Аласия нервно хихикнула.
– А как ты проскочил мимо стражников?
– Да проехал мимо… – Вроде бы эти слова и не были откровенным враньем, но желудок все-таки малость скрутило. – Я постарался сделать так, чтобы нас не заметили. Один из них что-то услышал, но другой решил, будто ему почудилось. Они толковали о Тейлсире и его плетках.
– Ох, – Аласия покачала головой. – Рирла, ей тоже достается. Я больше не могла.
– Прости, – сказал я и поспешил сменить тему: – Скажи, а почему они не обыскали то стойло?
– Они обыскали сразу, как только ты ушел из конюшни. Ничего не нашли и решили, что пожитков у тебя нет, а деньги ты носишь с собой. Тейлсировы наймиты ввалились в гостиницу и объявили тебя кифриенским лазутчиком. Людям вообще-то все равно, лишь бы их не трогали. А вот мне показалось, что такой славный паренек не может быть лазутчиком. И такой молодой. Ясное дело, я и помыслить не могла, что ты чародей. Слушай, тебе и правда столько лет, на сколько ты выглядишь?
О чем-то она определенно умалчивала, но я слишком устал и не мог уловить ничего, кроме недоверия к магии как таковой.
– Да, лет мне столько, на сколько выгляжу: будь я постарше, наверное, был бы поумнее и не позволил бы им себя порезать.
Мою фразу прервал широкий зевок.
– Значит, ты не какой-то там морщинистый старикашка?
– Нет. Я усталый, раненый молодой столяр, владеющей магией ровно настолько, чтобы постоянно нарываться на неприятности. И я стараюсь помочь тебе, чем могу. Ты в порядке?
– Да, вот только с дорожной одеждой…
– Ладно, у меня есть лишняя рубаха, которая должна тебе подойти. Утром поищу. А пока завернись в одеяло, мне надо поспать.
– Ты уверен, что мы далеко от Санты?
– Не очень, но мне нужно отдохнуть, да и тебе не помешает. – Я снова зевнул, и рана отозвалась пульсирующей болью.
– Ну, не знаю…
– Не хочешь спать, сиди и следи, не появится ли погоня. А я совершенно вымотан. Доброй ночи, Аласия.
– Доброй ночи.
У меня хватило-таки сил окружить стоянку охранными чарами, после чего мною овладел сон. Сереброволосая женщина – друида – втолковывала мне что-то о земле.
И тут Гэрлок заржал.
Звук вырвал меня из сна, но усталость не позволила мне отреагировать мгновенно.
Пони заржал снова.
– Тихо! – послышался злобный шепот. – Заткнись, черт тебя побери!
Мне удалось подняться на ноги как раз в тот момент, когда Аласия взобралась на Гэрлока. Я рванулся к ним, но тут Гэрлок вздыбился, взбрыкнул, как брыкался только во Фритауне, перед тем как я его купил. Аласия грохнулась наземь и застонала.
Гэрлок тут же успокоился. Я погладил его по холке.
Аласия, одетая в мой остававшийся не прикрытым чарами дождевик, попыталась сесть, но ее провисшее плечо указывало на повреждения – более серьезные, чем простые ушибы.
– Не дергайся! – рявкнул я. – Иначе ты никогда не: сможешь пользоваться этой рукой.
Ее глаза – я видел это, ибо, как большинство мастеров гармонии, имел прекрасное ночное зрение, – были суровы и холодны, как звезды над головой. Как оказалось, она навьючила на Гэрлока почти все припасы, которые я не укрыл охранными чарами.
Я подался к ней, но отпрянул: в ее здоровой руке блеснул нож.
– Убери нож, я хочу заживить твое плечо.
– Не дождешься!
– Ну, дело твое.
Я взял Гэрлока за повод, и в этот миг она замахнулась с явным намерением метнуть в меня нож. Но тут же содрогнулась и повалилась ничком на землю. Нож выпал из ее руки.
Отпустив поводья, я поспешил к ней и с помощью как чувств, так и пальцев установил: у нее сломаны предплечье и ключица. Оставалось лишь удивляться тому, как она вообще ухитрялась двигаться.
Мне пришлось напилить веток (жаль было пачкать пилу в хвойной смоле, но деваться было некуда), обстругать их, наложить лубок и чуточку подкрепить ее чарами гармонии. Совсем чуть-чуть, ибо после всех этих передряг у меня совершенно не осталось сил. Не говоря уж о том, что эта неблагодарная особа совершенно не заслуживала заботы. Пусть она не доверяла мужчинам вообще и магам в частности, это еще не основание для того, чтобы грабить меня и похитить Гэрлока. Я ведь пытался ей помочь, разве не так?
