Быстро выдохшись на крике, Хиллари устало опустился в кресло. Все уже случилось. Мститель чертов.
- Ты их всех наказал из-за одного Дорана.
- Они его сообщники - и все виноваты, без исключения.
- А что там было у Энрика?
- Там был суперманьяк, туанец. - Гаст осторожно вышел из-за стола. - Божественный системщик, просто ас. Он забросил на Остров Грез двух роботов-убийц в виде плоских жуков с головами, а управлял ими с промежуточных машин, по спутниковой связи. Когда Сид вернет мне «комплект веры» - почитай, не пожалеешь.
- А может, ты запрограммирован на преступления?.. Ну что-нибудь такое, не зависящее от тебя, в глубоком детстве… - задумчиво поглядел на него Хиллари. - Если это доказать на судебно-психологической экспертизе, тебе меньше дадут. Обдумай это заранее, Гаст.
- Спасибо, обязательно. Но все равно - концов они не сыщут.
- Большой ущерб ты причинил каналу V?
- Все железо - на помойку. Это больше шума, чем расходов… Им страховка все окупит.
- Страховку взыщут с тебя. А для суда важнее факт, чем сумма. Если просто хулиганство, без корыстных целей - лет семь-восемь строгого режима с конфискацией имущества, из них три года каторги, - прикинул вслух Хиллари, опытный в таких расчетах. - Плюс запрет на системную работу лет на пятнадцать. И мягкая промывка мозгов для устранения преступных наклонностей.
- Не найдут.
- Я - покровитель террористов, - Хиллари потер пальцами виски. - Каково?! С ума, что ли, свел меня этот Шуань? Раз простил, два простил - и вот, готова вредная привычка…
- Ты ничего не знал, я тебе не говорил.
- И книги ты террористические изучаешь, это теперь у Сида в досье записано.
- Это святое писание Друга, я Сиду копию справки предоставил из парламентского комитета по издательским вопросам, что оно святое, а не что-нибудь. У Энрика даже льготы есть на издание, как для Библии.
- Ничего себе писание - про роботов-убийц!.. Ладно, коль скоро я сам разрешил тебе и речь шла о твоем душевном состоянии… но впредь - никогда. Слышишь? НИКОГДА. Иначе я сочту, что у тебя неизлечимый комплекс неполноценности, опасный для окружающих. И держать тебя здесь не буду. Ты меня понял? Это - ПРИКАЗ.
- Слушаюсь, босс, - серьезно кивнул Гаст.
- А что там за роботы были… у Энрика?
- Оу, это целая история! - Гаст присел рядом, поняв, что гроза миновала. - Один был с бомбой объемного взрыва, он на раз окучил почти весь персонал Острова - они ведь там насильно ставили запретные эксперименты и секс-эксплуатацией занимались. А второй залег в болото и ждал, что начнется после смены хозяина Острова. Старый умер, а молодой освободил всех невольников, но у яунджей-южан есть обычай - содержать коллекцию красавцев для престижа. И понемногу началось опять - всякие там опыты, жестокости… Тут-то маньяк и поднял Гостя из болота. Туанский Гость - так робота прозвали. И это было воплощение Друга, Ночного Охотника, он же Мертвый Туанец. Его там при старом хозяине мучили, а он сбежал и умер в лесу; в смысле не умер, а ушел в Ночной Мир. А Энрик его мумию нашел и…
- Хватит, хватит, - отмахнулся Хиллари. - Это слишком сложно для меня - все эти боги, духи… умер не умер… Лишь бы баншеры не начитались Энрика. Мультфильмы - еще полбеды, но если они станут повторять все эти фокусы с пересылкой вирусов сквозь ряд машин - придется, кроме Дерека, и Айрэн-Фотрис привлекать.
- Куда им! - усмехнулся Гаст. - Прислуга на такое не способна. Разве что «отцы»…
- Тогда и я войну объявлю, - поднялся Хиллари. - На уничтожение. И выдумка Дорана станет реальностью.

Яунджар и Тьянга-таун вместе - еще один город в Городе; около полумиллиона мохнатых яунджей живут среди бесшерстных эйджи, и не просто живут, а являются гражданами Федерации и полноправными избирателями; в парламенте их интересы представляют пятеро мохнатых депутатов - огнепоклонник, многобожец, исповедник Храма Неба и два масона-ортодокса. А начиналось-то все полтораста лет назад с паршивого торгового центра «Джанхум Кумак» и робкой группы масонских политэмигрантов с детьми, узлами и завернутым в тряпье молитвенным зерцалом. Так вот оно всегда с мигрантами - сегодня они бегут третьим классом от какого-нибудь генерал-президента по прозвищу Кровавая Свинья, возомнившего себя Протопресвитером, завтра уже бойко плодятся, галдят не по-нашему и хватают вас за рукав на барахолке - «Купи часы! куда пашол?!! Яунги хароши тавар!», а послезавтра они присягают орлу Федерации и записываются по контракту в армию.
