– Расступитесь, - сказал им Иешуа.
Они расступились, и в комнатку вошли Мари и Дэнис. Остановились рядом. Мари по-прежнему была в своем бальном наряде.
Петр машинально приобнял Кайафу, слышал, как быстро-быстро бьется у того сердце: как бы до инфаркта дело не дошло.
И два коэна третьей чреды стояли тут же.
– Смотри, Кайафа, - сказал Иешуа, - я был прав: здесь пусто, Бог не живет в Святом Святых. Но в остальном я слукавил: дух его - с маленькой буквы, не как в Торе, - здесь, он ждет меня. Ты послал меня на смерть, ты был проводником моим к двери, ведущей из мира живых к миру тоже живых, Кайафа, ибо мир мертвых - это кладбище ряд могил, всего лишь. Но тот путь, Кайафа, стал для меня путем судьбы, поэтому, выбрав судьбу вновь, я опять позвал тебя - проводить меня. Я ухожу, Кайафа. Больше ты меня не увидишь. Надеюсь. Хотелось бы. И мой тебе совет - хотя, думаю, ты сам так решишь, без всяких советов, - забудь о том, что видел. Забудь о моем Втором Пришествии. Забудь о моем Втором уходе. Пусть все идет, как должно идти. Но никогда, слышишь, никогда не забыть тебе обо мне! Живи с этой памятью и умри с ней - когда придет тебе срок. Прощай, Кайафа... И вы, друзья, - прощайте. Кифа, я люблю тебя. И передай мою любовь Йоханану...
Он обнял за плечи Мари и Дэниса, все еще малость - или не малость, Петр не знал, - прибабахнутого, улыбнулся, подмигнул Петру... И исчез. И Мари исчезла. И Дэнис прибабахнутый.
Осталось Святое Святых, толпа Мастеров, обалдевший Кайафа и перепуганные коэны, закаменевшие левиты во Дворе язычников. И еще дальше - ослики у северных ворот, дом баронов Левенкур посреди пустыни...
"И что мне прикажете со всем этим делать?" - машинально подумал Петр.
И услышал в ответ:
"Иди домой, Кифа. Не думай ни о чем. История не помнит.чуда с исчезновением Мессии из Святого места, не помнит домов посреди пустыни, а левиты уже приходят в себя... Иди домой, Кифа, просто иди. Бог даст - все-таки Бог!- встретимся. Жизнь длинная, и тысяча лет в ней - как один день. Теперь тебя это тоже касается..."
"Как мы вернемся домой?"
"Что у тебя с сообразиловкой, друг? Ты - это я. Полностью!.. Другое дело, что я опять уйду вперед, но оставшегося тебе - сверх головы... Вернитесь в дом, оставшийся в пустыне. Представь его и всех в нем - во Франции. И все. Это теперь- твое умение: владеть бросками во времени. И еще - жить и жить..."
"А ослики?.."
"Кифа, о чем ты думаешь в такой момент? Ну отправь их потом обратно в город: прикажи - они пойдут, кому-то достанутся..."
"Ты уже ушел или еще рядом?"
"Пока я могу с тобой говорить. Но время заканчивается. Прощай, друг. Обними за меня Йоханана. Я люблю вас, очень люблю..."
Петр вышел из золотой двери, отодвинув рукой Кайафу, пошел к воротам Никанора, Мастера за ним потянулись. Потом ехали на осликах сквозь ночь. Потом собрались в доме, где обалдевший от страха мажордом ждал чего-то: то ли смерти, то ли спасения. Потом Петр представил себе мир, из которого они исчезли полночи назад...
И все исчезло, а возник парк, дом в парке, мягкий зеленый газон, исхоженные дорожки и холодное темно-синее небо над головой, усыпанное знакомыми звездами, среди которых, быть может, была и та, что освещала мир, похожий на Землю.

ЭПИЛОГ
ЗЕМЛЯ, 2160 год от Р.Х.
Жизнь продолжалась, как ни банально это звучит. Ничего не изменилось. Вот разве что один день в ней стал длинным-предлинным - как тысяча бесконечных лет. Или наоборот: бесконечная тысяча - как мелькнувший упавшей звездою день. Так или не так - время покажет. Его теперь у Петра - бесконечность...
Москва, июнь 1999 - октябрь 2000

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84