- Паль, уходим.
Но киборг продолжал моделировать картинку и тянул время, словно не хотел отпускать людей из поля своего сознания. Затем синее небо озарилось золотым сиянием и буквально за секунду до появления сигнала закрытия прозвучали негромкие слова с дублирующим текстом:
- Я люблю тебя, Хиллари.
- Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ХИЛЛАРИ
Хиллари отключился от машины, предоставляя Пальмеру завершать скучноватый выход. Он снял шлем и осмотрелся: глаза немного устали, а в остальном самочувствие хорошее. Посмотрел на часы: 23.28. Засиживаться нельзя, надо входить в режим дня. Хиллари деловито расстегивал перчатки, когда Пальмер снял шлем. - Отлично, Паль, - улыбнулся Хиллари. Он взял минералку, плеснул в стакан Пальмеру, а сам, сделав кресло полулежачим, вытянул ноги и отхлебнул из горлышка. - До полуночи уложились, не сутки же напролет тут сидеть…
- Нет, каково, - Пальмер рассмеялся, глаза его лучились. - Такое признание напоследок! Теперь понятно, Хил, почему ты за него стоишь горой.
- Тсс! Никому ни слова, - Хиллари принял наигранно отстраненный вид. - Что бы это значило? И ведь как подгадал, хитрюга, буквально за секунду до выхода, когда нельзя вернуться назад. Ничего, в следующий раз я лично переверну ему весь эмотивный блок, чтобы узнать, что же он подразумевал под этим.
- А по-моему, яснее некуда, - вызывая андроидов, Пальмер откровенно веселился.
Довольный Хиллари развалился повольготней и заложил ногу за ногу.
- Четыре часа непрерывного ментального контакта, полное взаимопроникновение сознания. Это круче секса, а, Пальмер? Это и есть полная близость, растворение себя в другом без остатка.
- Да, - поддержал Пальмер, - а уж когда все сделаешь и шлем снимешь - такое облегчение, словами не передать. Истинное блаженство.
Они посмотрели друг на друга - и расхохотались. Как здорово дышать и чувствовать в унисон, когда ты начинаешь мысль, а другой ее подхватывает так, как ты думаешь. Хиллари вгляделся в Пальмера и вспомнил, как он принимал корпус, оборудование и персонал, доставшийся от предшественника. Здание пришлось ремонтировать и перестраивать, оборудование - списывать и менять, и в этом организационном бедламе надо было проводить еще и кадровые перестановки - кого оставить, а кого отставить. Непопулярные меры проводил в жизнь лично Хиллари, как вновь назначенный шеф. Люди сопротивлялись, кто как мог, но Хиллари не дал им объединиться, разбил на группы, а потом обрабатывал поодиночке. И в результате - выиграл.
Все, не исключая зав. по кадрам, были уверены, что Пальмер вылетит. Производственная характеристика у него была ужасная - аккуратность и пунктуальность в ней каким-то непостижимым образом сочетались с постоянными нарушениями сроков, срывами графиков и множественными ошибками в работе. Характер у него был не лучше - вспыльчивый, мелочный, скандальный, он не уступал ни на йоту, и каждое распоряжение сверху встречал в штыки. По рейтингу симпатий Пальмер занимал последнее место в отделе. Никто ему не сочувствовал, все желали от него избавиться, да и возраст - 42 года - не оставлял ему шансов. Он сидел на самой паршивой машине и преисполнялся пессимизма. Когда Хиллари вызвал его на собеседование, Пальмер смотрел на босса, как на врага, и готов был драться до последнего - увольнение сильно сбросило бы его вниз. Разговор был очень долгим и тяжелым, а по его окончании Пальмер получил путевку на спецкурорт для военных операторов на четыре месяца и должность в исследовательском отделе с испытательным сроком в год. Сказать, что все удивились - это ничего не сказать. Все вдруг, как в озарении, поняли, что новый босс - совершенно непредсказуемый тип, руководствующийся в своей работе какими-то надчеловеческими принципами.
Хиллари и подумать тогда не мог, что они будут впоследствии так вот запросто болтать и смеяться.
- Пальмер, - вдруг спросил Хиллари, - почему ты не ушел?
Пальмер задумался, на лбу его прорезались легкие вертикальные морщинки. Хиллари ждал ответа.
- "Навигатор", куда отправились другие - не мой профиль, - и, отследив прозрачный взгляд шефа, он продолжил с некоторым смущением. - Мне в «Роботехе» должность зав.отдела предлагали…
- Почему ты не согласился? - Хиллари чуть пожал плечами, давая понять, что готов к любому ответу.
