присутствие сопровождающих всадников или моя прирожденная способность быстро и безошибочно находить неприятности, сказать было трудно. Тем паче, что я не слишком стремился это выяснить. С возрастом ответы на такого рода вопросы начинали казаться не столь уж важными.
Солнце припекало вовсю, красная пыль забивалась, куда только можно, но Гэрлок, хоть и тащился с трудом, не отставал от рослых коней Валдейна, Берли и Фрегина.
Слева, за обозначавшей край дороги низкой оградой, утес круто обрывался, спускаясь к серебристой ленте реки Фроан, впереди уже виднелась дымка тумана, поднимавшегося, как и несколько дней назад, над Предвратной тесниной. Чем был хорош Кифрос, так это почти полным отсутствием комаров, москитов, мух и прочей дряни. Даже в летнюю пору летучие кровососы попадались только близ водоемов, да и то в терпимом количестве.
Валдейн ехал рядом со мной и по большей части молчал. Я приметил, что он коротко остриг свои русые волосы и вообще приобрел более воинственный и вместе с тем более сосредоточенный вид. Возможно, подобные перемены происходили со всеми нами: в такое уж время нам выпало жить.
Когда кавалерист посмотрел сначала на меня, а потом на дорогу, я выдавил ухмылку.
– Понимаю, эта затея кажется нелепой. Но разве нам представилась бы другая возможность убраться из Расора, подальше от всяких букашек?
После долгой паузы он ухмыльнулся в ответ.
– Всегда-то ты, мастер Леррис, сумеешь приободрить да утешить.
– Ага, я и мой верный посох.
Вытащив упомянутый предмет из держателя, я несколько раз крутанул им в воздухе, вставил обратно и поерзал в седле. Заметив при этом, что державшиеся позади Берли и Фрегин подтянулись поближе, не иначе как желая прислушаться к нашему разговору. Гэрлок заржал.
– Знаю, жарко, – сказан я ему. – И будет еще жарче. Полегчает только тогда, когда мы доберемся до теснины.
– Я и забыл о твоей привычке разговаривать с пони.
– А почему бы с ним не поговорить? Он почти не возражает, во всяком случае не спорит, и едет туда, куда нужно.
– Этот пони возил его в бой против… сколько же их было… против троих чародеев, – сообщил Валдейн Берли и Фрегину.
Фрегин оглушительно чихнул.
– Вообще-то против двоих, – поправил его я, сам едва удержавшись от чихания. – Отправляясь в замок Антонина, я оставил Гэрлока снаружи.
– Ты вошел в замок мастера хаоса пешком? – поинтересовалась Берли.
– Теперь я, наверное, поступил бы иначе.
– А это тогда ты вызволил рыжую волшебницу? – с блеском в глазах осведомился Валдейн.
– Да. Правда, у меня не было полной уверенности, что она там, но так уж вышло.
– А как насчет того случая, когда ты спас Хайтен? Тогда против тебя был не только маг, но и целый галлосский взвод.
– Ну, надо же было что-то делать, – отозвался я, не желая сознаваться в том, что вовсе не собирался сражаться с тем белым магом: он просто не дал мне возможности уклониться от встречи.
Фрегин снова чихнул.
– Вот было бы здорово, сумей ты каким-нибудь волшебным манером избавиться от всей этой чертовой пылищи.
Берли рассмеялась, а потом вкрадчиво промолвила:
– Я так понимаю, Валдейн, ты пытаешься внушить нам, что мастер Леррис куда более грозный и опасный малый, чем кажется с виду.
– Сам-то я, может, и не больно грозен, но вот находиться рядом со мной и вправду бывает опасно.
– Мне можно не рассказывать, – сказала Берли, – я была у серного источника.
– Какого серного источника? – спросил Фрегин.
Берли покачала головой. Фрегин снова чихнул.
– Чертова пылища!
Я вытер лоб, предвкушая хотя бы недолгое пребывание в прохладной влажной теснине.
О том, что ждет нас в дальнейшем, думать не хотелось.
LXXXVI
Несмотря на ветерок, жара стояла такая, что воротник Джастина почернел от пота. Вытерев лоб, маг рассеянно потрепал Роузфут по холке.
Тамра ехала за ним следом с таким видом, словно мысленно находилась в совсем другом месте.
Громыхнул не столь уж далекий взрыв, за ним – другой, но двое всадников продолжали путь на юго-запад, прочь от обреченного Джеллико.
Неожиданно Джастин остановил пони возле ивы, согнувшейся под тяжестью рухнувшей на нее дубовой ветви. Посмотрев на дерево, от которого отломилась эта ветвь, маг покачала головой.
– Что-то не так? – спросила его Тамра.
– Снаряд. Ветку сшибло орудийным выстрелом.
