- Отчаянная. Вообще, ты не очень-то рвись, а то узнаешь, где край. Видишь меня? Смотри, такая будешь.
- Нет, я как стекло - сразу вдребезги.
- Да, если с ним одним пойдешь, - кивнул он на Звона, - Он же Звон - а знаешь, почему?
- Вали, вываливай, - окрысился Звон. - Себя не позабудь! Может, Черную Метку позвать? И про нее тоже…
- А что - я? Я рыбу руками ловил на сухом месте - и поперхнулся, вот и кашляю. Ты не смотри, что я плохой - я много ноу-хау. Сказать, как эту базу сделать? Я скажу, если вместе возьмемся…
- О! - оживился Стик Рикэрдо. - Это идея! Вместе и валите хоть куда, а я вас не знаю!.. Я кто? Я паучок в Сети, маленький, с лапками. У меня ночлежка, а не база партизан.
- Да, пойдем, - с натугой встал Рыбак. - Рикэрдо есть что терять.
У Эмбер случилось несчастье, у Эмбер пропала Лилик. Усталая и нервная, вчера она приехала домой из студии - «Лилик!» - а дом пустой, и эта страшная записка - «Я САМА ОСОЗНАННО ИДУ НА ЭТО…». Эмбер закричала, Эмбер лихорадочно связалась с домашней охраной - «Где она? Когда ушла?!». Охранники в недоумении - «Ваша кукла сказала, что вы ее вызвали в студию…». Эмбер разрыдалась, не зная, что делать, Эмбер позвонила Кэльвину - «Кэл, я в отчаяньи!! Кэл, милый, приезжай скорее!!». На второй день в доме все еще царила тишина, порою нарушаемая глухим плачем. Эмбер блуждала по комнатам, словно потерянная, за ней с утешениями - Кэльвин. Полиция пришла - и схлынула, как дурной сон, но Эмбер еще слышались шаги спокойных полисменов, слабеющим эхом звучали голоса - «Ваш киборг знал код сейфа? Кто из ваших знакомых знал пароль допуска?..». Им, полисменам, не понять, что деньги, драгоценности, кредитки - не потеря. «Лилик… - стонала Эмбер. - Моя Лилик…». Кто причешет Эмбер так, как она любит? Кто ее оденет? Кто, наконец, ей обеспечит бэк-вокал на записи?!!.. Наемная подпевка для солистки класса Эмбер - это минимум пять бассов в час, но попробуйте держать такую девку дома, чтобы она вдобавок и прислуживала!..
Короче, это были похороны без покойника. Эмбер со слезами объясняла Кэльвину, ЧТО могут сделать перехватчики с Лилик - безжалостно раскромсать на запчасти, продать ее… Или заставят фасовать наркотики. Или сделают куклой для удовольствий. И какая издевательская, пошлая записка! - «МИЛЫЕ МОИ!.. МЫ КОГДА-НИБУДЬ ВСТРЕТИМСЯ И ОБНИМЕМ ДРУГ ДРУГА…». Продюсер утробно стонал в унисон с Эмбер, когда та изливала ему свое горе по защищенной от сетевых папарацци линии - и вы бы застонали, увидев сиятельную певицу ненакрашенной, с опухшими глазами и перекошенным ртом. Менеджер что-то блеял о контрактных сроках, что-то тупо бубнил звукооператор - все, все были убиты и зарыты вместе с Лилик. Кэльвин жестко срезaл все предложения об интервью - но на второй день, когда Эмбер собиралась с силами для новой истерики, в ее жизнь вторгся чертов Доран:
- Эмбер, только не бросай трубку!! Я сочувствую тебе, я вне себя от горя, у меня даже руки дрожат. Эмбер, я готов дать тебе полчаса эфира, чтоб ты пожелала этим перехватчикам ежа под хвост.
- Доран, чтоб ты сдох, - всхлипнула Эмбер. - Если ты звонишь мне под запись - то ежом ты не отделаешься!.. Кто ты есть? Ты дыра в телевизоре, ты паразит в кишках у всех… Ты, как луна, светишь отраженной славой…
- Да, да, да, - невидимо кивал Доран. - Завтра, детка, завтра в 12.00 на канале V в прямом эфире ты им скажешь все, что думаешь о них. А я помогу тебе сделать из Хиллари Хармона фарш и котлеты.
- Это еще кто такой?..
