Ваша команда не должна обнаружить, что ей известны возможности убийц, например то, что вы знаете, что они могут превращать материю в антиматерию.
Мартин кивнул.
— Когда вы примите решение? — поинтересовался мом.
— Через пару дней, возможно, даже быстрее, — ответил Мартин.
— Разделение и суперторможение должно начаться не позднее десяти дней, — предупредил мом.
— Можете ли вы ещё сообщить что-нибудь полезное для нас?
— Если убийцы до сих пор находятся в системе Левиафана, шансы, что они знают людей, практически равны нулю. Ни один из зондов-убийц не сумел выбраться из Солнечной системы Земли. Маловероятно и то, что они знают Братьев. Переход зондов из системы Братьев происходил под наблюдением Благодетелей, любая информация им была недоступна.
— Мы нам хотелось бы быть частью команды корабля, направляющегося к Левиафану, — сказал Небесный Глаз. — Это возможно?
— Это возможно, — ответил мом.
Мать Змей, изогнувшись, плавала в нескольких сантиметров от пола, пурпурные лестничные поля слабо светились внизу. Этим Матери Змей отличались от момов; Мартин никогда не видел момов, вышедшими из полей. Голоса Матерей Змей напоминали звуки низких духовых инструментов в струнном оркестре.
— Братья могут сыграть ключевую роль на кораблях, оставшихся вне системы, — протрубила Мать Змей.
— Вы будете голосовать по этому поводу? — спросила Паола.
— Каждый из мы нас сам примет решение индивидуально, — ответила Мать Змей.
От Небесного Глаза и Каменщика пошёл сильный запах просоленного морского воздуха.
— Это будет объективное Тройное Решение, — подчеркнул Каменщик — и мы мы его сообщим за несколько дней до начала действий.
— У меня есть ещё один вопрос, — сказал Мартин и почувствовал, как что-то сжало его грудную клетку. — Вопрос не из лёгких, но я надеюсь на такой же прямой ответ.
Воцарилась тишина, лишь Небесный Глаз и Каменщик слегка шуршали.
— У многих из нас сложилось впечатление, что библиотека Братьев намного богаче, чем наша. Почему? Значит ли это, что нам меньше доверяют?
— Каждому виду существ в природе предоставляется информация, необходимая для выполнения их роли в деле Правосудия, — ответил мом.
— Мы чувствуем, что мозговой центр корабля не доверяет людям в той степени, в какой доверяет Братьям, — не отступал Мартин.
— Каждый род отличается своими нуждами и способностями. Поэтому различна и информация.
— Так значит, нам будет отказано в доступе к библиотеке Братьев? — спросил Мартин.
В разговор вступила Мать Змей:
— Ваш Корабль Правосудия старше корабля Братьев. Этим и продиктована разница.
— Я думаю, это лишь частичное объяснение…
— Отношение и планы меняются, — добавила Мать Змей.
Мартин кивнул:
— Мне хотелось бы добиться большей ясности. Скажите вы людям доверяете так же, как Братьям, или нет?
— Мы не уполномочены — доверять или не доверять, так же как не уполномочены принимать иные решения подобного характера, — ответил мом.
— Благодарю вас, — процедил сквозь зубы Мартин. К нему приблизилась Ариэль и коснулась его руки, и внезапно её поддержка придала ему новые силы. — Но мы не нуждаемся в уклончивых ответах. Благодетели не могли знать наших характеров перед тем, как ваш корабль достиг системы Земли… Несомненно, вы сами оценивали наши способности.
Внезапно раздался голос мозгового центра корабля. Мартин вздрогнул
— Мозговой центр корабля не может принимать подобных решений. Если они и были приняты, то не нами.
Мартин ощутил, что по щекам у него текут слезы. Устыдившись подобного проявления эмоций, он постарался взять себя в руки и спросил:
— Мы в подчинении у Братьев?
Каменщик явно начал возбуждаться. Запах от него возрос, он начал вибрировать. Небесный Глаз дважды свернулся и развернулся, качая головой.
