Не следует удивляться тому, что идеи Лютера часто неверно истолковы-
вались в 1520-е годы. Немногие имели возможность читать сочинения Люте-
ра; как указали исследования восприятия его идей в Испании и Италии,
большинство людей узнавали о его идеях из вторых или третьих рук. В ре-
зультате этого их искажения и непонимание были неизбежны. Приводя оче-
видный, но очень избитый пример, можно сказать, что немецкие крестьяне
думали, что Лютер сочувственно относится к их делу, и почувствовали себя
преданными, когда он обнародовал свою истинную позицию. Точно так же
лоллардистское движение (стр. 54 - 56) имело сильные чувства против ду-
ховенства, таинств и Церкви и считало, что, поскольку доктрина Лютера об
оправдании, казалось, подтверждала эти мысли, то из этого следовало,
будто в его видении реформированного христианства не было места священ-
никам, таинствам и церковный учреждениям. Таким образом, привлека-
тельность Лютера для лоллардистов часто объясняется неправильным понима-
нием его позиций.
В настоящей главе мы рассмотрели феномен средневековой схоластики и
указали на его потенциальное значение для Реформации. В следующей главе
мы рассмотрим, как гуманизм и схоластика сошлись в богословском открытии
Мартина Лютера.
Для дальнейшего чтения:
Отличным введением к феаомеяу "схоластики" является:
Josef Pieper (Джозеф Паипер), "Scholasticism: Personalities and
Problems of Medieval Pilosophy" (Схоластика: Личности и проблемы средне-
вековой философии) (London, 1960).
По поводу "Via modems", см.:
WJ. Courtenay (У-Дж-Куртенай), "Nominalism and Late Medieval
Religion" (Номинализм и религия позднего средневековья), in "The Pursuit
of Holiness in Late Medieval Religion", ed. C. Trinkausand Н. А. ОЬеппап
(Leiden, 1974), pp. 26-59.
"Late Medieval Nominalism Revisited: 1972-1982" (Возвращаясь к номи-
нализму позднего средневековья: 1972 - 1982), Journal of the History of
Ideas 44 (1983), pp. 159-64.
Alister E. McGrath (Элистер Е. МакГрат), "The Intellectual Origins of
the European Reformation" (Интеллектуальные истоки европейской Реформа-
ции) (Oxford, 1987), pp. 70-85.
По поводу "Scola Augustiniana modems", см.:
McGrath, "The Intellectual Origins of toe European Reformation".
ppSe-93.
Heiko А. Obennan (Хвйко А. 0бермаи), "Masters of Ню Reformation: The
Emergence ofa New Intellectual Climate in Europe" (Мастера Реформации:
Возникновение нового интеллектуальиого климата в Европе) (Cambridge,
1961), pp. 64-110.
David C. Steinmete (Давид ССтайнметз), "Luther and Stauptte Ал Essay
in the Intellectual Origins of the Protestant Reformation" (Лютер и Шву-
пиц: Очерк интеллектуальных истоков протестантской Реформации).
5
ДОКТРИНА ОПРАВДАНИЯ ВЕРОЙ
Первой крупной темой Реформации, которую мы рассмотрим, является
доктрина оправдания верой. Перед рассмотрением этой конкретной доктрины
необходимо остановиться на центральной теме христианской мысли, которая
лежит в основе многих вопросов, рассматриваемых в настоящей книге. Не-
возможно обсуждать доктрины оправдания, благодати, предопределения или
таинства без понимания сложного понятия "искупления через Христа". Сле-
дующий раздел является введением к этой теме и указывает на ее важность
для богословской мысли Реформации в целом.
Основополагающая тема: Искупление через Христа
Тема "искупления через Христа", проходит красной нитью через Новый
Завет, христианское богослужение и христианское богословие. Основная
мысль заключается в том, что Бог достиг искупления греховного челове-
чества через смерть Христа на кресте. [1] Этого искупления нельзя было
достичь каким-либо другим способом. Термин "сотериология" (от греческого
слова "soteria" - спасение) используется в трудах по христианскому бо-
гословию для обозначения целого ряда идей и образов, связанных с искуп-
лением, достигнутым через смерть и воскресение Христа. Можно выделить
пять основных компонентов этого ряда:
1. Образы победы. Христос одержал победу над грехом, смертью и злом
через Свой крест и воскресение. Благодаря своей вере верующие могут раз-
делить эту победу и претендовать на нее как на свою собственную.
