Радуясь удаче, Нэш вернулся в свой замок и обнаружил, что Финлей бежал. Однако скрыться от Нэша навсегда он теперь не мог: Нэш узнал его ауру, и как только Финлей лишится защиты могущественного Ключа, нигде в стране ему не будет убежища.
Роберт не смог заставить себя отказаться от приглашения на свадьбу Дженн, но стремление Селара публично унизить его оказалось для него неожиданностью. Чувствуя, что может не совладать с живущим в его душе демоном, Роберт покинул торжество. Его самым горячим желанием было защитить Дженн, не дать свершиться Наложению Уз. Роберт был уверен, что лишь воспрепятствовав всему, о чем говорилось в пророчестве, он сможет не дать случиться и тому несчастью, предчувствие которого отравило всю его жизнь.
Той же ночью Дженн, сама страдавшая от одиночества и печальных мыслей, почувствовала отчаяние Роберта и нашла его на старой мельнице у замка. Роберт признался ей в любви, но, считая это чувство порождением пророчества, заявил о своей решимости бороться с ним. Дженн ответила, что очень нуждается в нем, и Роберт не выдержал. Он поцеловал девушку, и тут же их тела охватило голубое сияние. Сомнений не было: это возникли Узы, как то и было предсказано.
Мика, догадавшийся о том, что случилось, согласился остаться с Дженн, а Роберт поспешно покинул Элайту. На следующий день Дженн, с горем в сердце, но бессильная изменить что-либо, обвенчалась с Ичерном и последовала за супругом в его замок в Клоннете.
Прошло восемь месяцев; Нэш стал всесилен при дворе, поскольку Селар оказался в его полной власти. Все так же интересуясь Дженн и скрывая от нее свое истинное лицо, Нэш посетил ее в Эйре; только тогда он узнал, что Дженн на последнем месяце беременности. Тем временем его помощник-малахи, де Массе, наконец нашел Розалинду и захватил принца Кенрика. В схватке королева была убита, но принцессе Галиене удалось скрыться. Нэш с ликованием возвратил Селару наследника.
Финлей обнаружил, что, как и Роберт, способен мысленно разговаривать с Дженн. Ему стала известна правда: что отец ее ребенка — Роберт. Финлей снова совершил глупость — покинул Анклав и вскоре был выслежен Нэшем. Финлею удалось вырваться из ловушки, но он был тяжело ранен и стал искать спасения в Элайте у Дженн, преследуемый по пятам под видом гильдийцев пятью сотнями малахи. Финлей сумел добраться до замка, но потерял сознание прежде, чем предупредил об опасности.
Верные своей стране вельможи вызволили из темницы епископа Маккоули и спрятали его в уединенном монастыре в горах Голета. Там его внимание привлек молодой человек, который молча и истово трудился в саду и в стужу, и под палящим солнцем. Когда в монастыре случился пожар, этот человек рискнул жизнью ради спасения монастырских архивов. Только назвав его по имени — Робертом, сумел Маккоули его остановить.
За несколько последующих недель Маккоули сумел завоевать доверие Роберта, и тот наконец открыл ему смысл пророчества. Еще когда Роберту было девять лет, Ключ сообщил ему Слово Уничтожения и предрек, что, спасая девушку, с которой его свяжут Узы, он уничтожит то, что ему более всего дорого. Роберт верил, что ему хватит сил воспротивиться судьбе, но не устоял перед Узами, тем самым предав Дженн. Теперь ему не оставалось ничего, кроме затворничества, иначе он совершит то, чему всю жизнь противился.
Аббат монастыря получил известие, что архидьякон Хильдерик схвачен и будет казнен, если епископ Маккоули не отдаст себя в руки короля. Роберт согласился отправиться вместе с Маккоули, чтобы спасти Хильдерика, но, когда они добрались до королевской ставки, стало известно, что Финлей помог старику бежать, но его самого преследуют солдаты — и направляются они к Элайте. В отчаянной попытке спасти брата Роберт кинулся туда и вместе с Маккоули прибыл в замок как раз вовремя, чтобы возглавить оборону.