Тамра перевела взгляд с дерева на своего спутника, потом снова на дерево.
Раздался грохот. Менее чем в четырехстах локтях от них дерн и кустарник взлетели в воздух.
На юго-востоке над долиной поплыли облака густого, как туман, дыма. Хаморианские пушки, установленные под сенью знамен с солнечной вспышкой, изрыгают огонь, и залпы, один за другим, обрушиваются на залегших в неглубокие, вырытые наспех и неспособные защитить от губительного огня окопы, кертанских солдат. Зеленые знамена тоже лежат на земле: поднять хоть одно – значит превратить его в мишень для смертоносных орудий.
– Нам придется идти в обход, вот там, – промолвил Джастин, указав на запад, на заднюю часть кряжа. – Жаль, путь займет больше времени.
– А не нарвемся мы и там на солдат? – спросила Тамра, переводя взгляд с артиллерийских позиций на окопы и траншеи. – Похоже, тут все ими забито.
– Не все: хаморианцы действуют с толком. Занимают города, переправы, торговые пути, узловые пункты и ждут, пока люди сдадутся. Рано или поздно они сдаются. То, что эта армия не заняла ни одну из главных дорог, внушает мне особую тревогу.
– Почему?
– Это наводит на мысль, что Хамор нашел способ возобновить движение по древним трактам Фэрхэвена. Иначе трудно понять, как это войско могло так быстро и незаметно для обороняющихся оказаться в Кертисе.
Джастин умолк, но через некоторое время продолжил:
– Это создает существенные проблемы. Ты понимаешь?
– Корабли позволят им захватить порты, а благодаря колдовским дорогам они овладеют центром Кандара.
– Верно. Контролируя порты и дороги, они смогут диктовать свою волю кому угодно.
– Не думаю, чтобы самодержица подчинилась их диктату. Или Леррис.
– Это как раз будет еще одной проблемой. Особенно, если мы не успеем добраться до него вовремя. Ты понимаешь, почему?
– Не совсем, – ответила Тамра, в последний раз оглядываясь на очередной залп. – Что может сделать Леррис, чтобы остановить целую армию?
Не дождавшись ответа, Тамра догнала угрюмого насупившегося Джастина и, поравнявшись с ним, раздраженно спросила:
– Почему ты молчишь? Снова что-то скрываешь?
– Как думаешь, каким образом хаморианцам удается так быстро расчищать дороги? Разве ты не слышала стонов земли?
– Хаос? И Леррис попытается остановить его, как сделал в Хидлене? О, Тьма…
Они продолжают путь.
LXXXVII
С каждым шагом Гэрлок все больше походил на маленькую чалую лошадку, чем на горного пони, а мы, все трое, на покрытые пылью статуи. От статуй мы отличались лишь тем, что беспрерывно чихали.
Все, кроме Берли: ей каким-то образом удавалось обходиться без этого.
За время путешествия я натер мозоли на заду, но когда остановился на ночлег у себя дома, а не в очередных гарнизонных казармах, особого облегчения не испытал. Спать в своей постели я предпочел бы с Кристал, а соскучиться по кудахтанью кур еще не успел.
Вигил, пытаясь объяснить мне, что нужно маленьким девочкам, стал от волнения заикаться еще сильнее, но я понял его и разрешил попробовать смастерить из обрезков и забракованных досок стол и табурет для хижины, а также предложил наведаться за обрезками к его отцу.
Дома я задержался лишь на ночь: поутру, провожаемые качающей головой Риссой, глазеющими девчушками и уже взявшимся за веник Вигилом, мы продолжили путь. Вигил помахал нам веником со столь беспечным видом, что мне захотелось объяснить ему: впереди меня ждет опасное испытание, которое, в случае поражения, может закончиться моей смертью. О том, что оно может закончиться тем же и в случае победы, мне не хотелось даже думать.
Дорога наша пролегала через Кифриен, выглядевший опустевшим и притихшим. Даже на рыночной площади не слышалось привычной разноголосицы.
– Апчхи! – раздалось у меня над ухом.
– Берли, да ты чихнула! Вот это да!
– …просто не верится, – пробормотал Фрегин. – Чертова пыль добралась и до нее.
Я погладил Гэрлока и тоже чихнул.
– Маги, и те чихают! – заметила Берли.
Справа от дороги появился верстовой столб, указывавший, что до Мелтозии осталось три кай.
На отдых мы остановились в казармах местного гарнизона, где мамаша Парлаан угостила нас такой острой буркхой, какой я еще не пробовал, и где все были столь вежливы, унылы и неразговорчивы, что о Теллуре я начал подумывать со страхом. Для страха, правда, имелись и более веские причины: в этом городке, первом, в который я попал по приезде в Кифрос, на тамошнем сторожевом посту меня ждала встреча с Барраброй, сестрой покойного Шервана. Однако Теллура являлась последним населенным пунктом, где мы могли пополнить свои припасы, перед тем как двинемся необжитыми местами к чародейской дороге. Не остановиться там было бы непростительной ошибкой.
