о производстве и распространении наркотиков? поинтересовался Гонсалес.
– Все, что знаете вы.
– Этого достаточно. Да и вряд ли кто-нибудь разбирается в этом деле лучше меня... Я надеюсь, Мессия, на вашу тактичность. Вы же не станете передавать информацию вашему другу из Бюро - Марку Ригерту?
– Не стану, - усмехнулся Иешуа. - У него - свои источники, я к ним не принадлежу. Да и методы борьбы с вашим братом у нас разные...
– Все-таки борьбы?
– Знаете, Гонсалес, я с юности не терпел тех, кто наживается на горе ближнего. Вы тут красиво пели псалмы о нуждающихся в покое. Даже не в покое, а в иллюзии покоя. Раз уж о псалмах зашла речь, то "ненадежен конь для спасения, не избавит великою силою своею" - это я о наркотиках в данном случае. Но вы считаете иначе: надежен и избавит. А вопрос: "Надолго ли?" - вас не колышет: плати и избавляйся, если сам - это вы особо подчеркивали! - захотел. Только жизнь-то людям Богом дана, грешно у них ее отбирать человеку же, это и в заповеди Моисеевой сказано: не убий! Вы же чтите заповеди, верно, Гонсалес?.. Или только тогда, когда они не мешают вам жить?.. Впрочем, я-не исповедник праведнику и не судья грешнику, пусть с вами отец Педро разбирается... Но даже по логике человеческой, а не Божеской жизнь, пусть даже тяжкая для души, - все равно дороже краткого периода иллюзий, ее подменяющих. Помните: "Они как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает". Немножко не о том псалом говорит, но и к нашей теме уместно привести эти слова: они и об иллюзиях жизненных... И опять повторюсь: ваше право выбирать путь свой и способы его преодоления. Ну, вот такой вы у нас спаситель, такой мессия - со своим иллюзорным методом спасения! Бог вам судья!.. Но вот вам еще слова весьма умного человека по имени Соломон, а по титулу - царь: "Вино веселит жизнь; а за все отвечает серебро". Переиначу: "Наркотик дарит иллюзии, а за иллюзии надо платить иллюзионисту". Ведь надо, а, Гонсалес? Ведь не за спасибо же и не ради любви к ближнему растите вы вашу коку и делаете кокаин. За деньги, причем - за большие! Хотите, я расскажу, как вы отмываете их? Хотите, назову счета - все те, естественно, которые вы помните наизусть?.. Не хотите... Вы - демагог Гонсалес, а грешник-демагог или убийца-демагог - это уже перебор. Термин из вашей жизни, Гонсалес, вы же у нас не только любитель умных женщин, но и азартных игр. Сколько у вас казино? В Медельине у вас - свое, и в Боготе, и в Лас-Вегасе - целых два... А вот и вино!
И впрямь вино принесли. Вино, фрукты, сок - как и потребовал хозяин. Он по-прежнему улыбался, хотя плюшевость малость исчезла: никому, даже самому терпеливому, даже влюбленному в собеседника по определению, никому не дано терпеть такое долгое и занудное словесное издевательство над собой. А Гонсалес терпел, не возникал, более того - подождал, пока слуга разольет хорошую чилийскую "Монтес Альфу" по большим, прозрачного хрусталя бокалам, поднял свой, прочувствованно произнес:
– И все-таки я хочу выпить за моего гостя, которого ждали все люди земли две с лишним тысячи лет, но именно мне, грешнику-демагогу, выпала великая честь не просто принять его у себя дома, но и выслушать от него пусть не очень, на мой взгляд, справедливые, но искренние и сильные слова. Спасибо за урок: вы правы, я люблю учиться... За вас, Мессия! - Поднял бокал, пригубил вино, пожевал его, выпил содержимое бокала залпом. Спросил: - Как вино? Не хуже калифорнийских или французских?
