У Мики перехватило дыхание. Роберт с улыбкой медленно опустил меч и коснулся им правого плеча Мики.
— Нарекаю тебя рыцарем. — Голос Роберта дрогнул. Почему ему понадобилось так много времени, чтобы догадаться о столь необходимой вещи? — Пусть всю жизнь ты проживешь с честью, которой так полна твоя душа. Твой пример — маяк, свет которого будет освещать путь нам всем. Поднимись, сэр Мика Маклин.
Мгновение Мика оставался неподвижным, потом медленно поднялся на ноги. На лице его отражались противоречивые чувства. Собравшиеся разразились приветственными криками, стали хлопать Мику по плечам и поздравлять. Когда военачальники постепенно разошлись, Мика озадаченно посмотрел на Роберта.
— Вы никогда не говорили… Я…
— Ты не понимаешь? — улыбнулся Роберт и обнял Мику, наслаждаясь растерянностью и радостью своего верного друга. — Не сомневаюсь: это-то и делает тебя таким мне дорогим. А теперь иди и поешь. Отчитать меня ты еще успеешь. Иди.
Мика повернулся к выходу, помедлил и снова взглянул на Роберта.
— Ох, никогда мне не понять вас, доживи я хоть до ста лет!
— Иди, иди, — рассмеялся Роберт.
Качая головой и по-детски хихикая, Мика наконец ушел, и Роберт с облегчением опустился в кресло. В шатре оставались теперь только Маккоули, леди Маргарет и Финлей. Все они улыбались.
— Это, — сказал Финлей, поднимая кубок, — была твоя самая лучшая мысль за много лет.
— Благодарю, братец.
— Я думал, у бедняги глаза вылезут на лоб, когда вы подняли меч, — добавил Маккоули. — Вы изобретательная шельма!
— Ну, знаете ли! — оскорбленно посмотрела на него леди Маргарет, и Маккоули замахал руками, торопливо извиняясь.
Отсмеявшись, Роберт повернулся к Финлею:
— Где Дженн?
— Где-то прячется. По лагерю, знаешь ли, уже ходят слухи. Между нами говоря, кое-кто уже всерьез начал верить в призраков.
Роберт улыбнулся:
— Когда допьешь вино, не смог бы ты привести сюда Арли?
— Зачем?
— Мне нужно, чтобы он избавил меня от боли.
— Тебе так плохо? Он еще спрашивает!
— Достаточно плохо: я с трудом двигаюсь. Финлей с озабоченным видом наклонился вперед:
— Ты уверен, что схватки с Нэшем не миновать?
— Ни в чем в жизни я еще не был так уверен. Он скоро явится. Я ранен, измучен и соглашусь на что угодно, лишь бы не было новой битвы. Он подстроил мне прекрасную ловушку, он знал, что я в нее попадусь. Пока Нэш жив, на поле битвы нас завтра будет ждать противник, — а может быть, и раньше. Ну а теперь, Финлей, можешь сказать мне, что я все понимаю неправильно.
Финлей мгновение смотрел брату в глаза, потом одним глотком осушил кубок и поднялся на ноги.
— Хотел бы я, чтобы мне это удалось. Сейчас приведу Арли. И пожалуйста, пока меня нет, не пытайся больше никого посвящать в рыцари.
Когда темнота окончательно сгустилась, Дженн накинула плащ и выскользнула из шатра Маккоули. Воздух был сухим и холодным, небо почти очистилось от туч, и в свете вечных звезд стали видны даже дальние холмы. Опустив капюшон на лицо, Дженн бродила по лагерю, больше прислушиваясь, чем присматриваясь. Тишина, опустившаяся на всю окрестность, заставляла ее дрожать сильнее, чем ночная прохлада.
Редкие стоны, тихие голоса, обсуждающие битву… До Дженн долетали обрывки рассказов о геройстве, о погибших друзьях, об оставшихся дома возлюбленных. Однако ни слова о том, что может ожидать воинов завтра, Дженн не услышала.
Дженн продолжала идти вперед, стараясь обходить грязные лужи. Свет костров придавал лагерю уют, которого на самом деле не было, но никто на это не жаловался. Те, кто сейчас здесь находился, давно уже знали, что будут сражаться за любимую родину и свой народ, но не могли они не понимать и того, что сражаются с соотечественниками.
Иногда Дженн слышала упоминания о людях, которых знала. Оуэн лишился глаза, спасая двух солдат от дюжины гильдий-цев. Гарольд Холланд сумел усидеть на своем коне, несмотря на бесчисленные попытки выбить его из седла. Даже мягкий и скромный Дэниел Куртнэ отличился: ему удалось сохранить большую часть своего отряда, нанеся при этом ощутимый урон врагу. О гибели Макглашена говорили немного и с искренним сожалением.