Ополченческий сторожевой пост выглядел так же, как и несколько лет назад: оштукатуренные белые стены, красная черепичная крыша и красная пыль. Повсюду красная пыль.
Гэрлок чихнул: пыль достала и его.
– Наилучшие приехали! Наилучшие! – воскликнула маленькая девочка и вбежала в дом.
Я спешился и отдал поводья Валдейну.
– Но…
– У меня тут одно дельце.
В арочном проеме появилась полная фигура Баррабры. Поднявшись на три ступеньки, я заметил серебристые нити в ее русых волосах и морщинки на прежде гладком лице.
– Привет тебе, мастер-маг, – учтиво поздоровалась она, но прежнего беззаботного веселья в ее голосе не слышалось.
– Баррабра… прости… – с поклоном промолвил я. – Слова мало что значат, и мне нечем унять твою боль. Знай только, что своей жизнью я обязан Шервану и его товарищам.
– Зачем ты приехал сюда? – спросила она, окинув меня долгим взглядом.
– Заехал по пути: хочу попытаться остановить хаморианцев. Они вздумали овладеть Кандаром, используя древние чародейские дороги.
– То префект Галлоса, то император Хамора… Что им веем от нас надо? Почему они не оставляют нас в покое?
– Не знаю. Правда, не знаю. Люди толкуют о гармонии и хаосе, но порой это не более чем слова. Особенно, когда гибнут те, кого мы любим.
– Ты стал старше.
– Наверное.
– И будешь взрослеть дальше.
– Не исключено.
– Расскажи… как Шерван спас твою жизнь.
– Рассказывать особо нечего. Мы предприняли атаку, и когда маг вознамерился поразить меня пламенем, Шерван метнул в него свой меч. Чародей отвлекся, и я смог сделать то, что должен был сделать.
– Понятно.
– Нет, ты не поняла, – промолвил подошедший Валдейн. – Леррис возглавлял атаку верхом на пони, вооруженный одним лишь посохом. Маг хаоса переломал ему руки и ноги, половина его тела была обожжена. Шерван и Леррис спасли сотни бойцов, в том числе и меня. Когда мы везли Лерриса в Кифрос, мало кто верил, что он выживет. Но он выжил и теперь снова собирается в одиночку сразиться с врагом. Ради всех нас.
Баррабра воззрилась на Валдейна, но он выдержал ее взгляд.
Наконец она опустила глаза и слабо улыбнулась.
– Знаю, мастер Леррис, ты не такой, как все, но мы все надеялись, что потери не будут такими страшными.
– Я тоже надеялся. Я тоже.
– Пендрил погиб. И Никлос.
Некоторое время мы стояли молча: слова были бесполезны. Потом Баррабра, словно смиряясь с неизбежностью, пожала плечами и позвала:
– Сирла.
Молоденькая русоволосая девушка, почти девочка, в таких же темно-бордовых рубашке и брюках, как в прошлый раз, выглянула из дома.
– Помнишь волшебника?
Сирла опустила глаза.
– Покажи ему и Наилучшим, куда поставить лошадей. Им нужно отдохнуть: они отправляются на битву.
Сирла подняла зеленые глаза, встретилась со мной взглядом, и я, взяв поводья Гэрлока, последовал за ней к стойлам.
Чистка Гэрлока продолжалась чуть ли не вечность, а покончив с этим делом, я понял, что пылищи на мне теперь осело в два раза больше.
– А как погиб Пендрил?
Я и не подозревал, что Сирла дожидалась меня за дверью стойла.
– Так вышло, – ответил я сглотнув. – Когда идет война, в ней гибнут солдаты.
– А тот светловолосый Наилучший, – она указала глазами на Валдейна, – сказал, что ты и сам чуть не умер. Это правда?
– Я это тоже узнал от других, потому что сам был без сознания. Три восьмидневки лежал пластом, а потом довольно долго мог ходить, только опираясь на посох.
– А что тебя понесло сражаться? Ты ведь не солдат.
– Я боялся за свою супругу. Подумал, что если не вмешаюсь, ее могут убить.
– Как ее зовут?
– Кристал.
– Твоя супруга – командующая. Как же она могла оказаться убитой?
– Командующие самодержицы сами ведут войска в бой. Прежняя, Феррел, сложила голову до того, как погибли Пендрил и Никлос.
– Но император Хамора не сражается. И префект тоже.
– Разве командующий может послать солдат в бой, оставаясь в безопасности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90