Слушай, пока тебя не выгнали, поработай еще. Надо усилить «Блок» у серых ребят, Рекорд в опыте с Дымкой показал, что «Взрыв» кукол все же действует даже после введения им «Блока»…
- Но мы много чего нашли в Дымке при зондировании, - возразил Гаст, свой «Блок» он считал совершенной программой и даже намекал, что его надо запатентовать, а что «Блок» «Взрыву» помешать не может - так ведь и врачи не могут так сшить размозженную голову, чтобы она была как новенькая.
- Мало, мало мы нашли. Одни лакуны. Не догонять «Взрыв» надо, а опережать, как-нибудь так, чтобы в момент ввода «Блока» все функции замирали одновременно. Напрягись, Гаст, я знаю, ты сможешь.
- Когда надо?
- Чем быстрей, тем лучше. Мы подходим к этой семейке вплотную, а все они наверняка со «Взрывом» в самой подлой версии ЦФ-6.
Гаст отвалился на спинку стула и закатил глаза…
Вечер. Здание проекта опустело. Люди ушли и унесли с собой шум - вечный спутник живого присутствия. Тишина. Шаги гулко звучат в коридоре и отдаются эхом где-то на лестнице. Освещение снижено, кое-где совсем выключено - незачем освещать безлюдные помещения. Только в большом операционном зале ярко горит свет, и слышны голоса - новая смена операторов заступила на дежурство. Сейчас у них самая горячая пора - сеть кипит от эмоций, надо следить с неусыпным вниманием: часто организации, берущие ответственность за теракты, заявляют об этом через сеть, и можно отследить, откуда они вошли в Большую Паутину - или вдруг кто-нибудь из «отцов» не усидит на горячей сковороде и высунется с декларацией. Хиллари впервые за этот день по-настоящему поел и даже чуть-чуть отдохнул. Но совсем немного - чтобы вновь вернуться в умолкшее здание.
«Бегал я целый день по конторам, - думал Хиллари, открывая дверь в лабораторию. - А вся работа оставлена на потом. Для меня это словно вторая смена…»
Зелено-голубые стены. Устойчивый свет, по спектру полностью аналогичный дневному, солнечному. Полное ощущение, что день и не кончался. Ассистент готовит к работе стационарный стенд - машину, позволяющую видеть, читать и контролировать процессы, происходящие в мозгу киборга, входить в память, копировать ее на внешние носители, стирать, модулировать реакции, изменять функции и поведение.
Многие, очень многие - от врачей до полицейских, в том числе уже упоминавшаяся «политичка» - горько сожалели о том, что не создан такой стенд для человеческого мозга. А как было бы здорово - заглянул, и все мысли, память, намерения - как на ладони. И каждый давал простор фантазиям на свой лад: врачи мечтали исцелять, уничтожая комплексы или маниакальные устремления, полицейские - объективно выявлять преступников, не путаясь во лжи и туманных показаниях, работодатели хотели без анализа километровых анкет точно узнать, на что способны их работники, а «политичка» мечтала для изъятия крамолы в зародыше просветить всем мозги на предмет скрытых мыслей и тайных намерений. Но, увы и ах (а может быть - виват, ура!), стенда для людей не существовало. А если его когда-нибудь сконструируют, то не иначе как по наущению Сатаны, ведь свобода мысли - это дар Божий, и вообще, что бы ни открыли ученые - до тех пор, пока игрушкой вволю не натешатся спецслужбы и силовики, в мирные руки оно не попадет. Сколько уже было печальных примеров, начиная с изобретения самолета и кончая кериленовой бомбой. Если этот стенд появится… тысячам людей будут выжжены мозги и стерта память по требованию родителей, учителей, администраторов, чиновников, миллионы будут превращены в зомби, прежде чем медики начнут лечить маньяков и невротиков.