Если же не придираться и не заниматься ксенофобией, все яунджи занимаются своим исконным делом. Огнепоклонники лезут в науку и администрирование. Многобожцы торгуют рыбой и специями. Исповедники Неба посредничают в любых сделках. Ну а масоны - масоны работают, они - трудяги. Кроме того, масоны - прекрасные спортивные инструкторы, особенно в боевых искусствах, и хорошие солдаты. Пусть не гвардейского роста, зато дыхание надежное, выносливость налицо, и по части ума масонский бог их не обидел. По завершении контракта обученного тьянгу-масона охотно возьмут в любую вооруженно-силовую службу, и не только в Федерации. Зная о хорошей выучке в федеральной армии, тьянг настойчиво вербуют, к примеру, на родину предков, где южные царимар-мозеты уже который век личную стражу набирают в Северной Тьянгале, а выросший у эйджи - считай, трижды всем чужой.
Правда, если уж людское море Города подмывает с краев духовную крепость Тьянга-тауна, и - стыд нам, правоверные масоны! - нет-нет да оторвет какого-нибудь слабодушного и повергнет в гибельную пропасть идолослужения И-К-Б, или обольстит его греховной новизной голокожая эйджа, то одинокому наемнику стократ тяжелей соблюсти себя в строгости и чистоте вдали от пастырского слова, от пречистого зерцала и от единоверческой общины. В духовной семье, в благочестии и благоговении рос Дэччан ми-Амар ди-Кудун Элгэр-Фафади, а из армии вернулся гордецом и наглецом, отзываясь, будто пес, только на кличку Джанго, и, не посовещавшись с пресвитером, нанялся в охранники к господину Калвичу на Яунге. Было вздохнула родня с облегчением - хотя и своеволен, а богу Воинов послушен, выбрал в кормильцы не язычника, но наследника древней масонской семьи - однако на службе спознался Дэччан с лжепророком Энриком и пришел домой весь в деньгах и во грехе, горласто напевая «Друг свят, а я чист!». Его в одном фильме с Энриком снимали, его вся Ангуда на руках носила, а греха, мол, в этом нет, потому что его лже-бог Друг не запрещает своим «верным» почитать других богов. И с этакими-то ядовитыми речами пошел Джанго по Тьянга-тауну, всюду славя Друга! И воспретить ему некому!.. Поистине мир клонится к закату, и не далеки Последний День и Час Воздаяния, раз даже сам Калвич решил Энрика спонсировать. Что после этого сказать о несмышленой детворе? Есть ей у кого греху учиться! Одеваются нынче детишки в срамные, узенькие эйджинские брючки, носят зарукавья по-туански, пояса по-форски и бусы точь-в-точь как у хэйранских жаб-людоедов, смотрят бесстыжий сериал «Гладкая шерстка» (кто его ввез с Яунге? кто позволил?), а поют песни, сложенные на ТуаТоу, в районе Буолиа, где наемники со всех миров стерегут каторжников и мутантов. Чему там можно научиться? Ясно, что бесчестью.
Вот и сегодняшний день служит посрамлению масонства. Габар ми-Гахун ди-Дагос Яшан-Товияль, милостиво прощенный обворованным им эйджи, идет в школу, а его с раннего утра стерегут телевизионные и газетные хищники, и среди них - главный юрод, глумливый насмешник и пакостный шут Отто Луни с 17-го канала. Ишь как зыркает, как лыбится! Чует поживу. А самые отчаянные сорванцы перед его камерами скачут, как куклы на нитках, визжа разухабистую песню территориальных стражников Буолиа:
«Я в ньягонских ботинках, Разодет как на картинке, В биндской шляпе большой, С яунгийскою душой!»
- Весело живется в Тьянга-тауне! - комментировал Отто Луни. - Вот-вот появится и самый главный на сегодня весельчак по имени Габар. Братва из школы меча готова его прикрыть, но мой оператор держит подъезд на прицеле с крыши. Никуда этот Габар от нас не денется. А пока мы ждем - посмотрим-ка, что происходит на вирусном канале V, - Отто ткнул в зрителей пультом ДУ.
На экран вылез кто-то, напоминающий лидера «NOW» - с рогами, длинной бородкой, с ушами торчком - и проблеял: «Я Доран. Бээээээээ!», тотчас зрелище сменилось кордебалетом девушек в костюмах Евы, которые в танце то так, то сяк прикрывали свои прелести плакатиками с надписью «ДОРАН - КОЗЁЛ!»
