Пенелопа открыла капкан и освободила волка. Высунув язык, волк лёг в траву и с трудом проговорил:
— Я очень болен. Я провёл в капкане слишком много времени и сейчас умру. Но я приду к вам в ваших снах и дам каждому то, что он дал мне.
И волк умер. Пенелопа, оплакав, сожгла его в лесу, чтобы охотник не смог натолкнуться на бездыханное тело и завладеть им, как добычей. Ким надулся, сердитый на Джэкоба. А Джэкоб чувствовал печаль оттого, что они ничем не смогли помочь волку, и оттого, что он потерял дружбу Кима.
Той же ночью волк пришёл к Пенелопе. Но в её сне это был не волк, а дряхлый старик, одетый в волчью шкуру — с глазами, глядящими прямо в душу, с открытой улыбкой. Старик сказал:
— Тебе я подарю долгую долгую жизнь и много много детей. И когда к тебе придёт старость, когда придёт время умирать, ты будешь довольна человеком, которого любила, ты будешь довольна детьми, которых родила, ты будешь довольна жизнью, которую ты прожила… Всё это я даю тебе.
К Джэкобу волшебник пришёл в обличьи волка и сказал:
— Ты проживёшь долгую жизнь, и она будет разнообразной и полной, с печалями и радостями, перемешанными так сильно, что ты не сможешь различить их. Жизнь сделает тебя человеком с широкой душой, потому что она у тебя будет нелегка. И когда ты будешь умирать, ты займёшь место избранникого божьего, давая советы другим людям. Все это ты будешь иметь, но все это ты будешь и терять. Ты никогда не будешь знать, что есть правда, а есть что ложь, не будешь знать этого с уверенностью. Все вещи, все понятия всегда будут для тебя двухсмысленными. Но это и есть великий путь познания и благоразумия.
К Киму же пришёл просто волк и рычал на него, пока сон не превратился в ночной кошмар. И тогда волк сказал Киму:
— Всю твою жизнь мир будет оборачиваться против тебя. Ты будешь строить и строить планы, но удача не будет благоприятствовать тебе. Неудачи тоже ничему хорошему тебя не научат. Ты не доживёшь до старости, ты умрёшь молодым — ожесточённым, никем не любимым. Вот что даю я тебе.
— А что ты дал самому себе? — закричал во сне Ким. — Ты, у которого было так много возможностей и силы, ты смог получить только боль!
— Да, ты прав, по собственной глупости попав в капкан, я в результате не имею ничего, кроме забвения. Но для того, чтобы получить силу, я в своё время продал свою душу. И теперь я не имею ничего. Когда моё приведение исчезнет из твоего сна, я стану не больше, чем эхо ветра…
Роза опустила голову. Команда, казалось, оценила историю, но явно не одобрила. Все стояли, погруженные в свои собственные мысли. Молчание затянулось. Наконец Жанетта Нападающий Дракон произнесла голосом актрисы:
— Розу снова посещали прошлой ночью. Оно опять приходило к ней.
Команда, остолбенев, уставилась на Розу. Она подняла голову, но взгляд её блуждал где-то далеко.
— Никто не говорит об этом вслух, но все мы сейчас очень много думаем о мёртвом корабле. — сказала Роза. — Нас интересует, почему они все умерли, но мы не находим ответа. Да, нынешним вечером я не подарила вам покоя. Но пришло время величайшего испытания для нас. Скоро к нам присоединится иной вид разумных существ. Мы будем общаться с простодушными, мы научим их понимать, что значит болит душа.
Молча, без комментариев, команда покинула столовую. Ариэль вслед за Мартином направилась в каюту Ганса.
— Ну как, хорошо? — спросил Рекс Дубовый Лист, столкнувшись с ними в открытых дверях.
— Она … безвредна, — ответил Мартин.
— Что за слова ты говоришь? — удивился Ганс. — Чтобы Роза и была безвредной? — Он в удивлении уставился на Ариэль.
— Она стала лучше. Много сильнее, — сказала Ариэль. — Жанетта и Кирстен с ней всё время сейчас. Она не часто общается со мной. Она знает, что я часто беседую с тобой и Мартином. У неё появляются ученики и последователи. Я думаю, она создаст какое-нибудь религиозное учение.
