- Хиллари посерьезнел, а в голосе его послышались металлические нотки. - Я плачу треть дохода в виде налогов, причем половину на специальные целевые программы, в том числе - бесплатной медицинской помощи и развития одаренных детей. Что-то это мне никто в заслугу не ставит. Да - я богат, но я работаю с десяти лет, и вся моя семья трудится вот уже в четырех поколениях. Я всего добился сам - я не мафиози и не наследник миллиардера, и вот, пожалуйста - у церкви правоверный тьянга портит мне флаер. Ты сам не из последней семьи - вот и представь, что ты приходишь домой, а у тебя унесли всю электронику, все модели и все тест-системы на основании этой теории. Воровство - есть воровство, в какие одежды его не одень. Это во-первых…
Шуань молчал, он прекрасно знал, что кроме мягкой психотерапии есть и жестокая психохирургия. Больно, да? Но иначе опухоль души не удалишь.
- Во-вторых, - методично продолжал Хиллари. - Относительно того, что я кукол не знаю. Киборги, конечно, не спят, но им нужна энергия для жизнедеятельности и пищевая паста для возобновления покрытия. «Теплый» киборг нуждается в подзарядке каждые три месяца, а в еде, скажем так - два-три раза в неделю. Сложные имитационные модели предназначены для состоятельных потребителей, и обслуживание их стоит недешево. Скажем, смена батареи - сто пятьдесят бассов, брикет пасты - восемь бассов. Итого - пять тысяч в год на всю «семью», с которой ты общался, это без одежды, жилья и ремонта…
Габар втянул голову в плечи - его отец в год зарабатывал 2710, брат Гаятун - 1970, мать - 1560, и на эти деньги жила семья из шести яунджи. Но Хиллари не собирался его щадить.
- …и все это они наворовали. Неплохая результативность. То, что они излишки отдают наркоманам - это просто отработка Первого Закона, заданная программа. А еще комплектующие на замену… Габар, ты сам монтажник, ты им цену знаешь. Ты видел в «Роботехе», сколько стоят запчасти для киборгов? - Габар убито кивнул. Он к тем прилавкам не осмеливался и приближаться. Фантастические цены. Он и воровать-то начал, потому что цены на запчасти были очень высокие, а когда у тебя внутри все горит жаждой работы, нет сил терпеть три месяца, пока скопишь нужную сумму. Хочется быстрее, быстрее… А голос неумолимо продолжал:
- …они не работают, только воруют. Потрошат банкоматы, крадут кредитки, взламывают счета - разумеется, самые незащищенные счета, значит - рядовых обыкновенных людей, таких, как твои соседи. Киборги с ЦФ-5, ЦФ-6 ведут паразитический образ жизни. Создатель ЦФ-3, Святой Аскет, проклял «отцов» и порвал с Банш из-за этого. Киборги с ЦФ-3, отчасти с ЦФ-4 не воровали, а пытались честно работать, торговать. Но они теперь редко встречаются, жить за чужой счет куда как легче.
Габар вспомнил, как ругались по непонятным для него причинам Фанк и Маска, и кое-что стало для него проясняться. Под прессом жестких слов он опять сжался в комок.
- А еще они безответственны. Они называют себя людьми, зная при этом, что если их найдут, то они не будут отвечать перед судом - а вот люди, которые им поверили, этим подобиям, бывают втянуты в очень неприятные истории, и их судят по всей строгости закона.
Тут вмешался отец. Сдержанно, но очень серьезно он заговорил:
- Господин Хармон, вы во всем правы, и я с вами полностью согласен, но я прошу вас не вносить горя в нашу семью больше того, сколько могут вместить наши души.
Шуань глядел выжидающе и настороженно. А что, если этот эйджи решил обмануть их всех?..
- Вы о мировой? - Хиллари посмотрел на взрослого тьянгу. - Я своих решений не меняю. Я не буду никуда обращаться и заявления не подам. Сейчас приедет мой адвокат, и мы все уладим.