Контроль над мозгом, над сознанием - тайная мечта всех правителей всех времен. «Как знать, - размышлял Хиллари, наблюдая, как загораются один за другим экраны наружных тест-систем, как ассистент настраивает их и калибрует, - а не монтируют ли этот адский стенд где-нибудь рядом, по соседству, в закрытом и строжайше засекреченном проекте?.. И не стоит ли запретить его раньше, чем он заработает?.. Но - вправе ли мы останавливать прогресс?.. А какой же это, к чертовой матери, прогресс, когда речь идет о тотальном контроле и подавлении сознания?.. С другой стороны - запрещено же вмешательство в геном человека? Но если бы его не расшифровали и не впрыснули в популяцию ген долголетия, люди бы не доживали сейчас до 160-и лет. Польза и вред науки. Вечный вопрос - гений и злодейство. Не создаем ли мы в очередной раз чудовище Франкенштейна, которое вырастет и растерзает своих создателей? Кто-нибудь вообще задумывался ли хоть раз в своей страсти открывать и познавать, в своем азарте любопытства - ЧТО он создает? Вот - мы создали киборгов. А зачем? Зачем они нужны, эти абсолютные подобия человека? А ведь уже раскручен маховик - научный комплекс усовершенствования и дальнейшего роста, развитие множества технологий, многоступенчатое производство с массой занятых в нем людей, маркетинг, продвижение на рынок, сфера обслуживания. Зачем это? К чему и чего ради?.. В схемах расписаны все пути мозга, существует уже целая отрасль - робопсихология, а учебники до сих пор не могут четко и ясно сформулировать понятие „кибер-разум“. Есть он - или его нет?.. Киборги индивидуальны, но мы отказываем им в праве быть мыслящими, разумными существами. Почему? Потому что они вторичны? СДЕЛАНЫ? Но машины не страдают, а вот киборги, оказывается, боятся вторжения в свой мозг, так же, как этого боюсь я…»
Хиллари проводил глазами каталку, на которой андроиды привезли Кавалера - точнее то, что от него осталось. Роботехники, не в состоянии взяться за основную работу, решили не терять времени даром и, отключив мозг от тела, удалили поврежденные части: срезали и содрали побитое и обгорелое покрытие, сняли свод черепа, вынули все из головы, убрали правые руку и ногу; лишенные точек крепления, контракторы мясистыми культями свисали с плеча и бедра. Живот чернел ямой, вглубь, к мозгу, уходили шнуры переходников. Все было отмыто и зачищено. Киборг обездвижен, в нем нет и намека на жизнь - поблескивающая изнутри черепная чаша, челюсти стянуты проволокой, одной скулы нет, левая орбита пуста, в правой - неестественно большой, матовый, совсем нечеловеческий глаз, устремленный в одну точку. На левой руке длинные разрезы, под ней подкладка вроде ватной, из вывернутых ран натекло немного клейкой серой «крови». В этом хаосе тяг и пучков казалась неестественной единственная уцелевшая нога - левая. Белая, правильная, она выглядела так, словно ее отрезали у человека и, глумясь, бросили в груду кибер-мусора. Плоть Кавалера медленно стабилизировалась без питания - края ран чуть покоробились, покрылись белёсыми струпьями…
- Печальное зрелище, - промолвил Пальмер, проследив, куда направлены глаза шефа.
- Авангардно-урбанистический натюрморт «Гибель цивилизации», - голосом экскурсовода произнес Хиллари. - Натюрморт… Мертвее некуда. Да он и не был никогда живым. Абсолютно искусственное создание, работа человеческих рук и ума. Таких материалов нет в природе, и мозга такого нет… И тем не менее он - живой, мы сейчас будем с ним разговаривать, а он нам будет отвечать. Парадокс…
- Жизнь, - сухо усмехнулся Пальмер, - это способ существования белковых тел, - он поймал удивленный взгляд Хиллари и оговорился. - Это не я сказал, а один древний философ со Старой Земли.
