Пока я ворочался и вздыхал, в недрах Кандара шла извечная битва хаоса и гармонии.
LXVIII
Найлан, Отшельничий остров
Бывший торговец входит в Палату Совета.
– Ты выглядишь расстроенным, Марис, – замечает Хелдра, наливая себе зеленого соку и утирая лоб белым платком. – Уфф! Ну и жаркая же нынче весна!
– Да, настроение у меня не ахти, – признает Марис. – И виной тому не в последнюю очередь нынешняя жарища. Где это видано, в такое-то время года?
– Нынче везде жарко. Гуннар объясняет это воздействием подземного хаоса, – говорит Тэлрин, трогая пальцами свою кружку.
Марис поворачивается, подходит к окну и, не вытирая покрытого крупными бусинками пота лба, говорит:
– Не в одной жаре дело. Военный флот Хамора перехватывает торговцев с Кандара.
– И что имперцы с ними делают? Едят на завтрак? – ворчливо спрашивает широкоплечий маг.
– Это серьезно.
– О да, весьма серьезно, – бормочет Хелдра перед тем, как сделать очередной глоток холодного сока.
– Они изымают в свою пользу отправляемые в Найлан товары за половину стоимости, а все, за что фрахтовщик отказывается платить, выбрасывают за борт.
– И чем это грозит? – спрашивает Тэлрин, откидываясь в кресле.
– Неужто вы оба ничего не понимаете? Хамор получает товары за полцены, а торговцы из Кандара – хоть и небольшие, но верные деньги. Они, конечно, ворчат, но мало кто захочет рисковать лишиться всего, пытаясь нарушить эмбарго и провезти что-то контрабандой.
– Да, это действительно серьезно, – кивает Тэлрин. – Без шуток.
– Они потопили «Грестенси».
– Надо полагать, капитан не захотел, чтобы его груз выбросили в залив, и попытался удрать от них.
– Корабль и груз составляли все его имущество. Я не понимаю вас, вас обоих. Действительно не понимаю. Всему в конце концов есть пределы.
– Насколько я могу судить, – говорит Тэлрин, – ты хочешь, чтобы мы заявили, что не намерены больше мириться с таким произволом, и приказали нашему могучему Трио потопить сотню, или сколько их там, бронированных пароходов.
– А ты хочешь сказать, что мы против них бессильны?
– Трио ведет патрулирование уже третий месяц. За это время мы потопили четыре их корабля, а они прислали из Хамора в подкрепление четыре десятка. Выводы делай сам.
– А может быть, – добавляет Хелдра, – ты предлагаешь послать две с лишним тысячи имеющихся в нашем распоряжении морских пехотинцев и вооруженных Братьев против десяти тысяч уже находящихся в Кандаре хаморианских солдат? С мечами из стали – под пули новейших ружей?
– Почему вместо того, чтобы ответить на мои вопросы, вы задаете свои? – брюзжит Марис. – Могу я узнать, что вы собираетесь делать?
– Ты новичок в Совете, – указывает Тэлрин, – и, как все новички, призываешь к незамедлительным действиям. Но мы не располагаем необходимыми для этого ресурсами. Никогда, во всяком случае, с падения Фэрхэвена, у нас не было сил, достаточных для открытого столкновения с империей.
– А вопросы, – с улыбкой добавляет Хелдра, – влекут за собой ответы.
– Иногда, – дополняет ее Тэлрин. – Но мы к этому стремимся.
– Это все пустые слова. А где дела? – Марис ударяет ладонью о стол. – Хоть что-то вы намерены делать?
– То, что позволяют имеющиеся силы, – говорит Хелдра.
– Ты о своих черных отрядах? Разумно ли это?
– Не особо, но выбирать-то не из чего. Всех нас, и тебя, Марис, в том числе, наделили властью, чтобы мы поддерживали порядок, избегая резких перемен в обществе и не допуская роста налогов и государственных расходов. Всякий раз, когда я или Тэлрин предлагали что-то конкретное, ты первый спрашивал, кто должен будет за это платить. А вот теперь, когда твоих не желавших ни на что раскошеливаться торговцев прижали к ногтю, ты первый требуешь немедленных действий. Ну что ж, действовать нам так и так придется. Но так, как позволяют имеющиеся возможности: три корабля и горстка обученных бойцов.
– Ты с этим согласен? – спрашивает Марис Тэлрина.
– Ригнелджио или Лейтррс? – спрашивает Тэлрин Хелдру, игнорируя вопрос Мариса.
– Оба, а заодно и командующий силами Хамора во Фритауне. А также хаморианские флагманы. Это, понятное дело, потребует отвлечь один корабль из Трио от патрулирования примерно на сезон. Припомни, – эти слова обращены к Марису, – мы не послали новую группу к Саммелу как раз потому, что пришлось бы отозвать корабль из Деллаша на целых три восьмидневки. Тогда нам показалось, что уничтожение вражеских судов важнее. Возможно, – она пожимает плечами, – то было ошибочное решение, но на ошибках учатся.
