Посреди комнаты находился трехногий стол, который Мика сделал сам. Он был немного неустойчив, но своей цели служил исправно. Еще имелись стул и кресло, под окном — комод, а у противоположной стены — кровать. Мика даже раздобыл ковер и расстелил его на полу. Обычно Мике нравилась его комната, но сейчас она показалась ему уж очень бедной, и он пожалел, что привел сюда Сайред.
Мика начал поспешно накрывать на стол, но руки его неожиданно стали неловкими, и он, разливая вино по кружкам, плеснул мимо. Кровь Серинлета! Он ведет себя как мальчишка на первом свидании! Сделав глубокий вдох, Мика взял себя в руки и протянул Сайред полную кружку.
Она пригубила, не сводя с Мики глаз.
— Ты в самом деле думаешь, что отец тебя не простит? Неожиданный вопрос заставил Мику поднять брови.
— Может быть, когда-нибудь и простит, но вряд ли скоро. А в чем дело?
— Я подумала, что не могу себе представить, чтобы мой отец лишил меня наследства из-за моих друзей. Твои приятели такие плохие?
— Нет. — Мика отвернулся, нарезая хлеб. — Они не плохие, просто не такие, как он хотел бы. И я не согласен с его мнением.
— Твои друзья здесь, в Дромме?
— Нет.
— Значит, — протянула Сайред, подходя к столу, — ты лишился и семьи, и друзей. Уж очень твоя преданность приятелям… необычная.
Мика не мог не улыбнуться. Да, Сайред должно казаться именно так.
— А что сделала бы ты, если бы твой отец не одобрил, кого ты выбираешь себе в друзья?
— Я… — Сайред задумчиво помолчала, потом усмехнулась: — Я бы его переубедила.
— Должно быть, у тебя очень покладистый отец.
— А эти твои друзья, — продолжала Сайред почти шутливо, — они, случайно, не колдуны?
Мика бросил на нее острый взгляд.
— Такими вещами нельзя шутить, — ответил он, изо всех сил стараясь скрыть свои мысли.
— Я не хотела… — Сайред поставила кружку на стол и подошла к жаровне. Мика забыл о том, что у него в руке ломоть хлеба; он не спускал глаз с девушки. — Если ты не можешь вернуться к семье, но и с друзьями не вместе, то что удерживает тебя здесь? — тихо спросила Сайред.
В горле у Мики пересохло.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я подумала, не захочешь ли ты… уехать вместе со мной. Мика от изумления не мог вымолвить ни слова, но сердце его забилось так громко, что он еле расслышал следующие слова Сайред.
— Я знаю, моему отцу ты понравишься. Хоть обычаи у нас и разные, у тебя там будет работа и жилище, и мы… смогли бы быть вместе. Можно было бы завтра и отправиться. — Сайред посмотрела в лицо Мике; в глазах ее он прочел неуверенность и страх.
Не в силах сдержаться, Мика обнял девушку и зарылся лицом в ее сладко пахнущие волосы. Она обхватила его шею, как утопающая, спасающая свою жизнь.
— Клянусь богами, Сайред… — прошептал Мика и поцеловал ее. На несколько мгновений они оба забыли обо всем на свете. Когда Мика немного пришел в себя, Сайред держала в ладонях его лицо; глаза ее стали глубокими и серьезными.
— Мика, ты веришь в колдовство?
Неожиданно Мике показалось, что в комнате нечем дышать.
— Забудь про колдунов, Сайред.
— Не могу, Мика. — Девушка нахмурилась и с болью призналась: — Я ведь одна из них. Я малахи. Конечно, это для тебя ничего не значит, потому что ты ничего не знаешь о моем народе. Мой отец разводит лошадей для дарриет из Даззира. А моя мать — обычная женщина из Люсары. Я знаю, отец примет тебя, если ты поедешь со мной, потому что он сам женился на люсарке. Я хотела, чтобы ты обо всем узнал, прежде чем примешь решение.
Решение? Какое решение? Его сердце уже принадлежит Сайред, как и тело, но душа — душа принадлежит Роберту, и так оно останется навсегда. Ни о каком решении и речи быть не может.