- Да, - кивнул Хиллари, - древние умели шутить. Согласно этому определению киборги являются живыми существами.
- А ты еще сомневаешься? - Пальмер натягивал перчатки. Каталку тем временем развернули и плотно приставили к столу. Выступы вошли в пазы, съемная часть каталки вместе с Кавалером легко скользнула вбок и заняла место под свисающими кабелями стенда. Ассистент, сверяясь с метками, начал соединять разъемы. Следить за рутинными манипуляциями - не забота для «первого номера», Хиллари взял из маленького холодильника сырных и рыбных палочек, свинтил крышку с минералки и поставил все это рядом на поднос, чтоб можно было дотянуться - кто его знает, сколько продлится путешествие, там отвлекаться будет некогда, надо все приготовить заранее. Он отрегулировал кресло - оно послушно приняло его любимую рабочую конфигурацию. Тело не должно уставать, во время работы ни одна мышца не должна напрягаться больше, чем необходимо. Сел, расслабился; движения рук его стали мягкими и плавными. Пальмер уже был готов, осталось только шлем надеть. Рядом с шефом он всегда сдержан; ругань в операционной - это привилегия старшего по званию.
- В молодости, - начал Хиллари, устраиваясь в кресле, - я по восемнадцать часов сидел за машиной - и ничего, только голова кружилась, и мир становился хрустальным. А сейчас - часа три, четыре - и уже еле сползаю - шею сковало, поясница гудит, руки затекли… Что такое? Неужели ранний остеохондроз?
- Это ты отвык, - тихонько улыбнулся Пальмер. - Почаще за машину садиться нужно, и все будет в порядке.
Хиллари рассмеялся. Он одел перчатки, проверил плотность крепления на запястьях, взял в руки шлем… Как-то оно будет на этот раз? Прислушался к себе - легкое возбуждение, сердце бьется ровно, настроение чуть приподнятое. "У НАС ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ, - сказал он себе и, выдохнул, одевая видеошлем и закрывая глаза, чтобы открыть их уже в другом пространстве. Легкое голубоватое свечение, и в нем разворачиваются и приближаются объемные серебряные буквы с лазурными тенями -
<<< BRAIN INTERNATIONAL COMPANY >>>
"Не хватает только - видеостудия представляет… - шутливо набрал Хиллари. В пространстве проплыл сложный знак фирмы, и на его фоне красной, бегущей строкой ответ Пальмера:
«А может, к черту все заставки?»
«Нельзя, Кавалер обидится…»
Пять минут ничего не решат, но - это поможет избежать лишней нагрузки на разбалансированный мозг. Хиллари смотрел, как появляются новые картинки и вспоминал слова своей старой преподавательницы, бывшего инженера BIC: «Мозг киборга открывается постепенно не для того, чтобы подготовить к работе стенд или самого киборга - к моменту запуска вся аппаратура уже должна быть настроена - а для того, чтобы откалибровать мозг оператора, за эти пять минут идет адаптация и концентрируется внимание. Заставки - это вовсе не реклама, они всегда одинаковы по цветности, интенсивности и контрасту - нарушения работы мозга сразу же становятся заметны, это тоже информация, и ее надо учитывать…»
«Паль, тебе не кажется, что цвет бледноват?»
«Да, похоже. Сейчас поправим»
Цвет картинок стал сочным, линии стали четкими, хотя Пальмер едва коснулся регулятора. Дальше, дальше, вот возникла объемная кубическая сетка, зонд вошел в нее - пришло ощущение движения, линии скользили навстречу, Хиллари заметил, что не все они параллельные - в строгой линейной картине есть искажения… В наушниках возник красивый женский голос:
- Мозг Giyomer А72 приветствует своих операторов. Мой личный номер… Мои параметры… Объем оперативной памяти… из них полностью или частично занято… объем свободной памяти…
Синяя прозрачная фигура человека с едва намеченным ртом и глазами. Стеклянная, без бликов голова растет, поворачивается на 360° - мозг размечен, как карта, разными цветами - и занимает центр поля зрения. Рядом с ним высветился Giyomer А72 в истинном виде - объемный эллипсоид с зонами, отмеченными теми же цветами.