– О чем вы толкуете? – не понимает Марис.
– О том, что тем, кто принимает решения или контролирует их выполнение, следует нести за это ответственность.
– Ты не сошла с ума?
– Нет, – говорит за Хелдру Тэлрин. – Наоборот, она взялась за ум. Только поздновато.
– Может, кто-то из вас, мудрецов, хоть что-то растолкует тупому, скудоумному торговцу? Гильдии хотелось бы знать, что происходит, прежде чем это произойдет. Хотя бы иногда.
Тэлрин подается вперед, и глаза его мрачнеют.
– Проблема взаимоотношений с империями и великими державами в том, что последствия принимаемых решений сказываются не на тех, кто их принимает. Принцип такого рода ответственности нам удавалось претворять в жизнь только по отношению к правителям малых княжеств Кандара: вспомни, что Коларис, в отличие от своего предшественника Холлорика, никогда не рисковал бросить нам вызов. Хамор, к сожалению, находится слишком далеко от нас. Но теперь, когда императорские послы и полководцы находятся в пределах нашей досягаемости, мы можем воздействовать на них так же, как воздействовали на кандарских князьков.
– Безумие! – шепчет Марис и поворачивается к Хелдре. – Надо полагать, ты сама их поведешь?
– Нет, – отвечает за нее Тэлрин, – мы вполне можем столкнуться с попыткой нападения на сам остров и не можем допустить, чтобы члены Совета пропадали за Восточным океаном. Тем более что предстоят сложные объяснения с Гильдией и с Братством. Когда пахнет жареным, все требуют объяснений, а до этого никто не почешется.
– Вы оба сошли с ума!
Тэлрин пожимает плечами.
– Не думаю. Если мы будем сидеть сложа руки, Хамор в течение ближайших пяти лет овладеет всем Кандаром. В случае открытого столкновения нас просто раздавят. Таким образом, нам остается одно: воздействие на людей, ответственных за принятие решений.
– Но их места займут другие.
– Надолго ли? – спрашивает Хелдра.
LXIX
– Ага, вот и получилось. Подержи, я закреплю.
Удар молотка закрепил последнюю доску на месте, и задняя стенка курятника была завершена. Переведя дух, я утер пот со лба рваным рукавом.
Казалось, будто куры квохчут в локте от моего уха, хотя находились они на другом конце конюшни.
– Ттеп-перь на ээт-ой стт-торр-оне? – спросил Вигил, отмахиваясь от большущего слепня. Тот, жужжа, сделал круг, чтобы повторить попытку укуса, но парнишка ловко прихлопнул его, размазав о доски. После чего вытер ладонь о брюки.
– Да, давай теперь здесь, – ответил я. – Надоело, знаешь ли, гоняться за курами, хотя я и люблю яйца. Может быть, к осени мы сможем есть их вдоволь. Я имею в виду яйца, а не кур.
Вигил ухмыльнулся.
– Давай, бери еще доску.
Он продолжал ухмыляться, но мы, так или иначе, успели приладить к боковушке еще пару досок, прежде чем заслышали стук копыт.
Низкорослого человека в приметном, зеленом в белую клетку, островерхом шерстяном колпаке я узнал раньше, чем он спрыгнул со своего рослого белого жеребца, на каком мне никогда не захотелось бы ездить.
– Привет, мастер Пелтар. Приехал взглянуть, как продвигается работа над сундуком для приданого твоей дочери?
– Так оно и есть, мастер Леррис, так оно и есть.
Ловко набросив поводья на столб коновязи, он потер руку и, сняв колпак, проследовал за мной в мастерскую.
Вигил тоже вошел внутрь и, поймав мой взгляд, указал головой на свою разделочную доску. Я кивнул: заниматься в одиночку курятником парнишка все равно не мог.
Вытерев руки о тряпицу, Вигил сел на табурет и взял в руки нож. Я тем временем принялся показывать Пелтару, как продвигается работа над его сундуком. Тот, похоже, остался доволен.
– Вижу, мастер Леррис, дело у тебя идет споро, – сказал он. – Да, споро. Буду говорить откровенно, такой уж я человек, если говорить, то только начистоту. Так вот, сундук будет великолепным, да, великолепным, но мне бы хотелось заказать и нечто другое. Совсем другое. И если ты это сделаешь, я гарантирую тебе не только оплату, но и кое-что сверху. Можно сказать, премию. Да, так и скажем.
– Что именно тебе нужно?
– Дорожный кофр, а лучше два. Да, два дорожных кофра. Практичных, легких, но прочных дорожных кофра.
