— Чего ты хочешь?
— Мира между нами, сестрица, ничего более. Боюсь, что наш отец и твой супруг решительно желают воевать друг с другом. Я могу сейчас увести тебя отсюда, если пожелаешь. Не сомневайся: я хорошо о тебе позабочусь.
— Никуда я не пойду! Убирайся или я позову стражу! Роберт недалеко — и какой бы, по твоему мнению, силой ты ни обладал, ты ничто в сравнении с ним!
— Как же ты гордишься своим колдуном-супругом! Что ж, думаю, что так добропорядочной жене и следует. Ну, раз ты не хочешь следовать за мной, не тащить же мне тебя, визжащую и брыкающуюся, через весь лагерь. Мы перебудили бы обе армии, а никак не годится, чтобы утром воины вступили в битву, зевая и протирая глаза, верно?
— Убирайся!
Кенрик поднялся и с усмешкой посмотрел на Галиену.
— Как пожелаешь, сестричка. Не говори потом, что я не предлагал. Прощай!
Свеча мигнула и погасла, шаги Кенрика затихли в ночи.
Галиена долго сидела на постели, пытаясь расслышать что-нибудь, но все заглушал отчаянный стук ее сердца. Постепенно тишина немного успокоила ее, и девушка соскользнула с постели, завернулась в одеяло и неуверенно пробралась к столу. Дрожащими руками она наполнила кружку вином, в темноте пролив часть на стол, и медленно выпила. Скоро она перестала дрожать и вернулась в постель. Стражу звать было бесполезно: Кенрик наверняка давно уже скрылся.
— Эй, не хватит ли? — поднял руку Финлей, но Роберт, не обращая на него внимания, снова приложился к фляге, потом прижался головой к стволу дерева и закрыл глаза.
Лес оставался единственным местом, где Роберт мог найти уединение, но Финлей вовсе не собирался оставлять брата одного. Он уселся, прислонившись к другому дереву, и поднес к губам собственную флягу с элем. На всякий случай он позаботился и о том, чтобы создать иллюзию, которая скрывала бы их от любопытных глаз.
Совершенно невероятно: Роберт казался теперь спокойным и беззаботным. Ни нахмуренных бровей, ни сурово сжатых губ. Однако таким Финлей его уже однажды видел, и этого было достаточно, чтобы испытывать сейчас страх. На поверхности был полный штиль, но теперь он научился видеть то, что происходит в глубинах.
— Насколько я знаю, — легкомысленно сказал Роберт, — существует традиция: генерал перед битвой должен выпить эля.
— Но не напиться допьяна.
— А почему бы и нет? Может быть, это для меня последняя такая возможность. — Роберт шумно глотнул. — Он знает, что я Враг, но я готов поставить на кон любые деньги: за твою кровь он дал бы многое. Ты три раза от него ускользал. В конце концов, человек очень страдает от уязвленной гордости.
Финлей фыркнул и убрал свою флягу.
— Да ты не беспокойся: напиваться и смущать тем тебя я не собираюсь, — невесело рассмеялся Роберт. — Ты еще не знаком с моей молодой женой?
— Нет.
— Она тебе понравится. Она очень… мужественная — настоящая дочь своей матери. Остается только надеяться, что я проживу достаточно долго, чтобы сделать ее совершенно несчастной.
— Знаешь, Роберт, когда ты в таком настроении, твое общество не слишком приятно.
Роберт снова хмыкнул:
— Странно, как это ты не замечал, что в таком настроении я пребываю большую часть времени. Мои проблемы, понимаешь ли, никогда не являются по одной, чтобы я мог не спеша с ними разделываться. На меня всегда все сваливается разом. Как я ни карабкаюсь, все никак не удается выбраться из-под этой кучи, — а такое не может не отражаться на настроении. Конечно, есть возможность, что я все принимаю чересчур всерьез. Но с другой стороны, в душе я…
Роберт смотрел в темноту — совершенно трезвый. Большего Финлей в неверном свете луны разглядеть не мог.
— Ты боишься Нэша?
— Не знаю, — прошептал Роберт. — Следовало бы бояться. Не сомневаюсь, он там — ждет меня. Однако я боюсь уже так давно, что не могу сказать, испытываю ли что-то новое или нет.
Финлей повернулся и взглянул на брата, но тот по-прежнему смотрел в сторону с озадаченным выражением лица.
Нет, погибнуть завтра Роберт не боялся. Он боялся проиграть.
Неожиданно взгляд Роберта прояснился, и он посмотрел брату в глаза.
— Должен кое-что тебе сказать — на всякий случай… — Он сглотнул, но решительно продолжил: — Ты был прав.
Финлей фыркнул: слова Роберта не произвели на него впечатления.