К тому времени, когда я снял с нее дождевик, облачив ее взамен в свою окровавленную рубаху, небо стало сереть. Лубок был надежно закреплен ремнями. Аласия стонала, но в сознание так и не пришла. На ее руке, под бронзовым браслетом, обнаружились белые рубцы, при виде которых мне стало не по себе. А поскольку с отдыхом у меня так ничего и не получилось, я съел ломтик твердого сыра и запил его гармонизированной водой из фляги. После чего с трудом водрузил Аласию на пони.
Гэрлок протестующе заржал и ударил копытом.
– Знаю, приятель, она повела себя нехорошо, но и ей самой не слишком везло в жизни. К тому же, брось мы ее близ Санты, дело могли бы представить так, будто я пытался ее похитить. И тогда в погоню за нами пустились бы не тейлсуровы наймиты.
Гэрлок спорить не стал, и мы двинулись дальше. Аласия стонала, а я болтался в седле, как куль с овсом.
К тому времени, когда солнце по-настоящему поднялось над горизонтом, Гэрлок отмахал в сторону Арастии по тянувшейся вдоль лесистой горной гряды дороге кай восемь, если не десять.
Потом небо стали затягивать белые облака. Поднялся холодный ветер. На шее Аласии появилась гусиная кожа.
– Отпусти меня! Отпусти сейчас же!
Мне стало интересно, давно ли она пришла в себя, но спрашивать я не стал. Просто отпустил ее, лишь чуточку придерживая, чтобы она не свалилась.
Она вскрикнула и вцепилась в Гэрлокову гриву.
– О-о-о-о, ублюдок!
Даже почувствовав ее боль, я не проникся милосердием.
– Насчет ублюдка ты не права. Можно не доверять мужчинам и магам, но даже если я и то и другое, это не основание для того, чтобы красть все мои припасы.
– Ты такой же, как и все остальные.
– Может быть. Но ничто не мешало мне бросить тебя на дороге. И никто не заставлял накладывать тебе лубок и тащить тебя сюда. Хочешь идти своей дорогой, двигай! Никто тебя не держит.
– Где мы?
– Увы, ближе к Санте, чем могли бы быть, не вздумай ты украсть все мои пожитки.
– Я этого не делала. Я не прикоснулась ни к чему, что ты носишь.
Я рассмеялся.
– Правда. Просто мне нужны были лошадь и еда, чтобы убраться от Тейлсира. Я бы с радостью тебе помог, только не надо было меня грабить.
– Да, а что бы ты запросил за свою помощь? Смотри, что ты со мной сделал.
– Это не моя работа, тебя сбросил пони, когда ты пыталась его украсть. – Я спрыгнул с седла и повел Гэрлока в поводу. – Знаешь, в гостинице ты пыталась мне помочь, и мне хотелось тебя отблагодарить, но теперь приходится смотреть на тебя с подозрением. Но так или иначе, нам надо продолжать путь, а Гэрлоку тяжело нести двоих. Держись крепче.
Аласия качнулась, удержалась, ухватившись за мой посох, но тут же его выпустила. Мы с Гэрлоком поплелись по дороге, и солнце палило в наши спины.
– Ты ничего не понимаешь, – сказала она спустя некоторое время.
– Понимаю. По договору ты принадлежишь Тейлсиру. Он обращается с тобой плохо, и ты решила сбежать. Я согласился тебе помочь, что было не самой удачной идеей, поскольку это грозит мне повешением за кражу. Но ты вдобавок пытаешься украсть мою лошадку и припасы. А когда лошадка тебя сбрасывает, ты ломаешь кости, и я пытаюсь подлечить твое плечо, а ты норовишь швырнуть в меня ножом.
– В твоем изложении я выгляжу злодейкой.
– Я лишь перечисляю факты. А сейчас хотел бы попросить тебя пойти немного пешком.
Она позволила мне помочь ей спуститься, поежилась от боли и пожаловалась:
– Мне холодно.
В результате я был вынужден завернуть ее в тот самый дождевик, который ей не удалось украсть. А ехать на Гэрлоке пришлось медленным шагом, поскольку идти быстро Аласия не могла.
После того как мы одолели еще кай, за поворотом послышались стук копыт и скрип тележных осей. Бородатый возчик на подводе, груженной капустой и картошкой, проехал мимо, даже не взглянув в нашу сторону.
– Дружелюбный малый.
– Такой, как весь здешний народ, – сказала Аласия. – А ты думал, все будут махать тебе руками и расплываться в улыбках?
Крыть было нечем.
Дальше мы шли и ехали по очереди: правда, я больше шел, чем ехал, а когда ехала Аласия, держал поводья. Не затем, чтобы помешать ей ускакать, а чтобы Гэрлок не сбросил се снова.
К середине утра мы добрались до речушки и, углядев на поляне остатки костра, сделали привал. Аласия уселась на пень, а я, напоив Гэрлока и пустив его щипать травку, достал из сумы припасы и, ни о чем не спрашивая, положил несколько галет и ломтиков сыра рядом с Аласией. Она умяла все мигом, не оставив ни крошки. Поел и я.