— В этом есть нечто обидное, — сказал Каменщик. — Мы мы не желаем, чтобы мы наши партнёры обижали.
— Наших партнёров обижали, — автоматически поправила Паола.
— Нам необходимо знать, будут ли нам доверять, — повторил Мартин, как ему показалось в сотый раз.
— Обе библиотеки будут открыты для тех, кто занимается наукой, — вновь зазвучал голос мозгового центра корабля. — Решать, что им пригодится, а что нет — это дело людей и Братьев, а не мозгового центра.
— У меня такое впечатление, что мы приближаемся к краю пропасти, — печально сказала Паола, когда они втроём направились к отсеку Ганса. — Может быть, нам вовсе не следует узнавать всю правду.
— Возможно, Братья боятся нас, — предположила Ариэль, — или того, что мы можем сделать.
Паола удивлённо спросила:
— Чего они могут бояться?
Голос Мартина задрожал от гнева:
— Они, наверное, думают, что мы станем планетными убийцами.
Ариэль постаралась произнести слова, как можно спокойнее:
— Похоже, Рекс не убедил их в обратном. А момы? Что думают они?
— Наверное, то же самое, — буркнул Мартин.
— Почему же тогда они ни сбросят нас, ни убьют, ни сделают что-либо в этом роде?
— Ну зачем же им самим применять насилие? К томУ же, мы — жертвы. Они спасли нас. И им нужно, чтобы мы закончили Работу.
— Почему бы им не убрать нас в сторону, заменив Братьями? — не унималась Паола. — Они ведь тоже жертвы.
— Они могут бояться Братьев, — предположил Мартин. — Как мы можем их разубедить, доказать, что не станем убийцами? Что можем противопоставить?
Паола резко повернулась к нему:
— Меня, — она прислонила руку к груди. — Тебя. Всех нас, кроме Рекса.
— Откуда они могут знать, что от нас ожидать? — спросила Ариэль. — Задайте себе такой вопрос.
— Да достаточно только посмотреть на меня! — воскликнула Паола, уже открыто плача сейчас. — Я же совершенно не похожа на убийцу!
— А что, разве пацифистов посылают расправляться с мирами? — Мартин почувствовал, как возрастающее до этого раздражение, наконец-то отпустило его. Он расслабил плечи. — Кто мы? Члены альянса? Или просто балласт?
* * *
Клёвая носом, Мартин проверял эскизы «Троянского Коня». Он, Хаким, Чэм, Донна Изумрудное Море и Джакомо в содружестве с Сухой Кожей, Шелковистым и Небесным Глазом, провели большую часть последних двух дней детально разрабатывая эти чертежи. В данный момент Небесный Глаз преставлял чертежи на одобрение Каменщика.
— Он уж точно не выглядит, как Корабль Правосудия, — заключил Ганс. — Он выглядит, как отличная баржа.
Восьми метров в длину, со сверкающей красной поверхностью, с лазерными и солнечными парусами, прикреплёнными на корпусе, с двумя изогнутыми манипуляторами, с надёжными защитными приводами, реагирующими на материю и антиматерию, «Троянский Конь» напоминал собой продукт ранних технологий изготовления межзвёздных кораблей-путешественников.
Люди и Братья добились того, что корабль смотрелся невооружённым и безвредным настолько, насколько только может выглядеть невооружённым и безвредным космический корабль, отправляющийся в путешествие, — корабль, который может встретить в пути потенциальных как партнёров, так и противников.
— Момы говорят — построить такой корабль реально, — сказал Мартин. — Они сказали, он будет летать и даже будет удобен.
— А обмолвились ли они по поводу того, годимся или нет мы на роль союзников? — спросил Ганс. У него под глазами появились мешки. Он провёл очень много времени в полном одиночестве, вот так же, как сейчас, сидя посреди каюты, скрестив ноги.