Стенд не показывал взаимного расположения макромолекул, он шел по проводящим путям и давал визуализированную, подчас абстрагированную картину системной работы мозга.
Цветная карта отделилась от объемов мозга, расправилась, легла на плоскость в виде сложной схемы - словно чертеж дома с комнатами, коридорами и путями эвакуации; отличие ее от плана спасения на случай пожара было в том, что если пожарные инспектора свои схемы сознательно упрощали и старались быстрее всех вывести вон, то инженеры BIC задались целью все запутать, создать как можно больше петель и тупиков, этакий непроходимый лабиринт - и назвать все это картой мозга. Появление карты означало, что мозг открыт и готов к тестированию.
- Здравствуйте, - послышался неуверенный голос Кавалера, он ничуть не изменился: киборги как слышат свой голос в мозгу, так же в точности и модулируют его на звуковом выходе. Верней сказать, они голос не слышат вовсе, а воспроизводят его по аудио-электронной развертке.
- Привет, Кавалер. Ты сейчас на стенде. Операторы - Хиллари и Пальмер. Мы разрешим твои проблемы с мозгом. Ты доволен?
- Хиллари, помоги мне. Я не знаю, что происходит со мной, я пытаюсь восстановить связи и не могу с этим справиться. Я не уверен в себе, в правильности того, что я делаю. Мне страшно…
Голос… Кавалер остался самим собой. В голосе звучала реальная тревога. Вновь появились красные буквы:
«Что будем делать? Команда 101?» - спрашивал Пальмер.
Чтобы киборг их не слышал, операторы в ходе зондирования общались между собой с виртуальной клавиатуры. Хиллари немного подумал и набрал для Пальмера:
«Нет, пойдем вживую. Мозг цел, у него функциональный сбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Но мы много чего нашли в Дымке при зондировании, - возразил Гаст, свой «Блок» он считал совершенной программой и даже намекал, что его надо запатентовать, а что «Блок» «Взрыву» помешать не может - так ведь и врачи не могут так сшить размозженную голову, чтобы она была как новенькая.
- Мало, мало мы нашли. Одни лакуны. Не догонять «Взрыв» надо, а опережать, как-нибудь так, чтобы в момент ввода «Блока» все функции замирали одновременно. Напрягись, Гаст, я знаю, ты сможешь.
- Когда надо?
- Чем быстрей, тем лучше. Мы подходим к этой семейке вплотную, а все они наверняка со «Взрывом» в самой подлой версии ЦФ-6.
Гаст отвалился на спинку стула и закатил глаза…
Вечер. Здание проекта опустело. Люди ушли и унесли с собой шум - вечный спутник живого присутствия. Тишина. Шаги гулко звучат в коридоре и отдаются эхом где-то на лестнице. Освещение снижено, кое-где совсем выключено - незачем освещать безлюдные помещения. Только в большом операционном зале ярко горит свет, и слышны голоса - новая смена операторов заступила на дежурство. Сейчас у них самая горячая пора - сеть кипит от эмоций, надо следить с неусыпным вниманием: часто организации, берущие ответственность за теракты, заявляют об этом через сеть, и можно отследить, откуда они вошли в Большую Паутину - или вдруг кто-нибудь из «отцов» не усидит на горячей сковороде и высунется с декларацией. Хиллари впервые за этот день по-настоящему поел и даже чуть-чуть отдохнул. Но совсем немного - чтобы вновь вернуться в умолкшее здание.
