Ричиус сделал к ней шаг и протянул руку, едва коснувшись ее запястья кончиками пальцев.
— Мне очень жаль, — беспомощно произнес он.
— Ее растоптали, — примолвила девушка, не глядя на него. — Такую малышку…
— Дьяна, клянусь Богом, это был не я. Я скорблю вместе с тобой, это был не я. Вини талистанцев. Это они убийцы, и они совсем не похожи на моих арамурцев. Ты должна мне поверить!
— Верю. Но мне все равно надо идти. Я и без того сказала слишком много.
— Не уходи. Я хочу тебе помочь. Тебе не обязательно жить так. Она покачала головой.
— Это ненадолго. Тендрик обо мне позаботится.
— Тендрик? — насторожился Ричиус, ему в голову пришла мерзкая догадка. — Что ты хочешь сказать?
— Это мое дело, Кэлак. Не спрашивай меня.
— Я не Кэлак! — зарычал он. — Никогда не зови меня так! Я — Ричиус Вентран. Называй меня Вентраном или принцем, как хочешь. Но не зови меня Шакалом.
Она закусила губу.
— Я не знаю, как тебя называть. Для меня ты Кэлак.
— Зови меня Ричиусом. Это мое имя.
— Не могу.
— Хозяин гостиницы. Что ты имела в виду, когда сказала, что он о тебе позаботится?
— Пожалуйста! — взмолилась она. — Если я ошиблась в тебе, то прошу прощения. Но отпусти меня. У меня ничего для тебя нет.
— Я не могу этого сделать. Я не могу отпустить тебя, пока ты не скажешь, какую власть над тобой имеет Тендрик. Я знаю купцов его пошиба. И готов биться об заклад, что знаю, какое будущее он для тебя уготовил. Если ты надеешься, что сможешь убежать от войны, голода или чего-то еще, работая на него, то ты ошибаешься. Ты станешь просто рабыней, особенно если он увезет тебя в империю. Так ведь? Он обещал тебе именно это?
— Ты не понимаешь! Я должна с ним уехать.
— Куда он собирается тебя увезти? — не сдавался Ричиус. — В Черный Город?
— Нет, — просто ответила она, — в Талистан.
Ричиус воззрился на нее, потрясенный ее наивностью. Она владела языком Нара, но явно никогда не бывала в империи, тем более — в Талистане. Ни одна женщина, каким бы отчаянным ни было ее положение, не согласилась бы на такую судьбу.
— Дьяна, вернись за стол. У нас впереди вся ночь, и мне действительно нужно с тобой поговорить. — Он протянул ей руку, на что она ответила недоверчивым взглядом. — Поверь мне!
К его собственному изумлению, она взяла его за руку. Он подвел ее обратно к столу и усадил, жестом приказав По снова играть, потом он вернулся на свое место.
— Ты сказала, что должна ехать с ним. Почему? Из-за войны? Если это так, то тебе следует остаться в Люсел-Лоре. Судя по тому, что я видел за последние дни, война уже почти закончена. В Талистане тебе будет еще хуже, чем при Тарне, я в этом уверен.
— В этом ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься.
— Нет, — возразил Ричиус, — это ты ошибаешься, думая, будто в Талистане тебя ждет лучшая жизнь. Я знаю Талистан, Дьяна. Ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Трийцы не имеют там никаких прав.
— Но женщины там имеют права! — нерешительно молвила она. — Отец мне рассказывал.
— Твой отец ошибался. Я уверен, когда он говорил о Наре, он не имел в виду Талистан. В некоторых областях империи к женщинам относятся не лучше, чем в Люсел-Лоре. А в Талистане — хуже всего. Если ты поедешь с Тендриком, ты станешь его собственностью. Он будет продавать тебя за деньги любому мужчине.
— Это неправда! — вспыхнула она. Ричиус увидел, как в ней закипает отчаяние. — Не говори так! Мой отец не стал бы мне лгать. Когда мы приедем в Талистан, Тендрик меня отпустит. Он мне обещал.
— Иногда отцы не знают всего. Поверь мне, я знаю. Если ты поедешь в Талистан, то навсегда станешь рабыней этого кретина Он никогда тебя не отпустит, потому что ему это будет не нужно. Неужели ты считаешь, будто это лучше, чем остаться здесь?