Ариэль подарила Мартину мимолётную улыбку, как если бы просила одобрения. Но она не получила его.
— Это правда? — Ганс повернулся к Мартину.
— Не знаю, создаст ли она какое-нибудь учение. Могу лишь сказать, что она рассказывает интересные истории. Но мне все это кажется простой забавой, это так далеко от нас сейчас. Просто детские сказки.
Ганс на минуту задумался.
— Она не остановится на этих росказнях. Она снова заварит кашу, начнёт организовывать новый бунт. Я не уверен, что мы сумеем уберечь её от самой себя. А мы ещё до сих пор вибрируем на грани, ходим по острию ножа. И я почти уверен, что встреча с так называемыми коллегами спокойствия нам не добавит, — он задумался, сложил ладони вместе и сделал несколько всхлопывающих движений. — Думаю, Роза нуждается в хорошем трахальщике. Есть добровольцы?
Его грубость ошеломила Мартина, у Ариэли резко выделились мышцы на шее. Но они опять промолчали.
— Только не я, — небрежно отозвался Рекс Дубовый Лист.
— Хорошо, я подумаю и сам найду ей подходящего самца. Это же вечная тема, не правда ли?
— Библиотеки открыты, пища стала лучше, момы сообщили нам, что мы уже можем, чтобы расширить базу данных, воспользоваться дистанционной связью, — громко объявил Рекс Дубовый Лист и обвёл взглядом всех присутствующих в столовой. — Мне кажется, мы уже готовы к встрече наших друзей. Будут ли какие-нибудь вопросы, прежде чем я позволю исследовательской представить свой доклад?
Команда зашумела и не могла угомониться несколько минут. Создавалось впечатление, что им просто не хотелось общаться с ведущим собрание. Наконец руку подняла Паола Птичья Трель.
— Пэн сообирался сделать нам какое-то сообщение, — сказала она. — Почему нет Ганса?
— Ганс занимается научной работой, — ответил Рекс.
— Тогда почему собрание ведёт не Гарпал? — удивлённо спросила Эйрин Ирландка.
— Я не знаю, — сказал Рекс и, придураясь, выкрикнул в зал, — Гарпал, где ты, отзовись?
Гарпал пожал плечами, явно не желая поддерживать веселье Рекса:
— В мои обязанности не входит подобная привилегия. Ганс может назначать в спикеры тех, кого пожелает.
— Мы не нуждаемся в спикере. Нам необходимо присутствие самого Пэна, — не отставала Эйрин Ирландка.
— Все ваши вопросы и замечания я передам непосредственно Пэну, — важно заявил Рекс.
Мартин обвёл глазами зал. Бросалось в глаза отсутствие двух человек: Ганса и, конечно, Розы Секвойи.
— Не занимается ли он лечебными процедурами с Розой? — прошептала ему на ухо Ариэль. Мартин не ответил. Если Ганс сейчас с Розой, он не может не знать, что их одновременное отсутствие будет ещё заметней. Хотя, возможно, Ганс к этому и стремится. Ведь если все догадаются, что Роза получает от него «лекарство», она может потерять свой статус.
Хаким прочистил горло и шагнул к трибуне. Рекс великодушно освободил ему место.
— Мы уже не дальше половины триллионов километров от другого корабля, — начал Хаким. — На несколько дней нам придётся отказаться от своей маскировки. Иначе момы сомневаются, что кто-либо может обнаружить нас. И нам, вероятно, следует за несколько часов до встречи поговорить с обитателями корабля по «ноучу».
— Мы по-прежнему наблюдаем за Подсолнечником? — поинтересовалась Алексис Байкал.
Хаким подтвердил: за всей системой Левиафана ведётся наблюдение.
— Есть что-нибудь новенькое? — это спросила Бонита Высокогорная Долина.
