— воскликнул Аксис и снова устремился вперед.
— За Аксиса, сына Ривки! — крикнул какой-то топороносец, пронзая мечом голову духа.
— За Аксиса, сына Ривки! — подхватил дружный хор голосов.
В воздухе замелькали мечи.
Скрелинги заметались из стороны в сторону. Они сами привыкли атаковать, привыкли, что их боятся. Получилось наоборот. Они сами подверглись внезапному нападению, а в рядах неприятеля — откуда только он взялся? — оказался сам Аксис, сын Ривки.
— Здесь Аксис, сын Ривки… сын Ривки… сын Ривки, — раздался тревожный шепот, который постепенно стал нарастать, превратившись в гул испуганных голосов. Но вот этот гул стал стихать, удаляться и наконец оборвался.
— Боевой Топор, скрелинги отступили, — сказал Велиар, осадив рядом коня. — Да и туман рассеялся, посмотри.
Аксис огляделся по сторонам. Воздух чист и прозрачен. Снег сверкает под косыми солнечными лучами поднявшегося над Ледяными Альпами солнца, но только на снегу этом там и сям валяются безобразные головы скрелингов.
— А что у тебя в руке? — спросил Велиар. В левой руке оказалась голова скрелинга, которую Аксис держал за волосы.
— Прекрасный подарок для Борнхелда, — сказал, усмехнувшись, Аксис, разглядывая голову поверженного врага. Одна глазница была пуста, зато в другой сверкал глаз, а отвалившаяся нижняя челюсть обнажала мерзкие изогнутые клыки.
Его внимание отвлек Арн.
— Боевой Топор, оглянись! — вскричал он.
Аксис оглянулся, затем развернул коня.
К всадникам не спеша приближалось страшное существо ростом со взрослого человека. Голова существа была похожа на птичью, но только помимо клюва с обеих его сторон торчали чудовищные клыки. Тело монстра было покрыто белой клочковатой шерстью, из-под которой проступали желтые кости с ледяными суставами. Кроме когтистых лап, у существа были крылья, верхушки которых высились над плечами.
Аксис нашел глазами Магариза.
— Не такие ли существа напали на тебя в форте? — спросил Боевой Топор.
— Точно такие же. Только это страшилище немного повыше ростом.
Аксис пристально посмотрел на пришельца, и ему показалось, что это страшное существо походит на Горгрила, чье изображение явилось ему во время смертоносного урагана.
Пристальным взглядом ответило и страшилище. Раздался скрипучий голос:
— Это ты Аксис, сын Ривки?
Аксис кивнул и, чуть тронув коня, приблизился к страшному существу.
— А ты кто? Что тебе надо?
Монстр коротко хохотнул.
— Кто я? Я — один из пятерых братьев, скрелингов-храбрецов. Сначала мы были бестелесными существами, но наш великий вождь Горгрил, воспользовавшись плотью и кровью убитых нами людей, поставил нас на ноги, одарил величественной фигурой с сильными, цепкими руками и крыльями для полета. Но главное, он вдохнул в нас беспримерное мужество, великую дерзость, неслыханное бесстрашие. Мы с братьями — самые дерзкие, самые сильные, самые смелые. Мы — скрелинги-храбрецы. Ты спрашиваешь, чего мы хотим? Мы хотим завладеть Тенсендором, захватить ваши пашни, леса и горы, а тех из вас, кому Горгрил подарит жизнь, превратить в рабов.
— У вас ничего не получится, — подал голос лорд Магариз. — Мы разобьем вас.
Скрелинг-храбрец подбоченился и громко расхохотался.
— Войско Горгрила непобедимо. Наши ряды растут с каждым днем, и в скором времени вы почувствуете силу, нашего сокрушительного удара, и ты, Аксис, сын Ривки, — монстр пронзил его испепеляющим взглядом, — станешь на коленях просить Горгрила о пощаде.
Аксис усмехнулся и, подавшись вперед, сказал:
— Вот что, скрелинг-храбрец, когда ты увидишь Горгрила, передай ему, что мой отец любит меня, а заодно спроси у этого выродка, знакома ли ему отеческая любовь.
— Ты зря оскорбляешь Горгрила: теперь тебя возмездие не минует. А на твой вопрос я отвечу и сам. Мы, скрелинги-храбрецы, присутствовали при рождении Горгрила и заменили ему отца. Мы взрастили его, полюбили, а когда он подрос, стали поклоняться ему. Мы не ошиблись. Горгрил стал великим вождем и теперь ведет нас к победе. Трепещите! — скрелинг-храбрец снова громко расхохотался и исчез, словно его и не было.