- Недоступный парень, вроде Принца Мрака Ротриа. Генерал Горт дал ему боевых киборгов - а он не может справиться с кибер-преступностью. Перехватчики спокойно угоняют наших кукол, уродуют их, делают с ними, что хотят - а Хиллари показывает нам силовые сцены со стрельбой, дутый престиж армии ему важнее интересов простых граждан. Пусть он ответит за твою потерю и твое горе! Сценарий подгоню через часок, можешь прозвонить его со своим адвокатом, после передачи смело заказывай следующий диск из платины - тебя увидят тридцать миллионов, а потом ты им споешь про свою куколку, как ее у тебя отняли… Видишь, какой я добрый для своих знакомых? Я не только плачy пятьсот бассов за интервью, но и дарю тебе идею нового хита…
- Семьсот - и я не посылаю тебе туда, куда следует, - сжалилась Эмбер. - А теперь исчезни.
Промакнув влажные глаза, она набрала номер своего автора текстов:
- Пьеро, мне срочно нужна песня. Новая. Про куклу. Ее украли и так далее. Надо сделать это так, чтоб слезы капали. И быстро, мальчик, быстренько, пока я в тонусе и не остыла.
Габару показалось вдруг, что он проснулся дома, в Тьянга-тауне. Это бывает, когда выныриваешь из сна - глаза уже смотрят, но еще видят сон, какие-то тени плавают в доме, знакомые кажутся страшно чужими, и слышатся слова, которые никто не говорил, а к тем, кто хулил Бога, родителей и наставников, в минуту пробуждения на грудь садиться демон Аджадах - и душит их. Габар едва не с криком вскинулся, поняв, что Аджадах подходит - он уже рядом, он делает знаки и…
- Габар, ты хочешь есть? - спросила женщина. Ааааа, это женщина, эйджа, не демон. Но - кто это?..
Красотка присела в изножьи постели. Стройная, волосы льются, улыбка лукавая, голос воркующий.
- Не узнаешь?
- Фа.. Фанк? - неуверенно спросил Габар.
Длинные ресницы дрогнули, губы сложились в воздушный поцелуй:
- Конечно, дурачок. Я же артист, - добавил Фанк своим обычным голосом; красивое лицо как стерлось - губы распрямились, и прищур исчез. - Давай - умойся и за стол.
Сон не в срок, сон после встряски - как похмелье, мотая гулкой головой, Габар в одной повязке зашлепал ногами к ванной; ушибленный бок отозвался сильной болью.
С усилием высмотрев нужную дверь, открыл - визг и летящая мочалка встретили его одновременно.
- Ты, убирайся!!!.. Эй, ну-ка отдай мочалку!
Растерянно отфыркнув пену, Габар поднял намыленный пук синтетического волокна - и замялся у прикрытой двери.
- Маска! Это ты там, да? Ты не кидайся, ладно?.. - хмыканье Фанка заставило его проворно оглянуться. - Ааа… я не знал, что она там. Вы… разве моетесь?
- Конечно. Даже искусственная кожа загрязняется и понемногу отмирает - это надо смывать.
- А почему… Она боится? Ей же все равно, кто…
- Габи, я долго буду ждать?!!.. - послышалось из ванной.
- Не все так просто… - нахмурившийся Фанк стянул губы дудочкой. - Маска - женщина. Она уважает себя.
- Женщ… - Габар не сдержался и хрюкнул. - Мис… ээ… миссис Фанки, я не понимаю, извините. Женщина - это когда женщина, да?
- Это - как человек понимает себя. Например, я - нейтро, без идентификации по полу. Но у меня большая имитация по поведению - ты видишь. А Маска сделана как женщина, это была ее программа…
- Га-би!!! - сердитый зов грозил стать воплем.
- …а потом она поняла, что это значит не только «нравиться» и «быть желанной», и даже совсем не это. Сбой, понимаешь? Сильный сбой… Она терпеть не может приставаний.
- Но я не…
- ГАБИ! СВИНЬЯ, ОТДАЙ МОЧАЛКУ!
Старательно отвернувшись, Габар просунул руку в щель, мочалку у него чуть с рукой не вырвали. Пришлось походить взад-вперед, пока Маска приведет себя в порядок. Банный халат был ей великоват, да и чистое лицо она будто взаймы взяла. На Габара Маска посмотрела мельком, молча - хмуро и зловеще.