Вторая кушетка стояла пустой — Роза теперь только время от времени делила с ним апартаменты. Но по увядающим цветам в вазах можно было судить, что она не появлялась здесь несколько дней.
— Я не знаю, что они думают, — ответил Мартин. — Рекс дал толчок возникновению многих нежелательных для нас чувств у Братьев. Раз они столкнулись с этим…
— А если я прикажу казнить Рекса прямо здесь? Это что — сделает их счастливыми? — фыркнул Ганс.
— Нет, будет ещё хуже, — сказал Мартин.
— Однако если они не любят нас, значит обязательно сделают какую-нибудь гадость через пару дней.
— С какой стати?
— Я сужу об этом на примере Розы, — объяснил Ганс. — Вот послушайте. Она отказалась трахаться, она посмотрела мне прямо в глаза и сказала, — Ганс заговорил, имитируя глубокий, музыкальный голос Розы: «Я поняла, какой ты на самом деле. Ты насмехаешься надо мной, ты удерживаешь меня, мешая выполнять порученную мне миссию». — Он ухмыльнулся, — Ладно, по крайней мере, мне удалось надолго отвлечь её от бунтарских мыслей. Неплохо было сделано, не правда ли?
Мартин отвернулся.
Ухмылка Ганса исчезла.
— Мартин, но она же действительно воскресла для Работы и какое-то время была даже полезна нам. Но, чёрт побери, все эти её истерики! — И он снова передразнил Розу: «О, Ганс, мы согрешили. Мы недостойны нашей Работы». Интересная трактовочка, не правда ли?
— Где она сейчас? — спросил Мартин.
— Не знаю.
— Я попрошу Ариэль присмотреть за ней.
— Не знаю, есть ли вообще такой человек, который сможет контролировать её действия. Её нужно запереть на замок. Иначе она всех нас возьмёт за горло, — Ганс поднял жезл и вновь уткнулся в чертежи будущего корабля, — Что происходит на борту корабля?
— Момы и Матери Змей считают, что маловероятно, что убийцы что-то знают о Братьях. А Братья, в свою очередь, согласились с тем, чтобы команда была составлена из людей…
Ганс залился смехом, от которого у Мартина мурашки пошли по телу:
— О, как они добры! Ну, конечно, как же иначе! Ведь это, скорее всего, миссия самоубийц!
— Не приписывай им того, чего нет, Ганс, — с возмущением произнёс Мартин. — Они так же, как и мы, хотели бы выполнить Работу.
— Лично я предпочитал бы смотреть на это со стороны.
— А мне кажется, что по психологическим и политическим соображениям было бы лучше всего, если бы шанс остался у нас, но Братья бы тоже присутствовали на борту корабля.
Ганс, прищёлкивая языком, вертелся вокруг изображения корабля.
— А если мы столкнёмся на Левиафане с местными жителями, как мы объясним то, что у нас на борту два рода существ?
— Хаким и Джакомо по этому поводу разработали целую легенду. Два различных вида разумных существ из одной звёздной системы скооперировались после нападения на них внешних врагов. Альянс довольно хрупкий, но команда дисциплинированная…
— Ну что ж, в придумывании историй мы, кажется, переплюнули Братьев. Ну и где же находится наша звёздная система?
— Хаким разыскал на звёздном небе звезду в сорок световых лет от Левиафана. Это означает, что «Троянскому Коню» теоретически понадобилось бы около четырёх сотен лет, чтобы добраться сюда. Команда в это время по легенде находилась в глубоком сне.
— Ну, а что разогнало это корыто до скорости в одну пятую световой?
— Толчок лазера и работа солнечных парусов. Никакой антиматерии, никаких технологий трансформации, никакой саморегулировки.
— И ты думаешь, убийцы не догадаются, что всё это — чушь собачья? Поверят, что на расстоянии сорока световых лет они не смогли засечь трассерный след от запуска нашего корабля? — недоверчиво поморщился Ганс.
— Корабль такого размера и световой трассер на расстоянии сорока световых лет не заметить вполне реально. И момы подтверждают, что такая хитрость может сработать.