— Вокруг Левиафана вращается десять планет. Мы узнали о них ещё кой-какие детали, не только массу и размеры. Пять из них — каменистые миры с диаметром меньшим двадцати тысяч километров. Шестая — газовый гигант. Они все или почти не излучают радиоволны, или излучают, но совсем немного. Мы не обнаружили на планетах никаких следов разрушения после взрыва Полыни. И вооружения тоже не обнаружили. Вот и всё, что я могу пока сказать.
— А ещё что-нибудь вы заметили на орбитах? — спросила Эйрин Ирландка.
— Нет, больше ничего.
— А появились ли у вас какие-то объяснения, почему они всё время изменяются? — несколько угрожающе спросил Рекс.
Хаким отрицательно покачал головой.
— Возможно, это огромное инженерное сооружение — нечто подобное, что было вокруг Полыни, но более широкомасштабное. В качестве материала они могли использовать пару разрушенных планет. Но это только мои догадки.
— Планеты обитаемы? — это был вновь голос Эйрин.
— Следов обитания не замечано, но я думаю, что всё-таки, да, они обитаемы. Мы осмеливаемся так предполагать, — Хаким отвёл глаза. — На данный момент мне сказать вам больше нечего.
— Ну хорошо, — вновь приподнялся Рекс. — Какие будут вопросы и комментарии? Что передать Гансу?
— Что мы устали от такого количества соревнований, — сказал Джек Отважный.
— Хорошо, я дам ему об этом знать, — улыбаясь во весь рот, ответил Рекс.
Через полчаса после собрания в каюту Мартина пришёл Гарпал, а за ним Ариэль.
— Я собираюсь сложить с себя обязанности Кристофера Робина, — объявил Гарпал сразу же, не успев перешагнуть порог.
— Полагаю, что мне нет необходимости интересоваться, почему, — сказал Мартин.
Ариэль присела на кушетку, казалось, она была полностью погружена в свои мысли.
— Думаю, нет. Ты же все понимаешь, — сказал Гарпал. — Сначала он выбрал меня, потом остановил свой взор на Рексе. А Рекс… Он делает всё, что бы выжить меня… Скажи, разве есть смысл бороться?
— Ганс чувствует свой путь, своё предназначение, — неожиданно произнесла Ариэль.
— С кем ты, Ариэль? Очнитесь, Мадеумазель Критикующая всех и вся.
Ариэль подняла руки вверх, изображая полную капитуляцию.
— Боже мой, куда всё исчезает? — не мог успокоиться Гарпал. — Когда Пэном был Мартин, ты настолько была переполнена дерьмом, что в твоём рту можно было выращивать грибы!
— Гарпал, — попытался остановить его Мартин.
— Нет, я хочу знать! Ариэль, откуда такое добродушие?
— Я доверяла Мартину, — сказала Ариэль. — Я знала, что он не держит на меня зла и не будет мне мстить. Я не такая уж идиотка, как вы думаете.
Её слова охладили Гарпала. Он пристально посмотрел на Ариэль, потом на Мартина, и после этого теперь уже он поднял руки.
— Ну в таком случае мне вообще сложно что-либо понять.
Мартин выжидающе смотрел на Ариэль. Ну, ну, продолжай.
— Мартин искренен. Он не гнался за внешними эффектами.
— Спасибо тебе большое за такие слова, — не без язвительности поблагодарил Мартин.
— Не стоит благодарностей. И всё же я продолжу… Так вот, ты не прикидывал, кто и зачем тебе может пригодиться. А Ганс не изменился… Он просто сросся с Работой. У него всё подчинено политической карьере, для него важно лишь то, что поспособствует успеху.
— Даже когда он вышел из-под самоконтроля после нейтринного шторма? — напомнил Гарпал.
— Да, даже тогда он был искренен, — согласилась Ариэль. — Но это поставило людей на место. Он ведь хотел, чтобы все… немного боялись его. Чтобы чувствовали его силу. Чтобы знали, что он может ударить, если его рассердить. Но он не совсем точно рассчитал. Люди оказались более осторожными, чем он думал, они не стали высказываться. Но он очень хочет стать великим. Разве вы не замечаете этого? — она с укором посмотрела на Гарпала.
— Я не понимаю, как он мог спланировать все это? — сказал Мартин.