Мика взял руки Сайред в свои, сжал их, потом отвернулся, чувствуя на сердце свинцовую тяжесть.
— Я никогда не смогу уехать с тобой. И никогда не смогу на тебе жениться.
— Мика…
— Если это может послужить утешением, я люблю тебя, но то, чего ты хочешь… чего хотим мы оба — невозможно.
Девушка со свистом втянула воздух и выпрямилась, вцепившись в плечо Мики.
— Ты знал! Но как?.. Как мог ты узнать? Да говори же! Мика промолчал, но посмотрел в глаза Сайред не дрогнув.
Она не могла прочесть его мысли, не могла выведать у него никаких секретов, не могла заставить его рассказать о его миссии. Печать, которую много лет назад наложил на него Роберт, защищала его; именно благодаря Печати он и узнал, что Сайред — малахи. Мика так же не мог сообщить ей чего-то опасного для себя, как перерезать собственное горло.
— Скажи! — настаивала Сайред. — Как ты узнал? Да, теперь я все читаю в твоих глазах! Ты не удивился, когда я произнесла слово «малахи», потому что прекрасно знаешь, что это значит! Но это может быть известно тебе только в одном случае: если ты сам салти пазар! — Мика продолжал молчать, и Сайред, ухватив его за рубашку, со сверкающими глазами воскликнула: — Я доверила тебе правду о себе — так почему ты не желаешь сделать того же? Как можешь ты говорить, что любишь меня, и тут же лгать мне своим молчанием! — Глаза Сайред наполнились слезами.
Мика не был сделан из камня. Да, Печать защищала его от Сайред, но защитить от него самого не могла. Только одно мог он сказать девушке, чтобы хоть немного успокоить ее. Голос Мики прозвучал мрачно и глухо:
— Я не салти пазар. Я вообще не колдун.
Сайред резко оттолкнула его. По ее щекам все еще текли слезы, грудь бурно вздымалась.
— Но ты должен быть… Клянусь кровью Серинлета! Твои друзья! Так вот чего не терпит твой отец! Ты помогаешь салти, поэтому ты и про меня узнал… — Сайред застонала от ужаса и закрыла лицо руками; правда обрушилась на нее, как удар молнии. — И здесь ты тоже поэтому! — На мгновение девушка умолкла. — И еще ты думаешь, что теперь, когда я обо всем узнала, я тебя убью!
Дрожащими руками Мика налил себе вина и осушил кружку одним глотком.
— Мне самому следовало бы так поступить.
Сайред кинулась к нему, размахнулась и ударила по щеке.
— Ты… ты! О боги, Мика! Почему? Почему ты ничего раньше не сказал? Неужели… — Голос изменил ей, и она разрыдалась, закрыв лицо руками.
Мика, не думая о последствиях, протянул к ней руки, и Сайред немедленно оказалась в его объятиях. Мика прошептал:
— Хотел бы я, чтобы ты не возвращалась. И еще я хотел бы, чтобы все сложилось не так. Ах, если бы был способ заставить тебя понять, не открывая правды! Я пытался убедить себя, что лучший выход — это тебя убить, но так и не смог. Как могу я убить женщину, которую так нежно люблю?
Сайред подняла голову, ее глаза блеснули.
— А ты думаешь, я могла бы? Вот какими ты считаешь малахи!
— Сайред, малахи и салти пазар воюют больше пяти столетий. Разве мог я думать иначе? Ведь не все же малахи такие, как ты. Ах, если бы между нами ничто не стояло, если бы мы могли пожениться… но ведь мы оба знаем правду! Наши желания ничего не изменят.
— Не верю! Когда-нибудь…
— Перестань! Надежда — опасная игрушка. Ничего не переменится — по крайней мере при нашей жизни.
Сайред снова разрыдалась.
— Но ты знаешь не хуже меня, что мы предназначены друг другу! Я поняла это сразу, как только тебя увидела. Ты меня любишь, но все равно хочешь, чтобы я ушла и всю жизнь ненавидела тебя и в то же время о тебе мечтала. Ты можешь такое выдержать, ты можешь продолжать жить дальше. Ты сильный, тебе все равно. А я не выдержу, Мика! Не выдержу!