— У меня здесь нет жизни! — вскричала она. — Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, почему я оказалась здесь, почему сделала с собой такое!
— Тогда расскажи мне об этом. Я не могу представить себе какой бы то ни было причины, по которой стоило бы принимать предложение хозяина гостиницы. Что тебе так важно в Талистане?
— Мне важно то, чего в Талистане нет!
— О! И что же это?
— Тарн.
— Тарн? — удивился Ричиус. — Я не понимаю. Почему ты его боишься?
Она посмотрела на него — глаза ее были полны безысходности.
— Отпусти меня. Ты не триец. Тебе не понять того, что мне пришлось перенести, а я не смогу тебе этого объяснить.
— Хотя бы попробуй.
Она покачала головой:
— Нет.
— Я не могу отпустить тебя, пока ты этого не сделаешь, — твердо заявил Ричиус. — Я понимаю, тебе трудно это осознать, но я не могу.
Девушка закрыла глаза.
— Это трудно. Я пережила так много, так много…
— Чтобы я мог тебе помочь, ты должна довериться мне.
— Помочь? — вскинула она брови. — Зачем тебе это? Ты уже получил от меня то, что хотел.
Ее слова больно укололи Ричиуса, но он старался этого не показать.
— Пожалуйста! — попросил он ласково. — Это не так трудно, как тебе кажется. Почему, бы тебе снова не рассказать мне о твоем имени? Почему твой отец дал тебе нарское имя?
У Дьяны вновь задрожали губы. Ричиусу показалось, будто она обдумывает его вопрос с неуместной тщательностью. Наконец она ответила:
— Мой отец верил, что когда-нибудь Нар и Люсел-Лор станут союзниками. Он всем своим детям дал имена, которые были бы приемлемы в империи, чтобы мы могли жить среди нарцев и ничем не выделяться.
— Правда? Значит, он был сторонником дэгога. — Ричиус засмеялся. — Видишь, у нас с тобой есть что-то общее. Где сейчас твой отец?
— Умер.
Улыбка сбежала с лица Ричиуса.
— Извини.
— Не надо извиняться. Моего отца убили не нарцы, а Тарн.
— И поэтому ты хочешь уехать? — догадался Ричиус. — Потому что боишься Тарна?
— Я прячусь от него с того момента, когда началась революция. Именно тогда он убил моего отца. Ты знаешь про дролов, да?
— Не слишком много. Знаю, что они фанатики, что они ненавидят Нар и дэгога. Именно ради этого они сражаются — чтобы освободить Люсел-Лор от влияния Нара.
— В целом ты прав. Дролы — фанатики. И все, кто с ними не согласен, — их враги. Мой отец был верен дэгогу. Он помог ему открыть страну для твоей империи.
— И за это Тарн его убил?
— Это не все, — печально сказала Дьяна. — Мой отец был очень влиятельным человеком. И отец Тарна — тоже. Мы были с ним еще совсем юными, когда наши родители заключили нашу помолвку.
— Твой отец обещал тебя Тарну? Как он мог сделать такое?
Дьяна пожала плечами.
— Как я уже сказала, это было давно. Никто не знал, во что превратится Тарн. Тогда он не был дролом. Мой отец полагал, что нашел для меня хорошего жениха. Он надеялся, что когда-нибудь Тарн станет вождем, человеком, который поможет Нару и Люсел-Лору объединиться. Но когда началась революция, мой отец остался верен дэгогу. Он и Тарн стали врагами. Именно тогда он разорвал свое обязательство отдать меня Тарну.
— И тогда Тарн убил твоего отца.
Дьяна кивнула.
— С того момента я от него пряталась. Он по-прежнему думает, что клятва моего отца связывает меня с ним. Если он меня найдет, то или убьет, или заставит стать его женой. Теперь ты понимаешь, почему мне надо уехать в Нар? Я слышала, дэгог уже пал. Если это правда, значит, Люсел-Лором будет править Тарн. И мне здесь негде будет скрыться. — Она посмотрела на себя, на свои едва прикрытые ноги, и по ее лицу скользнула тень отвращения. — Я сотворила с собой такое не потому, что хотела есть или испугалась. Я по-прежнему трийка. Но у меня не было иного способа скрыться от него.