— О только не говори мне, что ты не знаешь, насколько он ловок, — воскликнула Ариэль, презрительно прищурив глаза.
Мартин увидел прежнюю Ариэль. Он понял, что всё это время она с трудом сдерживала свой гнев и свою ярость. И опять с тревогой он ощутил, что его неудержимо влечёт к ней.
— Он лучший Пэн, чем я, — возразил он.
— Он лучший — для простых марионеток, роботов-манипуляторов. Да, согласна, он знает, чего хочет.
— Он вынул нас из ямы, — продолжал Мартин, приняв на себя роль защитника Сатаны. Он хотел убедиться, прав ли он в том, что Ариэль ни капли не изменилась. Он боялся признаться даже самому — это бы очень обрадовало бы его.
— Он же нас туда и сбросил.
Гарпал сел и скрестил ноги. И Мартин, и Ариэль в упор смотрели на него, они явно ождали его комментариев, но он лишь тихо произнёс:
— Хороший Пэн, плохой Пэн…
— Команда, выбирая Пэна, многое ему доверяет. Мартин был неплохим Пэном, возможно, только излишне доверчивым. Но каждый знал, что он может поговорить со своим Пэном, что Пэн не сделает ему зла. Да, я всегда спорила с ним, но это касалось принципиальных вещей…
— И делала ты это весьма убедительно, — заметил Мартин.
— Ну извини, мне было не до нежностей, — огрызнулась Ариэль и повернулась к Гарпалу, — Когда ты думаешь сложить свои полномочия?
Гарпал искоса взглянул на Мартина.
— Не знаю, время покажет, — ушёл он от прямого ответа. — Скажите, кто-нибудь из вас может мне ответить: Ганс, что, пытается соблазнить Розу?
— Он уже не пытается, он уже добился успеха, — заметила Ариэль. — Роза до сих пор в его каюте. Ты знаешь, что у неё долгие годы не было настоящего друга?
Мартин кивнул:
— Он думает, что она пригодится ему.
— Зачем?
— Она может нам дать то, в чём мы нуждаемся.
— Что?
— Веру, — ответил Мартин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Я очень болен. Я провёл в капкане слишком много времени и сейчас умру. Но я приду к вам в ваших снах и дам каждому то, что он дал мне.
И волк умер. Пенелопа, оплакав, сожгла его в лесу, чтобы охотник не смог натолкнуться на бездыханное тело и завладеть им, как добычей. Ким надулся, сердитый на Джэкоба. А Джэкоб чувствовал печаль оттого, что они ничем не смогли помочь волку, и оттого, что он потерял дружбу Кима.
Той же ночью волк пришёл к Пенелопе. Но в её сне это был не волк, а дряхлый старик, одетый в волчью шкуру — с глазами, глядящими прямо в душу, с открытой улыбкой. Старик сказал:
— Тебе я подарю долгую долгую жизнь и много много детей. И когда к тебе придёт старость, когда придёт время умирать, ты будешь довольна человеком, которого любила, ты будешь довольна детьми, которых родила, ты будешь довольна жизнью, которую ты прожила… Всё это я даю тебе.
К Джэкобу волшебник пришёл в обличьи волка и сказал:
— Ты проживёшь долгую жизнь, и она будет разнообразной и полной, с печалями и радостями, перемешанными так сильно, что ты не сможешь различить их. Жизнь сделает тебя человеком с широкой душой, потому что она у тебя будет нелегка. И когда ты будешь умирать, ты займёшь место избранникого божьего, давая советы другим людям. Все это ты будешь иметь, но все это ты будешь и терять. Ты никогда не будешь знать, что есть правда, а есть что ложь, не будешь знать этого с уверенностью. Все вещи, все понятия всегда будут для тебя двухсмысленными. Но это и есть великий путь познания и благоразумия.
К Киму же пришёл просто волк и рычал на него, пока сон не превратился в ночной кошмар. И тогда волк сказал Киму:
— Всю твою жизнь мир будет оборачиваться против тебя. Ты будешь строить и строить планы, но удача не будет благоприятствовать тебе. Неудачи тоже ничему хорошему тебя не научат. Ты не доживёшь до старости, ты умрёшь молодым — ожесточённым, никем не любимым. Вот что даю я тебе.
