Атмосфера вокруг детей вновь завибрировала. Прежние звуки внезапно сменились прерывистым глуховатым стуком, а дребезжание колокольчика уже било в уши.
— Планетная кора приподнялась, затем снова опустилась на несколько сантиметров, — констатировал Хаким.
— Вся кора? — недоверчиво переспросил Эндрю.
— Вся, которую мы только можем обозревать, — подтвердил Хаким. — Полагаю, что вся…
Казалось, поверхность планеты содрогнулась, от полюсов к экватору мгновенно протянулись какие-то белые линии, разграничивая скалистую поверхность на полигоны, которые при этом на короткое время окрашивались в красный цвет.
Лицо Хакима побледнело.
— Я не знаю, что это было… Но мины освобождены.
— Все одиннадцать кораблей, находящиеся во внешней звёздной системе, развернулись в направлении к источнику толчка, — сообщила Дженнифер.
Мартин обвёл взглядом столовую, стараясь восстановить дыхание.
— Что-то начинается, — пробормотал он.
На звёздной сфере отображался процесс выброса кокона мин с бомбардировщика. Кокон, падая, взрывался, и в клубах дыма тысячи мин с бешеной скоростью разлетались в разные стороны. Спустя минуту атмосфера ярко озарилась, и в ней появились кружащиеся яркие вспышки — как при фейерверке — ослепляющие, слишком многочисленные, чтобы их можно было сосчитать.
Трудно было предположить, что случилось.
Некоторые бомбардировщики, казалось, горели — их окружал светящийся ореол.
— Отчётливые следы реакции создания антиматерии, — сказал Хаким. — Гамма-излучение сверх нормы, расщепление нуклонов — об этом говорит наличие альфа частиц и большого количества ионов. Возможно, вся планета сделана из антиматерии…
— Нет, это не так, — вмешалась Мать Войны. Все головы повернулись в сторону разрисованного робота. — Сенсоры не подтверждают такую интерпретацию.
— Как бы то ни было, произошла реакция образования антиматерии, — сказал Хаким. Его голос дрожал. — Мины сдетонировали преждевременно…
— Достигла ли хоть одна из мин поверхности?
— Нет, — ответил Хаким.
— Все ли бомбардировщики возвращаются?
Звёздная сфера показывала, что корабли действительно возвращаются — четверо из них были окружены мерцающим ореолом, за ними тянулся след, как если бы они набирали высоту.
— Четверо наших кораблей оставляют за собой отчётливые следы антиматерии, — сообщид Хаким.
— Но это абсурд, — сказал Мартин. — Может быть, это просто слой антиматерии в атмосфере?
— Нет, такое невозможно, — возразил ему Хаким и, ища поддержки, взглянул на Мать Войны. Та молча ему кивнула.
«Черепаха» прошла мимо Небучадназара и нырнула ниже линии эклиптики. Бомбардировщики один за другим выбросили свой груз, яркими вспышками разукрашивая окрестности на тысячу километров.
На Небучадназаре просматривались едва различимые свежие пятна турбулентных завихрений.
Планета выглядела подобно огромному пятну, поглощающему упавшую в него краску иного цвета.
— Их атаковали до того, да? — спросил Гарпал Опережающий Время.
Мартин покачал головой:
— Не знаю.
— Да, да, это так. Нам же говорили об этом на тренировках. Без сомнения, Небучадназар был атакован прежде — это же почти очевидно.
Три бомбардировщика не оставляли за собой никаких следов; их трудно было различить на общем фоне. Четверо же кораблей, хотя они и находились неподалёку от тех трёх, казались легко обозреваемыми для любого наблюдателя с планеты, они приближались к «Черепахе» в ярком ореоле света.
Бомбардировщики начали ускоряться, чтобы быть подхваченными «Черепахой». Никто не преследовал их, никто не атаковал. Хотя защита кораблей около «Черепахи» была формальной, практически невозможной.
— Когда мы заберём бомбардировщики? — спросил Мартин.
— Через двадцать минут, — ответил Хаким. — Они ускоряются и тормозят по боевому графику — у них почти не останется горючего. Но, вероятно, об этом не стоит беспокоиться. — Но в его словах не было убеждённости. Произошли незапланированные вещи; не все мины достигли поверхности Небучадназара.
Мартин покачал головой:
— Кажется, мы сами во что-то вляпались, — тихо произнёс он.
— Что ты имеешь в виду? — переспросил Хаким, но ответа не получил.
Все молча ждали, лишь изредка слышался тихий шёпот. Гарпал приблизился к звёздной сфере — понаблюдать за планетой.
