– Только глубоко не заходи, – предупредил он отчего-то надтреснутым голосом, – вдруг они все-таки там есть.
– Конечно, конечно, – согласилась я. Вошла в прохладную темноватую воду по колено и стала яростно мыться. Потом я обернулась. Ильт стоял неподвижно и смотрел на меня. Смутившись, он отвел взгляд и даже покраснел. Ну и девица красная!
Ну что же тут такого… Вроде как мы теперь жених и невеста. Даже, можно сказать, муж и жена.
– Ты красивая, – пробормотал Ильт. Я вылезла и простирнула свои тряпки. Благо – жара. Напялила их прямо мокрыми – на теле высохнут. Ну вот теперь можно почувствовать себя человеком.
Мы двинулись дальше вдоль берега, тем более, это совпадало с выбранным нами направлением. Живописные арамовые рощи, низкий кустарник, усыпанный голубыми ягодами… Мне все меньше и меньше здесь нравилось. Чем красивее вокруг становилось, тем тревожнее на душе. Наконец Ильт выразил повисшую в воздухе тревогу.
– Что-то здесь не так, а, Синь?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну вот это все… Посмотри.
Я решительно кивнула.
– Вроде бы и не лес, а лесопарк какой-то.
– Вот именно. Это ты точное слово нашла. Лесопарк, – подтвердил Ильт. Мы застыли. Прислушались. Чириканье птиц – и то казалось здесь декоративным, неестественным. Едва слышный плеск реки – будто его на магнитофон записали…
У меня вдруг родилась бредовая идея – может быть, все это виртуальность… Ну как в игрушках. Может, нас накрыли ночью, под утро, когда мы заснули, и теперь мы вовсе не идем по лесу, а валяемся на койках в каком-нибудь исследовательском центре, под колпаком, Аригайрт похохатывает, наблюдая нас в мониторе… Для потехи у нас создали ощущение, что мы по-прежнему идем по лесу, мы вдвоем. Представляю, сколько удовольствия им доставило мое купание.
Я незаметно ущипнула себя за руку. Бесполезно. Виртуальность практически не отличить от реальности. Не случайно на планетах Федерации она запрещена для широкого использования – вызывает необратимые изменения психики. Да и у нас-то очень редко этой штукой пользуются. Мы в Школе, конечно, тренировались, было дело… Вообще, если подумать, любопытно – чему нас только не учили, и зачем, спрашивается? Да, бесполезных знаний не бывает, но ведь государству это просто невыгодно.
О чем я? Где мы сейчас? Что происходит с нами? Я беспомощно посмотрела на Ильта. Он, похоже, прочитал мои мысли.
– Будем исходить из того, что мы в реальности, – сказал он сухо. Действительно. Какая разница? Мы прошли еще немного вперед и замерли, как вкопанные.
Вот это уже начался настоящий парк. Вам случалось видеть художественно подстриженные деревья? Шары и фигуры животных, сформированные из кустарников? Так вот, все, что вы видели – сущая безделица по сравнению с тем, что открылось нам…
Каскады, холмы, горные цепи, вершины и спуски – живописнейшая панорама живого рельефа. Все оттенки зеленого – от черноты с прозеленью до нежнейших салатовых, чудные вычурные искусственные формы – нет, невозможно было поверить, что вся эта фантасмагория образована всего лишь мастерски подобранными и соответственно сформированными растениями. Солнце играло с рельефом, то высвечивая ослепительно стены зелени, то тенями ложась между выпуклыми холмами. Там и сям пестрые и одноцветные гроздья цветов оживляли пейзаж. Невозможно было не остановиться, не застыть, до такой степени эта картина поражала воображение, думаю, если бы в этот момент мы услышали автоматные очереди или сирену, даже это не могло бы оторвать нас от созерцания.
Первое чувство, которое возникло у меня – оторопь. Восхищение неведомым почти всемогущим садовником… Но по мере того, как я смотрела на эту картину, лежащую перед нами, обнимающую реку с обеих сторон, все больше к восхищению примешивался страх. Страх и отвращение. Все здесь было живым – но словно заключенным в клетку, невидимую, но оттого еще более жуткую. Ведь жизнь и отличается от не-жизни большей свободой. И чем выше жизненная форма, тем большая свобода ей определена, животные, в отличие от растений, свободны менять местоположение, приматы обладают большей свободой мыслительной деятельности, осознания окружающего и приспособления к нему, чем низшие млекопитающие…
А здесь свободная жизнь была заточена в раму – неведомый художник казался гениальным, но очень уж злой это гений. Поражал именно размах, масштаб его работы – казалось, весь мир до горизонта закован в вычурные и тесные рамки, замер под броней по мановению чьей-то повелевающей руки…
– Это поместье Аригайрта, – уверенно произнес Ильт. Я посмотрела на него.