– Не готов оценить так точно, - засмеялся Иешуа, смакуя "Альфу". - Одно скажу точно: много лучше привычного мне галилейского.
– На обед у нас сегодня козленок, запеченный в тесте. Мой Альфонсо великолепный повар...
– Боюсь, сеньор Гонсалес, нам не придется оценить его мастерство. Времени мне отпущено очень мало, а земля велика, и ждут меня не только в Колумбии... Надеюсь, вы теперь сознательно, а не под моим нажимом, поможете нам: дадите транспорт и сопровождение. Пусть нам покажут плантации коки и ваши лаборатории. Или все же фабрики - так точнее, верно?.. - Иешуа встал, поклонился женщинам, положил руку на голову Соледал;. - Я чувствую, ты хорошая девушка и будешь кому-то хорошей женой. И все же, все же... Знаешь, пусть странно слышать именно от меня такой совет, но иного для тебя у меня нет: учись, Соледад. Уезжай в Америку, поступи в университет, стань тем, кем ты хочешь стать. Я знаю, кем именно ты хочешь, у тебя получится... - Он снова обернулся к Гонсалесу: - Вы сами выполните мою просьбу?
– Сам. - Гонсалес тоже встал, жестом заставил женщин сидеть, хлопнул в ладоши. В дверях возник Мигуэль. - Скажи Полковнику: пусть запускают два малых вертолета: один для гостей, второй для охраны гостям. Полагаю, машины готовы к полетам. Позвони Эстебану в Маринильо: пусть ждет, встретит, покажет все. Подчеркиваю - все! И пришли ко мне Полковника: ему выпала высокая честь возглавить охрану... - Он склонил голову перед Иешуа, - Спасибо за визит. Мессия. Что бы вы прежде или в будущем ни думали обо мне, знайте: мое сердце преисполнено гордостью и радостью... А теперь вы увидите все, что захотите: только скажите о своем желании Полковнику, он все выполнит. Прощай те. Мессия. Успеха вам на нашей с вами земле... А вот, кстати, и Полковник...
В дверях появился высокий белый человек, буквально белый! - совершенно незагорелая кожа и - непонятным природным диссонансом - выгоревшие на солнце коротко стриженные волосы. Вошел, щелкнул каблуками тяжелых шнурованных до середины икрк ботинок:
– Все готово, патрон!
– Еще раз прощайте, господа, - сказал Гонсалес. - Мигуэль проводит вас к вертолетам, а Полковник догонит. Это в двух шагах...
Мигуэль вел их по дорожке, обрамленной розовыми кустами, на которых нагло торчали сумасшедшей величины головки роз - красные, розовые, белые, желтые. Их почему-то не срезали, как положено и как всегда хочется, и дорожка, и трава позади кустов были усыпаны опавшими и еще не завядшими лепестками. И запах роз висел в воздухе, густой и сладкий, как в парфюмерной лавке.
Мари привычно взяла Иешуа за руку:
– Мне страшно. Учитель...
Тот, кто внутри, паниковал не по-детски.
– Я знаю, девочка, я слышу. Пока... - подчеркнул голосом слово, - ...все безопасно. Твой дружок слишком рано начал волноваться. Нам все покажут и обо всем расскажут, как мы и хотели...
Шедший впереди Мигуэль обернулся, услышав разговор.
– Вам все покажут, это правда, - почему-то заискивающе сказал он. - Патрон никому не позволяет видеть все, только вам. Это высокая честь...
– Думай, что говоришь, урод, - рявкнул Крис. - Это для патрона твоего честь, что Мессия удостоил своим вниманием его несчастные поля и фабрики... - И молча спросил Иешуа: "Во что обернется нам эта честь. Учитель? Вы сказали: пока все безопасно А что будет потом?"
"Увидишь, Крис. Потом будет страшно, но тоже очень интересно. Тебе понравится".