«Бегал я целый день по конторам, - думал Хиллари, открывая дверь в лабораторию. - А вся работа оставлена на потом. Для меня это словно вторая смена…»
Зелено-голубые стены. Устойчивый свет, по спектру полностью аналогичный дневному, солнечному. Полное ощущение, что день и не кончался. Ассистент готовит к работе стационарный стенд - машину, позволяющую видеть, читать и контролировать процессы, происходящие в мозгу киборга, входить в память, копировать ее на внешние носители, стирать, модулировать реакции, изменять функции и поведение.
Многие, очень многие - от врачей до полицейских, в том числе уже упоминавшаяся «политичка» - горько сожалели о том, что не создан такой стенд для человеческого мозга. А как было бы здорово - заглянул, и все мысли, память, намерения - как на ладони. И каждый давал простор фантазиям на свой лад: врачи мечтали исцелять, уничтожая комплексы или маниакальные устремления, полицейские - объективно выявлять преступников, не путаясь во лжи и туманных показаниях, работодатели хотели без анализа километровых анкет точно узнать, на что способны их работники, а «политичка» мечтала для изъятия крамолы в зародыше просветить всем мозги на предмет скрытых мыслей и тайных намерений. Но, увы и ах (а может быть - виват, ура!), стенда для людей не существовало. А если его когда-нибудь сконструируют, то не иначе как по наущению Сатаны, ведь свобода мысли - это дар Божий, и вообще, что бы ни открыли ученые - до тех пор, пока игрушкой вволю не натешатся спецслужбы и силовики, в мирные руки оно не попадет. Сколько уже было печальных примеров, начиная с изобретения самолета и кончая кериленовой бомбой. Если этот стенд появится… тысячам людей будут выжжены мозги и стерта память по требованию родителей, учителей, администраторов, чиновников, миллионы будут превращены в зомби, прежде чем медики начнут лечить маньяков и невротиков.
Контроль над мозгом, над сознанием - тайная мечта всех правителей всех времен. «Как знать, - размышлял Хиллари, наблюдая, как загораются один за другим экраны наружных тест-систем, как ассистент настраивает их и калибрует, - а не монтируют ли этот адский стенд где-нибудь рядом, по соседству, в закрытом и строжайше засекреченном проекте?.. И не стоит ли запретить его раньше, чем он заработает?.. Но - вправе ли мы останавливать прогресс?.. А какой же это, к чертовой матери, прогресс, когда речь идет о тотальном контроле и подавлении сознания?.. С другой стороны - запрещено же вмешательство в геном человека? Но если бы его не расшифровали и не впрыснули в популяцию ген долголетия, люди бы не доживали сейчас до 160-и лет. Польза и вред науки. Вечный вопрос - гений и злодейство. Не создаем ли мы в очередной раз чудовище Франкенштейна, которое вырастет и растерзает своих создателей? Кто-нибудь вообще задумывался ли хоть раз в своей страсти открывать и познавать, в своем азарте любопытства - ЧТО он создает? Вот - мы создали киборгов. А зачем? Зачем они нужны, эти абсолютные подобия человека? А ведь уже раскручен маховик - научный комплекс усовершенствования и дальнейшего роста, развитие множества технологий, многоступенчатое производство с массой занятых в нем людей, маркетинг, продвижение на рынок, сфера обслуживания. Зачем это? К чему и чего ради?.. В схемах расписаны все пути мозга, существует уже целая отрасль - робопсихология, а учебники до сих пор не могут четко и ясно сформулировать понятие „кибер-разум“. Есть он - или его нет?.. Киборги индивидуальны, но мы отказываем им в праве быть мыслящими, разумными существами. Почему? Потому что они вторичны? СДЕЛАНЫ? Но машины не страдают, а вот киборги, оказывается, боятся вторжения в свой мозг, так же, как этого боюсь я…»
