– А лучше всего вышли драконы! – усмехнулся Фарин. – Ничто не убеждает так сильно, как общий идиотизм окружающей среды.
– Так, – распорядился Зикер. – А тогда убирайте эту иллюзию, кто там ее наплел, и садимся ужинать.
– А быть может, так и поужинаем? – заикнулся кто-то из Великих Магистров, – Красиво же…
– Пора отвыкать от иллюзий, господа! – наставительно произнес Зикер, слегка шевельнул мизинцем – и величественный Хорат Арзон растаял, словно его и не было. Путники сидели на небольшой лесной поляне, и на расстеленных плащах перед ними возлежала нехитрая снедь: хлеб, лук, картошка, и немного сала. По кусочку на брата.
– Интересно, когда же он сообразит, что нас там нет и никогда не было? – пробормотал один из Великих Магистров.
– Не скоро, господа Великие Магистры, – негромко пообещал Зикер, приступая к сотворению древнейшего из известных ему заклинаний Защиты От Ясновиденья. Заклинание он получил некогда от выжившего из ума древнего мага, которого вскоре после этого убил в поединке. Вряд ли кто еще в мире владел таким способом преодоления. – Нескоро.
Король Дарман сидел на верхушке самой высокой башни своего замка и прикидывал, чем бы еще запустить в наседающих на него верноподданных… или, лучше сказать, неверноподданных? В общем, тех, кому Его Величество хоть сколько-нибудь, а успел поддать, потратив все бывшее при нем оружие – правда, не без пользы. Три живописных трупа украшали внутренний двор замка. Еще двое хоть и выжили, но имели не совсем исправный вид и щеголяли физиономиями, не совсем подобающими уважающим себя заговорщикам. Остальные целили в любимого монарха из арбалетов или потрясали золочеными шпагами. Впрочем, влезать на башню никто не торопился. С единственным храбрецом, осмелившимся на это антиправительственное деяние Его Свергаемое Величество проделал такое, что заговорщики чуть было не разбежались в испуге. Остановило их одно нехитрое соображение: раз король их всех уже видел – значит, запомнил. Даром, он что ли, столько лет в морской страже служил? И еще как служил! Ну, а раз запомнил, значит, все равно казнит – так что обратной дороги нет, господа!
Поэтому Его Величество король Дарман, скрипя зубами и ругаясь на чем свет стоит, обозревал заговорщиков с верхушки самой высокой башни своего замка и раздумывал, расстаться ли ему со своими любимыми сапогами для верховой езды или еще погодить – а взбунтовашиеся придворные продолжали нерешительные и пока безуспешные попытки лишить жизни своего горячо любимого монарха. Наконец король Дарман решительно махнул рукой на личную привязанность и сентиментальное чувство.
«Сапоги сапогами, а жизнь дороже!» – решил он.
С глубоким вздохом он снял левый сапог, посмотрел на его янтарную кожу, полюбовался тисненным орнаментом – скачущие по волнам кони – аккуратно снял шпору, сдул невидимую пылинку и прицелился сапогом в голову Тайного Советника, выкрикивающего какие-то распоряжения людям с арбалетами.
– Тайный Советник не должен становиться явным предателем! – прорычал король Дарман – и сапог с треском впечатал свою подошву в голову поименованного Тайного Советника.
Тот захлебнулся командой, дернулся, словно собирался рассыпаться на куски, и упал раскинув руки.
– Вряд ли я его убил, – с сожалением вздохнул король, болтая босой ногой и взвешивая на ладони шпору.
Новый рой арбалетных стрел с визгом пронесся мимо него. Одна стрела едва не угодила ему в плечо. Король Дарман улыбнулся и угостил меткого арбалетчика шпорой в глаз. Тот взвыл и уронил арбалет.
– Что, звезды из глаз посыпались? – довольно пробормотал Его Величество.
Арбалетчик покачнулся и прилег.
– И этот выживет, – огорченно заметил Дарман и негромко запел «Доступную Красотку» – любимую песню моряков и контрабандистов. Запел и начал снимать второй сапог.
Наиболее печалил короля тот факт, что он оказался на единственной башне, крытой железом. Эх, сумей он добраться до любой другой башни – и к его услугам была бы превосходная черепица! Однако за всю свою долгую жизнь король Дарман так и не научился летать. Если честно, даже и не пытался. А другого способа добраться до соседних башен не было. Разве что спуститься вниз и вежливо попросить господ заговорщиков – не будут ли они столь любезны разрешить своему горячо любимому монарху совершить небольшой моцион на соседнюю башню? Король Дарман и так знал ответ. Не будут. Не разрешат. И их достаточно много, чтобы даже такой опытный вояка, как он, со всеми с ними не справился.
