В первый раз появившиеся на экране существа были в три раза больше сауроподов и имели бочкообразное тело, стоящее на двух массивных, как у слона, ногах.В верхней части длинной гладкой головы располагался ряд отверстий, напоминающих глаза. Их было девять.
Существа обменивались яйцами. Один из сауроподов стоял на коленях перед огромным бочкообразным и протягивал ему яйцо.
— Что, чёрт побери, там происходит? — Ганс уставился на финальную сцену. — У них слишком бедный подбор картинок, чтобы в этом разобраться.
— Возможно, что это не все, а только то, что уцелело после стольких лет, — заметил Хаким.
— Так мы будем менять курс и искать их? — спросил Джакомо.
— Нет, не будем, — резко ответил Ганс. — Они мертвы. Ясно, что это не сигнал о помощи. Они знали, что умирают.
Воцарилась тишина. Затем послышался глухой, звучащий как бы издали, голос мозгового центра корабля. Последний раз они слышали его за год до Стычки, когда Мартин ещё не был Пэном.
— Готовится экспедиция для исследования корабля. — это было сказано богатым контральто. — Было бы лучше, если бы члены экипажа «Спутника Зари» вошли в экспедицию.
Лицо Мартина покраснело от удивления и злобы.
— У нас нет лишнего горючего! — прокричал он.
— Горючего достаточно, — возразил голос корабля. — Будет создано судно. Оно вместит три человека или отправится необитаемым, как вы сами решите.
— Вы можете прямо сейчас создать корабль? — удивлённо спросил Хаким.
— Для чего вообще это делается? — бушевал Ганс. — Они мертвы! В этом нет никаких сомнений. Две тысячи лет!
— Это Корабль Правосудия, — ответил голос корабля. — Переданной информации недостаточно, чтобы определить, что же произошло с кораблём. Все Корабли Правосудия обязаны встречаться и обмениваться информацией, если подобная встреча возможна.
Ганс поднял руки вверх, изображая, что он сдаётся.
— Есть ли добровольцы отправиться к кораблю? — спросил он у окружающих.
— Мы можем бросить жребий, — предложил Хаким.
— Нет, мы не будем бросать жребий, — возразил Ганс. — Мартин, я полагаю, ты не против отправиться?
— Трудно сказать, — пробормотал Мартин.
— А я бы хотел, чтобы именно ты сделал это. Возьми с собой Хакима и Джакомо.
Дженнифер затаила дыхание.
— Сколько времени продолжится путешествие? — поинтересовался Джакомо.
— Один месяц по вашему времени, — ответил голос корабля. — Для того корабля — четыре. Вам придётся пережить суперускорение и суперторможение.
— На это уйдёт масса горючего, — вздохнул Ганс.
Джакомо взял Дженнифер за руку
— Это будет недолгая разлука, — прошептала Дженнифер. — Она только укрепит нашу любовь.
Но, кажется, ей не удалось убедить в этом Джакомо.
— Если на судне будут находиться люди, понадобится больше горючего, — заметил Мартин.
— Верно, — подтвердил голос корабля. — Но всё же, это не главное, что вы должны учитывать. Главное, вы должны получить как можно больше информации. В присутствии людей исследования будут разностороннее.
Ганс положил руку на плечо Мартину.
— Это немного взбодрит тебя, — усмехнулся он.
— Каким образом? — удивился Мартин. — Посещение покинутых…
— По крайней мере, твоя осточертевшая кислая физиономия перестанет маячить перед моими глазами, — процедил сквозь зубы Ганс.
— Да, похоже у меня нет выбора, — невозмутимо резюмировал Мартин.
— Я мог бы послать и Розу, — многозначительно заявил Ганс.
Мартин пристально посмотрел на него.
— Хорошо, я лечу, — кивнул он.
Хаким сделал попытку разрядить обстановку.
— О, это будет необычное путешествие! А пока мы летаем, экипажу тоже найдётся занятие: они могут тщательно изучить эти изображения…
— Нет, — прервал его Ганс. — Мы больше не покажем их никому. Они, конечно, все равно узнают о существовании корабля, но не более того… Прикройте ваши рты.
— Но почему? — изумилась Дженнифер.
— Эти изображения могут плохо повлиять на моральный климат экипажа, который и так неустойчив, — подчеркнул Ганс. — Мартин, Джакомо, а вот вы изучите их подробнее, вместе с Хакимом и Дженнифер. Но никто больше не должен их видеть. Пока. Я не хочу даже смотреть на них, — добавил он, поморщась, затем приказал чеканным голосом, — Все сообщения передавайте лично мне.