Взъерошиванье шерсти и контрастный душ привели его в себя, в уме прояснилось, слипшийся желудок запел гимн аппетиту - да так зычно, что перешиб все робкие и неразборчивые чувства, поднимавшиеся из глубин души, как солнце из-за горизонта. Но эти чувства резко обозначились во всей своей безжалостности, едва желудок стих под сладким гнетом - Габар уставился в тарелку стылым взглядом, не видя ни еды, ни вилки. Киборги вежливо составили ему компанию, но их молчание, их тихое жевание, и даже сам вид их пищи - серой, похожей на пасту-герметик для газовых труб - с каждым мигом все жестче подчеркивали его одиночество и чуждость обстановки. Обед не в обеденный час, без молитвы, без отца-матери, без братьев и сестры, в чужом доме… так будет всегда?.. Хоть брату позвонить бы, голос услышать! А вдруг там караулят?.. И - что скажет брат? Что у Гахуна и Дагос Яшан-Товияль вырос непочтительный и недостойный сын, позор семьи, которого ищет полиция. Масонская община, тьянское землячество, школа меча - все проклинают Габара и плюют на четыре стороны…
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - промолвил Фанк. - Ты прав. Мы для тебя - не компания…
- Перестань сейчас же, Фанк, - сквозь зубы процедила Маска. - Мама сказала - он теперь наш друг, он был в последнюю минуту с Дымкой. Я отвечаю перед мамой за него. Понятно?.. Габи, ты не бойся. Тебя достанут только через мой труп.
- Фанк правду говорит, - выдавил из себя Габар. - Но мне все равно нельзя домой. Я… мне страшно, - выпалил он недостойное мужчины слово, как белый флаг выкинул. - Лучше ты… дай мне починить «агрессор». Мне чем-нибудь заняться надо.
- Есть кое-что получше, - ухмыльнулась Маска, через стол потрепав его по руке. - Пошли, я покажу тебе…
Сумка стояла в прихожей, под вешалкой - большая сумка, которой раньше не было у беглецов. Маска раздернула «молнию» - что это?.. Со слабым стоном облегчения Габар запустил туда обе мохнатые лапы - буууийиии! Это оно, мужское, это искупает стыд невольного признания в боязни! стоит взять это - страх отступает, и кровь загорается, и словно ты не убежал из дома в никуда. Ухватистая рукоять на две ладони, короткие ножны. Дамбари суа этар гиа, лейдэ кора - Позволь мне обнажить тебя, честный меч. Снять меч с предохранителя. Нажать кнопку под гардой. Из жестко укрепленной ближней части клинка со стремительным шорохом выбросились и застыли две телескопические части, слившись в острую полосу зеркально-голубого льда.
- Санай. А-агира. Танумэ. - Бог Поможет Сильному, - прошептал Габар, выполняя клинком ритуальный привет Вождю Воинов. И язык не отсох! Отсохнет у того, кто взял оружие, не имея на то права.
- А? - толкнула его Маска. - Что скажешь? Их три штуки, больше не было на складе - магазинчик хиленький. «Агрессор» мой - он умный, глуханул с первой попытки всю сигнализацию. А кассеты с фильмами я так купила… Ты меня научишь, Габи, да?
Габар шумно, быстро выдохнул, повторным нажатием на кнопку заставив меч втянуться - ааааа, это куда сильней, чем даже поцелуй!.. Мужчина должен быть сильней власти меча и женщины; они не могут овладеть им до самозабвения и одержимости… Но рукоять жгла руку, меч просился - «Дай мне волю!», губы Габара выговорили слова, идущие от меча:
- Маска, если я тебя обидел… ну, там, в ванной - извини меня. А тот, кто сделал тебя злой - он не мужчина. Кто он?
- Так, просто большая сволочь, - словно спохватившись чистоты лица, Маска отвернулась к зеркалу и наскоро стала гуталином превращать себя из девчонки в страшилище. - Давай не говорить об этом, мне не нравится… Я сама с ним разделаюсь, понял?! - обернулась она уже в дьявольском гриме. - Когда-нибудь… займемся мечом, а? - улыбнулась вдруг она, будто заискивая, и улыбка на перечеркнутом лице была хуже любого оскала. - Ты не напоминай, кем я была, договорились?.. Я ненавижу это. Ты-то не знаешь, как это - быть вещью. Смеяться, улыбаться, целоваться потому, что это вложено, и это разрастается в тебе во всю память, а потом узнать, что ты - просто игрушка, штучка с ножками. Я себе лицо изрезала, чтоб страшной быть, чтоб все шарахались. А оно срастается назад, как было. Это биопроцессоры, черт их клепал, они управляются жесткой программой. Я всегда буду такая.