— Но почему ты оказалась одна? Неужели у тебя больше нет родственников? А как же твоя мать?
— Моя мать рассталась с отцом уже давно. Она была набожная. Как и дролы, она считала, что в Наре есть только зло. Однажды я проснулась, а ее нет. У меня были три сестры — она забрала их с собой. Больше никого из них я не видела. — Она совсем пала духом. — Может быть, они погибли, а может, живут среди дролов. Я не знаю. Но мне они помогать не стали бы. Да мне их помощь не нужна. Меня сможет спасти только Тендрик.
— Нет, — замотал головой Ричиус. — Я могу предложить тебе нечто получше.
Он поднял руку и снял с пальца перстень. Дьяна с любопытством его рассматривала.
— Что это?
— На этом перстне герб рода Вентранов, — с гордостью ответил он. — Вентраны — правители Арамура. Я — Вентран.
На Дьяну это не произвело впечатления.
— Ну и что?
Ричиус неуверенно взял ее за руку. К его глубокому удивлению, она не отдернула руку и позволила положить ей на ладонь его перстень.
— Мой отец — король Арамура. Если ты покажешь ему это кольцо, он поймет, что я прислал тебя к нему. — Он ласково сжал ей руку. — За пределами города сейчас лагерем стоят люди из Арамура, мои друзья. Они вскоре поедут домой. Я могу отвести тебя к ним. Они возьмут тебя с собой в Арамур, будут защищать в дороге. У меня на родине ты будешь в безопасности, Дьяна. В гораздо большей безопасности, чем могла бы быть в Талистане.
Девушка подозрительно взглянула на него сквозь прищур.
— Почему ты хочешь сделать это для меня? Ты ведь совсем меня не знаешь!
— Я знаю, что у тебя никого нет. И знаю, что тебе нужна моя помощь.
«А еще я знаю, что ты прекрасна», — мысленно добавил Ричиус.
Дьяна изучающе разглядывала его своими удивительными зеленовато-голубыми глазами, и в нем вспыхнул тот же огонь, что пожирал его накануне ночью. Он уже чувствовал подобное — когда спас ее от Гейла и когда увидел в таверне. Что-то нашептывало ему, что он уже никогда не будет прежним. И мысль о том, что она может уйти из комнаты, была просто невыносимой.
— У тебя будет возможность поехать в Арамур и начать там новую жизнь, — сказал он. — В таком месте, где Тарну тебя никогда не найти.
Дьяна сжала его перстень в кулаке.
— Арамур… — протянула она. — Я не знаю этого места.
— Талистана ты тоже не знаешь, — доказывал Ричиус. — Но поверь, мой выбор удачнее.
— А ты тоже туда едешь?
— Нет, — печально ответил он. — Не могу. В долине остались мои люди. Я им нужен.
Дьяна нахмурилась.
— Не тревожься, — поспешил он успокоить ее. — Я вернусь домой, как только смогу.
— Если сможешь, — поправила его она. — Ты ведь возвращаешься в долину Дринг, верно?
— Да.
— Тогда ты можешь не вернуться. Я знаю, там война. Там опасно. Тебе следует уехать с твоими друзьями.
— Мне бы тоже хотелось с ними уехать, — признался Ричиус. — Мне трудно тебе объяснить, однако есть причины, по которым мне пока нельзя возвращаться домой. Но ты еще меня увидишь.
— А что будет со мной в Арамуре?
— Если ты захочешь, мой отец о тебе позаботится. Там ничего особенного тебя не ждет, но ты будешь в безопасности и никто не станет ничего от тебя требовать. — Он внезапно понял, какие опасения подсказали ей этот вопрос. — Ты не будешь рабыней, Дьяна. Ни моей, ни чьей-то еще. Поверь мне, пожалуйста.
— Я хотела бы тебе поверить. — Она робко улыбнулась. — И там все так, как мне рассказывал отец? В Арамуре женщины свободны?
— В Арамуре — да. Но не везде в Наре. Твой отец в чем-то был прав, но и ошибался, когда рассказывал тебе об империи. Там есть прекрасные земли, а есть и такие, от которых лучше держаться подальше. Если ты когда-нибудь уедешь из Арамура, тебе может грозить опасность. Трийцев не везде хорошо встречают.