– Так оно здесь?
– Я думал, южнее… Значит, ошибся. Ну что ж, это не самый худший вариант. Спрячемся прямо в логове зверя… Да и потом, к своему парку Аригайрт с нежностью относится. Бомбить или жечь его не позволит.
– Что-то мне неуютно здесь…
Ильт подумал.
– Да, наверное, нужно все-таки искать выход. К самому дворцу идти не стоит. Хотя, как я слышал, у Аригайрта чудес много, есть, что посмотреть…
– Если все эти чудеса в таком роде…
Ильт коснулся моей руки.
– Пойдем. Обойдем это извращение, может, выход поищем.
Мы двинулись вдоль границы безумного парка, налево, от реки. Но уже метров через двести стало ясно, что идти дальше не стоит. Как-то внезапно возник просвет, и вот уже гигантское поле расстилается перед нами. Не просто поле… Какие-то фигурки вдали, статуи, что ли. Беседки, мостики. Это тоже часть поместья. Мы остановились у кромки леса.
– Подожди-ка, – Ильт снял с плеча свой ракетомет (не знаю уж, как он по-местному называется). Открыл окошечко оптического прицела, что-то там покрутил. Издал очень странный звук и замер.
– Ты чего? Дай посмотреть!
– Подожди, – пробормотал Ильт. Наконец он протянул мне оружие. Я настроила экран…
Да. Похоже, фантазия Аригайрта зашла куда дальше, чем нам казалось.
Прежде всего я увидела вблизи одну из статуй. Молоденькая обнаженная девушка, изогнутая в танце. Девушка эта, стоявшая совершенно неподвижно, была живой .
Оптика отличная. Я видела даже капельки пота на лице «статуи». Даже чуть подрагивающие кончики вытянутых пальцев. Тело девушки было покрыто золотистой краской – возможно, какой-то специальной, не закупоривающей кожных пор.
– Посмотри на беседки! – посоветовал Ильт. Я переключила экран. Да. Беседка. Состоящая из живых колонн, сплетенных человеческих тел в качестве крыши, тел-скамеек…
– Адоне-создатель! – прошептала я. Посмотрела на Ильта. Он вдруг перекрестился, я сообразила, что видела этот жест в фильмах. Снова переставила расстояние на экранчике прицела.
Мостик через ручей. Сплетенные мускулистые мощные мужские тела – чередуются через три, белое, чернокожее, смуглое. Я не удивлюсь, если по этим мостикам действительно ходят…
Я поспешно сунула ракетомет Ильту.
– Пойдем отсюда… кошмар какой!
– В эту сторону идти бесполезно, – сказал он, – поле нам не обогнуть. Знаешь что? Давай вернемся к реке и пойдем в обратную сторону.
Мы двинулись обратно.
– Теперь я понимаю, – задумчиво сказал Ильт.
– Что?
– Зачем нужны рабы. Понимаешь, я всегда удивлялся… экономически существование Глостии вообще не оправдано. Ну да, сэнтак требует ручной обработки, это понятно, говорят, что синтетические наркотики не могут сравниться с натуральными…
– По-моему, это для рекламы, чтобы натуральные были подороже, – вставила я и прикусила язык. Еще поинтересуется, с чего я так хорошо разбираюсь в наркотиках.
– Может быть. Но дело даже не в сэнтаке. Дело в создании своего собственного мирка, в котором Аригайрт является богом. Велика ли ваша плантация? Это просто персональный ад для тех, кто не поддается вот такой… формовке. А вот так… вот такая власть над людьми… над деревьями, животными, птицами, облаками – над всем – наверное, это действительно заманчиво. Чувствуешь?
Еще бы я не чувствовала! На какой-то миг я вдруг начала понимать Аригайрта.
– Он купил себе планету и устроил здесь все по своему вкусу. Пойми, с его деньгами… он мог бы исполнить любое свое желание и так. Без всяких рабов. Секс – что он, не нашел бы себе в Галактике девушек и даже девочек, и даже мальчиков, если так уж хочется? Наркотики – полно синтетических, не хуже на самом деле натуральных. Радости жизни… да сколько угодно. Полно планет, полно развлечений на каждой из них. Только для него нет ничего слаще и острее, чем вот это – создать свой мир. Свой. Как он сам, лично сам желает… Создать людей по своему вкусу… парк, дворцы. Что, не хотелось бы?