— А что ты дал самому себе? — закричал во сне Ким. — Ты, у которого было так много возможностей и силы, ты смог получить только боль!
— Да, ты прав, по собственной глупости попав в капкан, я в результате не имею ничего, кроме забвения. Но для того, чтобы получить силу, я в своё время продал свою душу. И теперь я не имею ничего. Когда моё приведение исчезнет из твоего сна, я стану не больше, чем эхо ветра…
Роза опустила голову. Команда, казалось, оценила историю, но явно не одобрила. Все стояли, погруженные в свои собственные мысли. Молчание затянулось. Наконец Жанетта Нападающий Дракон произнесла голосом актрисы:
— Розу снова посещали прошлой ночью. Оно опять приходило к ней.
Команда, остолбенев, уставилась на Розу. Она подняла голову, но взгляд её блуждал где-то далеко.
— Никто не говорит об этом вслух, но все мы сейчас очень много думаем о мёртвом корабле. — сказала Роза. — Нас интересует, почему они все умерли, но мы не находим ответа. Да, нынешним вечером я не подарила вам покоя. Но пришло время величайшего испытания для нас. Скоро к нам присоединится иной вид разумных существ. Мы будем общаться с простодушными, мы научим их понимать, что значит болит душа.
Молча, без комментариев, команда покинула столовую. Ариэль вслед за Мартином направилась в каюту Ганса.
— Ну как, хорошо? — спросил Рекс Дубовый Лист, столкнувшись с ними в открытых дверях.
— Она … безвредна, — ответил Мартин.
— Что за слова ты говоришь? — удивился Ганс. — Чтобы Роза и была безвредной? — Он в удивлении уставился на Ариэль.
— Она стала лучше. Много сильнее, — сказала Ариэль. — Жанетта и Кирстен с ней всё время сейчас. Она не часто общается со мной. Она знает, что я часто беседую с тобой и Мартином. У неё появляются ученики и последователи. Я думаю, она создаст какое-нибудь религиозное учение.
Ариэль подарила Мартину мимолётную улыбку, как если бы просила одобрения. Но она не получила его.
— Это правда? — Ганс повернулся к Мартину.
— Не знаю, создаст ли она какое-нибудь учение. Могу лишь сказать, что она рассказывает интересные истории. Но мне все это кажется простой забавой, это так далеко от нас сейчас. Просто детские сказки.
Ганс на минуту задумался.
— Она не остановится на этих росказнях. Она снова заварит кашу, начнёт организовывать новый бунт. Я не уверен, что мы сумеем уберечь её от самой себя. А мы ещё до сих пор вибрируем на грани, ходим по острию ножа. И я почти уверен, что встреча с так называемыми коллегами спокойствия нам не добавит, — он задумался, сложил ладони вместе и сделал несколько всхлопывающих движений. — Думаю, Роза нуждается в хорошем трахальщике. Есть добровольцы?
Его грубость ошеломила Мартина, у Ариэли резко выделились мышцы на шее. Но они опять промолчали.
— Только не я, — небрежно отозвался Рекс Дубовый Лист.
— Хорошо, я подумаю и сам найду ей подходящего самца. Это же вечная тема, не правда ли?
— Библиотеки открыты, пища стала лучше, момы сообщили нам, что мы уже можем, чтобы расширить базу данных, воспользоваться дистанционной связью, — громко объявил Рекс Дубовый Лист и обвёл взглядом всех присутствующих в столовой. — Мне кажется, мы уже готовы к встрече наших друзей. Будут ли какие-нибудь вопросы, прежде чем я позволю исследовательской представить свой доклад?
Команда зашумела и не могла угомониться несколько минут. Создавалось впечатление, что им просто не хотелось общаться с ведущим собрание. Наконец руку подняла Паола Птичья Трель.
— Пэн сообирался сделать нам какое-то сообщение, — сказала она. — Почему нет Ганса?
— Ганс занимается научной работой, — ответил Рекс.
