Хотя, думаю, диктор прав: в Париж. Там же у них все начальники, куда им еще стремиться...
– Кто мог дать такой идиотский приказ?
– Не уверен, что ты прав, Крис. Биг-Брэйн-два - большой электронный мозг штаба Объединенных миротворческих сил в Европе - машина умная, идиотских приказов не отдает. Иначе как бы вы все жили? Ведь у вас, сегодняшних, умные машины принимают решения, умные машины руководят всем, а вы им только ставите задачи. Удивительно ли, что войнами в Европе руководят не генералы, а действительно могущественный и мощный электронный мозг? Выпустили джинна из бутылки - вот и пожинайте плоды его деятельности...
– Когда вы успели с ним поговорить?!
– Сегодня. Пока вы пьянствовали у отца Никодима.
– Но штаб же в Париже!..
– Мысль, милые мои ученики, расстояний не знает, - заявил Иешуа, закрыл глаза, выпал из суровой самолетной реальности и вернулся в нее только во время посадки в нью-йоркском аэропорту имени любимого американцами президента Джона Кеннеди и поэтому, наверно, убитого ими двести лет тому назад.
ДЕЙСТВИЕ - 1. ЭПИЗОД - 5
НЬЮ-ЙОРК, 2157 год от Р.Х., месяц октябрь
Поскольку деньги, по заверению Мари, у них были - и немалые, а Иешуа не умел и принципиально не хотел скряжничать (ну когда бы ему, нищему пророку из Галилеи первого века, научиться копить динарии и сестерции, а теперь доллары или франки?..), для пребывания в городе Большого Яблока был выбран люкс-отель "Уолдорф-Астория". По принципу: знай наших. Иешуа - абсолютно равнодушный к комфорту, - к удивлению спутников, легко согласился с выбором и даже подтвердил: на сей раз и вправду полезно, чтоб наших - знали. Правда, почему необходимо - не объяснил.
Все время полета до Нью-Йорка, пока Иешуа спал, телеканалы надрывались от количества информации, непрерывно идущей из Европы - от собственных корреспондентов, из официальных источников, от информационных агентств. Судя по всему, Европа вдруг и разом превратилась в некий огромный военный полигон, по которому туда-сюда - именно так! - топали ботинками, шуршали шинами, ломали пластик дорожных покрытий стальными траками батальоны, полки, корпуса итальянских, французских, английских, русских, американских вояк, временно призванных под знамена Объединенных миротворческих сил, а над ошалевшими от удивления пополам со страхом - а вдруг война с китайцами началась? а вдруг марсиане напали? - горожанами рвали воздух "стелсы", "вулканы", "МИГи".
Если кто-то - например, космонавты с международной станции "Аврора", наблюдал европейские земли с космической высоты, все описанное должно было сильно напоминать муравейник, как некую действующую и живую модель перпетуум-мобиле навязанную кем-то Европе. А каково обыкновенным жителям европейских городов, городков, городишек жить в невесть откуда взявшейся на их головы модели? Естественно, страшно. Естественно, неуютно и непонятно.
Однако страшно, неуютно и непонятно было не только обывателям, но и небожителям - вершителям их судеб, то есть президентам и премьерам, которые мощно набросились на отцов-командиров миротворцев, говоря высокопарно потребовали их к священной жертве.
Жертвой определил себя лично командующий Объединенными силами генерал Лафонтен, чем попытался подтвердить расхожую суворовскую истину: смелость города берет. Городов было несметно - вся Земля смотрела и слушала генерала, но коли солдат получил приказ упасть, то уж не отжаться для него - штука невероятная.
Отжимался генерал честно.
– Мы не знаем, что происходит со всеми войсками, - сказал он в черные пасти нацеленных на него телекамер десятков мировых каналов. - Информация с мест не поступает на Биг-Брэйн или, если точнее, Большой компьютер штаба вот уже почти сутки. У тех командиров, до кого представители штаба успели за эти часы долететь или доехать, кое-что выяснили. Оказалось, что у каждого из них есть пришедший по компьютерной связи приказ командования о соответствующей передислокации с маршрутом следования.