Розовая дорожка упиралась в большую бетонную площадку, на которой гоняли винты два ажурных, прозрачных вертолетика, сиденья кожаные, даже не сиденья кресла, обзор феноменальный. V.I.P.-класс. Перед вертолетами выстроилась охрана - крепкие ребятки в легком тропическом камуфляже, на груди - автоматы. Тоже V.I.P.-класс. Все - неместные, ни одного колумбийца. Старший - по возрасту и, видимо, по чину - распахнул перед гостями дверцу одной из машин.
– Прошу вас, - сказано было на отличном английском - явно родном для этого человека. - Ждем только Полковника. Он будет с минуты на минуту.
Расселись. Падре, сложив ладони перед лицом, что-то шептал беззвучно. Молился? Иешуа спросил:
– Что не так, Педро?
– Все не так. Учитель. - Тот повернул к Иешуа лицо мученика, уже прошедшего первый круг испытаний и готового ко второму. - Сеньор Гонсалес никому не прощает обид.
– Разве я его обидел? - удивился Иешуа.
– Поверьте мне...
– А ты уж, будь добр, поверь мне, - жестко сказал Иешуа. - Прощать или не прощать могу только я. Остальные лишь думают, что могут...
А к вертолетам уже бежал Полковник. Гонсалес всего на пару минут задержал его в дверях холла. Спросил:
– Микрофоны?
– Все глушилось и дальше будет глушиться. Ригерт записал только красивый шум леса и пение птиц. Пусть порадует записью своих шефов в Нью-Йорке... Что будем делать с гостями, патрон?
– Никто из них не должен вернуться в Медельин.
– А как же тогда экскурсия? - удивился Полковник. - Не нужна?
– Почему не нужна? Проведи ее по полной программе, ничего от гостей не скрывай. А потом...
– Авария в воздухе?
– Только авария. Никаких любимых вами взрывов. Все должно выглядеть естественно и трагично... Да, главное: пусть погибнут все.
– И мои люди тоже?!
– Разве я невнятно выразился? Повторяю: все. Впрочем, если у тебя получится, можешь случайно спастись. Верю, что получится, но - слу-чай-но! Я буду искренне рад, Полковник...
Полковник бежал к вертолетам и мучительно соображал: как же ему самому случайно спастись, если все неслучайно погибнут в воздухе? Летать-то он не умеет...
ДЕЙСТВИЕ - 1, ЭПИЗОД - 3
КОЛУМБИЯ. РАЙОН АНТЬОКИЯ (Центральная Кордильера), 2157 год от Р.Х., месяц август
(Продолжение)
Тропический лес под прозрачным брюшком вертолета казался морем, только абсолютно зеленым, местами черным, а еще местами - расколотым лощинкой, в которой сверкало узенькое тело безымянной для гостей речки. Был бы радом Петр, он непременно вспомнил бы русскую песню из своего любимого двадцатого века про зеленое море тайги под крылом чего-то там тяжелее воздуха. .Но Петр отсутствовал по уважительной причине, и Иешуа счел сравнение с морем своим, и Мари - тоже, потому что банальные сравнения имеют обыкновение приходить в голову всем и каждому. И лощинка с рекой в данном случае представилась длинным узким островом в означенном зеленом море. Поэзия.
Справа, совсем рядом сверкал солнышком, запутавшимся в винте, вертолет охраны, сквозь колпак видны были пятнистые бодигарды, сидящие, как роботы, ровно и прямо, держащие на коленях черные, холодные даже при плюс тридцати восьми по Цельсию, "томпсоны". Бодигардам было не до леса и не до сравнений, они бдительно пасли вертолет с гостями, в котором только пилот имел оружие, тот же короткоствольный "томпсон", а гости за прозрачным шариком фюзеляжа казались открытыми всем наемным киллepaм мира. Хотя прозрачный шарик был пуленепробиваемым. Так что киллеры пока могли отдохнуть. Или выкатить пушку...