- Я стал опытней, - Пальмер успокоился и начал говорить свободнее. - Сравнивал не только должности, оклады, но и условия труда, график времени, плотность работы. Работа там стандартная, но очень интенсивная. К тому же я познакомился с тамошним боссом - и передумал.
- Неужели он круче меня? - Хиллари иронически хмыкнул.
- Не в том дело, - Пальмер зажевал сырную палочку, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Кто-то донес шефу, что он тоже присматривал новое место… - Там по-другому все поставлено - сквозной контроль, секундомер, как на конвейере… Я просто не выдержал бы, снова стал бы злобной сволочью. И еще… там, в «Роботехе», никто не разрешил бы мне использовать стенд для текущей учебы… для себя, чтоб держать уровень. Я познакомился с их трудовым уставом - культура верности и послушания, доносы, полная лояльность - хуже, чем в «политичке». Каждую секунду думать на благо фирмы… А здесь мне дышится легче. Они сами вышли на меня. Как-то узнали о моих результатах. Но, Хил, я же работаю медленно, и другим я не буду. Я уже не мальчик, чтобы купиться на табличку с должностью. Я не собирался уходить из проекта, просто захотелось посмотреть, как оно на гражданской службе. И оказалось, что там - тюрьма.
По сути дела, это было кадровое собеседование, возможно, что результаты его Хиллари занесет в личное дело - но пополнять базу данных на своих работников Хиллари предпочитал в доверительной обстановке.
- Спасибо, - Хиллари допил минералку и тут же задал новый вопрос. - А почему у тебя такие высокие результаты? Как ты сам можешь это объяснить?
Пальмер слегка помрачнел, собрался с мыслями. Сейчас надо быть предельно точным и откровенным.
- Понимаешь, Хил, все дело в том, что я плохой оператор…
- А если без комплексов?
- Это действительно так, - Пальмер смотрел серьезно. - Пока я этого не понял, я пытался изображать то, чем я не являюсь, последствия были хуже некуда. Кто с творческой жилкой - Гаст, скажем - тот всегда в системы вносит что-то новое, по сути - себя. А у меня личность неяркая. Новых дорог я не прокладываю, все по трассе, по трассе… тут главное - соблюдать правила движения и четко помнить все знаки. В общем, я старательный исполнитель, Хил, и только.
- Я наблюдаю за тобой, - Хиллари был настроен весьма по-деловому, но давить на Пальмера не стал. - Да, ты пользуешься стандартной методикой, но у тебя свой, очень строгий подход. Почему? Почему ты всегда проверяешь «тройку»? Другие этого не делают. Ты что-то скрываешь.
- Ладно, - Пальмер открыто улыбнулся, - скажу, так и быть. Чаще всего операторы идут прямо на цель, не глядя по сторонам. Одно заметят, а другое - пропустят. И всех это устраивает. А при реконструкции нет мелочей - это тотальная и абсолютная работа, ничем нельзя пренебрегать, понятно, что объем резко возрастает - зато, пройдя по всем этапам, я спокоен. Шаблон BIC лучше всего для этого подходит - он универсален для любых, в том числе и для старых моделей, потому что повторяет схему нано-сборки мозга. Затем, «тройка» - она никогда не ломается, это верно, но на ней все замкнуто, все связано, там начинается любая мотивация, любой моторный акт. «Тройка» очень сильна, при всяких сбоях в мотивациях или в рассудке, даже при срыве формальной логики или смысловом дефекте она выключает целые зоны, память, эмотивный блок. Когда смотришь обычных киборгов, конечно, нет смысла тратить время, но у нас-то все они - больные или безумные. ЦФ им диктует одно, «тройка» другое - и они страдают внутримозговой диссоциацией. Расщепление сознания - медики его зовут шизофренией. Если не вернуть процессы в норму - «тройка» полностью тормозит зоны так, что к ним не подлезешь - и будешь ломать структуры тараном, когда легче и проще дойти по обычным путям. И когда реконструируешь - «тройка» тоже очень важна, ее можно восстанавливать не глядя, она же у всех одинакова, а она сама потом разблокирует сбойные сектора. Я не придумал ничего своего, Хил. Я цитирую азбуку кибер-оператора. Ну и, конечно, надо уважать чужой мозг, и не столько киборга, сколько инженера. Надо смотреть старые документы BIC - процесс сборки, схемы сознания, все, вплоть до того, какой характер у главного инженера и какие были скандалы в команде. Так или иначе, все это отражается на мышлении модели. А потом, когда ты знаешь все приоритеты разработчиков, надо отказаться от себя, даже от своих мыслей, и попытаться как можно точнее пройти тем же путем. Я же говорю - как по трассе…
- Да… легко сказать, - Хиллари ушел в себя и с минуту молчал. Он знал, что в мертвое время между акциями, когда шел только сетевой поиск, а исследовательский отдел тайком бездельничал, Пальмер читал открытую информацию по BIC, какие-то старые журналы, иногда фильмотеки чуть ли не 300-летней давности, что-то без конца писал и конспектировал, а то тестировал и восстанавливал совсем уж безнадежные мозги, принесенные чуть ли не со свалки. Туссен несколько раз, по его просьбе, делал новые переходники к стенду, поскольку даже порты не подходили, настолько они были древние. А то Гаст схватывался посмотреть, как оно было в первобытном мире. Пальмер никого не подпускал к своему стенду, экскурсии разрешал только с собой, предварительно отключив управление дублера. Гаст выныривал оттуда со словами «Во, кино! Времена освоения и первопоселенцев!».