Хиллари проводил глазами каталку, на которой андроиды привезли Кавалера - точнее то, что от него осталось. Роботехники, не в состоянии взяться за основную работу, решили не терять времени даром и, отключив мозг от тела, удалили поврежденные части: срезали и содрали побитое и обгорелое покрытие, сняли свод черепа, вынули все из головы, убрали правые руку и ногу; лишенные точек крепления, контракторы мясистыми культями свисали с плеча и бедра. Живот чернел ямой, вглубь, к мозгу, уходили шнуры переходников. Все было отмыто и зачищено. Киборг обездвижен, в нем нет и намека на жизнь - поблескивающая изнутри черепная чаша, челюсти стянуты проволокой, одной скулы нет, левая орбита пуста, в правой - неестественно большой, матовый, совсем нечеловеческий глаз, устремленный в одну точку. На левой руке длинные разрезы, под ней подкладка вроде ватной, из вывернутых ран натекло немного клейкой серой «крови». В этом хаосе тяг и пучков казалась неестественной единственная уцелевшая нога - левая. Белая, правильная, она выглядела так, словно ее отрезали у человека и, глумясь, бросили в груду кибер-мусора. Плоть Кавалера медленно стабилизировалась без питания - края ран чуть покоробились, покрылись белёсыми струпьями…
- Печальное зрелище, - промолвил Пальмер, проследив, куда направлены глаза шефа.
- Авангардно-урбанистический натюрморт «Гибель цивилизации», - голосом экскурсовода произнес Хиллари. - Натюрморт… Мертвее некуда. Да он и не был никогда живым. Абсолютно искусственное создание, работа человеческих рук и ума. Таких материалов нет в природе, и мозга такого нет… И тем не менее он - живой, мы сейчас будем с ним разговаривать, а он нам будет отвечать. Парадокс…
- Жизнь, - сухо усмехнулся Пальмер, - это способ существования белковых тел, - он поймал удивленный взгляд Хиллари и оговорился. - Это не я сказал, а один древний философ со Старой Земли.
- Да, - кивнул Хиллари, - древние умели шутить. Согласно этому определению киборги являются живыми существами.
- А ты еще сомневаешься? - Пальмер натягивал перчатки. Каталку тем временем развернули и плотно приставили к столу. Выступы вошли в пазы, съемная часть каталки вместе с Кавалером легко скользнула вбок и заняла место под свисающими кабелями стенда. Ассистент, сверяясь с метками, начал соединять разъемы. Следить за рутинными манипуляциями - не забота для «первого номера», Хиллари взял из маленького холодильника сырных и рыбных палочек, свинтил крышку с минералки и поставил все это рядом на поднос, чтоб можно было дотянуться - кто его знает, сколько продлится путешествие, там отвлекаться будет некогда, надо все приготовить заранее. Он отрегулировал кресло - оно послушно приняло его любимую рабочую конфигурацию. Тело не должно уставать, во время работы ни одна мышца не должна напрягаться больше, чем необходимо. Сел, расслабился; движения рук его стали мягкими и плавными. Пальмер уже был готов, осталось только шлем надеть. Рядом с шефом он всегда сдержан; ругань в операционной - это привилегия старшего по званию.
- В молодости, - начал Хиллари, устраиваясь в кресле, - я по восемнадцать часов сидел за машиной - и ничего, только голова кружилась, и мир становился хрустальным. А сейчас - часа три, четыре - и уже еле сползаю - шею сковало, поясница гудит, руки затекли… Что такое? Неужели ранний остеохондроз?
- Это ты отвык, - тихонько улыбнулся Пальмер. - Почаще за машину садиться нужно, и все будет в порядке.
Хиллари рассмеялся. Он одел перчатки, проверил плотность крепления на запястьях, взял в руки шлем… Как-то оно будет на этот раз? Прислушался к себе - легкое возбуждение, сердце бьется ровно, настроение чуть приподнятое. "У НАС ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ, - сказал он себе и, выдохнул, одевая видеошлем и закрывая глаза, чтобы открыть их уже в другом пространстве. Легкое голубоватое свечение, и в нем разворачиваются и приближаются объемные серебряные буквы с лазурными тенями -
<<< BRAIN INTERNATIONAL COMPANY >>>
"Не хватает только - видеостудия представляет… - шутливо набрал Хиллари. В пространстве проплыл сложный знак фирмы, и на его фоне красной, бегущей строкой ответ Пальмера:
«А может, к черту все заставки?»