— Ганс, это же обман команды, — Дженнифер не верила своим ушам.
— Нет, это приказ. Если приказы ещё что-то значат для вас. Вы согласны выполнить его?
Дженнифер попыталась что-то ещё сказать, но Ганс не дал ей вымолвить ни слова:
— Всё, хватит об этом. Если кто-то хочет выбрать нового Пэна — пожалуйста. Я буду даже рад вернуться к относительно нормальному образу жизни, буду выполнять приказы, вместо того, чтобы отдавать их, — сказал он невозмутимо. — Я прав?
Ни у кого не возникло желания возразить. Они вяло согласились. Дженнифер скопировала изображения на их личные жезлы.
Впервые за время путешествия одна группа удерживала информацию от другой.
Мартин вернулся в свою каюту в ещё более мрачном и оцепенелом состоянии, чем когда-либо. Он снова просмотрел изображения, пытаясь оценить серьёзность случившегося. Его одолевали сомнения, не слишком ли легко он уступил Гансу.
Он не связывал никаких надежд с предстоящим путешествием. Изображения были слишком безнадёжными. По-видимому, Благодетели не смогли сохранить этот Корабль Правосудия. Сауроподы были мертвы уже тысячи лет.
Благодетели, скорее всего, знали о Левиафане и Полыни уже миллионы лет.
Они посылали сюда других. Они подозревали, что творилось вокруг Полыни, а сейчас это просто подтвердилось.
«Спутник Зари» был один из немногих.
Ни один корабль не добился успеха, никто даже не добился того, что смогли сделать они — поджечь дитя тьмы.
Но то, что ожидало их у Левиафана, могло оказаться ещё более обманчивым, сложным и рискованным.
Корабль, созданный внутри второго дома-шара, был ненамного больше бомбардировщика. Его длина составляла десять метров. Внутри размещалась кабина грушевидной формы, диаметром четыре метра. В этой кабине Мартин, Джакомо и Хаким должны были провести около месяца — большую часть во сне, укутанные объёмными полями.
Они попрощались. Экипаж знал чуть больше, чем ничего, — только то, что существует ещё один Корабль Правосудия, возможно погибший, и что трое из них отправляются для расследования.
Ганс вышел из нового корабля, прищурившись, посмотрел на Мартина и сказал:
— Ты можешь отказаться, если хочешь. Я понимаю, что это не пикник.
Мартим покачал головой. Он попал в дурацкое положение. Ганс предлагал ему отказаться, но он же отлично знал, что Мартин не станет делать этого, не станет столь демонстративно выказывать свою слабость.
Ганс склонил голову набок:
— Джакомо, а ты не слишком усердствуй в поисках знаний. Вдруг мы узнаем то, что нам вовсе бы и не хотелось знать.
— При таком положении дел зачем тогда вообще отправлять нас? — спокойно поинтересовался Хаким.
— Не знаю, — покачал головой Ганс. — Возможно, мы просто становимся параноиками.
— Возможно.
— И всё же будем надеяться на лучшее, — сказал Ганс и пожал всем руки. Джакомо и Дженнифер попрощались друг с другом ото всех в стороне.
— Мы готовы, — сказал Мартин. Путешествие в триллион километров начинается с первого шага. Он забрался в корабль и отпустил лестничное поле. Джакомо, а за ним и Хаким, последовали за Мартином.
Когда они заняли свои места, Хаким заметил:
— «Спутник Зари» отдал нам одну четвёртую своего запаса горючего.
Мартин кивнул. Но такое расточительство в данный момент не слишком волновало его.
— Внешне наш корабль похож на рыбу, проглотившую яйцо, — сказал Хаким. — Очень неудобное сооружение. К тому же, оно состоит из шестидесяти процентов фальшивой материи…
— Прекрати, пожалуйста, — остановил его Джакомо. — Меня и так тошнит.
— Итак, впереди длинное увлекательное путешествие, — усмехнулся Хаким. Он был бледен и слегка дрожал.
Люк плавно закрылся.
Они покинули арсенал оружия. «Спутник Зари» удалялся, становясь точкой на фоне звёзд.
Голос мома произнёс:
— Через три минуты мы начинаем ускорение.
Мартин подумал, что их корабль похож на крупного мома, получившего семимильные башмаки.
— Хотите посмотреть на себя со стороны? — Раздался по «ноучу» голос Ганса.
Он показал их изображение, каким оно представлялось со «Спутника Зари». Их судно было похоже на стрелу с утолщением грушевидной формы посередине — его образовывали бледно-зелёные топливные баки.