Шуань с облегчением вздохнул.
- Вы честный человек, господин Хармон, - продолжал отец, - но и мы тоже - пусть небогатые, но честные люди. Габар поступил очень скверно, но в этом есть и моя вина, я мало уделял ему времени. Я не хочу, чтобы вы о нас сохранили недобрую память. Мы все вам выплатим, сколько вы ни скажете. Только не сразу, а частями.
- Может быть, это излишне?..
- Нет. Мы люди долга. Надо смотреть в лицо своим поступкам. Через два года Габар станет взрослым, он будет зарабатывать. Он должен не только получить прощение, но и очиститься.
- Хорошо, - сказал Хиллари, даже несколько встревоженный такой решимостью. Семья - он вспомнил, что говорил ему Шуань - небогатая. Не ляжет ли этот терминал-компакт непосильным бременем на тьянг?.. - Мы обговорим, как это лучше сделать. Можно отсрочить выплату или ввести небольшой месячный взнос. Я не против. Но я говорил о другом. Хорошо, что Габар вовремя ушел от киборгов, иначе он бы пропал, совершив еще кучу преступлений.
- Это Фанк, - прерывающимся голосом отозвался Габар. - Он на вас работает?..
- Фанк работал только на тебя, - неожиданно резко ответил Хиллари. - Он спас тебя, помни это и молись о нем. И если кто-нибудь - свои ли, знакомые, друзья - будут тебя расспрашивать - о Фанке молчи, как рыба, иначе ты его убьешь. Банш посылает, а то и нанимает ребят - узнавать как было дело, и если всплывет то, что он тебе помог - его разнесут на детали. Банш ничего не прощает, а со своими обходится безжалостно, как мафия.
В голове у Габара метались мысли, он вспоминал все, что он сделал - и ему стало страшно. Маска… «агрессор»… банк… Хармон прав, киборгов судить не будут… А его? Надо ли сказать? До этого он молчал, никто не знает, и отец тоже… А что будет дальше?..
Спазмы сжали ему горло, и Габар, не выдержав, расплакался. Он скулил, и слезы катились градом, прокладывая мокрые дорожки по щекам. Сложив и прижав к губам руки, он согнулся в поклоне, означавшем униженную мольбу:
- Простите меня, простите меня… простите…
- Что с тобой, парень? - Хиллари стало неловко и неприятно. - Все в порядке.
Шуань напряженно ждал. Что-то не так, что-то произошло более серьезное, чем та кража…
- Я Маску на мечах драться научил… - начал исповедоваться Габар. Хиллари отмахнулся: «Пустое». Но Габар продолжал:
- …а еще я «агрессор» починил. А Маска банк взломала, - Габар залился новыми рыданиями. Лица у всех вытянулись. Хиллари быстро спросил:
- Какой банк?
- Не знаю, - всхлипнул Габар. - Она в космопорт ездила чеки получать. Большие чеки… их проверяли… аййййя… Что я наделал!..
- Здравствуйте, - дверь открылась, и на пороге появился элегантно и строго одетый мужчина, окидывая пеструю компанию несколько удивленным взглядом.
- Это мой адвокат, - представил его Хиллари, наскоро пожимая ему руку и выходя прочь.
Нужно немедленно связаться с Чаком и передать ему эту новость. Может быть, еще успеют… А, дддьявол! Чеки, значит - много, не один! Это не «агрессор». Кто-то ей платит, или она знает номер счета и пароль. Если Фанк - счет можно арестовать на том основании, что им распоряжается НЕ ЧЕЛОВЕК.
А если ЧЕЛОВЕК?..
Словно просыпаясь после долгого сна, открываешь глаза, свет дробится и мерцает на ресницах, и становится виден длинный зал без окон, растекающийся в стороны. Его можно было бы принять за зал станции метро, не будь он безлюден и чересчур шикарно отделан.