– Откуда? От кого? - сразу несколько голосов из зала.
– От командования. Но это - явно фальшивка. Приказов не было, Биг-Брэйн не подтверждает передачу таковых по компьютерной сети. Военная контрразведка изучает возможность диверсии.
– Выходит, Биг-Брэйн отрицает свою причастность к передаче фальшивых приказов? - Корреспондент "Гардиан".
– Повторяю: не подтверждает.
– Может, этот ваш хренов Биг-Брэйн дал дуба? - Корреспондент Эн-би-си.
– Нет, он в оптимальном состоянии. Специалисты это подтвердили однозначно. Блокирован лишь ввод и вывод информации в сеть.
– Может, кто-то влез в него или - помимо него - в сеть? - Корреспондент Франс Пресс.
– Биг-Брэйн это отрицает.
– Врет ваш Биг-Брэйи! - Несколько голосов из зала.
– Биг-Брэйн - машина. Способность врать в него не заложена.
– А чем он объясняет невозможность ввода и вывода информации? Корреспондент Би-би-си.
– Он молчит.
– Как так молчит? - Корреспондент Би-би-си.
– Дает ответ: "Нет комментариев".
– Как так может быть? - Несколько голосов из зала.
– Специалисты считают, что мозг не закончил анализ ситуации.
– Значит, не такой уж он у вас супер-дупер? - Корреспондент Ти-эн-ти.
– Не понял термина. Но поясняю: определенным образом сформированный комплекс информации может дать сбой в компьютерном мозге любой мощности. Видимо, сейчас такой случай.
– Так остановите войска сами, без вашего Великого и Ужасного, раз его временно замкнуло, верните их к постоянным местам дислокации! - Корреспондент "Гералд трибюн".
– Это уже делается.
– Когда, по вашим расчетам, это произойдет? - Корреспондент "Гералд трибюн".
– Максимальный срок - семьдесят два часа.
– А что будет с Биг-Брэйном? Так и будет молчать? И сум ли он восстановить сеть? - Корреспондент "Ю-Эс-Эй тудей".
– Нет комментариев...
И опять шли картинки с мест событий: все то же, ничего но вого - танки, самолеты, бэтээры...
В огромном, недавно отреставрированном помпезном холле етеля "Уолдорф-Астория" висячие телеэкраны продолжали транслировать очередные пресс-конференции очередных сильных мира сего, толпящиеся тут же обитатели отеля и захожие визитеры внимали слышимому, но и сами орали истошно, поскольку в благословенной Америке издавна считалось: все, что вышло из-под се контроля, должно быть либо немедленно возвращено под него, либо ликвидировано как явление. Что требовалось ликвидировать - этого никто не знал, посему возмущение, прямо-таки гуляющее по отельному холлу шквалом, было безадресным.
Впрочем, адрес все-таки имел место. Начавшаяся вчера в здании ООН очередная Генеральная Ассамблея могла,учитывая остроту момента, включить в свою повестку незапланированный пункт: ситуация с войсками Объединенных миротворческих сил в Европе. Кое-какие делегации кое-каких государств остановились в "Астории", им, считали галдящие в холле, сам Бог велел выступить с такой своевременной инициативой...
– Гайд-парк, - сказала Мари, идя за боем с золоченой тележкой, на которой покоились три спортивные сумки - ее, Криса и - совсем худая и съежившаяся Иешуа.
– Странно, что никто ни в чем не обвиняет Учителя; - заметил Крис. - А то ведь это влегкую: очередное чудо пресловутого Мессии...
– Мы же там оказались инкогнито, - напомнила Мари. - Ни одного журналиста. Странно даже... Первая акция Учителя, не освещенная в медиа.