Казалось, это ее поразило.
— Разве? Но ведь твой император помогает дэгогу! Он прислал вас всех сюда. Мой отец говорил, что император хороший!
— Твой отец имел благие намерения, но про Нар ему было известно далеко не все. Мы, арамурцы, действительно находимся здесь, чтобы помочь дэгогу, но мне кажется, императору что-то нужно от твоего народа, Дьяна. Он может быть настоящим дьяволом.
— Ты совсем сбил меня с толку! Теперь ты говоришь как дрол. Ты хочешь сказать, что Тарн прав?
— Ни в коем случае! — решительно заявил Ричиус. — Конечно, и Тарн настоящий дьявол. Просто дело в том, что мир за пределами Люсел-Лора может оказаться не таким, как ты себе представляешь. В Наре может оказаться нелегко. Но в Арамуре жить хорошо. Там ты будешь в безопасности. И, надеюсь, будешь счастлива.
— Тогда я хочу ехать в Арамур, — заключила Дьяна. — Ты не такой, как Тендрик. Я… я тебе доверяю.
Ричиус почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней, однако сумел справиться с этим порывом. Он просто наблюдал, как Дьяна разглядывает его перстень. Даже в слабом свете кольцо поблескивало, и было видно, что она заворожена им. А что в этом удивительного, подумал он: ведь перстень стал для нее пропуском к свободе.
— Утром я отведу тебя к Эдгарду, — пообещал Ричиус. — Наверное, он скоро отправится в Арамур.
Дьяна нахмурилась.
— А что я скажу Тендрику?
— Не надо ничего ему говорить. Ему уже заплачено достаточно. Не думаю, чтобы он посмел отправиться за тобой. А теперь доедай ужин. Когда поешь, мы поднимемся наверх.
— Наверх? Зачем?
— Просто разговаривать, — поспешил он ее успокоить. — И чтобы ты смогла как следует выспаться. Тебе надо набраться сил. Дорога Сакцен нелегкая.
— Но там только одна кровать, — резонно заметила она, — и тесная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Мне очень жаль, — беспомощно произнес он.
— Ее растоптали, — примолвила девушка, не глядя на него. — Такую малышку…
— Дьяна, клянусь Богом, это был не я. Я скорблю вместе с тобой, это был не я. Вини талистанцев. Это они убийцы, и они совсем не похожи на моих арамурцев. Ты должна мне поверить!
— Верю. Но мне все равно надо идти. Я и без того сказала слишком много.
— Не уходи. Я хочу тебе помочь. Тебе не обязательно жить так. Она покачала головой.
— Это ненадолго. Тендрик обо мне позаботится.
— Тендрик? — насторожился Ричиус, ему в голову пришла мерзкая догадка. — Что ты хочешь сказать?
— Это мое дело, Кэлак. Не спрашивай меня.
— Я не Кэлак! — зарычал он. — Никогда не зови меня так! Я — Ричиус Вентран. Называй меня Вентраном или принцем, как хочешь. Но не зови меня Шакалом.
Она закусила губу.
— Я не знаю, как тебя называть. Для меня ты Кэлак.
— Зови меня Ричиусом. Это мое имя.
— Не могу.
— Хозяин гостиницы. Что ты имела в виду, когда сказала, что он о тебе позаботится?
— Пожалуйста! — взмолилась она. — Если я ошиблась в тебе, то прошу прощения. Но отпусти меня. У меня ничего для тебя нет.
— Я не могу этого сделать. Я не могу отпустить тебя, пока ты не скажешь, какую власть над тобой имеет Тендрик. Я знаю купцов его пошиба. И готов биться об заклад, что знаю, какое будущее он для тебя уготовил. Если ты надеешься, что сможешь убежать от войны, голода или чего-то еще, работая на него, то ты ошибаешься. Ты станешь просто рабыней, особенно если он увезет тебя в империю. Так ведь? Он обещал тебе именно это?
— Ты не понимаешь! Я должна с ним уехать.
— Куда он собирается тебя увезти? — не сдавался Ричиус. — В Черный Город?
— Нет, — просто ответила она, — в Талистан.