Пол в шахматную клетку, квадратики уходят вдаль и, сужаясь и уменьшаясь в перспективе, создают ощущение тревожного ожидания. Светлые квадратики сделаны из бледно-зеленого оникса, матово-прозрачного, едва просвечивающего кремово-салатовым оттенком; белые и желтоватые полоски, покрывающие поверхность оникса дугами, словно кружевом, создают пенный узор. Ониксом выложены стены - и они словно растворяются в пространстве - и потолок, испускающий мягкое молочное сияние. Темные, почти черные квадратики пола выточены из драгоценного таусиного камня - в глубине его играет таинственный свет, синевато-зеленые чистые цвета вспыхивают и сияют, как красочный наряд павлина. Загораясь яркой изумрудной зеленью, камень тут же наполняется глубокой синевой и, сгущаясь в фиолетовый тон, гаснет, чтобы вспыхнуть опять - каменная радуга образует световые линии и расходится концентрическими кругами, словно в толще камня, как под гладью воды, скрыт особый мир. Тем же таусиным камнем отделаны узкие прямоугольники колонн, поддерживающих перекрытия и мерцающих такими же радужными бликами.
В зале нет мебели, в зале нет тканей - только камень.
Посередине на продолговатом постаменте стоит трон, высеченный из единого блока лабрадорита. Сполохи полярного сияния в черной мгле - малиновое, зеленое, лазурное зарево охватывает мрачную, как ночь, поверхность камня. Подлокотники вырезаны из кусков блестящего гематита в виде двух поджарых породистых собак с рельефным контуром сильных лап, настороженно вскинувших узкие морды и поднявших тонкие уши, готовых по единому жесту хозяина броситься на любого и растерзать его в клочья. В их берилловых глазах дрожит хищный огонек, а на шеях - ошейники-ожерелья из лазурита, густого бархатного цвета синевы, цвета неба. На спине одной из собак покоится рука хозяина всего этого великолепия - белая тонкая ладонь. Сам хозяин одет в черный костюм без карманов и лацканов, наглухо застегнутый под подбородком. Пуговицы пиджака тоже сделаны из лабрадорита - по их поверхности пробегает весь солнечный спектр. Белые полоски воротничка и манжет отсекают ткань от живого тела. Бледное, бескровное лицо с узкой трещинкой губ. На человеке нет никаких украшений, но тень его головы увенчана гранатово-красной короной с радужно переливающимся краем, выполненной прихотливой игрой Природы прямо в камне и вызванной на свет искусной рукой. Держась ровно и свободно, Принц долгим внимательным взглядом смотрит, как от входа двое рослых мужчин в темных рубашках, заправленных в черные брюки, волоком тащат полуобнаженного босого парня. Руки его вывернуты, а тело бессильно обмякло; блестящие пряди волос, перепутавшись, скрывают лицо.
Двое легко, почти без усилий подходят к трону и бросают тело на шахматные клетки пола:
- Ваше Высочество, вот он…
На лице Принца отражается легкое любопытство, которое сменяется гримасой разочарования.
- И только-то?..
Перед ним лежит, распластавшись, очень молодой юноша с тонким телом. Нежная белая с пятнами кровоподтеков кожа обтягивает еще не сформировавшиеся мышцы; плечи узкие, выступают ключицы, и ряд маленьких бугорков сбегает вниз к пояснице, обозначая гибкий позвоночник. Лицо его покоится на зеленоватой пластине оникса, холод камня студит кожу, и юноша приходит в себя. Приподнявшись на локте, он озирается и начинает вставать. Двое терпеливо дожидаются, когда он встанет в полный рост и, как только юноша выпрямляется и поднимает голову, один подсечкой сбивает его с ног. Тот перекатывается и кошкой бросается на мучителя, но его сваливает страшный удар второго.