Я задумалась. Конечно, я никогда не стала бы так извращаться как Аригайрт. Но – иметь свой мир? Свой собственный мир? Владеть им? Ухаживать за ним, беречь, лелеять…
Конечно, заманчиво. Аригайрт просто лишен вкуса. Это же вопиющая безвкусица, то, что он здесь натворил. У меня получилось бы гораздо лучше. Хотя бы потому, что я понимаю: жизнь – это свобода…
– А тебе не хотелось бы, Ильт?
– Да нет, – он пожал плечами, – мне и так хорошо.
– А мне немножко хочется… иногда я думаю, знаешь, хорошо бы стать императрицей. Ну конечно, не такой, как Аригайрт. Но мне кажется, ведь я же хочу хорошего всем, неужели я не устрою жизнь по-человечески… А у вас на Квирине кто правит, Ильт?
– У нас совсем особый строй, – сказал он, – есть управления разных Служб, в основном космических, но и наземных тоже. Главы этих управлений составляют Совет, и между собой они выбирают Координатора. Короче говоря, у нас система профессиональных выборов. В свою очередь, выбранный Координатор потом назначает глав управлений, по мере выбывания старых. Пребывание в Совете не дает никаких льгот, зарплата как у обычного эстарга, информационно общество у нас предельно открытое, так что… Координатор, как ты поняла, выбирается, но выбирается пожизненно. То есть это должно Бог весть что случиться, чтобы его переизбрали. А главы управлений – это всегда самые лучшие профессионалы, уже в возрасте, и те, кто именно отличился в организационной работе. Вообще-то не каждый на такую должность соглашается. Я бы, наверное, не согласился…
– Почему? – удивилась я.
– Хлопот уж очень много. Этому надо всю жизнь посвятить. И ответственность слишком большая. Летать уже не будешь. Мне нравится летать, нравится просто жить на Квирине.
– Да, сложно у вас, – сказала я, – на Серетане гораздо проще. Есть Император, и ему все служат.
– Все? – переспросил Ильт. Я замолчала, вспомнив слова Танга: ваш Император – игрушка в руках олигархии. На самом деле я ничего об этом не знаю. Но если уж быть Императором, то у тебя и власть должна быть нормальная.
Может, Танг и прав. Я ведь ничего о жизни не знаю. В школе нас учили служить Императору. Но из этого не следует, что все так и живут. И военные, и штатские. Может быть, говорят одно, а делают совсем другое.
Что-то мы разболтались, расслабились…
– Надо ночлег искать, – сказал Ильт озабоченно, – скоро вечер.
Я с удивлением посмотрела на него.
– Ты что, хочешь прямо в парке Аригайрта ночевать?
– А почему бы и нет? Во всяком случае, если мы не успеем выйти до темноты… Какая разница, нас и в лесу так же могут накрыть, как здесь.
Неподалеку тихо шумела река. Мы вышли ниже по течению, здесь еще не поработал безумный садовник, хотя местность и была окультурена. Двинулись вдоль реки. Наверное, надо бы углубиться в лес… попробовать… Я увидела, что река делится на два рукава и огибает довольно большой остров с изящным островерхим домиком, скорее даже, башенкой. Ильт дернул меня за руку, и мы быстро нырнули в кусты.
– Там кто-то есть, – прошептал он, – на острове.
Я пригляделась. Действительно, в башенке ощущалось какое-то движение. Вообще место очень живописное. Островок окружали белые и желтоватые водяные лилии, и сам домик выглядел воздушным, белым и золотым, словно диковинный цветок на темной воде. Вокруг дома в изобилии росли папоротники и еще что-то низкое и широколистное. Внезапно – мы замерли – из домика появилась человеческая фигура. Я скосила глаза на ракетомет Ильта, он подвинул мне оружие. Я настроила прицел… Великий Змей!
На островке, оказывается, в дивном водяном замке, жил не кто иной, как Лили!
Имя ли ее навело Аригайрта на такую мысль, или же он давно подыскивал вакансию для этого ансамбля… Лили и одета была довольно странно, верх платья драпировался белыми мягкими складками, а низ состоял словно из двух белых листов, расходящихся посередине, так что сбоку ноги были открыты чуть ли не до пояса. Без всякого нижнего белья, разумеется. На голове Лили красовалась маленькая коронка. Маскарадный костюм «Водяная Лилия». Тьфу… Лили подошла к воде и уселась на камушек в живописной позе. Интересно, перед кем она так старается? Да и те статуи на лугу, я только сейчас сообразила – ведь их никто не видел, зачем же…
– Синь! ВПЕРЕД! – закричал Ильт, и мы прыгнули… Но было поздно. Я с разбегу налетела на твердую совершенно прозрачную стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71