— Насчет чего?
Роберт снова отпил из фляги, потом твердой рукой заткнул ее пробкой.
— Мне не следовало приносить присягу Селару.
— Что?
— Ты же слышал, что я сказал.
Финлей вытаращил на брата глаза: должно быть, тот шутит… Совершенно невозможно, чтобы Роберт сказал такое — после целых восемнадцати лет.
— Слышал, но не верю.
— И тем не менее это правда. Думаю, я понимал все с самого начала, но не мог заставить себя признаться тебе. Я не хотел, чтобы ты понял, что был прав. Проклятая гордыня!
Финлей не нашелся, что сказать, и Роберт с безжалостной честностью продолжил:
— Ты и представить себе не можешь, сколько раз мне представлялась возможность его убить — и не быть уличенным! Однако я был убежден, что, оставляя его в живых, поступаю правильно. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, — это что я был очень молод: я все время пытался себе представить, как на моем месте поступил бы отец.
— Но он не был колдуном.
— Разве не странно, как это наше различие сказывается на всем? — Роберт помолчал, еле заметно улыбаясь. — И ты, и очень многие другие хотели, чтобы я убил Селара и занял трон. Я был упрям, я не желал слушать, а посмотри на меня теперь! Мне кажется, что, окажись на моем месте ты, ты бы гораздо лучше со всем справился.
— Что? — Финлей поднял голову. — Ты уверен, что говоришь не спьяну? Разве можно представить меня королем? Я же нетерпелив, упрям, совершенно не способен прислушиваться к чужому мнению! Хорош бы я был на троне!
Роберт не обратил внимания на шутливый тон.
— Ты и в другом прав: я стал одержим пророчеством и из-за него перестал замечать, что причиняю боль окружающим. Я многие годы пытался убедить людей, что колдовство само по себе — не зло, но во мне живет демон, и теперь я знаю, что и в этом был не прав.
Чувствуя себя ужасно неловко, Финлей попытался возразить:
— Роберт, в тебе нет зла…
— Было так легко просто винить Ключ, — не слушая его, продолжал Роберт, — но дело всегда было во мне, а не в нем. Финлей, дело было во мне. Хоть я и противился, я позволил демону сделать меня тем, чем я стал, поглотить все мое внимание, проникнуть в каждую мою мысль. И в результате меня ждет все та же судьба; все мои усилия ничуть на ней не отразились. Все эти годы я не понимал, что сражаюсь не с тем, с чем следует. — Роберт снова посмот-рел на Финлея; голос его оставался спокойным. — Ты и представить себе не можешь, как я сожалею о прошлом, Финлей. Я совершал ошибки в чем только мог, и хуже всего от этого приходилось тебе.
Финлей не мог встретиться с Робертом взглядом. Постепенно застарелый гнев покидал его, и он почувствовал себя опустошенным и бессильным.
— Меня всегда поражало, — почти неслышно прошептал Роберт, — что ты, несмотря ни на что, оставался мне верен.
С трудом сглотнув, Финлей хрипло пробормотал:
— Ну, причину ты знаешь.
— Мы с тобой два сапога пара, хочешь ты сказать? Теперь Финлей рискнул взглянуть на брата; оказалось, что Роберт поднялся на ноги. Протянув руку, он помог встать и Финлею. Тот не очень твердо держался на ногах: хоть он и предостерегал Роберта, но опьянел сам.
— Пошли, нам пора возвращаться.
Прежде чем они успели двинуться с места, ночь расколола вспышка света. Где-то слева послышались крики, сталь зазвенела о сталь.
Роберт рванулся вперед.
— Собери людей Арли! — бросил он Финлею. — Это нападение малахи!
Финлей мчался через лагерь, отчаянно торопясь присоединиться к брату. Войско поднялось по тревоге, всюду метались люди в попытке понять, откуда исходит угроза. Финлей заметил еще две вспышки, снова раздались крики боли и звон стали. Финлей выбежал за пределы лагеря и увидел сражающегося Роберта; его меч сиял белым светом, освещая нависающие ветви деревьев. Его противник яростно размахивал алебардой, но через секунду Роберт молниеносным ударом прикончил его. Остальные воины еще сражались, по опушке были разбросаны тела мертвых и умирающих, и Финлей ки-нулся в гущу схватки. Кто-то напал на него из темноты, и Финлей приготовился швырнуть в него пламенем, но это оказался не малахи.
Они обменялись ударами, однако противник Финлея был уже тяжело ранен и умер прежде, чем Финлей даже успел разглядеть его лицо. Финлей развернулся, готовый встретить нового врага, — но теперь вокруг царила тишина.