Ричиус воззрился на нее, потрясенный ее наивностью. Она владела языком Нара, но явно никогда не бывала в империи, тем более — в Талистане. Ни одна женщина, каким бы отчаянным ни было ее положение, не согласилась бы на такую судьбу.
— Дьяна, вернись за стол. У нас впереди вся ночь, и мне действительно нужно с тобой поговорить. — Он протянул ей руку, на что она ответила недоверчивым взглядом. — Поверь мне!
К его собственному изумлению, она взяла его за руку. Он подвел ее обратно к столу и усадил, жестом приказав По снова играть, потом он вернулся на свое место.
— Ты сказала, что должна ехать с ним. Почему? Из-за войны? Если это так, то тебе следует остаться в Люсел-Лоре. Судя по тому, что я видел за последние дни, война уже почти закончена. В Талистане тебе будет еще хуже, чем при Тарне, я в этом уверен.
— В этом ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься.
— Нет, — возразил Ричиус, — это ты ошибаешься, думая, будто в Талистане тебя ждет лучшая жизнь. Я знаю Талистан, Дьяна. Ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Трийцы не имеют там никаких прав.
— Но женщины там имеют права! — нерешительно молвила она. — Отец мне рассказывал.
— Твой отец ошибался. Я уверен, когда он говорил о Наре, он не имел в виду Талистан. В некоторых областях империи к женщинам относятся не лучше, чем в Люсел-Лоре. А в Талистане — хуже всего. Если ты поедешь с Тендриком, ты станешь его собственностью. Он будет продавать тебя за деньги любому мужчине.
— Это неправда! — вспыхнула она. Ричиус увидел, как в ней закипает отчаяние. — Не говори так! Мой отец не стал бы мне лгать. Когда мы приедем в Талистан, Тендрик меня отпустит. Он мне обещал.
— Иногда отцы не знают всего. Поверь мне, я знаю. Если ты поедешь в Талистан, то навсегда станешь рабыней этого кретина Он никогда тебя не отпустит, потому что ему это будет не нужно. Неужели ты считаешь, будто это лучше, чем остаться здесь?
— У меня здесь нет жизни! — вскричала она. — Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, почему я оказалась здесь, почему сделала с собой такое!
— Тогда расскажи мне об этом. Я не могу представить себе какой бы то ни было причины, по которой стоило бы принимать предложение хозяина гостиницы. Что тебе так важно в Талистане?
— Мне важно то, чего в Талистане нет!
— О! И что же это?
— Тарн.
— Тарн? — удивился Ричиус. — Я не понимаю. Почему ты его боишься?
Она посмотрела на него — глаза ее были полны безысходности.
— Отпусти меня. Ты не триец. Тебе не понять того, что мне пришлось перенести, а я не смогу тебе этого объяснить.
— Хотя бы попробуй.
Она покачала головой:
— Нет.
— Я не могу отпустить тебя, пока ты этого не сделаешь, — твердо заявил Ричиус. — Я понимаю, тебе трудно это осознать, но я не могу.
Девушка закрыла глаза.
— Это трудно. Я пережила так много, так много…
— Чтобы я мог тебе помочь, ты должна довериться мне.
— Помочь? — вскинула она брови. — Зачем тебе это? Ты уже получил от меня то, что хотел.
Ее слова больно укололи Ричиуса, но он старался этого не показать.
— Пожалуйста! — попросил он ласково. — Это не так трудно, как тебе кажется. Почему, бы тебе снова не рассказать мне о твоем имени? Почему твой отец дал тебе нарское имя?
У Дьяны вновь задрожали губы. Ричиусу показалось, будто она обдумывает его вопрос с неуместной тщательностью. Наконец она ответила:
— Мой отец верил, что когда-нибудь Нар и Люсел-Лор станут союзниками. Он всем своим детям дал имена, которые были бы приемлемы в империи, чтобы мы могли жить среди нарцев и ничем не выделяться.
— Правда? Значит, он был сторонником дэгога. — Ричиус засмеялся. — Видишь, у нас с тобой есть что-то общее. Где сейчас твой отец?
— Умер.
Улыбка сбежала с лица Ричиуса.
— Извини.