Последние слова она не говорила, а шептала в накрепко прижатые к лицу ладони. Тихо положив меч в сумку, на кассеты с изображением мохнатых воинов в бойцовских позах, Габар не знал, что бы еще такое взять, чтоб руки не казались лишними на теле. Зрелище киборгов за столом, кусающих серую пасту, сместилось, словно в движущихся зеркалах, и из переливающихся отражений выплыла больно, в душу ужаленная кем-то Маска… в душу? У киборгов нет души… Но иллюзия была сильней, чем самая скучная правда - он невольно потянулся к Маске, взял за плечи.
- А не противно? - глухо буркнула она, Габар этих слов не услышал. Странно. Никогда бы не поверил, что киборги могут мучаться. И не от раны - их они, наверное, не чувствуют - а от душевной боли…
- Кхм, - напомнил о себе женоподобный Фанк. - Тут есть одно дельце…
- Вот же зануда… - покосилась Маска, отстраняясь от Габара. - Фанк, у тебя походка шумная, ну как у призрака.
Фанк был (была) одет (одета) и держал (держала) подмышкой переброшенную через плечо сумочку.
- Мне надо отлучиться, а вы, дорогие мои, сидите тихо, не балуйтесь, не крушите мебель - квартира чужая, мне ее под честное слово открыли. И не очень-то размахивайте мечами. Так и пораниться недолго, - Габар при этих словах презрительно поджал губы. - Никуда не выходите из дома. Это приказ.
Фанк жестко отчеканил последнюю фразу и тотчас же, улыбнувшись, состроил глазки:
- Счастливо оставаться!
- Ну чем не душка?!.. - плюнула вслед ему Маска.
Пока Косичка заводила новые знакомства, дома жизнь текла вполне по-человечески - хлам по углам торжествовал, мамуля загрузилась в свой дневник (наконец-то есть кому выложить все свои мысли без опаски быть непонятой), а дочери обсуждали обновки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Нет, я как стекло - сразу вдребезги.
- Да, если с ним одним пойдешь, - кивнул он на Звона, - Он же Звон - а знаешь, почему?
- Вали, вываливай, - окрысился Звон. - Себя не позабудь! Может, Черную Метку позвать? И про нее тоже…
- А что - я? Я рыбу руками ловил на сухом месте - и поперхнулся, вот и кашляю. Ты не смотри, что я плохой - я много ноу-хау. Сказать, как эту базу сделать? Я скажу, если вместе возьмемся…
- О! - оживился Стик Рикэрдо. - Это идея! Вместе и валите хоть куда, а я вас не знаю!.. Я кто? Я паучок в Сети, маленький, с лапками. У меня ночлежка, а не база партизан.
- Да, пойдем, - с натугой встал Рыбак. - Рикэрдо есть что терять.
У Эмбер случилось несчастье, у Эмбер пропала Лилик. Усталая и нервная, вчера она приехала домой из студии - «Лилик!» - а дом пустой, и эта страшная записка - «Я САМА ОСОЗНАННО ИДУ НА ЭТО…». Эмбер закричала, Эмбер лихорадочно связалась с домашней охраной - «Где она? Когда ушла?!». Охранники в недоумении - «Ваша кукла сказала, что вы ее вызвали в студию…». Эмбер разрыдалась, не зная, что делать, Эмбер позвонила Кэльвину - «Кэл, я в отчаяньи!! Кэл, милый, приезжай скорее!!». На второй день в доме все еще царила тишина, порою нарушаемая глухим плачем. Эмбер блуждала по комнатам, словно потерянная, за ней с утешениями - Кэльвин. Полиция пришла - и схлынула, как дурной сон, но Эмбер еще слышались шаги спокойных полисменов, слабеющим эхом звучали голоса - «Ваш киборг знал код сейфа? Кто из ваших знакомых знал пароль допуска?..». Им, полисменам, не понять, что деньги, драгоценности, кредитки - не потеря. «Лилик… - стонала Эмбер. - Моя Лилик…». Кто причешет Эмбер так, как она любит? Кто ее оденет? Кто, наконец, ей обеспечит бэк-вокал на записи?!!.. Наемная подпевка для солистки класса Эмбер - это минимум пять бассов в час, но попробуйте держать такую девку дома, чтобы она вдобавок и прислуживала!..