Ганс снова пощёлкал языком, затем, отвернувшись, с неохотой произнёс:
— Если они говорят, значит, так оно и есть.
— А чертежы ты одобряешь? — спросил Мартин.
— Да, они по душе мне. Ну и что же дальше?
— Решение принимать тебе.
— О, я рад, что вы и мне что-то оставили.
Мартина задела насмешка:
— Если у тебя какие-то проблемы со мной или с кем-то другим, выкладывай лучше сейчас, — сказал он.
Ганс мрачно покосился на него:
— Я беспокоюсь о моральном климате в команде. И будь я проклят, если я вижу хоть какое-то решение.
— Изолируй Розу, — предложил Мартин.
— На корабле находится около двадцати Венди и Потерянных Мальчиков, которым очень не понравится, если я это сделаю.
У в конец сбитого с толку Мартина от удивления приподнялись брови.
— Ладно, я подумаю над все этим, — уже более жизнерадостно произнёс Ганс. Затем он скривил лицо и махнул рукой, будто бы отгоняя муху. — А, чёрт с ним. Забудь всё, что я говорил. О Братьях и о людях. Вы выбрали команду из людей. Мне тоже хотелось бы быть на этом корабле, но я не думаю, что это будет оптимальным вариантом. Так что выбирать тебе. Ты снова персона номер один, по крайней мере, будешь им на борту «Троянского Коня».
Мартин, выжидая, постоял ещё немного, но Ганс больше ничего не произнёс — он углубился в раздумья.
За два дня до разделения люди и Братья казались полностью изнурёнными от бесконечных тренировок и горячих дебатов. Левиафан становился всё больше в диаметре, уже реально было связаться при помощи дистанционной связи с самой его дальней точкой. Однако у Мартина уже и без этого скопилось столько информации, что он был не в состоянии поглотить её. Даже в часы отдыха — один или два в день, когда он спал, он видел во сне причудливые очертания Левиафана — и не одного, а не меньше двенадцати сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Мартин кивнул.
— Когда вы примите решение? — поинтересовался мом.
— Через пару дней, возможно, даже быстрее, — ответил Мартин.
— Разделение и суперторможение должно начаться не позднее десяти дней, — предупредил мом.
— Можете ли вы ещё сообщить что-нибудь полезное для нас?
— Если убийцы до сих пор находятся в системе Левиафана, шансы, что они знают людей, практически равны нулю. Ни один из зондов-убийц не сумел выбраться из Солнечной системы Земли. Маловероятно и то, что они знают Братьев. Переход зондов из системы Братьев происходил под наблюдением Благодетелей, любая информация им была недоступна.
— Мы нам хотелось бы быть частью команды корабля, направляющегося к Левиафану, — сказал Небесный Глаз. — Это возможно?
— Это возможно, — ответил мом.
Мать Змей, изогнувшись, плавала в нескольких сантиметров от пола, пурпурные лестничные поля слабо светились внизу. Этим Матери Змей отличались от момов; Мартин никогда не видел момов, вышедшими из полей. Голоса Матерей Змей напоминали звуки низких духовых инструментов в струнном оркестре.
— Братья могут сыграть ключевую роль на кораблях, оставшихся вне системы, — протрубила Мать Змей.
— Вы будете голосовать по этому поводу? — спросила Паола.
— Каждый из мы нас сам примет решение индивидуально, — ответила Мать Змей.
От Небесного Глаза и Каменщика пошёл сильный запах просоленного морского воздуха.
— Это будет объективное Тройное Решение, — подчеркнул Каменщик — и мы мы его сообщим за несколько дней до начала действий.
— У меня есть ещё один вопрос, — сказал Мартин и почувствовал, как что-то сжало его грудную клетку. — Вопрос не из лёгких, но я надеюсь на такой же прямой ответ.
Воцарилась тишина, лишь Небесный Глаз и Каменщик слегка шуршали.