Объёмные защитные поля окружили всех троих пассажиров. Зрение Мартина, как обычно в таких случаях, ухудшилось, но он ещё мог видеть и слышать сообщения «ноуча». Их корабль лишь на мгновение осветила яркая вспышка, затем заработали гасители.
— Счастливого пути, — прокричал им вслед Ганс.
Мартин перенёс ускорение в состоянии небытия. Обрывки сновидений, похожие на воспоминания, посещали его. Он видел отца, мать, девушек, которых встречал на танцах в Центральном Ковчеге. Беспорядочные видения были восхитительны своей банальностью. После достижения кораблём скорости, почти равной скорости света, к ним вернулись более привычные поля. Звезды вокруг них образовывали сплетение, напоминающее скрученное ожерелье. Для удобства наблюдения на звёздной сфере корабля появилось, более привычное им, откорректированное изображение окружающего космического пространства.
— Когда мы прибудем на место? — спросил Джакомо. В столь тесном помещении Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Через десять дней, — ответил Хаким.
— Первые шесть дней вы можете просто спать, если хотите, — сообщил голос мома.
— Земные астронавты потратили бы на это месяцы, — заметил Хаким.
— Да, нам крупно повезло, — уныло откликнулся Джакомо.
— Давайте спать, — предложил Мартин.
Наступил сон. Он принёс новую, более длительную полосу забвения. Мартин проснулся полностью дезориентированным. Выпив чашку подслащённого напитка и проделав упражнения, рекомендованные в условиях невесомости, он немного пришёл в себя и начал наблюдать за своими приятелями.
Мартин полагал, что путешествие ухудшит его моральное состояние. Но к своему удивлению, он испытывал почти радостное возбуждение, у него появилось ощущение свободы, чего не случалось прежде.
Хаким вёл себя так, будто бы бремя уныния передалось от Мартина к нему. Он работал спокойно, но без энтузиазма. Джакомо проводил много времени, созерцая маленькую звёздную сферу.
— Мы сейчас дальше, чем когда-либо, от своих друзей, — сказал он в конце второго дня после пробуждения. Заброшенный корабль был теперь всего лишь в двух днях пути от них. — Но что бы там ни было, — продолжал он, — я не чувствую себя изолированным. А вы?
— «Спутник Зари» сам по себе достаточно изолирован, — заметил Мартин.
— Да, но они там все вместе… А нас только трое.
Когда Мартин по-настоящему уснул, он увидел увидел тёмный призрак Розы, гуляющей внутри невероятно яркого зелёного поля. Ветер отрывал от призрака маленькие кусочки и уносил, как пушинки чёрного одуванчика. Призрак поднимался над холмами и деревьями. Он был хрупким и трогательно уязвимым.
Проснувшись окончательно, Мартин начал помогать Хакиму готовиться к предстоящим исследованиям. Мом кратко инструктировал их по вопросам устройства Кораблей Правосудия, выпущенных в глубокий космос за последние несколько тысяч лет. Но сведений об их исходных координатах и местах назначения он, как всегда, не давал. Мартин начинал верить, что они действительно сейчас выполняют нужную работу, что его присутствие на этом судне окажется полезным для всего экипажа.
Ведь помощь экипажу тоже входила в список обязанностей самого Корабля Правосудия. Возможно, мозговой центр знает о страхах и подозрениях команды и пытается уменьшить их.
— Надо что-то предпринимать, — произнёс Хаким. Два дня подряд их одолевала скука. — Предлагаю поместить себя в центр пустоты и посмотреть, что из этого получится.
Джакомо смотрел на Хакима жалобным взглядом.
— Ты хочешь, чтобы мы спятили?
— Я думаю, это позабавит нас, — усмехнулся Хаким. Его мрачное состояние прогрессировало, чувство юмора приобрело странный оттенок — частично фатальный, частично озорной. Лицо Хакима оставалось спокойным, глаза безучастными, но он иногда предлагал такое, что не могло бы прийти в голову его приятелям.
— Не уверен, — сказал Джакомо.
— Слушай, ты такой сильный, здоровый парень, тебе должно быть всё нипочём, — с улыбкой произнёс Хаким. — Или католик не может принять вызов от мусульманина?
Джакомо отвёл глаза в сторону:
— Мои родители даже не посещали церкви.
— О, а почему никто не вспомнит о моей религии? — в шутку возмутился Мартин. Ему казалось, что разговор становится слишком напряжённым, и он уже не может оставаться в стороне.
— Мы не знаем, какая у тебя вера, — сказал Хаким.
Мартин задумался:
— Я и сам не знаю, — произнёс он наконец, — Я думаю, мои предки были унитарианцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78