— Неужели ты в самом деле думаешь, будто мне все равно? — Мика сжал в ладонях ее лицо и поцеловал соленые от слез губы. Сайред прижалась к нему, как будто только для того и была рождена. Внезапно все сопротивление, все сомнения и страхи исчезли, могучий поток подхватил Мику. Продолжая целовать Сайред, он привлек ее к себе. Все еще рыдая, она обвила руками его шею, словно твердо решила никогда не выпускать Мику из объятий. Одним движением он поднял ее на руки и понес к постели.
Среди ночи лампа, догорев, погасла, но Мика этого даже не заметил.
* * *
Утром Мику разбудил птичий хор. Окно было открыто, дверь тоже, и ветер свободно гулял по комнате, заставив Мику поежиться. Он, не открывая глаз, с кряхтением натянул на себя одеяло и собрался спать дальше. Но тут какой-то идиот принялся стучать молотком, на него залаяла собака, и кто-то во весь голос принялся ругаться. В довершение всего по улице проскакала дюжина коней…
Мика подскочил и наконец окончательно проснулся. Кони?
Несколько мгновений он смотрел в потолок, внимательно прислушиваясь. Да, в деревне что-то происходит. Пора вставать.
Мика осторожно перекатился на бок, боясь потревожить Сайред, — но постель была пуста. Мика оглядел комнату. Никого; одежда Сайред тоже исчезла.
Мика вскочил, поспешно оделся и выбежал во двор. В открытые ворота были видны стойла в конюшне — коня Сайред там не было. Мика со вздохом закрыл глаза и прислонился к стене. Она даже не попрощалась…
В небе над Микой запел жаворонок, приветствуя утро. Мика встряхнулся, кинулся к себе в комнату, схватил плащ и скатился по лестнице во двор. Он сегодня долго спал; нужно поторопиться, чтобы успеть вернуться к началу утренней уборки.
Деревня просыпалась. Мике желали доброго утра, но он только махал рукой в ответ. Лошадей, конечно, видно уже не было, но на дороге остались следы, и вели они в долину к югу от Дроммы.
Мика большими шагами пересек дорогу и стал подниматься на холм, продираясь сквозь кусты. Ближе к вершине он остановился и выглянул между деревьями. Вокруг лагеря обычно не выставляли часовых, но рисковать Мика не хотел.
Да, вон, слева, один стоит, прислонившись к дереву. Не такой уж бдительный часовой. Ого, справа еще один — нет, два! Что произошло?
Соблюдая полную осторожность, Мика прополз вперед, чтобы разглядеть лагерь в долине. На этом холме был его лучший наблюдательный пункт. Отсюда можно было разглядеть шатер Нэша, да и вообще все; деревья почти не мешали.
Листья еще только начинали распускаться, все было хорошо видно. В лагере царила суета. И еще…
Телеги. Множество телег. Раньше их здесь не было. Садланийские наемники тащили мешки с мукой. Другие воины выгружали связки длинных копий. И напротив шатра Нэша появился еще один, большой и роскошный. Все это могло означать только одно: в лагере ждут Селара и войско готово выступить в поход.
О боги, пора!
Месяцы, годы ожидания, и вот наконец началось!
Сердце Мики заколотилось, и он так поспешно вскочил на ноги, что чуть не выдал себя. Однако осмотрительность заставила его сдержать нетерпение, и, бросив последний взгляд на лагерь, он начал красться прочь с холма, прочь от опасного соседства часовых.
Так. Теперь нужно вернуться в таверну, собрать немногие пожитки, оседлать коня и скакать к Роберту. До чего же здорово будет снова его увидеть — и епископа тоже. Узнать, что произошло в Клоннете. Может быть, в Бликстоне он увидится с Дженн и с Эндрю.
Какой-то шум справа заставил Мику остановиться. Он настороженно переводил взгляд с куста на куст, пытаясь заметить, не движется ли кто в чаще. Да, вот снова… Где-то рядом фыркнула лошадь.