В Элайте Роберт увидел Дженн, и у него возникло подозрение, что он — отец ее ребенка. Однако прежде чем он смог задать ей этот вопрос, начался штурм. Ангел Тьмы бросил против защитников замка своих малахи. Граф Якоб, отказавшийся сдаться, был убит. Потрясение вызвало у Дженн преждевременные роды.
Однако главная опасность грозила ей со стороны Карлана: тот боялся, что отец ребенка — Враг, и сделал все, чтобы погубить младенца. Финлей умолял Роберта помочь Дженн, но тут возникла проблема… Если ребенок — действительно его, то своим вмешательством Роберт убьет его и Дженн так же, как убил Беренику и своего первенца. Финлей настаивал, считая, что сила Роберта оказалась смертельна для Береники потому, что их с Робертом не связывали Узы. В конце концов Роберт сдался. Его вмешательство избавило Дженн от страданий, лишило Карлана власти над ней, ребенок выжил, но Роберт уверился в том, что он не может быть его отцом.
Карлан воспользовался всей своей колдовской силой, чтобы захватить замок, и Роберту пришлось со всеми своими людьми запереться в главной башне. Демон в душе Роберта победил, заставив его решиться на отчаянный шаг… В этот момент родился сын Дженн, и проклятие свершилось. Не видя и не слыша ничего вокруг, Роберт поднялся на вершину башни и произнес Слово Уничтожения.
Только на следующий день смог Роберт увидеть, какие разрушения это вызвало. Стены замка рухнули, осталась стоять только главная башня. На пол-лиги во все стороны земля почернела, деревья упали и обуглились. Малахи и гильдийцы исчезли; защитники замка, укрывшиеся в башне, не пострадали, но утром в страхе перед колдовством большинство из них разбежались. Роберт и его друзья не могли оставаться в разрушенной Элайте и покинули ее в сопровождении немногих преданных слуг. Печально глядя на руины, Роберт думал о том, что ничто больше не будет таким же, как прежде. Он также узнал, что убить Ангела Тьмы ему не удалось.
Карлан, единственный уцелевший из осаждавшего замок воинства, был тяжело ранен, но сумел скрыться. Он теперь знал, кто на самом деле является Врагом. И все же Карлан твердо намеревался осуществить свои планы, хотя на восстановление утраченного ему и понадобится много времени. Он имел преимущество над своими противниками: те не знали всего, что было известно ему, — а потому не сомневался, что в конце концов ему удастся завладеть Ключом… и Дженн, Союзницей.
В тот же день Роберт вместе с Маккоули и Микой покинул Люсару; Дженн с сыном Эндрю вернулась к своему супругу.
Пять лет Роберт скитался по чужим странам. Хотя ему отчасти удалось отвратить несчастья, предсказанные пророчеством, он знал, что борьба не закончена. Демон в его душе не переставал напоминать об ожидающей его судьбе, и Роберт понимал, что его бегство от рока рано или поздно кончится. Холодной зимой 1361 года он вернулся в Люсару, и по стране, как отдаленный раскат грома, прокатилось предчувствие грядущих событий. Народ уже успел забыть, что Роберт — живой человек; он стал легендой, о его колдовстве говорили, как о сказке, а подвиги стали мифом.
Но объявленный вне закона Роберт Дуглас, граф Данлорн и герцог Хаддон, вернулся не для того, чтобы повторить ошибки прошлого. На этот раз он собирался осуществить замысел, который должен был все изменить.
Выдержки из «Тайной истории Люсары» Руэля
В небе кружат орлы и соколы, и я им сродни.
Все выше взмываю я в ледяной воздух высот,
Все выше, все выше!
Подо мной расстилается мир, безмолвный и
угрожающий,
Но с высоты я вижу все и взмываю все выше.