— У многих из нас сложилось впечатление, что библиотека Братьев намного богаче, чем наша. Почему? Значит ли это, что нам меньше доверяют?
— Каждому виду существ в природе предоставляется информация, необходимая для выполнения их роли в деле Правосудия, — ответил мом.
— Мы чувствуем, что мозговой центр корабля не доверяет людям в той степени, в какой доверяет Братьям, — не отступал Мартин.
— Каждый род отличается своими нуждами и способностями. Поэтому различна и информация.
— Так значит, нам будет отказано в доступе к библиотеке Братьев? — спросил Мартин.
В разговор вступила Мать Змей:
— Ваш Корабль Правосудия старше корабля Братьев. Этим и продиктована разница.
— Я думаю, это лишь частичное объяснение…
— Отношение и планы меняются, — добавила Мать Змей.
Мартин кивнул:
— Мне хотелось бы добиться большей ясности. Скажите вы людям доверяете так же, как Братьям, или нет?
— Мы не уполномочены — доверять или не доверять, так же как не уполномочены принимать иные решения подобного характера, — ответил мом.
— Благодарю вас, — процедил сквозь зубы Мартин. К нему приблизилась Ариэль и коснулась его руки, и внезапно её поддержка придала ему новые силы. — Но мы не нуждаемся в уклончивых ответах. Благодетели не могли знать наших характеров перед тем, как ваш корабль достиг системы Земли… Несомненно, вы сами оценивали наши способности.
Внезапно раздался голос мозгового центра корабля. Мартин вздрогнул
— Мозговой центр корабля не может принимать подобных решений. Если они и были приняты, то не нами.
Мартин ощутил, что по щекам у него текут слезы. Устыдившись подобного проявления эмоций, он постарался взять себя в руки и спросил:
— Мы в подчинении у Братьев?
Каменщик явно начал возбуждаться. Запах от него возрос, он начал вибрировать. Небесный Глаз дважды свернулся и развернулся, качая головой.
— В этом есть нечто обидное, — сказал Каменщик. — Мы мы не желаем, чтобы мы наши партнёры обижали.
— Наших партнёров обижали, — автоматически поправила Паола.
— Нам необходимо знать, будут ли нам доверять, — повторил Мартин, как ему показалось в сотый раз.
— Обе библиотеки будут открыты для тех, кто занимается наукой, — вновь зазвучал голос мозгового центра корабля. — Решать, что им пригодится, а что нет — это дело людей и Братьев, а не мозгового центра.
— У меня такое впечатление, что мы приближаемся к краю пропасти, — печально сказала Паола, когда они втроём направились к отсеку Ганса. — Может быть, нам вовсе не следует узнавать всю правду.
— Возможно, Братья боятся нас, — предположила Ариэль, — или того, что мы можем сделать.
Паола удивлённо спросила:
— Чего они могут бояться?
Голос Мартина задрожал от гнева:
— Они, наверное, думают, что мы станем планетными убийцами.
Ариэль постаралась произнести слова, как можно спокойнее:
— Похоже, Рекс не убедил их в обратном. А момы? Что думают они?
— Наверное, то же самое, — буркнул Мартин.
— Почему же тогда они ни сбросят нас, ни убьют, ни сделают что-либо в этом роде?
— Ну зачем же им самим применять насилие? К томУ же, мы — жертвы. Они спасли нас. И им нужно, чтобы мы закончили Работу.
— Почему бы им не убрать нас в сторону, заменив Братьями? — не унималась Паола. — Они ведь тоже жертвы.
— Они могут бояться Братьев, — предположил Мартин. — Как мы можем их разубедить, доказать, что не станем убийцами? Что можем противопоставить?
Паола резко повернулась к нему:
— Меня, — она прислонила руку к груди. — Тебя. Всех нас, кроме Рекса.
— Откуда они могут знать, что от нас ожидать? — спросила Ариэль. — Задайте себе такой вопрос.