– Хочешь еще?
– Да.
Она получила еще пару галет и съела их, по-прежнему пряча от меня глаза.
– Что ты собираешься делать? – прозвучал наконец мучивший ее вопрос.
– С тобой? Ничего, мне просто хотелось тебе помочь. Доставлю тебя на Телсенский тракт, а там ты сама решишь, куда тебе надо. Дам на дорогу пару серебреников, но это все. У каждого из нас свой путь.
– Ты так и не понял.
– Может, и не понял.
Я съел еще один ломтик сыра, а второй вручил ей.
– Что ты сделал с моим ножом? – спросила Аласия, расправившись с сыром в два укуса.
– Наверное, он валяется там, где ты его уронила.
– Идиот. Это тейлсиров нож, он денег стоил. Да и чем я теперь буду защищаться?
– Таскать с собой краденый нож – не самая удачная мысль. Если тебя поймают без него, так по крайней мере не повесят.
– Лучше на виселицу, чем назад, к Тейлсиру. Я видела, что он сделал с Рирлой.
– Я же сказал, мне жаль. У меня в мыслях не было причинять тебе боль.
Это была чистая правда, но меня все равно не покидало чувство вины. Не совсем понятное, ведь, не считая усыпления, я лишь исполнял просьбы самой Аласии, а переломы она получила по своей же глупости.
Стряхнув с пальцев немногочисленные крошки, я взглянул на солнце, а потом перевел взгляд на Нижние Рассветные Отроги, где, впрочем, ничего, кроме холмов и деревьев, не увидел.
– Надо попить, помыться и – в путь.
– Ты так и не понял, – в который раз повторила Аласия. Тут девица не ошиблась: ничего, кроме того, что она явно не доверяет мужчинам и магам, я действительно не понял.
Поэтому я продолжал чувствовать себя не в своей тарелке даже после того, как ближе к вечеру мы расстались на Телсенском тракте. В ответ на мое пожелание удачи она даже не обернулась, просто пошла в сторону Телсена. И это после того, как получила от меня на дорогу дождевик, рубаху, запас сыра и галет, два серебреника и несколько медяков. Мне ничего не оставалось, кроме как, проводив ее взглядом, направить Гэрлока в сторону Арастии.
От всей этой истории у меня остался неприятный осадок, Я помог посторонней девушке освободиться от злого хозяина, а она повела себя так, словно в том состояла моя обязанность. При этом Аласия не была затронута хаосом, а если с ней и обращались не лучшим образом, она все же не имела права красть все, до чего могла дотянуться, у человека, никак не связанного с се мучителем Тейлсиром.
Рука у меня болела, голова тоже, и я задавался вопросом: стоило ли для изучения магических огней Герлиса ехать таким кружным путем? К настоящему моменту мне удалось выяснить лишь то, что нанесенные мечом раны не так просто залечить даже с помощью магии гармонии, а также, что если немало народу не в восторге от герцога Берфира, то Кифрос, кифриенцев и в особенности магов жалуют еще меньше. Столь убогие сведения никак не стоили восьми дней скитаний.
XVI
Найлан, Отшельничий остров
– Герлис работает с хаосом у подножия Рассветных Отрогов. Это можно ощутить даже отсюда, – говорит Хелдра, подойдя к окну и окидывая взглядом травянистый склон холма и высаженные на территории Братства ухоженные деревья.
Пальцы ее нежно прикасаются к рукояти черного клинка. Наконец взор женщины останавливается на гавани Найлана и фокусируется на единственном мерцающем щите, создающем у большинства смотрящих в ту сторону впечатление, будто причал пуст и лишь нагретый солнцем воздух слегка подрагивает.
– Он определенно сильнее, чем Антонин, – говорит Марис, пробегая пальцами по лежащей перед ним на столе карте Хидлена. – Как его вообще угораздило измыслить эти ракеты?
– Герлиса? Это не его изобретение. Кто-то украл идею и продал ее Берфиру, – отзывается Хелдра.
– Но кто украл идею? Чья это могла быть работа? – спрашивает Марис.
– Саммела, – отвечает, покраснев, Хелдра. – Да, Саммела. Он вполне мог бы выковать их сам, но не стал даже строить кузницу. Возможно, потому, что счел дальнейшее использование магии гармонии невозможным. Правда, доказательств у меня нет. Пусковые повозки сконструированы в Кандаре, но сами ракеты точно такие же, как наши, если не считать того, что вместо черного железа Берфир использует местную сталь.
– Приятно слышать, что даже непогрешимая Хелдра может ошибиться, – лениво бормочет Марис. – В кои-то веки.
– Надо думать, Берфир нашел мастера, сумевшего их изготовить, – говорит Тэлрин, со стуком поставив на стол свой бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90