Мика бесшумно двинулся вперед и выглянул из-за дерева. Перед ним стояла Сайред. Она не сделала попытки вскочить на коня, не заговорила. Она просто пристально смотрела на Мику, опустив руки.
Мика вышел из-за дерева.
— Что ты здесь делаешь?
— Как, мы уже враги? — донесся ее тихий голос.
— Это тебе решать.
Сайред ответила не сразу. Она оглянулась на вершину холма, потом снова посмотрела на Мику.
— Что ты рассчитываешь от меня услышать? Или ты хочешь, чтобы я предала собственный народ? Я ведь ни о чем тебя не прошу.
— Я тоже ни о чем тебя не прошу, — ровным голосом ответил Мика. — Ты участвуешь в походе?
— А в чем дело?
— Так участвуешь?
— И что ты сделаешь, если я скажу «да»?
— Не надо играть со мной, Сайред. — Мика сделал несколько шагов вперед и остановился перед девушкой. — Мы были настолько честны друг с другом, насколько можем это себе позволить. Я снова спрашиваю тебя: ты участвуешь?
Сайред медленно покачала головой.
— Тогда… — Мика помолчал. Все его существо рвалось к ней, но он взял себя в руки. — Обещай, что сразу отправишься домой. Умоляю тебя: не имей никаких дел с теми воинами.
Сайред вскинула голову; на лице ее был написан вызов — противоречили этому только глаза.
— Если бы я попросила тебя ни в чем не участвовать, ты бы послушался?
Мика поднял руку:
— Пожалуйста, не начинай спорить. Отправляйся домой. Это единственное, что я могу сделать, — предостеречь тебя.
— Тогда я попрошу тебя о том же, — бесстрашно ответила Сайред. — Вернись к отцу. Скажи ему, что ты порвал со своими друзьями. Не участвуй в сражениях. Не позволь себя убить. Пожалуйста!
Что мог он ответить? Сайред была права. Время для слов истекло.
Чувствуя внутри ледяной холод, Мика бросил последний взгляд на сияющие золотые волосы, на прозрачные глаза Сайред. Она молчала и была неподвижна, как само время. Несколько ужасных, нескончаемых мгновений они стояли друг перед другом; потом, так же молча, Мика повернулся и сбежал с холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Мика начал поспешно накрывать на стол, но руки его неожиданно стали неловкими, и он, разливая вино по кружкам, плеснул мимо. Кровь Серинлета! Он ведет себя как мальчишка на первом свидании! Сделав глубокий вдох, Мика взял себя в руки и протянул Сайред полную кружку.
Она пригубила, не сводя с Мики глаз.
— Ты в самом деле думаешь, что отец тебя не простит? Неожиданный вопрос заставил Мику поднять брови.
— Может быть, когда-нибудь и простит, но вряд ли скоро. А в чем дело?
— Я подумала, что не могу себе представить, чтобы мой отец лишил меня наследства из-за моих друзей. Твои приятели такие плохие?
— Нет. — Мика отвернулся, нарезая хлеб. — Они не плохие, просто не такие, как он хотел бы. И я не согласен с его мнением.
— Твои друзья здесь, в Дромме?
— Нет.
— Значит, — протянула Сайред, подходя к столу, — ты лишился и семьи, и друзей. Уж очень твоя преданность приятелям… необычная.
Мика не мог не улыбнуться. Да, Сайред должно казаться именно так.
— А что сделала бы ты, если бы твой отец не одобрил, кого ты выбираешь себе в друзья?
— Я… — Сайред задумчиво помолчала, потом усмехнулась: — Я бы его переубедила.
— Должно быть, у тебя очень покладистый отец.
— А эти твои друзья, — продолжала Сайред почти шутливо, — они, случайно, не колдуны?
Мика бросил на нее острый взгляд.
— Такими вещами нельзя шутить, — ответил он, изо всех сил стараясь скрыть свои мысли.
— Я не хотела… — Сайред поставила кружку на стол и подошла к жаровне. Мика забыл о том, что у него в руке ломоть хлеба; он не спускал глаз с девушки. — Если ты не можешь вернуться к семье, но и с друзьями не вместе, то что удерживает тебя здесь? — тихо спросила Сайред.