«Нельзя, Кавалер обидится…»
Пять минут ничего не решат, но - это поможет избежать лишней нагрузки на разбалансированный мозг. Хиллари смотрел, как появляются новые картинки и вспоминал слова своей старой преподавательницы, бывшего инженера BIC: «Мозг киборга открывается постепенно не для того, чтобы подготовить к работе стенд или самого киборга - к моменту запуска вся аппаратура уже должна быть настроена - а для того, чтобы откалибровать мозг оператора, за эти пять минут идет адаптация и концентрируется внимание. Заставки - это вовсе не реклама, они всегда одинаковы по цветности, интенсивности и контрасту - нарушения работы мозга сразу же становятся заметны, это тоже информация, и ее надо учитывать…»
«Паль, тебе не кажется, что цвет бледноват?»
«Да, похоже. Сейчас поправим»
Цвет картинок стал сочным, линии стали четкими, хотя Пальмер едва коснулся регулятора. Дальше, дальше, вот возникла объемная кубическая сетка, зонд вошел в нее - пришло ощущение движения, линии скользили навстречу, Хиллари заметил, что не все они параллельные - в строгой линейной картине есть искажения… В наушниках возник красивый женский голос:
- Мозг Giyomer А72 приветствует своих операторов. Мой личный номер… Мои параметры… Объем оперативной памяти… из них полностью или частично занято… объем свободной памяти…
Синяя прозрачная фигура человека с едва намеченным ртом и глазами. Стеклянная, без бликов голова растет, поворачивается на 360° - мозг размечен, как карта, разными цветами - и занимает центр поля зрения. Рядом с ним высветился Giyomer А72 в истинном виде - объемный эллипсоид с зонами, отмеченными теми же цветами.
Стенд не показывал взаимного расположения макромолекул, он шел по проводящим путям и давал визуализированную, подчас абстрагированную картину системной работы мозга.
Цветная карта отделилась от объемов мозга, расправилась, легла на плоскость в виде сложной схемы - словно чертеж дома с комнатами, коридорами и путями эвакуации; отличие ее от плана спасения на случай пожара было в том, что если пожарные инспектора свои схемы сознательно упрощали и старались быстрее всех вывести вон, то инженеры BIC задались целью все запутать, создать как можно больше петель и тупиков, этакий непроходимый лабиринт - и назвать все это картой мозга. Появление карты означало, что мозг открыт и готов к тестированию.
- Здравствуйте, - послышался неуверенный голос Кавалера, он ничуть не изменился: киборги как слышат свой голос в мозгу, так же в точности и модулируют его на звуковом выходе. Верней сказать, они голос не слышат вовсе, а воспроизводят его по аудио-электронной развертке.
- Привет, Кавалер. Ты сейчас на стенде. Операторы - Хиллари и Пальмер. Мы разрешим твои проблемы с мозгом. Ты доволен?
- Хиллари, помоги мне. Я не знаю, что происходит со мной, я пытаюсь восстановить связи и не могу с этим справиться. Я не уверен в себе, в правильности того, что я делаю. Мне страшно…
Голос… Кавалер остался самим собой. В голосе звучала реальная тревога. Вновь появились красные буквы:
«Что будем делать? Команда 101?» - спрашивал Пальмер.
Чтобы киборг их не слышал, операторы в ходе зондирования общались между собой с виртуальной клавиатуры. Хиллари немного подумал и набрал для Пальмера:
«Нет, пойдем вживую. Мозг цел, у него функциональный сбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55