— Этот самовлюбленный хват вместе со своим вождем Горгрилом лелеет несбыточные надежды, — сказал Боевой Топор. — Сегодня мы нанесли поражение Горгрилу. Но это только начало. А пока нам пора возвращаться в форт.
В то утро Борнхелд упражнялся во дворе форта с мечом, весьма довольный, что к многочисленным зрителям примкнула и Фарадей. Когда отряд Аксиса въехал во двор, герцогу хватило одного взгляда, чтобы понять, что патруль вернулся в полном составе. Борнхелд ухмыльнулся. Как он и предполагал, Аксис струсил. Видно, крутился вместе с патрульными невдалеке от стен форта, в Горкен-проход даже не сунулся. Если бы проехал хотя бы лигу на север, то потерь бы не избежал.
— Я вижу, Боевой Топор, ты проявил осторожность, не потерял ни одного человека, да и сам выглядишь молодцом, — сказал насмешливо Борнхелд, окинув Аксиса презрительным взглядом. — Только с твоей осторожностью духов не победить. Впрочем, не огорчайся, я и сам справлюсь с ними. А ты, когда опять решишь отличиться, захвати свой топор и отправляйся на кухню разделывать мясо, — Борнхелд хохотнул, довольный собственным остроумием.
— Я нашел своему оружию лучшее применение, — усмехнувшись, ответил Аксис. Он запустил руку под плащ и вытащил оттуда голову скрелинга. — Я, как и ты, забочусь о брате и потому приготовил тебе подарок, — и не дав опомниться Борнхелду, Боевой Топор размахнулся и кинул голову духа в сторону окаменевшего от изумления герцога. Однако голова эта, подскочив несколько раз на булыжниках, откатилась под ноги Фарадей и, лязгнув зубами, остановилась, уставившись на нее единственным глазом.
Фарадей вздрогнула, побледнела, отступила на шаг, но, быстро взяв себя в руки, сухо произнесла:
— Благодарю тебя, Боевой Топор, за подарок. Лучшего и придумать нельзя.
Ее слова потонули в восторженном гуле толпы.
— Наша берет, — сказал Веремунд, обратившись к своему компаньону, стоявшему вместе с ним на крепостной стене форта.
— Но до победы над Разрушителем еще далеко, — вздохнул Огден.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Свидание
Пять дней спустя Аксис вышел из ворот форта и, накинув на голову капюшон непромокаемого плаща, быстрой походкой направился в Горкентаун. Хотя уже давно рассвело, улицы города были почти пустынны. Дул сильный холодный ветер, с неба сыпала колющая крупа, и солдаты, квартировавшие в городе, видно, не спешили похвалиться своей закалкой без крайней необходимости.
Аксис шел, не оглядываясь, погруженный в мрачные мысли, и потому не заметил, что позади него неотступно, на расстоянии двадцати-двадцати пяти шагов друг от друга идут еще трое, и тоже упрятав лица в капюшоны плащей.
Через пятнадцать минут Аксис подошел к воротам обители, в которой еще недавно жили монахи, приверженцы аскетизма и созерцательного образа жизни, стремившиеся к религиозному совершенству. После нападения скрелингов монастырь обезлюдел: большинство монахов погибло, а те двое, кому удалось спастись, перебрались в форт. С одним из них, братом Фрэнсисом, у Аксиса была назначена встреча, на которую монах согласился, несмотря на пережитый им ужас во время бойни в обители.
Аксис пересек двор и подошел к двери, когда-то внушительной и добротной, а теперь сиротливо качавшейся на ветру, держась на одной петле. За дверью оказалась прихожая, сохранившая следы невиданного погрома: скамьи были изломаны в щепы, стол перевернут, а весь пол завален рваной одеждой, пустыми искореженными коробками, битой посудой и другими предметами нехитрого быта приверженцев аскетизма, потерявшими, как и все в помещении, свою первоначальную форму.
Брата Фрэнсиса Аксис нашел на кухне. Поздоровавшись с Аксисом, Фрэнсис развел руками и глухо проговорил:
— В ту страшную ночь многие наши братья встретили смерть на кухне. Они попытались обороняться, но кочерга, ухваты и сковородки не то оружие, которым можно отразить внезапное нападение разъяренных страшилищ с отточенными клыками и когтистыми лапами.
— И все-таки тебе удалось спастись.
Монах потупился, словно почувствовал себя виноватым.
— Благодаря брату Мартину, — неохотно пояснил старец. — Он затащил меня в кладовую и припер дверь изнутри. Да, мы остались живы, но, поверь, чуть не лишились рассудка, слушая, как с плотоядным урчанием поедают наших несчастных братьев. Да убережет тебя Артор от подобного испытания.