Все выше, все выше!
С яростным воплем я кидаюсь на врага.
Меня ждет поражение,
Но какое же это славное поражение!
Джеффри Макнейр
ПРОЛОГ
Ночь была темна, но отблеск лунного света на снегу немного рассеивал мрак. Деревья леса бросали черные тени на дорогу, пересекавшую заснеженное поле и уходившую к деревне Лагганфорс и дальше — к воротам замка Гильдии. Только в свете масляных фонарей на стенах черно-белые окрестности обретали хоть какие-то цвета, однако час был поздний, и фонари горели тускло.
Из глубины леса донесся унылый крик совы; словно ему в ответ откуда-то с севера раздался волчий вой. В деревне всякое движение замерло: люди спали в своих теплых постелях. Зима принесла крестьянам отдых от полевых работ и спокойные домашние занятия, но человек, стоявший у окна замка Гильдии и смотревший в ночь, не знал, что такое мир и покой.
Длинное лицо Вогна, высокого и худого проктора Гильдии, было мрачным. Он сбросил теплый плащ, в котором проделал долгое путешествие, и остался в желтом одеянии — одеянии цвета солнца, цвета Гильдии. Холеные пальцы Вогна сжимали серебряный кубок тонкой работы с приправленным специями горячим вином, но проктора не радовало тепло напитка. Он не отрывал взгляда от заснеженных полей.
В глубине комнаты у камина стоял Ульберт, глава гильдийцев этой провинции. В жарко натопленном помещении его круглое лицо раскраснелось, руки нервно теребили одежду. Он ждал прибытия проктора в Лагганфорс, но находиться с ним рядом, вслушиваясь в его слова и, что еще хуже, в его молчание, было нелегким испытанием. Только Вогну могло прийти в голову совершить инспекционную поездку в середине зимы.
— Завтра, — сказал Вогн, не поворачивая головы, — я хочу видеть ваши счета.
— Да, господин.
— Таким образом, у вас есть целая ночь для того, чтобы сделать их точными, а не тем изображением благоденствия, которое вы, без сомнения, приготовили.
Ульберт стиснул зубы.
— Да, господин.
Вогн еще несколько мгновений помолчал, потом отпил вина из кубка и продолжил:
— Какие донесения получаете вы о нападениях разбойников? И об Изгнаннике?
— О Роберте Дугласе? Да никаких, господин. Что же касается разбойников, то в нашей глуши, и к тому же рядом с большим поселением…
— Это не защитит вас от опасности, Ульберт. Она грозит нам всем — за исключением, может быть, тех, кто находится в столице. Ни один злоумышленник не посмеет сунуться в мою резиденцию в Марсэе! Но кто знает, где может объявиться мерзкий Изгнанник!
— Да, господин. — Ульберт стиснул кулаки и постарался придать себе спокойный и уверенный вид. Одержимость Вогна Робертом Дугласом и его колдовством была широко известна, хотя тот и исчез пять лет назад. — У нас здесь достаточно солдат, да и крестьяне полностью нас поддерживают.
— До меня доходили другие известия.
Вогн обратил на Ульберта каменный взгляд, и тот виновато сглотнул.
— Ах, господин, произошла всего лишь небольшая заминка…
— Отказ платить налоги — небольшая заминка? Нежелание местных жителей содержать отряды Гильдии — тоже? А кто прячет незаконных целителей, которые не купили у Гильдии разрешения лечить? — Вогн наконец отвел взгляд и снова уставился в окно. — Я ожидаю, что вы сумеете навести порядок, Ульберт. Долг местных жителей — платить Гильдии, а ваш долг — заставить их это делать. Я не потерплю разгильдяйства. Я ясно выразился?
— Да, господин.
— Отбирайте то, что вам не отдают добровольно. Боги требуют от людей покорности. Почаще напоминайте об этом крестьянам.