2. Образы измененного юридического статуса. Благодаря Своей покорнос-
ти на кресте Христос достиг прощения для грешников. Грешники могут быть
очищены от своих грехов и оправданы в глазах Божиих. Они освобождаются
от наказания и получают статус праведности перед Богом. К этим понятиям
Принадлежит термин "оправдание".
3. Образы измененных личных отношений. Человеческий грех несет с со-
бой отчуждение от Бога. "... Бог во Христе примирил с Собою мир... " (2
Кор. 5. 19), делая возможными обновленные отношения между Собой и чело-
вечеством. Точно так, как люди, отчужденные друг от друга, могут соеди-
ниться через прощение и примирение, те, кто далеко отошел от Бога, могут
приблизиться к Нему через смерть Христа.
4. Образы освобождения. Те, кто находятся в плену угнетающих сил зла,
греха и страха смерти, могут быть освобождены через смерть Христа. Точно
так, как Христос освободился из плена смерти, верующие, благодаря вере,
могут освободиться от оков греха и прийти к жизни во всей ее полноте. К
этим понятиям принадлежит термин "искупление".
5. Образы восстановления целостности. Те, кто расчленены грехом, мо-
гут достичь целостности через смерть Христа на кресте. Благодаря Своему
кресту и воскресению Христос может излечить наши раны и исцелить нас,
восстанавливая нашу целостность и духовное здоровье. К этим понятиям
принадлежит термин "спасение".
"Оправдание" является звеном этой цепи сотериологических терминов,
используемым для описания христианского опыта искупления через Христа.
Оно приобрело особое значение во времена Реформации, частично благодаря
новому интересу к писаниям Св. Павла, в которых оно занимает заметное
место (особенно в Посланиях к Римлянам и Галатам). Сам термин "оправда-
ние" перестал быть знакомым в религиозном контексте и поэтому требует
некоторого объяснения. Русское слово "оправдание" является попыткой пе-
редать сложную ветхозаветную идею о "праведности перед Богом". В центре
программы реформ Лютера лежал вопрос о том, как грешники могли быть оп-
равданы. Свое обсуждение этого вопроса мы начнем с рассмотрения значения
слова "благодать".
Концепция благодати
Как мы уже видели, слово "благодать" означает "незаслуженное Божест-
венное благоволение к человечеству". В Новом Завете идея о благодати
особенно связана с писаниями С в. Павла. В истории христианской Церкви
писателем, который внес наибольший вклад в развитие и отстаивание кон-
цепции благодати Божией, был Блаженный Августин. Действительно, его вни-
мание к этой концепции было столь велико, что он стал известен как
"doctor gratiae" ("доктор благодати"). Поскольку периоды позднего Воз-
рождения и Реформации были времена возрождения интереса к творениям как
Павла, так и Августина, то вполне понятен и возросший интерес к концеп-
ции благодати.
В средние века благодать понималась как сверхъестественная субстан-
ция, вводимая Богом в человеческие души, чтобы способствовать искупле-
нию. [2] Один из доводов в пользу такого подхода основывается на полном
и непреодолимом разрыве между Богом и человеческой природой. Из-за этого
разрыва люди не могут установить какие-либо значимые отношения с Богом.
Для того, чтобы Бог мог принять нас, что-то должно заполнить этот раз-
рыв. Этим "что-то" и является благодать.
Благодать поэтому понималась как нечто, сотворенное внутри нас Богом,
чтобы заполнить пропасть между чисто человеческой и Божественной приро-
дой, как своего рода промежуточная субстанция. Благодать была субстанци-
ей, а не отношением Божиим; как было указано выше (стр. 77), средневеко-
вая идея о Марии как резервуаре благодати была основана, частично, на
неправильном понимании важного библейского места и, частично", на предс-
тавлении о благодати как о каком-то материале. Такие гипотезы о благода-
ти подвергались суровой критике еще до Реформации; к началу шестнадцато-
го века они были, в основном, оставлены.
Именно идея о благодати как незаслуженном благоволении Божием лежит в
основе доктрины оправдания верой, которая общепризнанно является осново-
полагающей для лютеранской Реформации в Германии. Аналогичный интерес к
доктрине благодати лежит в основе и швейцарской Реформации, хотя этот
интерес выражен в совершенно другой форме. Цвингли и Кальвин делали ак-
цент на родственной идее о Божественном суверенитете, в частности, в ее
связи с доктриной предопределения. Свое рассмотрение мы начнем с откры-
тия Лютером доктрины оправдания только верой.