— Не надо извиняться. Моего отца убили не нарцы, а Тарн.
— И поэтому ты хочешь уехать? — догадался Ричиус. — Потому что боишься Тарна?
— Я прячусь от него с того момента, когда началась революция. Именно тогда он убил моего отца. Ты знаешь про дролов, да?
— Не слишком много. Знаю, что они фанатики, что они ненавидят Нар и дэгога. Именно ради этого они сражаются — чтобы освободить Люсел-Лор от влияния Нара.
— В целом ты прав. Дролы — фанатики. И все, кто с ними не согласен, — их враги. Мой отец был верен дэгогу. Он помог ему открыть страну для твоей империи.
— И за это Тарн его убил?
— Это не все, — печально сказала Дьяна. — Мой отец был очень влиятельным человеком. И отец Тарна — тоже. Мы были с ним еще совсем юными, когда наши родители заключили нашу помолвку.
— Твой отец обещал тебя Тарну? Как он мог сделать такое?
Дьяна пожала плечами.
— Как я уже сказала, это было давно. Никто не знал, во что превратится Тарн. Тогда он не был дролом. Мой отец полагал, что нашел для меня хорошего жениха. Он надеялся, что когда-нибудь Тарн станет вождем, человеком, который поможет Нару и Люсел-Лору объединиться. Но когда началась революция, мой отец остался верен дэгогу. Он и Тарн стали врагами. Именно тогда он разорвал свое обязательство отдать меня Тарну.
— И тогда Тарн убил твоего отца.
Дьяна кивнула.
— С того момента я от него пряталась. Он по-прежнему думает, что клятва моего отца связывает меня с ним. Если он меня найдет, то или убьет, или заставит стать его женой. Теперь ты понимаешь, почему мне надо уехать в Нар? Я слышала, дэгог уже пал. Если это правда, значит, Люсел-Лором будет править Тарн. И мне здесь негде будет скрыться. — Она посмотрела на себя, на свои едва прикрытые ноги, и по ее лицу скользнула тень отвращения. — Я сотворила с собой такое не потому, что хотела есть или испугалась. Я по-прежнему трийка. Но у меня не было иного способа скрыться от него.
— Но почему ты оказалась одна? Неужели у тебя больше нет родственников? А как же твоя мать?
— Моя мать рассталась с отцом уже давно. Она была набожная. Как и дролы, она считала, что в Наре есть только зло. Однажды я проснулась, а ее нет. У меня были три сестры — она забрала их с собой. Больше никого из них я не видела. — Она совсем пала духом. — Может быть, они погибли, а может, живут среди дролов. Я не знаю. Но мне они помогать не стали бы. Да мне их помощь не нужна. Меня сможет спасти только Тендрик.
— Нет, — замотал головой Ричиус. — Я могу предложить тебе нечто получше.
Он поднял руку и снял с пальца перстень. Дьяна с любопытством его рассматривала.
— Что это?
— На этом перстне герб рода Вентранов, — с гордостью ответил он. — Вентраны — правители Арамура. Я — Вентран.
На Дьяну это не произвело впечатления.
— Ну и что?
Ричиус неуверенно взял ее за руку. К его глубокому удивлению, она не отдернула руку и позволила положить ей на ладонь его перстень.
— Мой отец — король Арамура. Если ты покажешь ему это кольцо, он поймет, что я прислал тебя к нему. — Он ласково сжал ей руку. — За пределами города сейчас лагерем стоят люди из Арамура, мои друзья. Они вскоре поедут домой. Я могу отвести тебя к ним. Они возьмут тебя с собой в Арамур, будут защищать в дороге. У меня на родине ты будешь в безопасности, Дьяна. В гораздо большей безопасности, чем могла бы быть в Талистане.
Девушка подозрительно взглянула на него сквозь прищур.
— Почему ты хочешь сделать это для меня? Ты ведь совсем меня не знаешь!
— Я знаю, что у тебя никого нет. И знаю, что тебе нужна моя помощь.
«А еще я знаю, что ты прекрасна», — мысленно добавил Ричиус.