— Да достаточно только посмотреть на меня! — воскликнула Паола, уже открыто плача сейчас. — Я же совершенно не похожа на убийцу!
— А что, разве пацифистов посылают расправляться с мирами? — Мартин почувствовал, как возрастающее до этого раздражение, наконец-то отпустило его. Он расслабил плечи. — Кто мы? Члены альянса? Или просто балласт?
* * *
Клёвая носом, Мартин проверял эскизы «Троянского Коня». Он, Хаким, Чэм, Донна Изумрудное Море и Джакомо в содружестве с Сухой Кожей, Шелковистым и Небесным Глазом, провели большую часть последних двух дней детально разрабатывая эти чертежи. В данный момент Небесный Глаз преставлял чертежи на одобрение Каменщика.
— Он уж точно не выглядит, как Корабль Правосудия, — заключил Ганс. — Он выглядит, как отличная баржа.
Восьми метров в длину, со сверкающей красной поверхностью, с лазерными и солнечными парусами, прикреплёнными на корпусе, с двумя изогнутыми манипуляторами, с надёжными защитными приводами, реагирующими на материю и антиматерию, «Троянский Конь» напоминал собой продукт ранних технологий изготовления межзвёздных кораблей-путешественников.
Люди и Братья добились того, что корабль смотрелся невооружённым и безвредным настолько, насколько только может выглядеть невооружённым и безвредным космический корабль, отправляющийся в путешествие, — корабль, который может встретить в пути потенциальных как партнёров, так и противников.
— Момы говорят — построить такой корабль реально, — сказал Мартин. — Они сказали, он будет летать и даже будет удобен.
— А обмолвились ли они по поводу того, годимся или нет мы на роль союзников? — спросил Ганс. У него под глазами появились мешки. Он провёл очень много времени в полном одиночестве, вот так же, как сейчас, сидя посреди каюты, скрестив ноги.
Вторая кушетка стояла пустой — Роза теперь только время от времени делила с ним апартаменты. Но по увядающим цветам в вазах можно было судить, что она не появлялась здесь несколько дней.
— Я не знаю, что они думают, — ответил Мартин. — Рекс дал толчок возникновению многих нежелательных для нас чувств у Братьев. Раз они столкнулись с этим…
— А если я прикажу казнить Рекса прямо здесь? Это что — сделает их счастливыми? — фыркнул Ганс.
— Нет, будет ещё хуже, — сказал Мартин.
— Однако если они не любят нас, значит обязательно сделают какую-нибудь гадость через пару дней.
— С какой стати?
— Я сужу об этом на примере Розы, — объяснил Ганс. — Вот послушайте. Она отказалась трахаться, она посмотрела мне прямо в глаза и сказала, — Ганс заговорил, имитируя глубокий, музыкальный голос Розы: «Я поняла, какой ты на самом деле. Ты насмехаешься надо мной, ты удерживаешь меня, мешая выполнять порученную мне миссию». — Он ухмыльнулся, — Ладно, по крайней мере, мне удалось надолго отвлечь её от бунтарских мыслей. Неплохо было сделано, не правда ли?
Мартин отвернулся.
Ухмылка Ганса исчезла.
— Мартин, но она же действительно воскресла для Работы и какое-то время была даже полезна нам. Но, чёрт побери, все эти её истерики! — И он снова передразнил Розу: «О, Ганс, мы согрешили. Мы недостойны нашей Работы». Интересная трактовочка, не правда ли?
— Где она сейчас? — спросил Мартин.
— Не знаю.
— Я попрошу Ариэль присмотреть за ней.
— Не знаю, есть ли вообще такой человек, который сможет контролировать её действия. Её нужно запереть на замок. Иначе она всех нас возьмёт за горло, — Ганс поднял жезл и вновь уткнулся в чертежи будущего корабля, — Что происходит на борту корабля?