- Однако… - замечает Принц, - как он невежлив. Придется нам заняться его воспитанием. А вы, - он переводит взгляд на своих гвардейцев, - точно уверены в том, что он - один из НИХ? Это не ошибка? В нем нет ничего особенного…
- Стал бы я, Ваше Высочество, - поклонившись и приложив руку к груди, отвечает старший, - тащить к вам всякую падаль?..
- Ну что ж, - усмехается Принц. Он меняет позу и хранит молчание, пока юноша не очнется. Едва тот снова, скользя ладонями по зеркально отполированным плитам, пытается утвердиться в равновесии, как гвардеец, сделав шаг, рукой хватает его за волосы и выворачивает голову. Черные пряди смешались в беспорядке, из-под них блестят черные миндалевидные глаза, рот упрямо сжат. Парень молчит, несмотря на боль. Его, наверно, уже не раз били, пока доставили сюда.
- Я есть Власть, - повелительным тоном говорит Принц, - над жизнью и смертью. Все подчинено мне. Люди - лишь инструмент к достижению моей цели, человеческий материал, черви. Слово «homo» произошло от латинского «humus». Гумус - навоз. Что скажешь, навоз разумный?
- Что бы ты ни делал - ты мертв! - разлепляет губы парень, - и твои люди мертвы. У них сгнила душа, они трупы, ходячие трупы. Ты - повелитель мертвецов, принц армии зомби, живых людей тебе не одолеть. Свет души тебе неведом. Сколько бы ты ни глумился - ты будешь уничтожен. Ладонью не закроешь солнца, истина восторжествует.
- Ого! - в удивлении принц откидывается назад. В глубине лабрадорита вспыхивают и расходятся кругами синие молнии. - Сначала ты попробуй встать с колен. Или лучше - поклонись мне и поцелуй камень у моих ног, может быть, я прощу тебя и возьму в слуги…
- Никогда, - отвечает парень, голос его звучит звонко и решительно. Он распрямляет руки, тогда гвардеец отпускает его и, плавным движением вытащив из ножен короткий и широкий клинок, ставит лезвие на шею парня.
Принц улыбается.
Железная, натренированная рука гвардейца начинает давить вниз.
Принц облокачивается на одну из собак и ждет.
Секунды бегут, сливаясь со стуком сердца.
Парень, стоящий на коленях, упирается ладонями в пол, видно, как поднимаются его плечи, напрягаются мышцы спины, но рука гвардейца, держащего клинок, не смещается ни на миллиметр, только жестокая радость появляется на его лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Шуань молчал, он прекрасно знал, что кроме мягкой психотерапии есть и жестокая психохирургия. Больно, да? Но иначе опухоль души не удалишь.
- Во-вторых, - методично продолжал Хиллари. - Относительно того, что я кукол не знаю. Киборги, конечно, не спят, но им нужна энергия для жизнедеятельности и пищевая паста для возобновления покрытия. «Теплый» киборг нуждается в подзарядке каждые три месяца, а в еде, скажем так - два-три раза в неделю. Сложные имитационные модели предназначены для состоятельных потребителей, и обслуживание их стоит недешево. Скажем, смена батареи - сто пятьдесят бассов, брикет пасты - восемь бассов. Итого - пять тысяч в год на всю «семью», с которой ты общался, это без одежды, жилья и ремонта…
Габар втянул голову в плечи - его отец в год зарабатывал 2710, брат Гаятун - 1970, мать - 1560, и на эти деньги жила семья из шести яунджи. Но Хиллари не собирался его щадить.