– Акции-то не было, - напомнил Крис. - По-лысому съездили. Разве что вылечили латынинских ребятишек.
Он легко приноровился говорить "мы", поминая содеянное лично Иешуа. А и то логично: командное мышление - так, кажется, в спорте выражаются.
– Почему ж не было акции? Была... - скромно сказал Иешуа. Он шел следом, слушал диалог учеников, посматривал с интересом по сторонам: ну никогда в жизни не видел он такой роскоши, как в "Астории", даже не представлял, кому и зачем она может понадобиться.
Крис аж затормозил, и Мари невольно на него налетела.
– Что вы имеете в виду?
– Что сказал, то и имею, дожди немного, объясню: штабе ввел в Биг-Брэйн заведомо ложные координаты атаки. Налицо - умысел командования. Биг-Брэйн штаба счел, что он - ошибочен не только в частном случае, но и вообще, поскольку исключение подтверждает правило только в теории, а на практике никогда. Я воспользовался его пониманием ошибочности и уговорил Биг-Брэйн-два поставить блок на любой приказ стрелять в людей. В любых: в наших, в ваших... А это "броуновское движение" войск - какая-то самодеятельность мозга, я его не заказывал. Возможно, оно - некая побочная реакция на запрет одной из основных функций. Биг-Брэйн изначально ориентирован на планирование и ведение военных действий, а какая война без стрельбы?.. Ничего, он - сильный мозг. Помается немного и излечится.
Некоторое время все молчали. Переваривали. Кто - бифштекс, кто - сообщение об очередном чуде.
Наконец, Крис счел нужным полюбопытствовать, но,- осторожно:
– А не будете ли вы так любезны, многоуважаемый Учитель, и не объясните ли несколько странноватый в применении к электронному мозгу термин "уговорил"?
– Буду, - улыбнулся Иешуа. Ему понравилась наипочтитель-нейшая вежливость ученика. - Уговорил значит уговорил. Ничего - сверх смысла. Использовал вполне понятную для Биг-Брэйна мотивацию: неэтичность убийства.
– Неэтичность? - продолжал удовлетворять любопытство Крис. - Вы уверены? Не мягковато ли - по отношению к убийству? Может, лучше - преступность?
– Не лучше. Понятие об этике заложено в мозг изначально, как одна из основ поведенческой модели. Поэтому ее, то есть его - понятие, можно трактовать, и мозг воспримет трактовку, если она покажется ему убедительной. А преступность следствие нарушенной этики, всего лишь. Для Биг-Брэйна-два - пустой термин... Короче, перестань философствовать: дело сделано. Они больше не смогут стрелять: просто не пройдет такой приказ по сети - и все... Да, попутно я расширил понятие Биг-Брэйна-два об этике поговоркой капитана Латынина.
– Двое дерутся - третий не мешай?
– По формулировке для Биг-Брэйна-два: неэтично третьему вмешиваться в противостояние двоих.
– А что будет потом?
– Не знаю. Но полагаю, что стрелять уже никто не станет. И мешиваться никто ни во что не станет. Так решил Биг-Брэйн-два. Правда его можно обойти: есть мобильная связь, не контролируемая мозгом, есть, наконец, устные приказы. Но я плохо представляю себе возможность быстрого и, главное, точного и результативного перехода командованием войсками на такую допотопную технологию. Сто лет уже вояки без компьютерной поддержки - ни шагу. Так что пока будет доминировать ситуация "по Латынину".
– Вы сами сказали: Биг-Брэйн ориентирован на войну. С чего бы ему тогда решать ни во что не вмешиваться? Он что, обладает свободой воли, выходящей за пределы основной профессиональной ориентации?
– К счастью или несчастью для людей - да. Он идеально, абсолютно логичен, хотя, думаю, его создатели и его пользователи не ведают - насколько.
– Раз со стрельбой невесть на какой срок покончено, что станут делать миротворцы?