Короче, это были похороны без покойника. Эмбер со слезами объясняла Кэльвину, ЧТО могут сделать перехватчики с Лилик - безжалостно раскромсать на запчасти, продать ее… Или заставят фасовать наркотики. Или сделают куклой для удовольствий. И какая издевательская, пошлая записка! - «МИЛЫЕ МОИ!.. МЫ КОГДА-НИБУДЬ ВСТРЕТИМСЯ И ОБНИМЕМ ДРУГ ДРУГА…». Продюсер утробно стонал в унисон с Эмбер, когда та изливала ему свое горе по защищенной от сетевых папарацци линии - и вы бы застонали, увидев сиятельную певицу ненакрашенной, с опухшими глазами и перекошенным ртом. Менеджер что-то блеял о контрактных сроках, что-то тупо бубнил звукооператор - все, все были убиты и зарыты вместе с Лилик. Кэльвин жестко срезaл все предложения об интервью - но на второй день, когда Эмбер собиралась с силами для новой истерики, в ее жизнь вторгся чертов Доран:
- Эмбер, только не бросай трубку!! Я сочувствую тебе, я вне себя от горя, у меня даже руки дрожат. Эмбер, я готов дать тебе полчаса эфира, чтоб ты пожелала этим перехватчикам ежа под хвост.
- Доран, чтоб ты сдох, - всхлипнула Эмбер. - Если ты звонишь мне под запись - то ежом ты не отделаешься!.. Кто ты есть? Ты дыра в телевизоре, ты паразит в кишках у всех… Ты, как луна, светишь отраженной славой…
- Да, да, да, - невидимо кивал Доран. - Завтра, детка, завтра в 12.00 на канале V в прямом эфире ты им скажешь все, что думаешь о них. А я помогу тебе сделать из Хиллари Хармона фарш и котлеты.
- Это еще кто такой?..
- Недоступный парень, вроде Принца Мрака Ротриа. Генерал Горт дал ему боевых киборгов - а он не может справиться с кибер-преступностью. Перехватчики спокойно угоняют наших кукол, уродуют их, делают с ними, что хотят - а Хиллари показывает нам силовые сцены со стрельбой, дутый престиж армии ему важнее интересов простых граждан. Пусть он ответит за твою потерю и твое горе! Сценарий подгоню через часок, можешь прозвонить его со своим адвокатом, после передачи смело заказывай следующий диск из платины - тебя увидят тридцать миллионов, а потом ты им споешь про свою куколку, как ее у тебя отняли… Видишь, какой я добрый для своих знакомых? Я не только плачy пятьсот бассов за интервью, но и дарю тебе идею нового хита…
- Семьсот - и я не посылаю тебе туда, куда следует, - сжалилась Эмбер. - А теперь исчезни.
Промакнув влажные глаза, она набрала номер своего автора текстов:
- Пьеро, мне срочно нужна песня. Новая. Про куклу. Ее украли и так далее. Надо сделать это так, чтоб слезы капали. И быстро, мальчик, быстренько, пока я в тонусе и не остыла.
Габару показалось вдруг, что он проснулся дома, в Тьянга-тауне. Это бывает, когда выныриваешь из сна - глаза уже смотрят, но еще видят сон, какие-то тени плавают в доме, знакомые кажутся страшно чужими, и слышатся слова, которые никто не говорил, а к тем, кто хулил Бога, родителей и наставников, в минуту пробуждения на грудь садиться демон Аджадах - и душит их. Габар едва не с криком вскинулся, поняв, что Аджадах подходит - он уже рядом, он делает знаки и…
- Габар, ты хочешь есть? - спросила женщина. Ааааа, это женщина, эйджа, не демон. Но - кто это?..
Красотка присела в изножьи постели. Стройная, волосы льются, улыбка лукавая, голос воркующий.
- Не узнаешь?
- Фа.. Фанк? - неуверенно спросил Габар.
Длинные ресницы дрогнули, губы сложились в воздушный поцелуй:
- Конечно, дурачок. Я же артист, - добавил Фанк своим обычным голосом; красивое лицо как стерлось - губы распрямились, и прищур исчез. - Давай - умойся и за стол.