Дьяна изучающе разглядывала его своими удивительными зеленовато-голубыми глазами, и в нем вспыхнул тот же огонь, что пожирал его накануне ночью. Он уже чувствовал подобное — когда спас ее от Гейла и когда увидел в таверне. Что-то нашептывало ему, что он уже никогда не будет прежним. И мысль о том, что она может уйти из комнаты, была просто невыносимой.
— У тебя будет возможность поехать в Арамур и начать там новую жизнь, — сказал он. — В таком месте, где Тарну тебя никогда не найти.
Дьяна сжала его перстень в кулаке.
— Арамур… — протянула она. — Я не знаю этого места.
— Талистана ты тоже не знаешь, — доказывал Ричиус. — Но поверь, мой выбор удачнее.
— А ты тоже туда едешь?
— Нет, — печально ответил он. — Не могу. В долине остались мои люди. Я им нужен.
Дьяна нахмурилась.
— Не тревожься, — поспешил он успокоить ее. — Я вернусь домой, как только смогу.
— Если сможешь, — поправила его она. — Ты ведь возвращаешься в долину Дринг, верно?
— Да.
— Тогда ты можешь не вернуться. Я знаю, там война. Там опасно. Тебе следует уехать с твоими друзьями.
— Мне бы тоже хотелось с ними уехать, — признался Ричиус. — Мне трудно тебе объяснить, однако есть причины, по которым мне пока нельзя возвращаться домой. Но ты еще меня увидишь.
— А что будет со мной в Арамуре?
— Если ты захочешь, мой отец о тебе позаботится. Там ничего особенного тебя не ждет, но ты будешь в безопасности и никто не станет ничего от тебя требовать. — Он внезапно понял, какие опасения подсказали ей этот вопрос. — Ты не будешь рабыней, Дьяна. Ни моей, ни чьей-то еще. Поверь мне, пожалуйста.
— Я хотела бы тебе поверить. — Она робко улыбнулась. — И там все так, как мне рассказывал отец? В Арамуре женщины свободны?
— В Арамуре — да. Но не везде в Наре. Твой отец в чем-то был прав, но и ошибался, когда рассказывал тебе об империи. Там есть прекрасные земли, а есть и такие, от которых лучше держаться подальше. Если ты когда-нибудь уедешь из Арамура, тебе может грозить опасность. Трийцев не везде хорошо встречают.
Казалось, это ее поразило.
— Разве? Но ведь твой император помогает дэгогу! Он прислал вас всех сюда. Мой отец говорил, что император хороший!
— Твой отец имел благие намерения, но про Нар ему было известно далеко не все. Мы, арамурцы, действительно находимся здесь, чтобы помочь дэгогу, но мне кажется, императору что-то нужно от твоего народа, Дьяна. Он может быть настоящим дьяволом.
— Ты совсем сбил меня с толку! Теперь ты говоришь как дрол. Ты хочешь сказать, что Тарн прав?
— Ни в коем случае! — решительно заявил Ричиус. — Конечно, и Тарн настоящий дьявол. Просто дело в том, что мир за пределами Люсел-Лора может оказаться не таким, как ты себе представляешь. В Наре может оказаться нелегко. Но в Арамуре жить хорошо. Там ты будешь в безопасности. И, надеюсь, будешь счастлива.
— Тогда я хочу ехать в Арамур, — заключила Дьяна. — Ты не такой, как Тендрик. Я… я тебе доверяю.
Ричиус почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней, однако сумел справиться с этим порывом. Он просто наблюдал, как Дьяна разглядывает его перстень. Даже в слабом свете кольцо поблескивало, и было видно, что она заворожена им. А что в этом удивительного, подумал он: ведь перстень стал для нее пропуском к свободе.
— Утром я отведу тебя к Эдгарду, — пообещал Ричиус. — Наверное, он скоро отправится в Арамур.
Дьяна нахмурилась.
— А что я скажу Тендрику?
— Не надо ничего ему говорить. Ему уже заплачено достаточно. Не думаю, чтобы он посмел отправиться за тобой. А теперь доедай ужин. Когда поешь, мы поднимемся наверх.
— Наверх? Зачем?
— Просто разговаривать, — поспешил он ее успокоить. — И чтобы ты смогла как следует выспаться. Тебе надо набраться сил. Дорога Сакцен нелегкая.
— Но там только одна кровать, — резонно заметила она, — и тесная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122