- …и все это они наворовали. Неплохая результативность. То, что они излишки отдают наркоманам - это просто отработка Первого Закона, заданная программа. А еще комплектующие на замену… Габар, ты сам монтажник, ты им цену знаешь. Ты видел в «Роботехе», сколько стоят запчасти для киборгов? - Габар убито кивнул. Он к тем прилавкам не осмеливался и приближаться. Фантастические цены. Он и воровать-то начал, потому что цены на запчасти были очень высокие, а когда у тебя внутри все горит жаждой работы, нет сил терпеть три месяца, пока скопишь нужную сумму. Хочется быстрее, быстрее… А голос неумолимо продолжал:
- …они не работают, только воруют. Потрошат банкоматы, крадут кредитки, взламывают счета - разумеется, самые незащищенные счета, значит - рядовых обыкновенных людей, таких, как твои соседи. Киборги с ЦФ-5, ЦФ-6 ведут паразитический образ жизни. Создатель ЦФ-3, Святой Аскет, проклял «отцов» и порвал с Банш из-за этого. Киборги с ЦФ-3, отчасти с ЦФ-4 не воровали, а пытались честно работать, торговать. Но они теперь редко встречаются, жить за чужой счет куда как легче.
Габар вспомнил, как ругались по непонятным для него причинам Фанк и Маска, и кое-что стало для него проясняться. Под прессом жестких слов он опять сжался в комок.
- А еще они безответственны. Они называют себя людьми, зная при этом, что если их найдут, то они не будут отвечать перед судом - а вот люди, которые им поверили, этим подобиям, бывают втянуты в очень неприятные истории, и их судят по всей строгости закона.
Тут вмешался отец. Сдержанно, но очень серьезно он заговорил:
- Господин Хармон, вы во всем правы, и я с вами полностью согласен, но я прошу вас не вносить горя в нашу семью больше того, сколько могут вместить наши души.
Шуань глядел выжидающе и настороженно. А что, если этот эйджи решил обмануть их всех?..
- Вы о мировой? - Хиллари посмотрел на взрослого тьянгу. - Я своих решений не меняю. Я не буду никуда обращаться и заявления не подам. Сейчас приедет мой адвокат, и мы все уладим.
Шуань с облегчением вздохнул.
- Вы честный человек, господин Хармон, - продолжал отец, - но и мы тоже - пусть небогатые, но честные люди. Габар поступил очень скверно, но в этом есть и моя вина, я мало уделял ему времени. Я не хочу, чтобы вы о нас сохранили недобрую память. Мы все вам выплатим, сколько вы ни скажете. Только не сразу, а частями.
- Может быть, это излишне?..
- Нет. Мы люди долга. Надо смотреть в лицо своим поступкам. Через два года Габар станет взрослым, он будет зарабатывать. Он должен не только получить прощение, но и очиститься.
- Хорошо, - сказал Хиллари, даже несколько встревоженный такой решимостью. Семья - он вспомнил, что говорил ему Шуань - небогатая. Не ляжет ли этот терминал-компакт непосильным бременем на тьянг?.. - Мы обговорим, как это лучше сделать. Можно отсрочить выплату или ввести небольшой месячный взнос. Я не против. Но я говорил о другом. Хорошо, что Габар вовремя ушел от киборгов, иначе он бы пропал, совершив еще кучу преступлений.
- Это Фанк, - прерывающимся голосом отозвался Габар. - Он на вас работает?..
- Фанк работал только на тебя, - неожиданно резко ответил Хиллари. - Он спас тебя, помни это и молись о нем. И если кто-нибудь - свои ли, знакомые, друзья - будут тебя расспрашивать - о Фанке молчи, как рыба, иначе ты его убьешь. Банш посылает, а то и нанимает ребят - узнавать как было дело, и если всплывет то, что он тебе помог - его разнесут на детали. Банш ничего не прощает, а со своими обходится безжалостно, как мафия.
В голове у Габара метались мысли, он вспоминал все, что он сделал - и ему стало страшно. Маска… «агрессор»… банк… Хармон прав, киборгов судить не будут… А его? Надо ли сказать? До этого он молчал, никто не знает, и отец тоже… А что будет дальше?..
Спазмы сжали ему горло, и Габар, не выдержав, расплакался. Он скулил, и слезы катились градом, прокладывая мокрые дорожки по щекам. Сложив и прижав к губам руки, он согнулся в поклоне, означавшем униженную мольбу:
- Простите меня, простите меня… простите…
- Что с тобой, парень? - Хиллари стало неловко и неприятно. - Все в порядке.