"Учитель, как вы думаете, Марк слышал нас?" - мысленно спросил Крис.
Иешуа не хотел, да усмехнулся:
"О чем ты, парень? Нас просканировали еще на въезде в поместье, помнишь зеркало?"
"Оно же для автомобилей. Чтоб мины обнаруживать..."
"Оно полифункционально по определению. Мины - тоже, но и их здесь не самим зеркалом ищут: там на нем такого всего набито - просто мини-лаборатория. Она легко определила на нас микрофоны, а дальше - дело техники: включить шум... Думаю, Ригерт слушал что-то лирическое: какую-нибудь медленную салсу, например... Он давно потерял нас, Крис".
"Это плохо?"
"Для него - да. Если что-то случится, у него возникнут проблемы на службе".
"А для нас?"
"Чем бы он нам помог, Крис? Здесь хозяин - Родригес, а силы Бюро - далеко: в Штатах, в Мексике. И задействовать их - для этого потребуется такая цепочка распоряжений, что собрать их - работенка для титанов... Так что Марк наш всемогущий - это всего лишь генерал без армии... Но что, в самом деле, за беда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
А цель-то, оказывается, была.
– Вы меня убедили. Мессия, - вдруг задумчиво сказал Гонсалес, когда Иешуа замолчал. - И знаете в чем?
– Знаю, конечно, - ответил Иешуа. - В моей способности прочитать вашу память, не прибегая к известным вам и любимым вами способам, связанным с химией - раз и с физикой - два.
Гонсалес захохотал и снова превратился в плюшевую игрушку.
– Физика - это, так я понимаю, пытки?
– Это вы так понимаете. А вообще-то физика - это наука...
– Ну, дорогой Мессия, вы же не станете спорить, что пытки - это тоже наука. Или искусство?.. Та художница-американка - ее звали Натали, умница, а рисовала-то как! - убеждала меня как раз в последнем, и даже делала рисунки старинных пыточных устройств, они у меня сохранились. Рисунки, естественно, сохранились, а не устройства, пытаем мы здесь по старинке и безыскусно... Но я не об этом. Я о том, что, похоже, вы получили ответы на все ваши не высказанные вслух вопросы, так?
– Так, - кивнул Иешуа.
И Крис понял, что весь обличительный монолог Учителя был не самоцелью, а средством - заставить собеседника сначала напрячься, потом впасть в гнев, потом невольно раскрыть память и сознание, успокоиться и в течение этих эмоциональных циклов Дать Учителю прочитать все, что тот хотел прочитать. Ну, хотя бы про наркобизнес. А любовные приключения и профессор из Калифорнии - это так, гарнир к основному блюду, оборочки на лит жизни сеньора. Многое, кстати, объясняющие в этой линии и в этой жизни - если позволительно наделить оборочки и гарнир такой странной функцией.
– Вы теперь все знаете о производстве и распространении наркотиков? поинтересовался Гонсалес.
– Все, что знаете вы.
– Этого достаточно. Да и вряд ли кто-нибудь разбирается в этом деле лучше меня... Я надеюсь, Мессия, на вашу тактичность. Вы же не станете передавать информацию вашему другу из Бюро - Марку Ригерту?
– Не стану, - усмехнулся Иешуа. - У него - свои источники, я к ним не принадлежу. Да и методы борьбы с вашим братом у нас разные...
– Все-таки борьбы?