Сон не в срок, сон после встряски - как похмелье, мотая гулкой головой, Габар в одной повязке зашлепал ногами к ванной; ушибленный бок отозвался сильной болью.
С усилием высмотрев нужную дверь, открыл - визг и летящая мочалка встретили его одновременно.
- Ты, убирайся!!!.. Эй, ну-ка отдай мочалку!
Растерянно отфыркнув пену, Габар поднял намыленный пук синтетического волокна - и замялся у прикрытой двери.
- Маска! Это ты там, да? Ты не кидайся, ладно?.. - хмыканье Фанка заставило его проворно оглянуться. - Ааа… я не знал, что она там. Вы… разве моетесь?
- Конечно. Даже искусственная кожа загрязняется и понемногу отмирает - это надо смывать.
- А почему… Она боится? Ей же все равно, кто…
- Габи, я долго буду ждать?!!.. - послышалось из ванной.
- Не все так просто… - нахмурившийся Фанк стянул губы дудочкой. - Маска - женщина. Она уважает себя.
- Женщ… - Габар не сдержался и хрюкнул. - Мис… ээ… миссис Фанки, я не понимаю, извините. Женщина - это когда женщина, да?
- Это - как человек понимает себя. Например, я - нейтро, без идентификации по полу. Но у меня большая имитация по поведению - ты видишь. А Маска сделана как женщина, это была ее программа…
- Га-би!!! - сердитый зов грозил стать воплем.
- …а потом она поняла, что это значит не только «нравиться» и «быть желанной», и даже совсем не это. Сбой, понимаешь? Сильный сбой… Она терпеть не может приставаний.
- Но я не…
- ГАБИ! СВИНЬЯ, ОТДАЙ МОЧАЛКУ!
Старательно отвернувшись, Габар просунул руку в щель, мочалку у него чуть с рукой не вырвали. Пришлось походить взад-вперед, пока Маска приведет себя в порядок. Банный халат был ей великоват, да и чистое лицо она будто взаймы взяла. На Габара Маска посмотрела мельком, молча - хмуро и зловеще.
Взъерошиванье шерсти и контрастный душ привели его в себя, в уме прояснилось, слипшийся желудок запел гимн аппетиту - да так зычно, что перешиб все робкие и неразборчивые чувства, поднимавшиеся из глубин души, как солнце из-за горизонта. Но эти чувства резко обозначились во всей своей безжалостности, едва желудок стих под сладким гнетом - Габар уставился в тарелку стылым взглядом, не видя ни еды, ни вилки. Киборги вежливо составили ему компанию, но их молчание, их тихое жевание, и даже сам вид их пищи - серой, похожей на пасту-герметик для газовых труб - с каждым мигом все жестче подчеркивали его одиночество и чуждость обстановки. Обед не в обеденный час, без молитвы, без отца-матери, без братьев и сестры, в чужом доме… так будет всегда?.. Хоть брату позвонить бы, голос услышать! А вдруг там караулят?.. И - что скажет брат? Что у Гахуна и Дагос Яшан-Товияль вырос непочтительный и недостойный сын, позор семьи, которого ищет полиция. Масонская община, тьянское землячество, школа меча - все проклинают Габара и плюют на четыре стороны…
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - промолвил Фанк. - Ты прав. Мы для тебя - не компания…
- Перестань сейчас же, Фанк, - сквозь зубы процедила Маска. - Мама сказала - он теперь наш друг, он был в последнюю минуту с Дымкой. Я отвечаю перед мамой за него. Понятно?.. Габи, ты не бойся. Тебя достанут только через мой труп.
- Фанк правду говорит, - выдавил из себя Габар. - Но мне все равно нельзя домой. Я… мне страшно, - выпалил он недостойное мужчины слово, как белый флаг выкинул. - Лучше ты… дай мне починить «агрессор». Мне чем-нибудь заняться надо.
- Есть кое-что получше, - ухмыльнулась Маска, через стол потрепав его по руке. - Пошли, я покажу тебе…
Сумка стояла в прихожей, под вешалкой - большая сумка, которой раньше не было у беглецов. Маска раздернула «молнию» - что это?.. Со слабым стоном облегчения Габар запустил туда обе мохнатые лапы - буууийиии! Это оно, мужское, это искупает стыд невольного признания в боязни! стоит взять это - страх отступает, и кровь загорается, и словно ты не убежал из дома в никуда. Ухватистая рукоять на две ладони, короткие ножны. Дамбари суа этар гиа, лейдэ кора - Позволь мне обнажить тебя, честный меч. Снять меч с предохранителя. Нажать кнопку под гардой. Из жестко укрепленной ближней части клинка со стремительным шорохом выбросились и застыли две телескопические части, слившись в острую полосу зеркально-голубого льда.