— Мы ведь не потерпели неудачу, не так ли? Сброшенные семена сейчас начнут выполнять свою работу, — произнёс он неуверенно.
— Это займёт годы, — резко ответил Мартин. Он повернулся к Матери Войны. — Мы не можем получить газообразных веществ с Небучадназара. Поэтому мы должны отправиться к Рамзесу и попробовать там ещё раз. Вы поняли, что произошло?
— Здесь какая-то ловушка, — сказал мом.
— Ясно, что не куча дерьма, — не сдержавшись, откликнулся Мартин.
— Бомбардировщики возвращаются. Но что-то тут не так, — произнёс Хаким.
Мартин мог рассмотреть в сфере только крошечные точки белого цвета.
— Что это за разряды? — спросил Мартин у Матери Войны.
— Что-то странное, — ответила она. — Эффект появления интенсивных гамма лучей говорит о возможной реакции создания антиматерии.
— Нам следует держать бомбардировщики вне корабля? — спросил Хаким.
На лице Мартина появилась маска напряжённой сосредоточенности: брови нахмурены, губы сжаты, ноздри раздуваются от жёсткого дыхания.
— Это не имеет смысла, — бросил он резко.
Все бомбардировщики, подошли к «Черепахе» и встали в позицию для воссоединения, подавая сигналы по «ноучу». Внешне все они были абсолютно целы, все вооружение рассеяно. Первым приготовился к воссоединению бомбардировщик Вильяма и Фреда.
Голос Вильяма пришёл по «ноучу»:
— Мины выброшены. Вокруг меня какие-то частицы. Думаю, я подхватил что-то в верхних слоях атмосферы. «Черепаха», почему мои мины взорвались раньше времени?
Мартин предположил:
— Может быть, потому, что они были дефектными?
Хаким покачал головой:
— Не думаю, что это возможно.
— Мы никогда прежде не участвовали в боях. Скажите, могло ли что-нибудь на планете дезактивировать мины? — обратился Мартин к Матери Войны.
— Наше заключение — это невозможно. К тому же, простая дезактивация не могла бы стать причиной взрыва. Теоретически атмосфера, конечно, может содержать выжидающую систему поиска, предназначенную для атаки входящего оружия. Но мы не обнаружили ничего подобного. А существование защитных облаков антиматерии кажется нам невозможным.
— Вооружение может быть замаскировано и спрятано, подобно нашему кораблю, — сказал Хаким.
— Это возможно, — кивнула Мать Войны.
— Защита была, теперь это уже очевидно, что была, — сказал Гарпал. — И, вполне вероятно, что каким-то образом она коснулась наших бомбардировщиков, не исключено, что они несут что-то с собой.
— Проведите тщательную проверку бомбардировщиков, — приказал Мартин.
Хаким проверил все ещё раз.
— Вокруг них нет никаких атмосферных наслоений. Есть на «Черепахе» — очень слабое облако рассеянных ионов и молекул… Это всё, что я обнаружил. Не знаю, о каких частицах говорил Вильям. Так или иначе, бомбардировщики выглядят чистыми.
Мартин разжал, наконец, зубы, расслабил мышцы лица, медленно закрыл и открыл глаза. Почувствовав, как напряжены у него мышцы груди, он глубоко выдохнул.
— Впускайте их по одному, — отдал он приказ. — Фред и Вильям пусть войдут первыми. Но держите их пока в изолирующем поле.
— Мартин, я плохо себя чувствую, — по «ноучу» сообщил Фред. — Моя кожа изменила цвет, я теряю зрение. Вильям тоже болен.
Что-то было не так. Не разрешай их впускать.
Хаким и Дженнифер летали поблизости.
Мартин посоветовался с Матерью войны и повторил:
— Впустите Фреда и Вильяма. Но изолируйте, как я сказал.
Бомбардировщики расположились у переднего дома-шара, ожидая дальнейших инструкций. Корабль Вильяма и Фреда был первым на линии.
Хаким расспрашивал пилотов других бомбардировщиков:
— Стефания, Тереза, какие реакции? Какие проблемы?
Их бомбардировщики также искрились, словно был окружены фейерверком. Мартин подумал: Не искрятся корабли, мины которых не взорвались в атмосфере.
Ответила Стефания Перо Крыла:
— Я чувствую себя немного больной… Вероятно, мы подхватили радиацию. Поля не должны были бы её впустить, но ведь взрыв от наших мин был такой силы…
— Тереза, а как ты?
— Все хорошо. У меня немного кружится голова, но я не больна.
Первый бомбардировщик вошёл в люк. Раздалось характерное при торможении гудение, засверкали пузырьки изолиционных полей вокруг бомбардировщика.