А вот похвала Мике звучала со всех сторон. Быть знаменосцем в битве значило проявить высочайшую честь и мужество. Мика играл очень важную роль — не только для командующего, но и для всего войска: развевающееся знамя было символом, напоминанием о том, что предводитель жив и сражается в первых рядах. Поэтому враг особенно яростно нападал на знаменосца, и посвящение Мики в рыцари встречало среди солдат общее одобрение.
О мертвых короле и принцессе перешептывались тихо и осторожно.
Именем же, которое упоминалось чаще всего, было имя Роберта. Его произносили с благоговением и уважением; воины преклонялись перед своим вождем. Они говорили о его подвигах на поле брани и о его простоте: Роберт обошел лагерь, для всякого находя нужные слова. Никто и не вспоминал о других его талантах, помимо полководческих. Солдаты верили Роберту, потому что своими глазами видели его отвагу и самоотверженность. Однако это не мешало им бояться колдовства и тех странных помощников, которых привел с собой Роберт.
Больше часа ходила Дженн по лагерю; никто не обращал на нее внимания. Наконец она добралась до линии часовых, выставленных у холмов, за которыми скрывалась река. Собрав в кулак все свое мужество, Дженн прибегла к колдовскому зрению, пытаясь обнаружить знакомую ауру. Мысль о том, что она может в любой момент заметить ее, заставляла Дженн ежиться от страха. Однако ее поиск ничего не дал. Казалось, Нэш бесследно исчез.
Почему он ее отпустил? На самом ли деле он верит, что она к нему вернется? Как может он так обманываться?
Впрочем, обманываются же все, с кем она потом говорила… Только отец Эйден задал ей вопрос, да и он, по-видимо-у, поверил, когда она ответила, что не нашла Нэша. Однако себя Дженн обмануть не могла, не могла избавиться от болезненного чувства при воспоминании о прикосновении Нэша. Не могла избавиться от страха…
— Тебе не следует здесь находиться.
Дженн резко обернулась — за ее спиной стоял Роберт. Он был в плаще, но откинутый капюшон позволял видеть бледное лицо. Запекшаяся кровь над левым глазом и на щеке была единственным признаком того, что из битвы он не вышел невредимым. Остальных ран Дженн видеть не могла — как не видела сейчас и демона.
— Как ты себя чувствуешь? — тревожно спросила Дженн. Почему не может она разглядеть демона?
— Прекрасно. — Роберт подошел и встал рядом. Он внимательно оглядывал холмы, отмечая мельчайшие детали. — Но тебе и в самом деле не следует здесь бродить. По лагерю и так уже ходят всякие слухи. Достаточно и того, что неизвестно откуда появился Финлей, — в его смерти многие сомневались. С тобой дело обстоит иначе. Очень многие тебя узнали, и теперь новость быстро распространится.
— Это имеет значение?
— Не знаю. Все зависит от того, нравится ли тебе считаться призраком — если не хуже.
Дженн повернулась к нему лицом.
— Я слышала о Макглашене. Мне так жаль…
— Он был хороший человек и надежный друг. Лучший из всех. Пейн винит себя в его гибели. Макглашен был именно тем из военачальников, кто убедил меня жениться на Галиене. А теперь они оба мертвы, и король тоже.
— Роберт, ты…
— Не нужно меня утешать. — Роберт пристально взглянул на Дженн, его лоб прорезала морщина. — Эйден рассказал мне, что ты сегодня сделала.
Ледяной холод внезапно охватил Дженн; она растерянно искала слова, чтобы все объяснить.
— Ох, я знаю, что ты собираешься сказать. Да, признаю, это было глупо с моей стороны…
— Я собирался сказать «необдуманно», но «глупо» тоже вполне подходит. Я надеялся, что Ключ отучит тебя от подобных выходок, но, возможно, ему нужно для этого больше времени. Едва ли ты расскажешь мне, почему туда отправилась.
— Ты знаешь почему.
— Да, — глухо пробормотал Роберт, — знаю.
Дженн посмотрела ему в лицо, но ничего не смогла прочесть на нем. Голос Роберта был ровным и спокойным, однако в нем прозвучала обреченность. Роберт не позволял Дженн коснуться себя, как бы она того ни хотела, как бы в том ни нуждалась. Стена была непроницаемой.
— Твои люди много о тебе говорят. — Роберт поднял брови. — До сегодняшнего дня ты был для них единственным героем. Теперь же…
— А что говорят о Мике и остальных?
— Только хорошее.
Роберт кивнул и снова оглядел темные холмы.
— Ты могла явиться сюда и одна. Спасибо за то, что захватила Финлея. Это много значит для нас обоих.
Роберт повернулся и исчез в темноте, оставив Дженн в одиночестве на краю лагеря усталой, измученной армии.