В горле у Мики пересохло.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я подумала, не захочешь ли ты… уехать вместе со мной. Мика от изумления не мог вымолвить ни слова, но сердце его забилось так громко, что он еле расслышал следующие слова Сайред.
— Я знаю, моему отцу ты понравишься. Хоть обычаи у нас и разные, у тебя там будет работа и жилище, и мы… смогли бы быть вместе. Можно было бы завтра и отправиться. — Сайред посмотрела в лицо Мике; в глазах ее он прочел неуверенность и страх.
Не в силах сдержаться, Мика обнял девушку и зарылся лицом в ее сладко пахнущие волосы. Она обхватила его шею, как утопающая, спасающая свою жизнь.
— Клянусь богами, Сайред… — прошептал Мика и поцеловал ее. На несколько мгновений они оба забыли обо всем на свете. Когда Мика немного пришел в себя, Сайред держала в ладонях его лицо; глаза ее стали глубокими и серьезными.
— Мика, ты веришь в колдовство?
Неожиданно Мике показалось, что в комнате нечем дышать.
— Забудь про колдунов, Сайред.
— Не могу, Мика. — Девушка нахмурилась и с болью призналась: — Я ведь одна из них. Я малахи. Конечно, это для тебя ничего не значит, потому что ты ничего не знаешь о моем народе. Мой отец разводит лошадей для дарриет из Даззира. А моя мать — обычная женщина из Люсары. Я знаю, отец примет тебя, если ты поедешь со мной, потому что он сам женился на люсарке. Я хотела, чтобы ты обо всем узнал, прежде чем примешь решение.
Решение? Какое решение? Его сердце уже принадлежит Сайред, как и тело, но душа — душа принадлежит Роберту, и так оно останется навсегда. Ни о каком решении и речи быть не может.
Мика взял руки Сайред в свои, сжал их, потом отвернулся, чувствуя на сердце свинцовую тяжесть.
— Я никогда не смогу уехать с тобой. И никогда не смогу на тебе жениться.
— Мика…
— Если это может послужить утешением, я люблю тебя, но то, чего ты хочешь… чего хотим мы оба — невозможно.
Девушка со свистом втянула воздух и выпрямилась, вцепившись в плечо Мики.
— Ты знал! Но как?.. Как мог ты узнать? Да говори же! Мика промолчал, но посмотрел в глаза Сайред не дрогнув.
Она не могла прочесть его мысли, не могла выведать у него никаких секретов, не могла заставить его рассказать о его миссии. Печать, которую много лет назад наложил на него Роберт, защищала его; именно благодаря Печати он и узнал, что Сайред — малахи. Мика так же не мог сообщить ей чего-то опасного для себя, как перерезать собственное горло.
— Скажи! — настаивала Сайред. — Как ты узнал? Да, теперь я все читаю в твоих глазах! Ты не удивился, когда я произнесла слово «малахи», потому что прекрасно знаешь, что это значит! Но это может быть известно тебе только в одном случае: если ты сам салти пазар! — Мика продолжал молчать, и Сайред, ухватив его за рубашку, со сверкающими глазами воскликнула: — Я доверила тебе правду о себе — так почему ты не желаешь сделать того же? Как можешь ты говорить, что любишь меня, и тут же лгать мне своим молчанием! — Глаза Сайред наполнились слезами.
Мика не был сделан из камня. Да, Печать защищала его от Сайред, но защитить от него самого не могла. Только одно мог он сказать девушке, чтобы хоть немного успокоить ее. Голос Мики прозвучал мрачно и глухо:
— Я не салти пазар. Я вообще не колдун.
Сайред резко оттолкнула его. По ее щекам все еще текли слезы, грудь бурно вздымалась.
— Но ты должен быть… Клянусь кровью Серинлета! Твои друзья! Так вот чего не терпит твой отец! Ты помогаешь салти, поэтому ты и про меня узнал… — Сайред застонала от ужаса и закрыла лицо руками; правда обрушилась на нее, как удар молнии. — И здесь ты тоже поэтому! — На мгновение девушка умолкла. — И еще ты думаешь, что теперь, когда я обо всем узнала, я тебя убью!