Богословское открытие Мартина Лютера
Мартин Лютер широко известен как наиболее значительная фигура евро-
пейской Реформации. Его значение велико не только для истории христианс-
кой церкви, но и в интеллектуальной, политической и социальной истории
Европы, особенно Германии. Во многом он представляется трагической фигу-
рой, для него были характерный величественная сила, и серьезные недос-
татки. Его оппозиция императору во время Вормского сейма демонстрирует
значительное личное мужество, хотя он вряд ли произносил приписываемые
ему слова: "На том стою - и не могу иначе". Но его осуждение германских
крестьян за их бунт против угнетателей многим показалось признаком его
политической наивности.
Лютер вступил на арену человеческой истории, защищая идею. Эта идея
убедила его в том, что Церковь его дней неправильно понимала Евангелие -
основу христианства. Необходимо было призвать ее к верности, вначале ре-
формировать ее идеологию, а затем - ее обряды. Идея Лютера может быть
кратко определена так: "оправдание одной верой". Необходимо объяснить, в
чем она состояла и почему она представляет такую важность. Богословские
достижения Лютера часто называемые "Turmerlebnis" ("Опыт, пережитый в
Башне"), касаются вопроса о том, как может грешник войти в общение с
праведным Богом. Ввиду огромной важности этого вопроса для развития Гер-
манской Реформации мы предлагаем подробно на нем остановиться.
Доктрина оправдания
Как мы уже указывали в настоящей главе, в сердце христианской веры
лежит идея о том, что люди, несмотря на их смертность и греховность, мо-
гут войти с общение с Живым Богом. Эта идея выражена в ряде образов, та-
ких, как "спасение" и "искупление" в Новом Завете (особенно в Посланиях
Св. Павла), а впоследствии - в христианских богословских размышлениях,
основанных на этом тексте. К концу средних веков одно понятие стало
рассматриваться как имеющий особое значение: понятие оправдание. Термин
"оправдание" и его глагольная форма "оправдывать" стали означать "уста-
новление правильных отношений с Богом", или, возможно, "приобретение
праведности в глазах Божиих". Доктрина оправдания стала рассматриваться
как решающая вопрос о том, что должен сделать отдельный человек, чтобы
спастись. Источники того времени указывают на то, что этот вопрос стал
все чаще и чаще задаваться на заре шестнадцатого века. Мы уже видели
(стр. 58), что представители возникшего гуманизма делали новый акцент на
индивидуальном сознании и по - новому осознавали человеческую индивиду-
альность. Накануне возникновения нового интереса к феномену индивиду-
ального сознания появился новый интерес к доктрине оправдания - вопросу
о том, как человеческие существа, как индивидуальности, могли войти в
отношения с Богом. Новый интерес появился к писаниям Павла и Августина,
отражающим их озабоченность индивидуальной субъективностью. [3] Этот ин-
терес особенно очевиден в произведениях Петрарки (1304 - 1374).
Каким же был ответ Церкви на решающий вопрос: "Что я должен делать,
чтобы спастись?" Ранее (стр. 48-50) мы обращали внимание на доктри-
нальную путаницу во времена позднего средневековья. Представляется, что
эта путаница касалась, в первую очередь, именно доктрины оправдания. Ряд
факторов способствовали этому смешению. Во - первых, более чем за тысячу
лет не было произнесено авторитетного суждения Церкви по этому вопросу.
В 418 г. Карфагенский собор рассматривал этот вопрос. Отдельные предло-
жения были внесены на Втором Оранжском соборе в 529 г. Однако по причи-
нам, которые не поддаются объяснению, этот собор и его решения были не-
известны средневековым богословам! Представляется, что собор был "открыт
заново" в 1546 г., когда идеи Реформации владели умами целого поклоне-
ния. Во-вторых, доктрина оправдания представляется излюбленной темой
споров между средневековыми богословами, в результате чего получило
распространение непропорционально большое число суждений по данному воп-
росу. Но были ли эти суждения правильными? Нежелание или неспособность
Церкви оценить эти мнения привело к еще большей путанице по этому, и без
того сложному, вопросу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52