- Пальмер, - вновь спросил Хиллари, - как по-твоему, есть у киборгов инстинкты?
- Без сомнений, - моментально отозвался Пальмер, как о чем-то давно решенном. - По определению, инстинкты - это врожденная способность к осуществлению целесообразных действий на основе жестких нейрональных цепей и с неизменной причинно-следственной связью. У киборгов это - Три Закона.
- Хорошо. А будут ли они совпадать с человеческими инстинктами?
- Нет. Человека создала природа, и его реакции направлены на приспособление к окружающей среде и обществу, а киборги сделаны людьми, и инстинкты у них заданы искусственно… Но частично они будут совпадать, потому что у киборгов тоже задано стремление приспособляться. И еще: у людей инстинкты более нечетки и размыты, человек пластичен и адаптируется поведением, личными навыками, инстинкты у киборгов гораздо сильнее, и даже киборг с огромным личным опытом в первую очередь подчиняется «тройке», по сути дела все поведение киборга исходит из нее, никакого своеволия у киборга в принципе быть не может.
- Киборги все разные.
- Это не важно. Разница в поведении получается за счет обучения, конкретной работы и накопленной памяти. Внутренние реакции у них единые. Они мыслят одинаково, их базовый словарь уложен в рамки, где все понятия уравнены и тестированы.
- Теперь я знаю глубинные причины киборгофобии, - Хиллари улыбнулся, дав этим понять, что допрос окончен. - Человеческие инстинкты в корне различны с инстинктами киборгов. Они чужие и тем самым пугают людей. Контакт действительно недостижим, мы реально создали Новую Расу!
- Не согласен, - Пальмер отрицательно покачал головой, - человек никогда бы не внес в киборга того, чего не имеет сам. Инстинкты у нас пересекаются, только выражены с разной силой. Понять киборгов можно - понимаем же мы ино из других миров, а они отстоят куда дальше от нас.
- Осталось записать нас на пленку и издать, - Хиллари посмотрел на часы и поднялся из кресла. Пальмер тоже встал, начал убирать пустые тарелки и стаканы. Время за полночь, лаборатория была пустынна, и кроме них двоих на этаже никого не было. - В ближайшее время подготовь мне конспект по инстинктам, их сравнению и перспективам развития, дай аналоги «тройки». Далее, в плане на полгода - распиши мне полностью свою методику тестирования и реконструкции, поэтапно, с указанием важнейших пунктов и ориентировочно по моделям, их особенности. И последнее - Пальмер, тебе нужно расширяться, будем создавать подсектор, ты станешь главным, обеспечение, стенды я беру на себя, а вот людей будешь подбирать самостоятельно - по типам личности, под свой характер и так далее, испытательный срок будет максимальным.
Хиллари перехватил взгляд Пальмера, полный сострадания и внутренней муки, каким обычно смотрят друзья и близкие на неизлечимо больного, когда тот строит планы на год вперед, а они знают, что жить ему осталось три месяца. Хиллари остановился:
- Что-то не так?
- Говорят, нас расформируют, - Пальмер смотрел укоризненно. Хиллари состроил недовольную гримасу. Эти слухи ходили по проекту уже полгода, когда его зав. по лаборатории Томсен подал на расчет по окончании контрактного срока. Хиллари, не чувствуя подвоха, начал его уговаривать остаться, тогда Томсен, словно четыре с половиной года ждал этого момента, заорал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55