Дрожащими руками Мика налил себе вина и осушил кружку одним глотком.
— Мне самому следовало бы так поступить.
Сайред кинулась к нему, размахнулась и ударила по щеке.
— Ты… ты! О боги, Мика! Почему? Почему ты ничего раньше не сказал? Неужели… — Голос изменил ей, и она разрыдалась, закрыв лицо руками.
Мика, не думая о последствиях, протянул к ней руки, и Сайред немедленно оказалась в его объятиях. Мика прошептал:
— Хотел бы я, чтобы ты не возвращалась. И еще я хотел бы, чтобы все сложилось не так. Ах, если бы был способ заставить тебя понять, не открывая правды! Я пытался убедить себя, что лучший выход — это тебя убить, но так и не смог. Как могу я убить женщину, которую так нежно люблю?
Сайред подняла голову, ее глаза блеснули.
— А ты думаешь, я могла бы? Вот какими ты считаешь малахи!
— Сайред, малахи и салти пазар воюют больше пяти столетий. Разве мог я думать иначе? Ведь не все же малахи такие, как ты. Ах, если бы между нами ничто не стояло, если бы мы могли пожениться… но ведь мы оба знаем правду! Наши желания ничего не изменят.
— Не верю! Когда-нибудь…
— Перестань! Надежда — опасная игрушка. Ничего не переменится — по крайней мере при нашей жизни.
Сайред снова разрыдалась.
— Но ты знаешь не хуже меня, что мы предназначены друг другу! Я поняла это сразу, как только тебя увидела. Ты меня любишь, но все равно хочешь, чтобы я ушла и всю жизнь ненавидела тебя и в то же время о тебе мечтала. Ты можешь такое выдержать, ты можешь продолжать жить дальше. Ты сильный, тебе все равно. А я не выдержу, Мика! Не выдержу!
— Неужели ты в самом деле думаешь, будто мне все равно? — Мика сжал в ладонях ее лицо и поцеловал соленые от слез губы. Сайред прижалась к нему, как будто только для того и была рождена. Внезапно все сопротивление, все сомнения и страхи исчезли, могучий поток подхватил Мику. Продолжая целовать Сайред, он привлек ее к себе. Все еще рыдая, она обвила руками его шею, словно твердо решила никогда не выпускать Мику из объятий. Одним движением он поднял ее на руки и понес к постели.
Среди ночи лампа, догорев, погасла, но Мика этого даже не заметил.
* * *
Утром Мику разбудил птичий хор. Окно было открыто, дверь тоже, и ветер свободно гулял по комнате, заставив Мику поежиться. Он, не открывая глаз, с кряхтением натянул на себя одеяло и собрался спать дальше. Но тут какой-то идиот принялся стучать молотком, на него залаяла собака, и кто-то во весь голос принялся ругаться. В довершение всего по улице проскакала дюжина коней…
Мика подскочил и наконец окончательно проснулся. Кони?
Несколько мгновений он смотрел в потолок, внимательно прислушиваясь. Да, в деревне что-то происходит. Пора вставать.
Мика осторожно перекатился на бок, боясь потревожить Сайред, — но постель была пуста. Мика оглядел комнату. Никого; одежда Сайред тоже исчезла.
Мика вскочил, поспешно оделся и выбежал во двор. В открытые ворота были видны стойла в конюшне — коня Сайред там не было. Мика со вздохом закрыл глаза и прислонился к стене. Она даже не попрощалась…
В небе над Микой запел жаворонок, приветствуя утро. Мика встряхнулся, кинулся к себе в комнату, схватил плащ и скатился по лестнице во двор. Он сегодня долго спал; нужно поторопиться, чтобы успеть вернуться к началу утренней уборки.
Деревня просыпалась. Мике желали доброго утра, но он только махал рукой в ответ. Лошадей, конечно, видно уже не было, но на дороге остались следы, и вели они в долину к югу от Дроммы.