Аксис молча кивнул и присоединился к монаху, продолжившему прерванное занятие: собирать с пола разбросанные кастрюли и расставлять их на полке. Наконец Аксис сказал:
— Брат Фрэнсис, ты, наверное, догадываешься о том, зачем я попросил тебя прийти в монастырь.
— Ты хочешь поговорить со мной о принцессе Ривке.
— Она умерла здесь?
Монах вскинул брови, покачал головой.
— Ривка рожала здесь, а умерла в другом месте. То было давно, около тридцати лет назад. Все эти годы мы с братьями держали язык за зубами и никому не рассказывали о том, чему стали невольными очевидцами. Мы все боялись и Карела, прежнего короля, и герцога Сиэрласа, властвовавшего в Ихтаре. Да и после их смерти, распусти мы язык, нам бы не поздоровилось. За прошедшие тридцать лет многие братья перешли в мир иной, а после бойни в обители я остался единственным, кто помнит о последних днях твоей матери. Мартин молод, родился позже, — скрытое рыдание перехватило голос монаха, остановив его речь. Справившись со своим волнением, он продолжил: — Я уже стар, Аксис, и ничего не теряю, а после пережитого ужаса люди мне не страшны. Спрашивай, о чем ты хочешь узнать.
— Тебе лучше и дальше держать язык за зубами. Опасность не миновала. Теперь она исходит от Борнхелда.
— Тогда чего же ты хочешь?
— Покажи мне комнату, где я родился.
— И это все? Ну, что же, пойдем.
Поднявшись по винтовой лестнице, Аксис и его провожатый очутились в начале длинного коридора. Фрэнсис остановился, тяжело отдуваясь.
— Ривку привезли сюда из Сигхолта в конце Волчьего месяца, — сказал монах, отдышавшись. — Привезли в разбитой повозке. Мы прямо диву дались, что для жены герцога Сиэрласа не нашлось лучшего экипажа. Тогда мы еще не знали о сложившихся обстоятельствах. Так вот, принцессу, видно, в дороге порастрясло, потому что еще в пути у нее начались родовые схватки. Как только ее привезли, один из монахов побежал за повивальными бабками, а мне довелось отнести Ривку сюда, наверх, в комнату, обычно отводившуюся гостям. Эта комната в конце коридора.
Подойдя к двери в комнату, монах потянулся к ручке.
— Подожди, Фрэнсис, — остановил его Аксис. — Благодарю тебя. Дальше я сам.
— Не буду мешать тебе. Да не оставит Артор тебя своим покровительством.
Аксис улыбнулся и погладил Фрэнсиса по плечу. В Сигхолт-форте ему показали место, где встречались его родители, а теперь другой старец, не побоявшийся, как и Рейнольд, навлечь на себя беду, привел его к комнате, где он родился.
— Да не оставит Артор своим покровительством и тебя, — сказал Аксис.
Фрэнсис кивнул и оставил Аксиса одного. На лестнице монах вздрогнул от неожиданности. Навстречу медленно подымался невесть откуда взявшийся человек, прятавший лицо в капюшоне плаща. Монах на секунду остановился, а затем склонил голову и прошел мимо, ни слова не говоря. Он прожил долгую жизнь и по-настоящему удивлялся только тому, что до сих пор жив.
Оставшись один, Аксис замер у двери, не решаясь войти. Его душило волнение. За дверью комната, в которой он появился на свет, за дверью комната, в которой его несчастная мать провела один из последних дней жизни. Наконец, немного придя в себя, Аксис нажал на ручку.
Комната оказалась почти пустой. Всю ее обстановку составляли кровать с рваным матрасом, из которого торчали заржавленные пружины, да стол со стулом. На столе стояли кувшин и таз, явно предназначенные для умывания, а теперь сами запачканные и пыльные. Слабый свет хмурого ненастного утра едва пробивался сквозь узкие окна. Камин, разумеется, не топился. В комнате было темно, сыро и неуютно.
Неуютная обстановка навела на невеселые размышления. Аксис снова вспомнил о матери, представив себе ее предсмертные муки, ее душевную боль, ее одиночество…
Внезапно за спиной стукнула дверь. Аксис обернулся и не поверил своим глазам: в комнату вошла Фарадей. Она откинула капюшон и остановилась, прижав руки к груди. Аксис изменился в лице. Сердце его тревожно забилось и замерло. Он стоял неподвижно, уставившись на внезапно вошедшую Фарадей и чувствуя, что голос у него отнялся, что он не может произнести ни слова, лишь кивнул в знак приветствия. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Затем она пошла ему навстречу и, запинаясь, сказала срывающимся голосом:
— Я… я… пришла объясниться.
— Объясниться? — Аксис горестно рассмеялся. — Да как можно объяснить твой поступок, когда ты, не дав знать о себе, отправилась в Горкен-форт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57