Шуань напряженно ждал. Что-то не так, что-то произошло более серьезное, чем та кража…
- Я Маску на мечах драться научил… - начал исповедоваться Габар. Хиллари отмахнулся: «Пустое». Но Габар продолжал:
- …а еще я «агрессор» починил. А Маска банк взломала, - Габар залился новыми рыданиями. Лица у всех вытянулись. Хиллари быстро спросил:
- Какой банк?
- Не знаю, - всхлипнул Габар. - Она в космопорт ездила чеки получать. Большие чеки… их проверяли… аййййя… Что я наделал!..
- Здравствуйте, - дверь открылась, и на пороге появился элегантно и строго одетый мужчина, окидывая пеструю компанию несколько удивленным взглядом.
- Это мой адвокат, - представил его Хиллари, наскоро пожимая ему руку и выходя прочь.
Нужно немедленно связаться с Чаком и передать ему эту новость. Может быть, еще успеют… А, дддьявол! Чеки, значит - много, не один! Это не «агрессор». Кто-то ей платит, или она знает номер счета и пароль. Если Фанк - счет можно арестовать на том основании, что им распоряжается НЕ ЧЕЛОВЕК.
А если ЧЕЛОВЕК?..
Словно просыпаясь после долгого сна, открываешь глаза, свет дробится и мерцает на ресницах, и становится виден длинный зал без окон, растекающийся в стороны. Его можно было бы принять за зал станции метро, не будь он безлюден и чересчур шикарно отделан.
Пол в шахматную клетку, квадратики уходят вдаль и, сужаясь и уменьшаясь в перспективе, создают ощущение тревожного ожидания. Светлые квадратики сделаны из бледно-зеленого оникса, матово-прозрачного, едва просвечивающего кремово-салатовым оттенком; белые и желтоватые полоски, покрывающие поверхность оникса дугами, словно кружевом, создают пенный узор. Ониксом выложены стены - и они словно растворяются в пространстве - и потолок, испускающий мягкое молочное сияние. Темные, почти черные квадратики пола выточены из драгоценного таусиного камня - в глубине его играет таинственный свет, синевато-зеленые чистые цвета вспыхивают и сияют, как красочный наряд павлина. Загораясь яркой изумрудной зеленью, камень тут же наполняется глубокой синевой и, сгущаясь в фиолетовый тон, гаснет, чтобы вспыхнуть опять - каменная радуга образует световые линии и расходится концентрическими кругами, словно в толще камня, как под гладью воды, скрыт особый мир. Тем же таусиным камнем отделаны узкие прямоугольники колонн, поддерживающих перекрытия и мерцающих такими же радужными бликами.
В зале нет мебели, в зале нет тканей - только камень.
Посередине на продолговатом постаменте стоит трон, высеченный из единого блока лабрадорита. Сполохи полярного сияния в черной мгле - малиновое, зеленое, лазурное зарево охватывает мрачную, как ночь, поверхность камня. Подлокотники вырезаны из кусков блестящего гематита в виде двух поджарых породистых собак с рельефным контуром сильных лап, настороженно вскинувших узкие морды и поднявших тонкие уши, готовых по единому жесту хозяина броситься на любого и растерзать его в клочья. В их берилловых глазах дрожит хищный огонек, а на шеях - ошейники-ожерелья из лазурита, густого бархатного цвета синевы, цвета неба. На спине одной из собак покоится рука хозяина всего этого великолепия - белая тонкая ладонь. Сам хозяин одет в черный костюм без карманов и лацканов, наглухо застегнутый под подбородком. Пуговицы пиджака тоже сделаны из лабрадорита - по их поверхности пробегает весь солнечный спектр. Белые полоски воротничка и манжет отсекают ткань от живого тела. Бледное, бескровное лицо с узкой трещинкой губ. На человеке нет никаких украшений, но тень его головы увенчана гранатово-красной короной с радужно переливающимся краем, выполненной прихотливой игрой Природы прямо в камне и вызванной на свет искусной рукой. Держась ровно и свободно, Принц долгим внимательным взглядом смотрит, как от входа двое рослых мужчин в темных рубашках, заправленных в черные брюки, волоком тащат полуобнаженного босого парня. Руки его вывернуты, а тело бессильно обмякло; блестящие пряди волос, перепутавшись, скрывают лицо.