– Знаете, Гонсалес, я с юности не терпел тех, кто наживается на горе ближнего. Вы тут красиво пели псалмы о нуждающихся в покое. Даже не в покое, а в иллюзии покоя. Раз уж о псалмах зашла речь, то "ненадежен конь для спасения, не избавит великою силою своею" - это я о наркотиках в данном случае. Но вы считаете иначе: надежен и избавит. А вопрос: "Надолго ли?" - вас не колышет: плати и избавляйся, если сам - это вы особо подчеркивали! - захотел. Только жизнь-то людям Богом дана, грешно у них ее отбирать человеку же, это и в заповеди Моисеевой сказано: не убий! Вы же чтите заповеди, верно, Гонсалес?.. Или только тогда, когда они не мешают вам жить?.. Впрочем, я-не исповедник праведнику и не судья грешнику, пусть с вами отец Педро разбирается... Но даже по логике человеческой, а не Божеской жизнь, пусть даже тяжкая для души, - все равно дороже краткого периода иллюзий, ее подменяющих. Помните: "Они как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает". Немножко не о том псалом говорит, но и к нашей теме уместно привести эти слова: они и об иллюзиях жизненных... И опять повторюсь: ваше право выбирать путь свой и способы его преодоления. Ну, вот такой вы у нас спаситель, такой мессия - со своим иллюзорным методом спасения! Бог вам судья!.. Но вот вам еще слова весьма умного человека по имени Соломон, а по титулу - царь: "Вино веселит жизнь; а за все отвечает серебро". Переиначу: "Наркотик дарит иллюзии, а за иллюзии надо платить иллюзионисту". Ведь надо, а, Гонсалес? Ведь не за спасибо же и не ради любви к ближнему растите вы вашу коку и делаете кокаин. За деньги, причем - за большие! Хотите, я расскажу, как вы отмываете их? Хотите, назову счета - все те, естественно, которые вы помните наизусть?.. Не хотите... Вы - демагог Гонсалес, а грешник-демагог или убийца-демагог - это уже перебор. Термин из вашей жизни, Гонсалес, вы же у нас не только любитель умных женщин, но и азартных игр. Сколько у вас казино? В Медельине у вас - свое, и в Боготе, и в Лас-Вегасе - целых два... А вот и вино!
И впрямь вино принесли. Вино, фрукты, сок - как и потребовал хозяин. Он по-прежнему улыбался, хотя плюшевость малость исчезла: никому, даже самому терпеливому, даже влюбленному в собеседника по определению, никому не дано терпеть такое долгое и занудное словесное издевательство над собой. А Гонсалес терпел, не возникал, более того - подождал, пока слуга разольет хорошую чилийскую "Монтес Альфу" по большим, прозрачного хрусталя бокалам, поднял свой, прочувствованно произнес:
– И все-таки я хочу выпить за моего гостя, которого ждали все люди земли две с лишним тысячи лет, но именно мне, грешнику-демагогу, выпала великая честь не просто принять его у себя дома, но и выслушать от него пусть не очень, на мой взгляд, справедливые, но искренние и сильные слова. Спасибо за урок: вы правы, я люблю учиться... За вас, Мессия! - Поднял бокал, пригубил вино, пожевал его, выпил содержимое бокала залпом. Спросил: - Как вино? Не хуже калифорнийских или французских?
– Не готов оценить так точно, - засмеялся Иешуа, смакуя "Альфу". - Одно скажу точно: много лучше привычного мне галилейского.
– На обед у нас сегодня козленок, запеченный в тесте. Мой Альфонсо великолепный повар...
– Боюсь, сеньор Гонсалес, нам не придется оценить его мастерство. Времени мне отпущено очень мало, а земля велика, и ждут меня не только в Колумбии... Надеюсь, вы теперь сознательно, а не под моим нажимом, поможете нам: дадите транспорт и сопровождение. Пусть нам покажут плантации коки и ваши лаборатории. Или все же фабрики - так точнее, верно?.. - Иешуа встал, поклонился женщинам, положил руку на голову Соледал;. - Я чувствую, ты хорошая девушка и будешь кому-то хорошей женой. И все же, все же... Знаешь, пусть странно слышать именно от меня такой совет, но иного для тебя у меня нет: учись, Соледад. Уезжай в Америку, поступи в университет, стань тем, кем ты хочешь стать. Я знаю, кем именно ты хочешь, у тебя получится... - Он снова обернулся к Гонсалесу: - Вы сами выполните мою просьбу?