— Тогда почему собрание ведёт не Гарпал? — удивлённо спросила Эйрин Ирландка.
— Я не знаю, — сказал Рекс и, придураясь, выкрикнул в зал, — Гарпал, где ты, отзовись?
Гарпал пожал плечами, явно не желая поддерживать веселье Рекса:
— В мои обязанности не входит подобная привилегия. Ганс может назначать в спикеры тех, кого пожелает.
— Мы не нуждаемся в спикере. Нам необходимо присутствие самого Пэна, — не отставала Эйрин Ирландка.
— Все ваши вопросы и замечания я передам непосредственно Пэну, — важно заявил Рекс.
Мартин обвёл глазами зал. Бросалось в глаза отсутствие двух человек: Ганса и, конечно, Розы Секвойи.
— Не занимается ли он лечебными процедурами с Розой? — прошептала ему на ухо Ариэль. Мартин не ответил. Если Ганс сейчас с Розой, он не может не знать, что их одновременное отсутствие будет ещё заметней. Хотя, возможно, Ганс к этому и стремится. Ведь если все догадаются, что Роза получает от него «лекарство», она может потерять свой статус.
Хаким прочистил горло и шагнул к трибуне. Рекс великодушно освободил ему место.
— Мы уже не дальше половины триллионов километров от другого корабля, — начал Хаким. — На несколько дней нам придётся отказаться от своей маскировки. Иначе момы сомневаются, что кто-либо может обнаружить нас. И нам, вероятно, следует за несколько часов до встречи поговорить с обитателями корабля по «ноучу».
— Мы по-прежнему наблюдаем за Подсолнечником? — поинтересовалась Алексис Байкал.
Хаким подтвердил: за всей системой Левиафана ведётся наблюдение.
— Есть что-нибудь новенькое? — это спросила Бонита Высокогорная Долина.
— Вокруг Левиафана вращается десять планет. Мы узнали о них ещё кой-какие детали, не только массу и размеры. Пять из них — каменистые миры с диаметром меньшим двадцати тысяч километров. Шестая — газовый гигант. Они все или почти не излучают радиоволны, или излучают, но совсем немного. Мы не обнаружили на планетах никаких следов разрушения после взрыва Полыни. И вооружения тоже не обнаружили. Вот и всё, что я могу пока сказать.
— А ещё что-нибудь вы заметили на орбитах? — спросила Эйрин Ирландка.
— Нет, больше ничего.
— А появились ли у вас какие-то объяснения, почему они всё время изменяются? — несколько угрожающе спросил Рекс.
Хаким отрицательно покачал головой.
— Возможно, это огромное инженерное сооружение — нечто подобное, что было вокруг Полыни, но более широкомасштабное. В качестве материала они могли использовать пару разрушенных планет. Но это только мои догадки.
— Планеты обитаемы? — это был вновь голос Эйрин.
— Следов обитания не замечано, но я думаю, что всё-таки, да, они обитаемы. Мы осмеливаемся так предполагать, — Хаким отвёл глаза. — На данный момент мне сказать вам больше нечего.
— Ну хорошо, — вновь приподнялся Рекс. — Какие будут вопросы и комментарии? Что передать Гансу?
— Что мы устали от такого количества соревнований, — сказал Джек Отважный.
— Хорошо, я дам ему об этом знать, — улыбаясь во весь рот, ответил Рекс.
Через полчаса после собрания в каюту Мартина пришёл Гарпал, а за ним Ариэль.
— Я собираюсь сложить с себя обязанности Кристофера Робина, — объявил Гарпал сразу же, не успев перешагнуть порог.
— Полагаю, что мне нет необходимости интересоваться, почему, — сказал Мартин.
Ариэль присела на кушетку, казалось, она была полностью погружена в свои мысли.
— Думаю, нет. Ты же все понимаешь, — сказал Гарпал. — Сначала он выбрал меня, потом остановил свой взор на Рексе. А Рекс… Он делает всё, что бы выжить меня… Скажи, разве есть смысл бороться?
— Ганс чувствует свой путь, своё предназначение, — неожиданно произнесла Ариэль.