Король Дарман вздохнул и употребил второй сапог по его новому назначению – попал! – и шпору. Опять попал.
Ну… вот и все. Бросаться штанами бессмысленно. Самому на них, что ли, спрыгнуть?
– Да, Твое Величество… смотрю я, ты умудрился основательно их всех достать, – заметил негромкий голос у него над ухом.
Король Дарман вздрогнул и обернулся. Рядом с верхушкой башни мерцал портал. Из него выглядывал Хриплый Молот.
– Бросить тебе веревку? – спросил Хриплый Молот.
– Не нужно. Еще подстрелят, – ответствовал король Дарман. – Отодвинься маленько. Я так допрыгну.
Грузная фигура короля напряглась, сжалась, изготовилась – а потом выметнулась пушечным ядром, взлетела, словно гора получившая пинка. Еще миг – и всевластный монарх Балурсы достиг спасительного портала, оставив несчастных заговорщиков с длинными-предлинными носами.
Арбалетные стрелы пролетели мимо, а золоченые шпажонки напрасно протирали небо. Портал исчез. Его Свергаемое Величество скрылся. Свергать стало некого.
Заговорщики захватили дворец, но королевские фрейлины давно разбежались – поэтому мятежники просто как следует перепились… а протрезвев, сообразили, что король как смог удрать, так сможет и вернуться, а союзников у него достаточно. Поэтому, протрезвев, господа заговорщики разбежались кто куда, стараясь превзойти друг друга в скорости удаления от Балурсы.
Рионн всегда славился впечатляющими закатами. Не подкачал он и теперь. Заходящее солнце равнодушно скользило по лицам мертвых магов.
– Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… – считал король Найрит.
На фоне фиолетово-алого неба отчетливо выделялись золотисто-черные тучи.
– Где еще один поганец? – строго спросил король Найрит. – Проворонили?
Легкие стрелы солнца навылет прошивали парчовую тяжесть туч.
– Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, – ответствовал старый капрал королевской гвардии. – Несут.
Неспешный ветерок осторожно тронул волосы короля, коснулся королевского плаща, поправил и без того безупречные усы старого капрала и потек дальше. Тело мага легло на сухой песок, и солнце скользнуло по нему так же равнодушно, как по остальным.
– Двадцать пять, – сказал король Найрит. – Все.
– Хвала Богам, Ваше Величество! – сказал старый капрал. – Богам и нашим доблестным арбалетчикам. Чисто сработано. Ни один гад рта раскрыть не успел.
– Ни одного наблюдателя, – довольно сказал король Найрит.
– Ни одного, Ваше Величество! – радостно кивнул капрал.
– Командиров ко мне! – приказал король. – Да, и распорядись чтоб зарыли эту пакость! Пусть сделают все как следует, чтоб ни один потом не встал!
– Слушаюсь, Ваше Величество! – капрал козырнул и убежал.
Отвернувшись от магов, король Найрит долго смотрел на заходящее солнце.
– Сегодня ночью, – сказал он, сжимая кулаки. – Сегодня ночью.
Наемников было много. Наемников было очень много, и они никого не боялись. Могучие кони быстро несли их вперед. Вперед и дальше. Они ехали сквозь покоренную страну совершенно спокойно, зная, что никто, ни один человек во всем Рионне, не посмеет заступить дорогу великому войску Великого Королевства Рон – никто. Они ехали ночью, и огромные звезды, свешиваясь с небес, мягко отсвечивали в тяжелых щитах, мелким бисером дробились в кольчугах, скалились со стальных шлемов, ухмылялись с кончиков шпор. Звезды. И больше ничего. Звезды, ночь и дорога под копытами коней. Дорога в Джанхар. В Джанхар, который только и дожидается их прибытия, чтобы сдаться и лечь им под ноги.
Где-то далеко у самой земли мелькнула короткая вспышка. Это король Найрит выхватил свой меч. Но наемники об этом не знали. Они не верили, что в Рионне остались еще мечи. Они не ведали, что маги отвечающие за покорность, этого королевства, уже гниют в земле, упокоенные по всем правилам. Они ничего не знали, никого не боялись – и их было много. Поэтому они очень удивились, когда вокруг них вспыхнули совсем другие звезды.
Когда замерцали звезды на наконечниках стрел воинов короля Найрита.