– Вот уж что меня не волнует, так это судьба миротворцев. Пусть о них заботятся отцы-основатели и лично генерал Лафонтен...
– Кстати, а не потомок ли он великого французского баснописца? - не к месту и не ко времени поинтересовалась гуманитарно образованная Мари.
А, впрочем, почему бы и нет? Она же не задавала иных вопросов Учителю, значит, все поняла и приняла, как всегда все понимала и принимала в его странных действиях. Так что о баснописце - это вполне ассоциативно и мило.
Однако ни Иешуа, ни Крис гуманитарного интереса Мари не удовлетворили. Крис продолжал переваривать услышанное, а Иешуа счел завтрак-обед законченным, сказал Мари:
– Расплатись, и пошли.
– Далеко? - спросила Мари, подзывая официанта.
– Двадцать минут пешком. Здание Организации Объединенных Наций.
– У нас там дело?
– И быть может, последнее в этом цивилизованном мире, - Подчеркнул интонацией слово "этом".
Никто подчеркивания не заметил или уже сыты были как в прямом, так и в переносном смысле: наспрашивались про непонятное.
И все-таки Крис не отказал себе в последнем простеньком вопросе;
– А почему вы все время говорите "Биг-Брэйн-два"? Где-то есть еще и "один"?
– Есть, - ответил Иешуа. - Как раз он-то и познакомил меня со вторым.
И пошел к выходу, не оглядываясь. Знал - ученики не рискнут отстать: а вдруг что-то пропустят?
Они шли по Четвертой авеню, по многолюдной, шумной, выглядящей праздничной в любой день: магазинные витрины, наглая реклама, по-летнему ярко одетые и вполне по-американски раскованные люди. Ну и жара, конечно, удушливая нью-йоркская жара, от которой одни сбегают к морям-океанам, а другие, напротив, стремятся к ней: одних туристов в городе летом - едва ли не больше, чем коренных жителей.
Иешуа легко адаптировался к любой обстановке, будь то эфиопская пустыня, колумбийские джунгли или улицы современного адегаполиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Кто мог дать такой идиотский приказ?
– Не уверен, что ты прав, Крис. Биг-Брэйн-два - большой электронный мозг штаба Объединенных миротворческих сил в Европе - машина умная, идиотских приказов не отдает. Иначе как бы вы все жили? Ведь у вас, сегодняшних, умные машины принимают решения, умные машины руководят всем, а вы им только ставите задачи. Удивительно ли, что войнами в Европе руководят не генералы, а действительно могущественный и мощный электронный мозг? Выпустили джинна из бутылки - вот и пожинайте плоды его деятельности...
– Когда вы успели с ним поговорить?!
– Сегодня. Пока вы пьянствовали у отца Никодима.
– Но штаб же в Париже!..
– Мысль, милые мои ученики, расстояний не знает, - заявил Иешуа, закрыл глаза, выпал из суровой самолетной реальности и вернулся в нее только во время посадки в нью-йоркском аэропорту имени любимого американцами президента Джона Кеннеди и поэтому, наверно, убитого ими двести лет тому назад.
ДЕЙСТВИЕ - 1. ЭПИЗОД - 5
НЬЮ-ЙОРК, 2157 год от Р.Х., месяц октябрь
Поскольку деньги, по заверению Мари, у них были - и немалые, а Иешуа не умел и принципиально не хотел скряжничать (ну когда бы ему, нищему пророку из Галилеи первого века, научиться копить динарии и сестерции, а теперь доллары или франки?..), для пребывания в городе Большого Яблока был выбран люкс-отель "Уолдорф-Астория". По принципу: знай наших. Иешуа - абсолютно равнодушный к комфорту, - к удивлению спутников, легко согласился с выбором и даже подтвердил: на сей раз и вправду полезно, чтоб наших - знали. Правда, почему необходимо - не объяснил.