— С кем ты, Ариэль? Очнитесь, Мадеумазель Критикующая всех и вся.
Ариэль подняла руки вверх, изображая полную капитуляцию.
— Боже мой, куда всё исчезает? — не мог успокоиться Гарпал. — Когда Пэном был Мартин, ты настолько была переполнена дерьмом, что в твоём рту можно было выращивать грибы!
— Гарпал, — попытался остановить его Мартин.
— Нет, я хочу знать! Ариэль, откуда такое добродушие?
— Я доверяла Мартину, — сказала Ариэль. — Я знала, что он не держит на меня зла и не будет мне мстить. Я не такая уж идиотка, как вы думаете.
Её слова охладили Гарпала. Он пристально посмотрел на Ариэль, потом на Мартина, и после этого теперь уже он поднял руки.
— Ну в таком случае мне вообще сложно что-либо понять.
Мартин выжидающе смотрел на Ариэль. Ну, ну, продолжай.
— Мартин искренен. Он не гнался за внешними эффектами.
— Спасибо тебе большое за такие слова, — не без язвительности поблагодарил Мартин.
— Не стоит благодарностей. И всё же я продолжу… Так вот, ты не прикидывал, кто и зачем тебе может пригодиться. А Ганс не изменился… Он просто сросся с Работой. У него всё подчинено политической карьере, для него важно лишь то, что поспособствует успеху.
— Даже когда он вышел из-под самоконтроля после нейтринного шторма? — напомнил Гарпал.
— Да, даже тогда он был искренен, — согласилась Ариэль. — Но это поставило людей на место. Он ведь хотел, чтобы все… немного боялись его. Чтобы чувствовали его силу. Чтобы знали, что он может ударить, если его рассердить. Но он не совсем точно рассчитал. Люди оказались более осторожными, чем он думал, они не стали высказываться. Но он очень хочет стать великим. Разве вы не замечаете этого? — она с укором посмотрела на Гарпала.
— Я не понимаю, как он мог спланировать все это? — сказал Мартин.
— О только не говори мне, что ты не знаешь, насколько он ловок, — воскликнула Ариэль, презрительно прищурив глаза.
Мартин увидел прежнюю Ариэль. Он понял, что всё это время она с трудом сдерживала свой гнев и свою ярость. И опять с тревогой он ощутил, что его неудержимо влечёт к ней.
— Он лучший Пэн, чем я, — возразил он.
— Он лучший — для простых марионеток, роботов-манипуляторов. Да, согласна, он знает, чего хочет.
— Он вынул нас из ямы, — продолжал Мартин, приняв на себя роль защитника Сатаны. Он хотел убедиться, прав ли он в том, что Ариэль ни капли не изменилась. Он боялся признаться даже самому — это бы очень обрадовало бы его.
— Он же нас туда и сбросил.
Гарпал сел и скрестил ноги. И Мартин, и Ариэль в упор смотрели на него, они явно ождали его комментариев, но он лишь тихо произнёс:
— Хороший Пэн, плохой Пэн…
— Команда, выбирая Пэна, многое ему доверяет. Мартин был неплохим Пэном, возможно, только излишне доверчивым. Но каждый знал, что он может поговорить со своим Пэном, что Пэн не сделает ему зла. Да, я всегда спорила с ним, но это касалось принципиальных вещей…
— И делала ты это весьма убедительно, — заметил Мартин.
— Ну извини, мне было не до нежностей, — огрызнулась Ариэль и повернулась к Гарпалу, — Когда ты думаешь сложить свои полномочия?
Гарпал искоса взглянул на Мартина.
— Не знаю, время покажет, — ушёл он от прямого ответа. — Скажите, кто-нибудь из вас может мне ответить: Ганс, что, пытается соблазнить Розу?
— Он уже не пытается, он уже добился успеха, — заметила Ариэль. — Роза до сих пор в его каюте. Ты знаешь, что у неё долгие годы не было настоящего друга?
Мартин кивнул:
— Он думает, что она пригодится ему.
— Зачем?
— Она может нам дать то, в чём мы нуждаемся.
— Что?
— Веру, — ответил Мартин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78