А потом они умерли, потому что эти звезды ужалили их в глаза. И они ничему уже больше не удивлялись, ибо мертвым все ведомо и их нечему удивить. Конечно, погибли не все. Некоторые успели выхватить мечи. Но со всех сторон на них надвинулась ночь, густая от мечей и факелов. Надвинулась – и утопила.
Король Найрит вытер меч о плащ убитого наемника и вложил его в ножны. Потом повернулся туда, где за нерожденным еще рассветом прятался нарождающийся Оннер. И хотя он понимал, что Верховный Король не может его услышать, он все же сказал – очень тихо и очень буднично:
– Рионн выполнит свой долг, Ваше Величество!
Рассветы в Рионне достойны закатов. Хотя бы уже потому, что иногда и рассветам бывает на что посмотреть, чему подивиться. Если в стране за одну ночь не осталось ни одного врага – ну не дивное ли дело? И разве одно это не лучше, не прекраснее любого рассвета или заката?
Рассветы в Рионне прекрасны.
Король Арвалирен был недоволен. Собственно, недоволен он был всегда, кроме тех коротких, но счастливых периодов, когда он был взбешен, гневен, яростен, грустен, печален, зол как тысяча чертей, зол на весь свет – или же просто уныло ползал по дворцу, обещая всем встречным немедленную и жестокую казнь. Конечно, эти периоды тоже трудно назвать приятными, но они все же вносили в жизнь придворных и слуг короля Арвалирена некую пусть недолгую, но яркую нотку, как-то скрашивающую серые будни повседневной придворной скуки.
Однако – увы…
Король второй час выговаривал своему портному за не совсем правильно пришитый алый бант. Созванные для общей назидательности придворные и лакеи плавились от скуки. Король уже в десятый раз повторял одно и то же. Не было никакой надежды, что он хотя бы разгневается. Впрочем… самые опытные из дворцовой челяди уже заметили некие все еще негромкие, но весьма характерные обертоны в голосе короля, и их глаза заблестели от предвкушения. Кажется, Его Величество все же соизволил начать сердиться. Налегая голосом на концовку каждой фразы, король в очередной раз потребовал от портного объяснений своей преступной – нет, прямо-таки антигосударственной деятельности. Нет, ну надо же до такого докатиться – бант! Это вам не какая-нибудь пуговица! Хотя пуговица… пуговица – тоже важнейшая в государстве вещь, и если некоторые изменники не желают этого понимать…
Портной отговаривался тем, что он привык шить королевские платья. А генеральский мундир сшил впервые. Да еще за такой короткий срок. И что он, конечно же, перешьет этот проклятый бант, и вообще все что хотите, хоть самого черта, но пусть его величество будет хоть немного снисходительнее. Портной тоже человек и может ошибаться. Он нижайше просит прощения и все такое прочее.
Однако Арвалирен пленных не брал.
Он стоял в генеральском мундире, утвердив ногу на взятом из дворцового музея полковом барабане, и, сдвинув на затылок корону, остервенело дергал себя за неправильно, но, к несчастью, крепко пришитый бант.
– Идет война, сударь! – вещал он. – Полководец не может быть одет как попало! Что подумают враги? Да по закону военного времени я могу вас отдать под суд! Как изменника! Как негодяя! Как… Сознайтесь – кто?! Кто подговорил вас испортить мой мундир? Вы, верно, надеялись посеять панику среди моих доблестных воинов? Вам придется назвать своих сообщников, сударь! – добавил он, грозя пальцем съежившемуся портному.
– Может, я лучше бант перешью? – робко попросил портной.
– Чтоб я доверил иголку изменнику?! – задохнулся король. – Чтоб я сам… – САМ!!! – вложил холодное оружие в руки неприятеля?!! Вздор!
– Но… Вам не требуется давать мне иголку, Ваше Величество. – испуганно прошептал сбитый с толку портной. – У меня свои есть. Много. Вот…
– Стража! – заорал Арвалирен, завидев иголки в руках портного.
Портной не стал дожидаться стражи, а по давно заведенному среди придворных обычаю сиганул в окошко. Уже через полчаса король отменит приказ о его поимке и немедленной казни через растерзание. А через час он спокойно перешьет проклятый мундир. Но раньше этого времени королю лучше на глаза не попадаться. Портной огляделся по сторонам и тихо двинулся в направлении королевских подвалов с вином. Там, неподалеку от входа в них, есть такой замечательный уютненький флигелек, где обитает восхитительная служаночка с пленительными бедрами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61