Все время полета до Нью-Йорка, пока Иешуа спал, телеканалы надрывались от количества информации, непрерывно идущей из Европы - от собственных корреспондентов, из официальных источников, от информационных агентств. Судя по всему, Европа вдруг и разом превратилась в некий огромный военный полигон, по которому туда-сюда - именно так! - топали ботинками, шуршали шинами, ломали пластик дорожных покрытий стальными траками батальоны, полки, корпуса итальянских, французских, английских, русских, американских вояк, временно призванных под знамена Объединенных миротворческих сил, а над ошалевшими от удивления пополам со страхом - а вдруг война с китайцами началась? а вдруг марсиане напали? - горожанами рвали воздух "стелсы", "вулканы", "МИГи".
Если кто-то - например, космонавты с международной станции "Аврора", наблюдал европейские земли с космической высоты, все описанное должно было сильно напоминать муравейник, как некую действующую и живую модель перпетуум-мобиле навязанную кем-то Европе. А каково обыкновенным жителям европейских городов, городков, городишек жить в невесть откуда взявшейся на их головы модели? Естественно, страшно. Естественно, неуютно и непонятно.
Однако страшно, неуютно и непонятно было не только обывателям, но и небожителям - вершителям их судеб, то есть президентам и премьерам, которые мощно набросились на отцов-командиров миротворцев, говоря высокопарно потребовали их к священной жертве.
Жертвой определил себя лично командующий Объединенными силами генерал Лафонтен, чем попытался подтвердить расхожую суворовскую истину: смелость города берет. Городов было несметно - вся Земля смотрела и слушала генерала, но коли солдат получил приказ упасть, то уж не отжаться для него - штука невероятная.
Отжимался генерал честно.
– Мы не знаем, что происходит со всеми войсками, - сказал он в черные пасти нацеленных на него телекамер десятков мировых каналов. - Информация с мест не поступает на Биг-Брэйн или, если точнее, Большой компьютер штаба вот уже почти сутки. У тех командиров, до кого представители штаба успели за эти часы долететь или доехать, кое-что выяснили. Оказалось, что у каждого из них есть пришедший по компьютерной связи приказ командования о соответствующей передислокации с маршрутом следования.
– Откуда? От кого? - сразу несколько голосов из зала.
– От командования. Но это - явно фальшивка. Приказов не было, Биг-Брэйн не подтверждает передачу таковых по компьютерной сети. Военная контрразведка изучает возможность диверсии.
– Выходит, Биг-Брэйн отрицает свою причастность к передаче фальшивых приказов? - Корреспондент "Гардиан".
– Повторяю: не подтверждает.
– Может, этот ваш хренов Биг-Брэйн дал дуба? - Корреспондент Эн-би-си.
– Нет, он в оптимальном состоянии. Специалисты это подтвердили однозначно. Блокирован лишь ввод и вывод информации в сеть.
– Может, кто-то влез в него или - помимо него - в сеть? - Корреспондент Франс Пресс.
– Биг-Брэйн это отрицает.
– Врет ваш Биг-Брэйи! - Несколько голосов из зала.
– Биг-Брэйн - машина. Способность врать в него не заложена.
– А чем он объясняет невозможность ввода и вывода информации? Корреспондент Би-би-си.
– Он молчит.
– Как так молчит? - Корреспондент Би-би-си.
– Дает ответ: "Нет комментариев".
– Как так может быть? - Несколько голосов из зала.
– Специалисты считают, что мозг не закончил анализ ситуации.
– Значит, не такой уж он у вас супер-дупер? - Корреспондент Ти-эн-ти.
– Не понял термина. Но поясняю: определенным образом сформированный комплекс информации может дать сбой в компьютерном мозге любой мощности. Видимо, сейчас такой случай.
– Так остановите войска сами, без вашего Великого и Ужасного, раз его временно замкнуло, верните их к постоянным местам дислокации! - Корреспондент "Гералд трибюн".
– Это уже делается.
– Когда, по вашим расчетам, это произойдет? - Корреспондент "Гералд трибюн".