– Сам. - Гонсалес тоже встал, жестом заставил женщин сидеть, хлопнул в ладоши. В дверях возник Мигуэль. - Скажи Полковнику: пусть запускают два малых вертолета: один для гостей, второй для охраны гостям. Полагаю, машины готовы к полетам. Позвони Эстебану в Маринильо: пусть ждет, встретит, покажет все. Подчеркиваю - все! И пришли ко мне Полковника: ему выпала высокая честь возглавить охрану... - Он склонил голову перед Иешуа, - Спасибо за визит. Мессия. Что бы вы прежде или в будущем ни думали обо мне, знайте: мое сердце преисполнено гордостью и радостью... А теперь вы увидите все, что захотите: только скажите о своем желании Полковнику, он все выполнит. Прощай те. Мессия. Успеха вам на нашей с вами земле... А вот, кстати, и Полковник...
В дверях появился высокий белый человек, буквально белый! - совершенно незагорелая кожа и - непонятным природным диссонансом - выгоревшие на солнце коротко стриженные волосы. Вошел, щелкнул каблуками тяжелых шнурованных до середины икрк ботинок:
– Все готово, патрон!
– Еще раз прощайте, господа, - сказал Гонсалес. - Мигуэль проводит вас к вертолетам, а Полковник догонит. Это в двух шагах...
Мигуэль вел их по дорожке, обрамленной розовыми кустами, на которых нагло торчали сумасшедшей величины головки роз - красные, розовые, белые, желтые. Их почему-то не срезали, как положено и как всегда хочется, и дорожка, и трава позади кустов были усыпаны опавшими и еще не завядшими лепестками. И запах роз висел в воздухе, густой и сладкий, как в парфюмерной лавке.
Мари привычно взяла Иешуа за руку:
– Мне страшно. Учитель...
Тот, кто внутри, паниковал не по-детски.
– Я знаю, девочка, я слышу. Пока... - подчеркнул голосом слово, - ...все безопасно. Твой дружок слишком рано начал волноваться. Нам все покажут и обо всем расскажут, как мы и хотели...
Шедший впереди Мигуэль обернулся, услышав разговор.
– Вам все покажут, это правда, - почему-то заискивающе сказал он. - Патрон никому не позволяет видеть все, только вам. Это высокая честь...
– Думай, что говоришь, урод, - рявкнул Крис. - Это для патрона твоего честь, что Мессия удостоил своим вниманием его несчастные поля и фабрики... - И молча спросил Иешуа: "Во что обернется нам эта честь. Учитель? Вы сказали: пока все безопасно А что будет потом?"
"Увидишь, Крис. Потом будет страшно, но тоже очень интересно. Тебе понравится".
Розовая дорожка упиралась в большую бетонную площадку, на которой гоняли винты два ажурных, прозрачных вертолетика, сиденья кожаные, даже не сиденья кресла, обзор феноменальный. V.I.P.-класс. Перед вертолетами выстроилась охрана - крепкие ребятки в легком тропическом камуфляже, на груди - автоматы. Тоже V.I.P.-класс. Все - неместные, ни одного колумбийца. Старший - по возрасту и, видимо, по чину - распахнул перед гостями дверцу одной из машин.
– Прошу вас, - сказано было на отличном английском - явно родном для этого человека. - Ждем только Полковника. Он будет с минуты на минуту.
Расселись. Падре, сложив ладони перед лицом, что-то шептал беззвучно. Молился? Иешуа спросил:
– Что не так, Педро?
– Все не так. Учитель. - Тот повернул к Иешуа лицо мученика, уже прошедшего первый круг испытаний и готового ко второму. - Сеньор Гонсалес никому не прощает обид.
– Разве я его обидел? - удивился Иешуа.
– Поверьте мне...
– А ты уж, будь добр, поверь мне, - жестко сказал Иешуа. - Прощать или не прощать могу только я. Остальные лишь думают, что могут...