Мика большими шагами пересек дорогу и стал подниматься на холм, продираясь сквозь кусты. Ближе к вершине он остановился и выглянул между деревьями. Вокруг лагеря обычно не выставляли часовых, но рисковать Мика не хотел.
Да, вон, слева, один стоит, прислонившись к дереву. Не такой уж бдительный часовой. Ого, справа еще один — нет, два! Что произошло?
Соблюдая полную осторожность, Мика прополз вперед, чтобы разглядеть лагерь в долине. На этом холме был его лучший наблюдательный пункт. Отсюда можно было разглядеть шатер Нэша, да и вообще все; деревья почти не мешали.
Листья еще только начинали распускаться, все было хорошо видно. В лагере царила суета. И еще…
Телеги. Множество телег. Раньше их здесь не было. Садланийские наемники тащили мешки с мукой. Другие воины выгружали связки длинных копий. И напротив шатра Нэша появился еще один, большой и роскошный. Все это могло означать только одно: в лагере ждут Селара и войско готово выступить в поход.
О боги, пора!
Месяцы, годы ожидания, и вот наконец началось!
Сердце Мики заколотилось, и он так поспешно вскочил на ноги, что чуть не выдал себя. Однако осмотрительность заставила его сдержать нетерпение, и, бросив последний взгляд на лагерь, он начал красться прочь с холма, прочь от опасного соседства часовых.
Так. Теперь нужно вернуться в таверну, собрать немногие пожитки, оседлать коня и скакать к Роберту. До чего же здорово будет снова его увидеть — и епископа тоже. Узнать, что произошло в Клоннете. Может быть, в Бликстоне он увидится с Дженн и с Эндрю.
Какой-то шум справа заставил Мику остановиться. Он настороженно переводил взгляд с куста на куст, пытаясь заметить, не движется ли кто в чаще. Да, вот снова… Где-то рядом фыркнула лошадь.
Мика бесшумно двинулся вперед и выглянул из-за дерева. Перед ним стояла Сайред. Она не сделала попытки вскочить на коня, не заговорила. Она просто пристально смотрела на Мику, опустив руки.
Мика вышел из-за дерева.
— Что ты здесь делаешь?
— Как, мы уже враги? — донесся ее тихий голос.
— Это тебе решать.
Сайред ответила не сразу. Она оглянулась на вершину холма, потом снова посмотрела на Мику.
— Что ты рассчитываешь от меня услышать? Или ты хочешь, чтобы я предала собственный народ? Я ведь ни о чем тебя не прошу.
— Я тоже ни о чем тебя не прошу, — ровным голосом ответил Мика. — Ты участвуешь в походе?
— А в чем дело?
— Так участвуешь?
— И что ты сделаешь, если я скажу «да»?
— Не надо играть со мной, Сайред. — Мика сделал несколько шагов вперед и остановился перед девушкой. — Мы были настолько честны друг с другом, насколько можем это себе позволить. Я снова спрашиваю тебя: ты участвуешь?
Сайред медленно покачала головой.
— Тогда… — Мика помолчал. Все его существо рвалось к ней, но он взял себя в руки. — Обещай, что сразу отправишься домой. Умоляю тебя: не имей никаких дел с теми воинами.
Сайред вскинула голову; на лице ее был написан вызов — противоречили этому только глаза.
— Если бы я попросила тебя ни в чем не участвовать, ты бы послушался?
Мика поднял руку:
— Пожалуйста, не начинай спорить. Отправляйся домой. Это единственное, что я могу сделать, — предостеречь тебя.
— Тогда я попрошу тебя о том же, — бесстрашно ответила Сайред. — Вернись к отцу. Скажи ему, что ты порвал со своими друзьями. Не участвуй в сражениях. Не позволь себя убить. Пожалуйста!
Что мог он ответить? Сайред была права. Время для слов истекло.
Чувствуя внутри ледяной холод, Мика бросил последний взгляд на сияющие золотые волосы, на прозрачные глаза Сайред. Она молчала и была неподвижна, как само время. Несколько ужасных, нескончаемых мгновений они стояли друг перед другом; потом, так же молча, Мика повернулся и сбежал с холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76