— Да, господин, — со вздохом прошептал Ульберт. Вогн еще раз окинул взглядом равнину, на которую из леса начал выползать туман. Мало кто решался пуститься в дорогу зимой; люди сидели по домам и занимались своим делом под бдительным присмотром Гильдии.
— Насчет разбойников, господин…
— Да, — устало кивнул Вогн, уже догадавшись, какой вопрос задаст ему Ульберт.
— Никого из них так и не удалось поймать? Так и неизвестно, кто стоит за всеми нападениями? И почему страдают только замки Гильдии?
— Только Серинлету это ведомо, Ульберт, — ответил Вогн, еле заметно пожав плечами. — Те же, кто стоит за нападениями, — просто рабы злого бога Бролеха. Кто же еще решится на такое?
— Но чего они надеются достичь? Ведь не просто со зла они нападают на Гильдию? И они никого не убивают, а пожар в том замке, что сгорел, был просто несчастным случаем…
— Вы ищете им оправданий?
— Конечно, нет, господин. Дело просто в том, что я не понимаю…
Туман над полями сгущался, наплывал волнами, как морской прибой. Вогн смотрел в окно, завороженный тем, как снег исчезает под темным приливом. С туманом пришел и мертвящий холод, протянул свои щупальца к Вогну в безопасности его теплой комнаты… Но никакой безопасности не было! Ледяные пальцы проникли сквозь стекло окна, стиснули сердце проктора, и тот только охнул от их прикосновения.
Теперь он слышал лишь грохот волн океана боли и уныния, затопившего все вокруг. Туман поглотил лес, поля, деревню, даже комнату в замке Гильдии.
Сам воздух стал ужасом, Вогн вдыхал его, чувствовал, как страх стискивает его сердце, струится по жилам. Проктор был бессилен пошевелиться, заговорить, даже думать. Из тьмы что-то кинулось на него. Это был не человек, а птица — огромный черный орел. Его крик, полный злобы и мстительности, разорвал тишину. Вогн хотел бежать, но ужас пригвоздил его к месту. Птица камнем падала на него, но в последний момент свернула в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Роберт не смог заставить себя отказаться от приглашения на свадьбу Дженн, но стремление Селара публично унизить его оказалось для него неожиданностью. Чувствуя, что может не совладать с живущим в его душе демоном, Роберт покинул торжество. Его самым горячим желанием было защитить Дженн, не дать свершиться Наложению Уз. Роберт был уверен, что лишь воспрепятствовав всему, о чем говорилось в пророчестве, он сможет не дать случиться и тому несчастью, предчувствие которого отравило всю его жизнь.
Той же ночью Дженн, сама страдавшая от одиночества и печальных мыслей, почувствовала отчаяние Роберта и нашла его на старой мельнице у замка. Роберт признался ей в любви, но, считая это чувство порождением пророчества, заявил о своей решимости бороться с ним. Дженн ответила, что очень нуждается в нем, и Роберт не выдержал. Он поцеловал девушку, и тут же их тела охватило голубое сияние. Сомнений не было: это возникли Узы, как то и было предсказано.
Мика, догадавшийся о том, что случилось, согласился остаться с Дженн, а Роберт поспешно покинул Элайту. На следующий день Дженн, с горем в сердце, но бессильная изменить что-либо, обвенчалась с Ичерном и последовала за супругом в его замок в Клоннете.
Прошло восемь месяцев; Нэш стал всесилен при дворе, поскольку Селар оказался в его полной власти. Все так же интересуясь Дженн и скрывая от нее свое истинное лицо, Нэш посетил ее в Эйре; только тогда он узнал, что Дженн на последнем месяце беременности. Тем временем его помощник-малахи, де Массе, наконец нашел Розалинду и захватил принца Кенрика. В схватке королева была убита, но принцессе Галиене удалось скрыться. Нэш с ликованием возвратил Селару наследника.