– Максимальный срок - семьдесят два часа.
– А что будет с Биг-Брэйном? Так и будет молчать? И сум ли он восстановить сеть? - Корреспондент "Ю-Эс-Эй тудей".
– Нет комментариев...
И опять шли картинки с мест событий: все то же, ничего но вого - танки, самолеты, бэтээры...
В огромном, недавно отреставрированном помпезном холле етеля "Уолдорф-Астория" висячие телеэкраны продолжали транслировать очередные пресс-конференции очередных сильных мира сего, толпящиеся тут же обитатели отеля и захожие визитеры внимали слышимому, но и сами орали истошно, поскольку в благословенной Америке издавна считалось: все, что вышло из-под се контроля, должно быть либо немедленно возвращено под него, либо ликвидировано как явление. Что требовалось ликвидировать - этого никто не знал, посему возмущение, прямо-таки гуляющее по отельному холлу шквалом, было безадресным.
Впрочем, адрес все-таки имел место. Начавшаяся вчера в здании ООН очередная Генеральная Ассамблея могла,учитывая остроту момента, включить в свою повестку незапланированный пункт: ситуация с войсками Объединенных миротворческих сил в Европе. Кое-какие делегации кое-каких государств остановились в "Астории", им, считали галдящие в холле, сам Бог велел выступить с такой своевременной инициативой...
– Гайд-парк, - сказала Мари, идя за боем с золоченой тележкой, на которой покоились три спортивные сумки - ее, Криса и - совсем худая и съежившаяся Иешуа.
– Странно, что никто ни в чем не обвиняет Учителя; - заметил Крис. - А то ведь это влегкую: очередное чудо пресловутого Мессии...
– Мы же там оказались инкогнито, - напомнила Мари. - Ни одного журналиста. Странно даже... Первая акция Учителя, не освещенная в медиа.
– Акции-то не было, - напомнил Крис. - По-лысому съездили. Разве что вылечили латынинских ребятишек.
Он легко приноровился говорить "мы", поминая содеянное лично Иешуа. А и то логично: командное мышление - так, кажется, в спорте выражаются.
– Почему ж не было акции? Была... - скромно сказал Иешуа. Он шел следом, слушал диалог учеников, посматривал с интересом по сторонам: ну никогда в жизни не видел он такой роскоши, как в "Астории", даже не представлял, кому и зачем она может понадобиться.
Крис аж затормозил, и Мари невольно на него налетела.
– Что вы имеете в виду?
– Что сказал, то и имею, дожди немного, объясню: штабе ввел в Биг-Брэйн заведомо ложные координаты атаки. Налицо - умысел командования. Биг-Брэйн штаба счел, что он - ошибочен не только в частном случае, но и вообще, поскольку исключение подтверждает правило только в теории, а на практике никогда. Я воспользовался его пониманием ошибочности и уговорил Биг-Брэйн-два поставить блок на любой приказ стрелять в людей. В любых: в наших, в ваших... А это "броуновское движение" войск - какая-то самодеятельность мозга, я его не заказывал. Возможно, оно - некая побочная реакция на запрет одной из основных функций. Биг-Брэйн изначально ориентирован на планирование и ведение военных действий, а какая война без стрельбы?.. Ничего, он - сильный мозг. Помается немного и излечится.
Некоторое время все молчали. Переваривали. Кто - бифштекс, кто - сообщение об очередном чуде.
Наконец, Крис счел нужным полюбопытствовать, но,- осторожно:
– А не будете ли вы так любезны, многоуважаемый Учитель, и не объясните ли несколько странноватый в применении к электронному мозгу термин "уговорил"?
– Буду, - улыбнулся Иешуа. Ему понравилась наипочтитель-нейшая вежливость ученика. - Уговорил значит уговорил. Ничего - сверх смысла. Использовал вполне понятную для Биг-Брэйна мотивацию: неэтичность убийства.