Двое легко, почти без усилий подходят к трону и бросают тело на шахматные клетки пола:
- Ваше Высочество, вот он…
На лице Принца отражается легкое любопытство, которое сменяется гримасой разочарования.
- И только-то?..
Перед ним лежит, распластавшись, очень молодой юноша с тонким телом. Нежная белая с пятнами кровоподтеков кожа обтягивает еще не сформировавшиеся мышцы; плечи узкие, выступают ключицы, и ряд маленьких бугорков сбегает вниз к пояснице, обозначая гибкий позвоночник. Лицо его покоится на зеленоватой пластине оникса, холод камня студит кожу, и юноша приходит в себя. Приподнявшись на локте, он озирается и начинает вставать. Двое терпеливо дожидаются, когда он встанет в полный рост и, как только юноша выпрямляется и поднимает голову, один подсечкой сбивает его с ног. Тот перекатывается и кошкой бросается на мучителя, но его сваливает страшный удар второго.
- Однако… - замечает Принц, - как он невежлив. Придется нам заняться его воспитанием. А вы, - он переводит взгляд на своих гвардейцев, - точно уверены в том, что он - один из НИХ? Это не ошибка? В нем нет ничего особенного…
- Стал бы я, Ваше Высочество, - поклонившись и приложив руку к груди, отвечает старший, - тащить к вам всякую падаль?..
- Ну что ж, - усмехается Принц. Он меняет позу и хранит молчание, пока юноша не очнется. Едва тот снова, скользя ладонями по зеркально отполированным плитам, пытается утвердиться в равновесии, как гвардеец, сделав шаг, рукой хватает его за волосы и выворачивает голову. Черные пряди смешались в беспорядке, из-под них блестят черные миндалевидные глаза, рот упрямо сжат. Парень молчит, несмотря на боль. Его, наверно, уже не раз били, пока доставили сюда.
- Я есть Власть, - повелительным тоном говорит Принц, - над жизнью и смертью. Все подчинено мне. Люди - лишь инструмент к достижению моей цели, человеческий материал, черви. Слово «homo» произошло от латинского «humus». Гумус - навоз. Что скажешь, навоз разумный?
- Что бы ты ни делал - ты мертв! - разлепляет губы парень, - и твои люди мертвы. У них сгнила душа, они трупы, ходячие трупы. Ты - повелитель мертвецов, принц армии зомби, живых людей тебе не одолеть. Свет души тебе неведом. Сколько бы ты ни глумился - ты будешь уничтожен. Ладонью не закроешь солнца, истина восторжествует.
- Ого! - в удивлении принц откидывается назад. В глубине лабрадорита вспыхивают и расходятся кругами синие молнии. - Сначала ты попробуй встать с колен. Или лучше - поклонись мне и поцелуй камень у моих ног, может быть, я прощу тебя и возьму в слуги…
- Никогда, - отвечает парень, голос его звучит звонко и решительно. Он распрямляет руки, тогда гвардеец отпускает его и, плавным движением вытащив из ножен короткий и широкий клинок, ставит лезвие на шею парня.
Принц улыбается.
Железная, натренированная рука гвардейца начинает давить вниз.
Принц облокачивается на одну из собак и ждет.
Секунды бегут, сливаясь со стуком сердца.
Парень, стоящий на коленях, упирается ладонями в пол, видно, как поднимаются его плечи, напрягаются мышцы спины, но рука гвардейца, держащего клинок, не смещается ни на миллиметр, только жестокая радость появляется на его лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55