Финлей обнаружил, что, как и Роберт, способен мысленно разговаривать с Дженн. Ему стала известна правда: что отец ее ребенка — Роберт. Финлей снова совершил глупость — покинул Анклав и вскоре был выслежен Нэшем. Финлею удалось вырваться из ловушки, но он был тяжело ранен и стал искать спасения в Элайте у Дженн, преследуемый по пятам под видом гильдийцев пятью сотнями малахи. Финлей сумел добраться до замка, но потерял сознание прежде, чем предупредил об опасности.
Верные своей стране вельможи вызволили из темницы епископа Маккоули и спрятали его в уединенном монастыре в горах Голета. Там его внимание привлек молодой человек, который молча и истово трудился в саду и в стужу, и под палящим солнцем. Когда в монастыре случился пожар, этот человек рискнул жизнью ради спасения монастырских архивов. Только назвав его по имени — Робертом, сумел Маккоули его остановить.
За несколько последующих недель Маккоули сумел завоевать доверие Роберта, и тот наконец открыл ему смысл пророчества. Еще когда Роберту было девять лет, Ключ сообщил ему Слово Уничтожения и предрек, что, спасая девушку, с которой его свяжут Узы, он уничтожит то, что ему более всего дорого. Роберт верил, что ему хватит сил воспротивиться судьбе, но не устоял перед Узами, тем самым предав Дженн. Теперь ему не оставалось ничего, кроме затворничества, иначе он совершит то, чему всю жизнь противился.
Аббат монастыря получил известие, что архидьякон Хильдерик схвачен и будет казнен, если епископ Маккоули не отдаст себя в руки короля. Роберт согласился отправиться вместе с Маккоули, чтобы спасти Хильдерика, но, когда они добрались до королевской ставки, стало известно, что Финлей помог старику бежать, но его самого преследуют солдаты — и направляются они к Элайте. В отчаянной попытке спасти брата Роберт кинулся туда и вместе с Маккоули прибыл в замок как раз вовремя, чтобы возглавить оборону.
В Элайте Роберт увидел Дженн, и у него возникло подозрение, что он — отец ее ребенка. Однако прежде чем он смог задать ей этот вопрос, начался штурм. Ангел Тьмы бросил против защитников замка своих малахи. Граф Якоб, отказавшийся сдаться, был убит. Потрясение вызвало у Дженн преждевременные роды.
Однако главная опасность грозила ей со стороны Карлана: тот боялся, что отец ребенка — Враг, и сделал все, чтобы погубить младенца. Финлей умолял Роберта помочь Дженн, но тут возникла проблема… Если ребенок — действительно его, то своим вмешательством Роберт убьет его и Дженн так же, как убил Беренику и своего первенца. Финлей настаивал, считая, что сила Роберта оказалась смертельна для Береники потому, что их с Робертом не связывали Узы. В конце концов Роберт сдался. Его вмешательство избавило Дженн от страданий, лишило Карлана власти над ней, ребенок выжил, но Роберт уверился в том, что он не может быть его отцом.
Карлан воспользовался всей своей колдовской силой, чтобы захватить замок, и Роберту пришлось со всеми своими людьми запереться в главной башне. Демон в душе Роберта победил, заставив его решиться на отчаянный шаг… В этот момент родился сын Дженн, и проклятие свершилось. Не видя и не слыша ничего вокруг, Роберт поднялся на вершину башни и произнес Слово Уничтожения.
Только на следующий день смог Роберт увидеть, какие разрушения это вызвало. Стены замка рухнули, осталась стоять только главная башня. На пол-лиги во все стороны земля почернела, деревья упали и обуглились. Малахи и гильдийцы исчезли; защитники замка, укрывшиеся в башне, не пострадали, но утром в страхе перед колдовством большинство из них разбежались. Роберт и его друзья не могли оставаться в разрушенной Элайте и покинули ее в сопровождении немногих преданных слуг. Печально глядя на руины, Роберт думал о том, что ничто больше не будет таким же, как прежде. Он также узнал, что убить Ангела Тьмы ему не удалось.