- Вот, а говорят, что на 17-м канале - порнография. Это у них порнография! Ну мы-то с вами понимаем, - подмигнул всем Отто Луни, - кто этот вирус подпустил. Дорану славы захотелось выше крыши! Я ведь от зависти помру! А Дорана пригласят на мое место. Что станет с моими девочками?! Козла - в огород, вы представляете?! Но мы еще поработаем для вас, централы! Ведь мы… - Отто щелкнул пальцами, и одна из дрессированных девиц послушно выпятила ягодицы; камера крупно взяла нарисованные на них цифры 1 и 7, - ведь мы - 17-й канал!!! Габара все еще не видно… А знаете, как он ломанул флаер Хармона?
[Неописуемо лохматый тьянга подбирается на цыпочках к флаеру, оглядывается, левой рукой наоборот крестит замок, крестится сам, крестит, вынув из сумки, громадный бурав - и исступленно сверлит, закатив глаза и скаля зубы.]
- Эх, Хармон, Хармон! Называется - спец по сетевой безопасности, а сам так лоханулся, что попал к нам на 17-й. Да где уж ему уследить за своим барахлом - он кукол ловит! Куклофил, наверно.
[Лысый громила в сером комбезе с инициалами Х.Х. на спине носится с большим сачком, а от него, пища и вереща, разбегаются с частым топотом голые пупсы, ростом ему по колено; на лице человека - безумный азарт сладострастия.]
- Ага! зашевелилось что-то! Внимание!.. Отец с братом рано ушли на работу; с Габаром остались мать, Шуань, сестричка Янджали, братик Гаган и еще Хуркэ, старший ученик школы меча. Габар уже иссяк на благодарности тем, кто помогал ему. Шуань не покидал подопечного ни на минуту - и странно, и горько, и сладко почувствовать такое участие от южного огнепоклонника!..
Отец с матерью не до отчаяния ревностные в вере, однако и они заколебались - можно ли дать ночлег язычнику ради такого случая? Пресвитер успокоил их по телефону: «Можно, если он способствует возвращению ребенка к семье и вере». Конечно, Шуань старается и ради чести фонда «Анбакера - Надежда», но ведь не только поэтому… Маленький южанин и родителей увещевал, и с мечниками толковал, и регулярно успокаивал Габара - казалось, он неутомим. Именно он предвидел атаку масс-медиа на Тьянга-таун и побеспокоился о защите для Габара. Но все, что он мог, уже сделано. Теперь осталось выйти к школьному автобусу. Надо доказать, что о тебе не зря заботились, что ты способен на мужской поступок, можешь прямо глядеть в глаза суровым обстоятельствам. Сумка с книгами готова. Школьная форма одета. Мечники, твои друзья, сцепив руки, сдерживают натиск репортеров. Пора.
- Сынок, я знаю, что ты сможешь. Ты уже большой, и я не буду провожать тебя.
Да, выйти под конвоем матери - это позор. Скажут: «Ты не парень, а девчонка»; так и прилипнет навсегда презрительное - «Габарлики», в женском роде, на линго - «Габарочка». Женщиной по природе быть не стыдно; честная женская доля - это веление бога быть матерью и хозяйкой, но из разряда воина и труженика опуститься до дошкольницы в куцых штанишках, чтоб тебя до седой шерсти окликали детским прозвищем - тут или умереть, или бежать из Тьянга-тауна куда глаза глядят.
- Я пойду.
- Мы выйдем вместе, - ободрил Шуань. - Имел храбрость воровать - имей смелость отвечать; так заповедано предками. Издавна так ведется, что хоть и не любят вора, а хвалят, если он не трусит перед казнью и наказание принимает как должное, с достоинством.
- Я буду рядом, - поддержал Хуркэ. Долг старшего - как долг десятника в сражении; не понукать, не волочить - но шагать рука об руку, чтоб младший знал - есть на кого надеяться. Габар шагнул к дверям…
- Вот он, вот он! - завопил Отто Луни. - Габар, два слова для 17-го канала!..
«Гэканча гиа!» - ответил про себя Габар.
- Хиллари Хармон действительно тебя простил?! А что с тобой делали куклы?! Кормили тебя замазкой?
- Никаких комментариев, - камеру заслонил непреклонный Шуань. - У мальчика есть право не отвечать на вопросы. Позвольте пройти.
Мечники по гортанной команде старшего слаженно двинулись вперед, набычив головы и согнув локти; микрофоны, протянутые через их плечи, заколебались; школьный автобус подруливал медленно, постоянно гудя - и толпящиеся репортеры поневоле расступались. Шаг, шаг, шаг - только не побежать, не заспешить. Держать голову прямо. Не смотреть по сторонам. Не кусать губы. Воин, смелей! Один бог знает, чего это стоит Габару - не сутулиться, не глядеть затравленно, не идти, будто в цепях. Прощение от Хармона - не божья милость, оно вины не отменило. Тяжесть вины по-прежнему на плечах.
- Они делились с тобой планами о войне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45