– Какого размера? – спросил я, направляясь к чертежной доске.
– Такого, чтобы их можно было навьючить на лошадь. Вообще-то, их будут возить в фургонах, но на всякий случай нужно, чтобы могла снести и лошадь.
– Пару локтей в длину, полтора в ширину и локоть в высоту? Вот так, так и так, – я показал приблизительные размеры руками. – Годится?
– А побольше нельзя?
– Можно-то можно, но подумай о лошади, которой придется таскать кофры на спине. Что же до материала, то я предложил бы ель. Если ты хочешь, чтобы вещь была прочной, но не слишком тяжелой, лучше материала не найти.
– Ель?
Пока я растолковывал ему свойства ели, Пелтар мял в руке свой колпак, что напомнило мне о необходимости добавить воды в увлажнитель. Близилось жаркое лето, когда древесину поневоле приходится высушивать.
Меня это не радовало, но приходилось подлаживаться под климат. Он под меня подлаживаться не желал.
– Сколько времени уйдет на работу?
Я нахмурился. С одной стороны, стол Антоны, ларь Даррика и шкаф Зибера были далеки от завершения, с другой, кофры много времени не отнимут, а у Фаслика полно еловой древесины. И вообще, в хорошей мастерской одновременно находится в работе не менее полудюжины изделий. Моей мастерской, конечно, до хорошей еще далеко, но надо следовать лучшим примерам.
– Три восьмидневки.
Я мог управиться за половину этого срока, но уже научился оставлять себе запас времени.
– О, это прекрасно! Замечательно!
Потом кустистые брови сдвинулись, и взгляд Пелтара сделался серьезным.
– Да, со сроком вопрос решен. Но цена. Мы не обсудили цену.
– Это точно, не обсудили.
– Ель, как я понял, недорога, а об орнаменте или чем-то таком речи вовсе не шло.
– Не шло. Но кедровый сундук такого размера стоил бы около десяти золотых.
– Но эти кофры примерно на треть меньше размером, чем сундук Гилеры, и ель не может стоить столько же, сколько кедр. Нет, никоим образом не может.
– Совершенно верно, мастер Пелтар: я и не собирался запрашивать за каждый из этих кофров столько же, сколько за свадебный сундук. Но ты ведь, надо думать, хочешь, чтобы их украсили резьбой и фигурными латунными накладками.
– Да, верно замечено! Резьба и накладки! Накладки и резьба, именно это мне и нужно.
– По пять золотых каждый.
Пелтар, меня это даже встревожило, и глазом не моргнул.
– Пять за каждый, это по честному. Справедливая цена, мастер Леррис. И ежели ты вправду управишься за три восьмидневки, по золотому сверху. Да!
Он просиял, а мое беспокойство усилилось.
– А сундук Гилеры… когда будет готов?
– Постараюсь закончить его к тому же времени.
– О, прекрасно, просто прекрасно! Это упростит дело. Да, упростит, потому что… впрочем, зачем утомлять тебя подробностями. Если успеешь закончить его раньше, чем за четыре восьмидневки, даю золотой сверху и за него.
Пелтар спешил, определенно спешил.
– Наверное, хаморианские оптовики уже в пути? – предположил я с любезной улыбкой.
– Хаморцы? О, их торговцы ужасные люди, просто ужасные. Хлопок у них дешевый, но прочный, как добрая аналерианская шерсть, и они так требовательны, так неуступчивы.
Он нахлобучил колпак и протянул мне золотой.
– Вот, возьми… как залог. Да, просто как залог.
Приняв деньги, я снова кивнул.
– Спасибо, мастер Пелтар. Незамедлительно возьмусь за твой заказ. Как мне кажется, эти кофры нужны тебе срочно.
– Срочность, мастер Леррис, это правильное слово. Как говорится, куй железо, пока горячо.
– Я слышал, некоторые люди боятся, как бы командующий Хамора не двинулся дальше Фритауна и Делапры, – спросил я словно бы невзначай. – Что ты думаешь на сей счет?
– Я? Что думаю? Откуда мне, простому торговцу шерстью, знать такие вещи? – Он пожал плечами. – Поговаривают, будто империя продолжает разрастаться, да, разрастаться. Военные корабли Хамора стоят в гаванях Фритауна и Южного Оплота, и кто знает… кто знает, куда они оттуда двинутся. Я во всяком случае не знаю. Нет, не знаю.
Торговец нахлобучил колпак и поклонился.
Я ответил поклоном и проводил его до двери.
– Всего доброго, мастер Леррис. Да, да, всего тебе доброго.
Я покачал головой – лишь после того, как он ускакал на своем здоровенном жеребце – и подозвал Вигила.
– За дело, паренек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90