Карлан, единственный уцелевший из осаждавшего замок воинства, был тяжело ранен, но сумел скрыться. Он теперь знал, кто на самом деле является Врагом. И все же Карлан твердо намеревался осуществить свои планы, хотя на восстановление утраченного ему и понадобится много времени. Он имел преимущество над своими противниками: те не знали всего, что было известно ему, — а потому не сомневался, что в конце концов ему удастся завладеть Ключом… и Дженн, Союзницей.
В тот же день Роберт вместе с Маккоули и Микой покинул Люсару; Дженн с сыном Эндрю вернулась к своему супругу.
Пять лет Роберт скитался по чужим странам. Хотя ему отчасти удалось отвратить несчастья, предсказанные пророчеством, он знал, что борьба не закончена. Демон в его душе не переставал напоминать об ожидающей его судьбе, и Роберт понимал, что его бегство от рока рано или поздно кончится. Холодной зимой 1361 года он вернулся в Люсару, и по стране, как отдаленный раскат грома, прокатилось предчувствие грядущих событий. Народ уже успел забыть, что Роберт — живой человек; он стал легендой, о его колдовстве говорили, как о сказке, а подвиги стали мифом.
Но объявленный вне закона Роберт Дуглас, граф Данлорн и герцог Хаддон, вернулся не для того, чтобы повторить ошибки прошлого. На этот раз он собирался осуществить замысел, который должен был все изменить.
Выдержки из «Тайной истории Люсары» Руэля
В небе кружат орлы и соколы, и я им сродни.
Все выше взмываю я в ледяной воздух высот,
Все выше, все выше!
Подо мной расстилается мир, безмолвный и
угрожающий,
Но с высоты я вижу все и взмываю все выше.
Все выше, все выше!
С яростным воплем я кидаюсь на врага.
Меня ждет поражение,
Но какое же это славное поражение!
Джеффри Макнейр
ПРОЛОГ
Ночь была темна, но отблеск лунного света на снегу немного рассеивал мрак. Деревья леса бросали черные тени на дорогу, пересекавшую заснеженное поле и уходившую к деревне Лагганфорс и дальше — к воротам замка Гильдии. Только в свете масляных фонарей на стенах черно-белые окрестности обретали хоть какие-то цвета, однако час был поздний, и фонари горели тускло.
Из глубины леса донесся унылый крик совы; словно ему в ответ откуда-то с севера раздался волчий вой. В деревне всякое движение замерло: люди спали в своих теплых постелях. Зима принесла крестьянам отдых от полевых работ и спокойные домашние занятия, но человек, стоявший у окна замка Гильдии и смотревший в ночь, не знал, что такое мир и покой.
Длинное лицо Вогна, высокого и худого проктора Гильдии, было мрачным. Он сбросил теплый плащ, в котором проделал долгое путешествие, и остался в желтом одеянии — одеянии цвета солнца, цвета Гильдии. Холеные пальцы Вогна сжимали серебряный кубок тонкой работы с приправленным специями горячим вином, но проктора не радовало тепло напитка. Он не отрывал взгляда от заснеженных полей.
В глубине комнаты у камина стоял Ульберт, глава гильдийцев этой провинции. В жарко натопленном помещении его круглое лицо раскраснелось, руки нервно теребили одежду. Он ждал прибытия проктора в Лагганфорс, но находиться с ним рядом, вслушиваясь в его слова и, что еще хуже, в его молчание, было нелегким испытанием. Только Вогну могло прийти в голову совершить инспекционную поездку в середине зимы.
— Завтра, — сказал Вогн, не поворачивая головы, — я хочу видеть ваши счета.
— Да, господин.
— Таким образом, у вас есть целая ночь для того, чтобы сделать их точными, а не тем изображением благоденствия, которое вы, без сомнения, приготовили.