Хаким переключил звёздную сферу на обзор склада оружия. Мартин прищурил глаза.
Мать Войны произнесла:
— Существует опасность…
Время истекло.
Шум торможения затих. Звёздная сфера наполнилась светом и начала мигать, ослепляя окружающих. Хаким громко выругался на арабском языке.
Внезапно мощное содрогание корабля отбросило всю команду на стены. Вокруг них моментально выросли поля, оберегающие их от дальнейших повреждений, но уже послышались стоны и появились пятна крови.
— Антиматерия. — подсказал Мартину внутренний голос, но было уже поздно. Бомбардировщики и мины превратились в антиматерию.
Звёздная сфера на минуту замерцала вновь, показывая крушение на складе оружия. Взрывная волна прокатывалась от всего, чего бы ни коснулся бомбардировщик, — со свистом и шипением лепели осколки, амбиплазма заполнила все помещение склада. Сфера погасла.
Жезл Мартина затороторил указания и предостережения, слишком многочисленные, чтобы выполнить их сразу. Корабль и сам все сделает без нас.
— Склад оружия, вся полусфера исчезли, — прокричала Тереза. — Что случилось?
С других бомбардировщиков также раздавались взволнованные голоса, но трудно было что-либо разобрать.
Стефания была последней, кого услышали:
— «Черепаха», слышен какой-то треск…
«Черепаха» закрутилась, как юла, с бешенной скоростью выходя из-под всяческого контроля. Сообщения с бомбардировщиков прекратились.
Грохот внутри корабля возрастал, стал просто невыносимым. Мартин закрыл глаза и стал ждать смерти.
Защитные поля вокруг них внезапно исчезли, и они сразу же были отброшены в угол столовой, превратясь в одну агонизирующую массу — их руки, ноги, головы, торсы были с силой сплющены друг с другом, как если бы ими манипулировал дьявол, составляющий свою дьявольскую головоломку. Трещали кости, кровь лилась рекой.
Поля вновь появились, но сплющенная команда была уже не в состоянии разъединиться. Все вокруг рушилось, все выходило из-под контроля. Они не могли ничего видеть, ничего чувствовать, только адскую тесноту и боль.
Корабль извивался, как змея. Мартин открыл глаза и попытался пошевелиться, но не смог. Он лежал, сцепившись с Эндрю Ягуаром, сзади на него навалился Хаким. От лица Мартина отлетали шарики крови и и в пылающих сумерках летели на переборку. Прошло три или четыре секунды. Мартин до сих пор сжимал жезл — рука тряслась, и жезл молотил по икре Хакима. Но Мартин не мог ни двигаться, ни думать.
Они превратились в животных, в протоплазму.
Страх, запах крови и сильное давление, будто бы огромная рука вдавила их в стену.
Мне жаль
Тереза
Вильям
Спасительная блаженная пустота.
Я предполагаю, нас расцепили и поместили вот сюда, — была первая мысль Мартина, когда он очнулся и нашёл себя в лежащим в гамаке в пульсирующем поле. Все его тело представляло из себя огромный кровоподтёк, над которым трудились производители-медики, напоминающие крошечных золотистых червяков. Рот был сухой, но не запёкся, горела макушка головы.
Вокруг было темно. Лёгкий прохладный ветерок шевелил волосы на голове и груди. На какое-то мгновение Мартину даже показалось, что он мёртв, и его бездыханное тело лежало для вскрытия. Но поля пульсировали, и производители старательно пожирали инфекцию. Мартин не мог отчётливо рассмотреть, кто лежит с ним рядом и сколько всего лежащих.
Вильям мёртв. И Фред Сокол тоже.
Рядом очнулись и другие, раздающиеся звуки напоминали, скорее, не стоны, а вздохи и шёпот. Все были слишком слабы, чтобы разговаривать.
К Мартину подлетел мом. Какое-то время Мартин раздумывал, что это — явь или галлюцинация?
— Как много времени прошло с того момента, как мы были ранены? — спросил он у робота.
— Две десятидневки, — ответил тот.
Мартин заметил остатки белой и чёрной краски на лице мома, это была Мать Войны.
— Где мы?
— Мы двигаемся по отдалённой орбите вокруг Небучадназара. В дальнейшем попыток повредить корабль не предпринималось.
— Но почему? Они же могли уничтожить нас?
— Не знаю.
— Как много наших людей погибло?
— На борту «Черепахи» никто не погиб, но все ранены. «Черепаха» наполовину разрушена. Первыми погибли Вильям Острое Перо и Фред Сокол, затем Юэ Жёлтая Река.
— Они превратились в антиматерию, да?
— Да.
— Антиматерия ведёт себя иным образом, нежели простое вещество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78