- Санай. А-агира. Танумэ. - Бог Поможет Сильному, - прошептал Габар, выполняя клинком ритуальный привет Вождю Воинов. И язык не отсох! Отсохнет у того, кто взял оружие, не имея на то права.
- А? - толкнула его Маска. - Что скажешь? Их три штуки, больше не было на складе - магазинчик хиленький. «Агрессор» мой - он умный, глуханул с первой попытки всю сигнализацию. А кассеты с фильмами я так купила… Ты меня научишь, Габи, да?
Габар шумно, быстро выдохнул, повторным нажатием на кнопку заставив меч втянуться - ааааа, это куда сильней, чем даже поцелуй!.. Мужчина должен быть сильней власти меча и женщины; они не могут овладеть им до самозабвения и одержимости… Но рукоять жгла руку, меч просился - «Дай мне волю!», губы Габара выговорили слова, идущие от меча:
- Маска, если я тебя обидел… ну, там, в ванной - извини меня. А тот, кто сделал тебя злой - он не мужчина. Кто он?
- Так, просто большая сволочь, - словно спохватившись чистоты лица, Маска отвернулась к зеркалу и наскоро стала гуталином превращать себя из девчонки в страшилище. - Давай не говорить об этом, мне не нравится… Я сама с ним разделаюсь, понял?! - обернулась она уже в дьявольском гриме. - Когда-нибудь… займемся мечом, а? - улыбнулась вдруг она, будто заискивая, и улыбка на перечеркнутом лице была хуже любого оскала. - Ты не напоминай, кем я была, договорились?.. Я ненавижу это. Ты-то не знаешь, как это - быть вещью. Смеяться, улыбаться, целоваться потому, что это вложено, и это разрастается в тебе во всю память, а потом узнать, что ты - просто игрушка, штучка с ножками. Я себе лицо изрезала, чтоб страшной быть, чтоб все шарахались. А оно срастается назад, как было. Это биопроцессоры, черт их клепал, они управляются жесткой программой. Я всегда буду такая.
Последние слова она не говорила, а шептала в накрепко прижатые к лицу ладони. Тихо положив меч в сумку, на кассеты с изображением мохнатых воинов в бойцовских позах, Габар не знал, что бы еще такое взять, чтоб руки не казались лишними на теле. Зрелище киборгов за столом, кусающих серую пасту, сместилось, словно в движущихся зеркалах, и из переливающихся отражений выплыла больно, в душу ужаленная кем-то Маска… в душу? У киборгов нет души… Но иллюзия была сильней, чем самая скучная правда - он невольно потянулся к Маске, взял за плечи.
- А не противно? - глухо буркнула она, Габар этих слов не услышал. Странно. Никогда бы не поверил, что киборги могут мучаться. И не от раны - их они, наверное, не чувствуют - а от душевной боли…
- Кхм, - напомнил о себе женоподобный Фанк. - Тут есть одно дельце…
- Вот же зануда… - покосилась Маска, отстраняясь от Габара. - Фанк, у тебя походка шумная, ну как у призрака.
Фанк был (была) одет (одета) и держал (держала) подмышкой переброшенную через плечо сумочку.
- Мне надо отлучиться, а вы, дорогие мои, сидите тихо, не балуйтесь, не крушите мебель - квартира чужая, мне ее под честное слово открыли. И не очень-то размахивайте мечами. Так и пораниться недолго, - Габар при этих словах презрительно поджал губы. - Никуда не выходите из дома. Это приказ.
Фанк жестко отчеканил последнюю фразу и тотчас же, улыбнувшись, состроил глазки:
- Счастливо оставаться!
- Ну чем не душка?!.. - плюнула вслед ему Маска.
Пока Косичка заводила новые знакомства, дома жизнь текла вполне по-человечески - хлам по углам торжествовал, мамуля загрузилась в свой дневник (наконец-то есть кому выложить все свои мысли без опаски быть непонятой), а дочери обсуждали обновки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55