Ульберт стиснул зубы.
— Да, господин.
Вогн еще несколько мгновений помолчал, потом отпил вина из кубка и продолжил:
— Какие донесения получаете вы о нападениях разбойников? И об Изгнаннике?
— О Роберте Дугласе? Да никаких, господин. Что же касается разбойников, то в нашей глуши, и к тому же рядом с большим поселением…
— Это не защитит вас от опасности, Ульберт. Она грозит нам всем — за исключением, может быть, тех, кто находится в столице. Ни один злоумышленник не посмеет сунуться в мою резиденцию в Марсэе! Но кто знает, где может объявиться мерзкий Изгнанник!
— Да, господин. — Ульберт стиснул кулаки и постарался придать себе спокойный и уверенный вид. Одержимость Вогна Робертом Дугласом и его колдовством была широко известна, хотя тот и исчез пять лет назад. — У нас здесь достаточно солдат, да и крестьяне полностью нас поддерживают.
— До меня доходили другие известия.
Вогн обратил на Ульберта каменный взгляд, и тот виновато сглотнул.
— Ах, господин, произошла всего лишь небольшая заминка…
— Отказ платить налоги — небольшая заминка? Нежелание местных жителей содержать отряды Гильдии — тоже? А кто прячет незаконных целителей, которые не купили у Гильдии разрешения лечить? — Вогн наконец отвел взгляд и снова уставился в окно. — Я ожидаю, что вы сумеете навести порядок, Ульберт. Долг местных жителей — платить Гильдии, а ваш долг — заставить их это делать. Я не потерплю разгильдяйства. Я ясно выразился?
— Да, господин.
— Отбирайте то, что вам не отдают добровольно. Боги требуют от людей покорности. Почаще напоминайте об этом крестьянам.
— Да, господин, — со вздохом прошептал Ульберт. Вогн еще раз окинул взглядом равнину, на которую из леса начал выползать туман. Мало кто решался пуститься в дорогу зимой; люди сидели по домам и занимались своим делом под бдительным присмотром Гильдии.
— Насчет разбойников, господин…
— Да, — устало кивнул Вогн, уже догадавшись, какой вопрос задаст ему Ульберт.
— Никого из них так и не удалось поймать? Так и неизвестно, кто стоит за всеми нападениями? И почему страдают только замки Гильдии?
— Только Серинлету это ведомо, Ульберт, — ответил Вогн, еле заметно пожав плечами. — Те же, кто стоит за нападениями, — просто рабы злого бога Бролеха. Кто же еще решится на такое?
— Но чего они надеются достичь? Ведь не просто со зла они нападают на Гильдию? И они никого не убивают, а пожар в том замке, что сгорел, был просто несчастным случаем…
— Вы ищете им оправданий?
— Конечно, нет, господин. Дело просто в том, что я не понимаю…
Туман над полями сгущался, наплывал волнами, как морской прибой. Вогн смотрел в окно, завороженный тем, как снег исчезает под темным приливом. С туманом пришел и мертвящий холод, протянул свои щупальца к Вогну в безопасности его теплой комнаты… Но никакой безопасности не было! Ледяные пальцы проникли сквозь стекло окна, стиснули сердце проктора, и тот только охнул от их прикосновения.
Теперь он слышал лишь грохот волн океана боли и уныния, затопившего все вокруг. Туман поглотил лес, поля, деревню, даже комнату в замке Гильдии.
Сам воздух стал ужасом, Вогн вдыхал его, чувствовал, как страх стискивает его сердце, струится по жилам. Проктор был бессилен пошевелиться, заговорить, даже думать. Из тьмы что-то кинулось на него. Это был не человек, а птица — огромный черный орел. Его крик, полный злобы и мстительности, разорвал тишину. Вогн хотел бежать, но ужас пригвоздил его к месту. Птица камнем падала на него, но в последний момент свернула в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76