А к вертолетам уже бежал Полковник. Гонсалес всего на пару минут задержал его в дверях холла. Спросил:
– Микрофоны?
– Все глушилось и дальше будет глушиться. Ригерт записал только красивый шум леса и пение птиц. Пусть порадует записью своих шефов в Нью-Йорке... Что будем делать с гостями, патрон?
– Никто из них не должен вернуться в Медельин.
– А как же тогда экскурсия? - удивился Полковник. - Не нужна?
– Почему не нужна? Проведи ее по полной программе, ничего от гостей не скрывай. А потом...
– Авария в воздухе?
– Только авария. Никаких любимых вами взрывов. Все должно выглядеть естественно и трагично... Да, главное: пусть погибнут все.
– И мои люди тоже?!
– Разве я невнятно выразился? Повторяю: все. Впрочем, если у тебя получится, можешь случайно спастись. Верю, что получится, но - слу-чай-но! Я буду искренне рад, Полковник...
Полковник бежал к вертолетам и мучительно соображал: как же ему самому случайно спастись, если все неслучайно погибнут в воздухе? Летать-то он не умеет...
ДЕЙСТВИЕ - 1, ЭПИЗОД - 3
КОЛУМБИЯ. РАЙОН АНТЬОКИЯ (Центральная Кордильера), 2157 год от Р.Х., месяц август
(Продолжение)
Тропический лес под прозрачным брюшком вертолета казался морем, только абсолютно зеленым, местами черным, а еще местами - расколотым лощинкой, в которой сверкало узенькое тело безымянной для гостей речки. Был бы радом Петр, он непременно вспомнил бы русскую песню из своего любимого двадцатого века про зеленое море тайги под крылом чего-то там тяжелее воздуха. .Но Петр отсутствовал по уважительной причине, и Иешуа счел сравнение с морем своим, и Мари - тоже, потому что банальные сравнения имеют обыкновение приходить в голову всем и каждому. И лощинка с рекой в данном случае представилась длинным узким островом в означенном зеленом море. Поэзия.
Справа, совсем рядом сверкал солнышком, запутавшимся в винте, вертолет охраны, сквозь колпак видны были пятнистые бодигарды, сидящие, как роботы, ровно и прямо, держащие на коленях черные, холодные даже при плюс тридцати восьми по Цельсию, "томпсоны". Бодигардам было не до леса и не до сравнений, они бдительно пасли вертолет с гостями, в котором только пилот имел оружие, тот же короткоствольный "томпсон", а гости за прозрачным шариком фюзеляжа казались открытыми всем наемным киллepaм мира. Хотя прозрачный шарик был пуленепробиваемым. Так что киллеры пока могли отдохнуть. Или выкатить пушку...
"Учитель, как вы думаете, Марк слышал нас?" - мысленно спросил Крис.
Иешуа не хотел, да усмехнулся:
"О чем ты, парень? Нас просканировали еще на въезде в поместье, помнишь зеркало?"
"Оно же для автомобилей. Чтоб мины обнаруживать..."
"Оно полифункционально по определению. Мины - тоже, но и их здесь не самим зеркалом ищут: там на нем такого всего набито - просто мини-лаборатория. Она легко определила на нас микрофоны, а дальше - дело техники: включить шум... Думаю, Ригерт слушал что-то лирическое: какую-нибудь медленную салсу, например... Он давно потерял нас, Крис".
"Это плохо?"
"Для него - да. Если что-то случится, у него возникнут проблемы на службе".
"А для нас?"
"Чем бы он нам помог, Крис? Здесь хозяин - Родригес, а силы Бюро - далеко: в Штатах, в Мексике. И задействовать их - для этого потребуется такая цепочка распоряжений, что собрать их - работенка для титанов... Так что Марк наш всемогущий - это всего лишь генерал без армии... Но что, в самом деле, за беда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84