– Неэтичность? - продолжал удовлетворять любопытство Крис. - Вы уверены? Не мягковато ли - по отношению к убийству? Может, лучше - преступность?
– Не лучше. Понятие об этике заложено в мозг изначально, как одна из основ поведенческой модели. Поэтому ее, то есть его - понятие, можно трактовать, и мозг воспримет трактовку, если она покажется ему убедительной. А преступность следствие нарушенной этики, всего лишь. Для Биг-Брэйна-два - пустой термин... Короче, перестань философствовать: дело сделано. Они больше не смогут стрелять: просто не пройдет такой приказ по сети - и все... Да, попутно я расширил понятие Биг-Брэйна-два об этике поговоркой капитана Латынина.
– Двое дерутся - третий не мешай?
– По формулировке для Биг-Брэйна-два: неэтично третьему вмешиваться в противостояние двоих.
– А что будет потом?
– Не знаю. Но полагаю, что стрелять уже никто не станет. И мешиваться никто ни во что не станет. Так решил Биг-Брэйн-два. Правда его можно обойти: есть мобильная связь, не контролируемая мозгом, есть, наконец, устные приказы. Но я плохо представляю себе возможность быстрого и, главное, точного и результативного перехода командованием войсками на такую допотопную технологию. Сто лет уже вояки без компьютерной поддержки - ни шагу. Так что пока будет доминировать ситуация "по Латынину".
– Вы сами сказали: Биг-Брэйн ориентирован на войну. С чего бы ему тогда решать ни во что не вмешиваться? Он что, обладает свободой воли, выходящей за пределы основной профессиональной ориентации?
– К счастью или несчастью для людей - да. Он идеально, абсолютно логичен, хотя, думаю, его создатели и его пользователи не ведают - насколько.
– Раз со стрельбой невесть на какой срок покончено, что станут делать миротворцы?
– Вот уж что меня не волнует, так это судьба миротворцев. Пусть о них заботятся отцы-основатели и лично генерал Лафонтен...
– Кстати, а не потомок ли он великого французского баснописца? - не к месту и не ко времени поинтересовалась гуманитарно образованная Мари.
А, впрочем, почему бы и нет? Она же не задавала иных вопросов Учителю, значит, все поняла и приняла, как всегда все понимала и принимала в его странных действиях. Так что о баснописце - это вполне ассоциативно и мило.
Однако ни Иешуа, ни Крис гуманитарного интереса Мари не удовлетворили. Крис продолжал переваривать услышанное, а Иешуа счел завтрак-обед законченным, сказал Мари:
– Расплатись, и пошли.
– Далеко? - спросила Мари, подзывая официанта.
– Двадцать минут пешком. Здание Организации Объединенных Наций.
– У нас там дело?
– И быть может, последнее в этом цивилизованном мире, - Подчеркнул интонацией слово "этом".
Никто подчеркивания не заметил или уже сыты были как в прямом, так и в переносном смысле: наспрашивались про непонятное.
И все-таки Крис не отказал себе в последнем простеньком вопросе;
– А почему вы все время говорите "Биг-Брэйн-два"? Где-то есть еще и "один"?
– Есть, - ответил Иешуа. - Как раз он-то и познакомил меня со вторым.
И пошел к выходу, не оглядываясь. Знал - ученики не рискнут отстать: а вдруг что-то пропустят?
Они шли по Четвертой авеню, по многолюдной, шумной, выглядящей праздничной в любой день: магазинные витрины, наглая реклама, по-летнему ярко одетые и вполне по-американски раскованные люди. Ну и жара, конечно, удушливая нью-йоркская жара, от которой одни сбегают к морям-океанам, а другие, напротив, стремятся к ней: одних туристов в городе летом - едва ли не больше, чем коренных жителей.
Иешуа легко адаптировался к любой обстановке, будь то эфиопская пустыня, колумбийские джунгли или улицы современного адегаполиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84