— Принесите факелы! — раздался голос Роберта. Финлей подошел к брату, который стоял на коленях рядом с раненым — одним из воинов Пейна. — Скорее! — бросил Роберт. — Перетяни ему руку, иначе он истечет кровью. Я посмотрю, что с остальными.
Из лагеря бежали люди, среди них — несколько целителей. Они несли факелы и сразу же занялись ранеными. Финлей оставил своего подопечного в более умелых руках и присоединился к Роберту. Тот стоял посреди поля недавней битвы и хмуро озирался.
— Ты не пострадал?
— Со мной все в порядке, — отмахнулся Финлей, — а вот у тебя рука сильно кровоточит.
— Эта царапина может подождать. — Роберт повернулся к вышедшему из леса Арли. Тот огорченно покачал головой:
— Оба моих человека убиты — стрелами. Не знаю, как напавшим на них удалось миновать часовых. Так или иначе, на оставшуюся часть ночи я хочу выслать удвоенные дозоры.
К ним подошел Пейн, бледный от ярости: погибли как раз его люди.
— На нас напали колдуны?
— Да, малахи — самые скверные из всех колдунов.
— Сколько их было?
— Всего десятка два, но только трое малахи. Что ж, завтра по крайней мере у нас будет на три человека меньше самых опасных врагов.
Пейн развел руками.
— Чего они пытались добиться? Роберт убрал меч в ножны.
— Они проверяли нашу решимость — а заодно и бдительность часовых. Передайте мой приказ: удвоить все дозоры, особенно на опушке леса. Мы не можем допустить, чтобы такой переполох повторился. Вы потеряли полдюжины хороших бойцов, Пейн. Присмотрите, чтобы для раненых было сделано все, что можно.
Финлей позаимствовал у одного из целителей бинт и занялся рукой Роберта. Когда он завязывал последний узел, из леса донесся победный крик. Из чащи появился Мердок, неся на руках чье-то тело.
— Одну я поймал, Роберт! — В голосе его звучало ликование. — Она держалась позади, следила за нападавшими. Я ее оглушил — но ведь это же, несомненно, малахи! Только подумайте: захватить в плен малахи!
Мердок остановился перед Робертом и опустил свою ношу на землю. Женщина все еще была без сознания, и Роберт опустился рядом с ней на колени, знаком попросив солдата с факелом посветить ему. Пленница оказалась молода, светловолоса и очень хороша собой, несмотря на рану на лбу и начавший расплываться вокруг нее огромный синяк.
— Молодец, Мердок! — с улыбкой кивнул Роберт. — Это большая удача, и к тому же из-за удара по голове она нескоро снова сможет воспользоваться своей колдовской силой.
— Вы уверены? — с опаской спросил Пейн.
— Абсолютно. У меня на сей счет имеется личный опыт. Арли!
— Да?
— Свяжи ее покрепче и помести в шатер где-нибудь подальше от лагеря. Часовыми к ней приставь только салти па-зар, конечно. Ты все понял?
— Разумеется.
— Когда все устроишь, приведи ее в чувство. Я хочу с ней поговорить.
ГЛАВА 27
Финлей задержался, проверяя караул у шатра, куда поместили пленницу, и, прежде чем успел войти внутрь, увидел бегущего к нему Мику.
— Что-то случилось с Робертом?
— С ним все в порядке. Он там, внутри, с пленницей. Мика замер на месте.
— Она малахи? — настороженно спросил он.
— Точно, — ухмыльнулся Финлей. — Она уже пришла в себя, я чувствую ее ауру. Да ты загляни. — Он поднял полотнище, пропуская Мику внутрь шатра.
Молодая женщина сидела в кресле посередине помещения; руки ее были связаны за спиной. Когда мужчины вошли, она подняла глаза, но, не обращая внимания на Финлея, обратила умоляющий взгляд на Мику, словно ожидая от него помощи. Когда тот ничего не сказал, она снова взглянула на Роберта.
Пленница была очень молода и перепутана, хоть и пыталась это скрыть. Отвечать на вопросы она не желала.
Роберт стоял перед ней, сложив руки на груди.
— Не понимаю, что плохого в том, что вы скажете нам свое имя.
Молчание.
— Вы — дарриет из Даззира? Никакого ответа.
Роберт придвинул стул и сел на него верхом. Прежде чем продолжать, он внимательно посмотрел на девушку.
— Вам не грозит опасность. Да, у шатра стоит стража, но часовые не ворвутся сюда и не перережут вам горло.
Пленница продолжала молчать, только снова бросила взгляд на Финлея и Мику.
— Послушайте, я только хочу поговорить с вами, ничего больше. — Роберт говорил убедительно, почти сочувственно, и девушка понемногу начала поддаваться его обаянию.
— Я не предам свой народ, — дрожащим голосом сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76