— Момы и Матери Змей считают, что маловероятно, что убийцы что-то знают о Братьях. А Братья, в свою очередь, согласились с тем, чтобы команда была составлена из людей…
Ганс залился смехом, от которого у Мартина мурашки пошли по телу:
— О, как они добры! Ну, конечно, как же иначе! Ведь это, скорее всего, миссия самоубийц!
— Не приписывай им того, чего нет, Ганс, — с возмущением произнёс Мартин. — Они так же, как и мы, хотели бы выполнить Работу.
— Лично я предпочитал бы смотреть на это со стороны.
— А мне кажется, что по психологическим и политическим соображениям было бы лучше всего, если бы шанс остался у нас, но Братья бы тоже присутствовали на борту корабля.
Ганс, прищёлкивая языком, вертелся вокруг изображения корабля.
— А если мы столкнёмся на Левиафане с местными жителями, как мы объясним то, что у нас на борту два рода существ?
— Хаким и Джакомо по этому поводу разработали целую легенду. Два различных вида разумных существ из одной звёздной системы скооперировались после нападения на них внешних врагов. Альянс довольно хрупкий, но команда дисциплинированная…
— Ну что ж, в придумывании историй мы, кажется, переплюнули Братьев. Ну и где же находится наша звёздная система?
— Хаким разыскал на звёздном небе звезду в сорок световых лет от Левиафана. Это означает, что «Троянскому Коню» теоретически понадобилось бы около четырёх сотен лет, чтобы добраться сюда. Команда в это время по легенде находилась в глубоком сне.
— Ну, а что разогнало это корыто до скорости в одну пятую световой?
— Толчок лазера и работа солнечных парусов. Никакой антиматерии, никаких технологий трансформации, никакой саморегулировки.
— И ты думаешь, убийцы не догадаются, что всё это — чушь собачья? Поверят, что на расстоянии сорока световых лет они не смогли засечь трассерный след от запуска нашего корабля? — недоверчиво поморщился Ганс.
— Корабль такого размера и световой трассер на расстоянии сорока световых лет не заметить вполне реально. И момы подтверждают, что такая хитрость может сработать.
Ганс снова пощёлкал языком, затем, отвернувшись, с неохотой произнёс:
— Если они говорят, значит, так оно и есть.
— А чертежы ты одобряешь? — спросил Мартин.
— Да, они по душе мне. Ну и что же дальше?
— Решение принимать тебе.
— О, я рад, что вы и мне что-то оставили.
Мартина задела насмешка:
— Если у тебя какие-то проблемы со мной или с кем-то другим, выкладывай лучше сейчас, — сказал он.
Ганс мрачно покосился на него:
— Я беспокоюсь о моральном климате в команде. И будь я проклят, если я вижу хоть какое-то решение.
— Изолируй Розу, — предложил Мартин.
— На корабле находится около двадцати Венди и Потерянных Мальчиков, которым очень не понравится, если я это сделаю.
У в конец сбитого с толку Мартина от удивления приподнялись брови.
— Ладно, я подумаю над все этим, — уже более жизнерадостно произнёс Ганс. Затем он скривил лицо и махнул рукой, будто бы отгоняя муху. — А, чёрт с ним. Забудь всё, что я говорил. О Братьях и о людях. Вы выбрали команду из людей. Мне тоже хотелось бы быть на этом корабле, но я не думаю, что это будет оптимальным вариантом. Так что выбирать тебе. Ты снова персона номер один, по крайней мере, будешь им на борту «Троянского Коня».
Мартин, выжидая, постоял ещё немного, но Ганс больше ничего не произнёс — он углубился в раздумья.
За два дня до разделения люди и Братья казались полностью изнурёнными от бесконечных тренировок и горячих дебатов. Левиафан становился всё больше в диаметре, уже реально было связаться при помощи дистанционной связи с самой его дальней точкой. Однако у Мартина уже и без этого скопилось столько информации, что он был не в состоянии поглотить её. Даже в часы отдыха — один или два в день, когда он спал, он видел во сне причудливые очертания Левиафана — и не одного, а не меньше двенадцати сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78