Нет, больше он ей не доверяет, как и говорил. Только из-за одного ли Ключа лишилась она его доверия?
Прохладный воздух ночи принес в шатер покой и тишину. Последний приказ был отдан, последнее донесение получено. Теперь можно было отдыхать, восстанавливать силы и делать все возможное, чтобы не думать о завтрашнем дне.
В жаровне потрескивали дрова, язычки пламени выбивались вверх. Роберт наклонился, чтобы добавить еще одно полешко, прижав руку к боку. Потом он откинулся на спинку кресла, устроившись так, чтобы твердое дерево не касалось ран. Можно было бы взять несколько подушек, но Роберт слишком устал, такое усилие было сейчас не для него.
Сидевший у стола Мика возился со своим мечом. Он протирал клинок тряпкой, шлифовал его до блеска, точил. Повязка на руке не мешала ему работать, а в неярком свете лампы синяк на лбу был почти незаметен. В битве Мике повезло: не очень много повреждений, почти не останется шрамов.
И это не было результатом усилий Роберта: Мика остался почти невредим потому, что был умелым бойцом. Напротив, Роберт втянул его в эту войну — как и тех, кто лежал сейчас у костров вокруг шатра. Выжил Мика сегодня не благодаря Роберту, а несмотря на его действия. И завтра он так легко может погибнуть…
Твоими собственными усилиями, деяниями собственных рук станешь ты орудием разрушения.
Еще и Дженн здесь, в лагере, бродит вокруг, не обращая внимания на опасность, которая ей грозит. Что за пытка! Как может он схватиться с Нэшем, зная, что она рядом, что в любой момент пророчество может исполниться — просто потому, что ему не хватит сил сдержать демона?
Как не хватило их ему сегодня…
Селар, Галиена, Макглашен, все остальные — они сражались за свою страну, каждый по-своему, но почему на самом деле оказались они здесь?
Почему здесь оказалась Дженн?
Из-за пророчества, которое дало власть двоим, битва между которыми предначертана судьбой!
Селар выступил в поход только потому, что им распоряжался Нэш. Роберт явился сюда только потому, что кто-то должен остановить это безумие…
Остановить уничтожение…
Спасая, принесешь ты гибель, разрушишь то, что больше всего любишь.
Роберт со свистом втянул в себя воздух; в свете тлеющих углей он увидел перед собой истину.
Пророчество уже сбывается. Оно и не может не сбыться, потому что он уже стал разрушителем!
Роберт зажмурился и откинул голову на спинку кресла. Слишком поздно. Слишком поздно было всегда. Благой Се-ринлет, почему он раньше этого не понял?
Роберт услышал какой-то высокий звук. Кто-то насвистывал за работой. Так знакомо, мучительно знакомо — он слышал это еще в детстве.
Роберт открыл глаза и огляделся. Мика склонился над столом, полностью погруженный в свое занятие, ничего вокруг не замечающий.
Схорони свои мысли, Роберт, схорони их глубоко. Да, позволь демону проглотить их все…
Роберт скрестил руки на груди, вздохнул так глубоко, как только позволяли его раны, и выдавил из себя улыбку.
— Если ты не остановишься, то совсем сточишь свой меч. Только что посвященный рыцарь не может выйти на свою первую битву с тоненькой полоской металла в руке вместо меча. Тебе теперь, друг мой, придется придерживаться древней традиции.
На лице Мики появилась смущенная улыбка.
— Нужно было раньше предупредить. Откуда я знал, что у вас на уме?
— Ну, не уверен. Совсем наоборот: у меня есть доказательства, что ты прекрасно умеешь читать мои мысли. А вот в чем я уверен, — Роберт не сводил глаз с пламенно-рыжих кудрей, — так это в том, что ты слишком долго остаешься со мной.
Мика перестал точить меч и убрал его в ножны. Только после этого он, хмурясь, взглянул на Роберта.
— Что это значит?
— Это значит, что пришло время тебе меня покинуть.
— Нет.
— Я говорю серьезно, Мика. Мы с тобой вместе уже больше двух десятков лет. Пора тебе меня оставить.
— Нет.
— Когда мы закончим наше дело здесь, я хочу, чтобы ты уехал. Ты должен жить собственной жизнью. Жизнью, которая не зависела бы от моей участи, как бы она ни сложилась. Возвращайся в Дромму и преодолей сложности с Сайред. Заведи семью, создай себе дом. Я в самом деле не хочу, чтобы ты оставался при мне.
Мика несколько мгновений смотрел на Роберта; его голубые глаза потемнели.
— Ну и лжец! Роберт поднял брови.
— Если вы хотите, чтобы у меня была собственная жизнь, для этого не нужно отсылать меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76