Линард кивнул.
– Полдень – тоже хорошее время, – сказал он. – Быть может, самое лучшее.
Звеня кольчужным плащом, подошел Герцог Седой.
– Могу я узнать, чего мы ждем? – хмуро спросил он.
– Чуда, герцог, – ответил ему Линард.
– И когда оно произойдет, это ваше чудо? – еще более хмуро спросил Герцог.
– В полдень, – ответил Эруэлл. – По крайней мере, мы надеемся на это.
… Скотина какая, думал Курт. Какая все-таки этот колдун скотина! Надо же, какую гадость выдумал. Да еще и время выиграл. Это я тут караулить должен, чтоб он еще какую пакость не выкинул. Не спать, не дремать. А он и спать может, и дремать… поужинать – и завалиться на боковую… хорошо так поужинать… жаркое, скажем… а если еще и с луком… ой, жрать-то как хочется… ну ладно, пусть не с луком, пусть с чесноком… а ну его совсем… Черт с ним, с колдуном! Пусть ужинает, пусть отдыхает – все равно я его победю… или побежу? Конечно, если в теплой постельке выспаться, да перекусить как следует, мне было бы легче его побежать… то есть победять… в смысле, победить… Мур, мерзавец, прекрати щекотаться!
– Не прекращу, – въяве ответил Мур. – Ты и так уже почти заснул.
– Заснул?! – перепуганно взвыл Курт, вскакивая на ноги, и тут же скривился. – Ох, как все тело-то ломит…
– Говорил тебе – не садись на сырую землю!А ты мало того, что чуть не заснул, так теперь еще и простудишься, болван эдакий! – отчитал его посох.
– Простужусь? Я?! – сонным возмущенным голосом пробормотал Курт. – Вздор. Великие маги никогда… апчхи!.. не… чхи!.. не… чхи!.. не просту… чхикиваются!
– Можно, я не буду комментировать твою последнюю фразу? – ехидно поинтересовался Мур.
– Все равно я тебя в печку засуну как-нибудь, – пробурчал Курт. – Апчхи!
Небо медленно светлело. Легкие волны рассвета катились по верхушкам одиноких деревьев и краям облаков. Рассвет был похож на сон о пожаре – точней, на воспоминания об этом сне. Нахальное безобразие пронзительно-черого замка рассекало его надвое, точно засапожный нож в потном кулаке похмельного бандита.
Призрак колдуна Курт заметил сразу. Легкое серебристое движение, стремительное, словно удар меча… но Курт уже поймал глазами взгляд врага.
– Молодец! – похвалил колдун. – Быть может, когда-нибудь тебе все же удасться одолеть меня. А пока ответь – принимаешь ли ты мое предложение? Мы оба знаем, что принимаешь, но… есть условности, от которых мне трудно отвыкнуть, ты уж извини. Итак, я жду ответа!
– Освободи пленников, – промолвил Курт. – Я согласен.
– Даешь слово оставить меня в покое? – спросил колдун.
– Даю, – вздохнул Курт.
– Чертовски приятно убеждаться в собственной правоте, – ухмыльнулся колдун. – Жди, сейчас они будут! Самая прекрасная из пленниц передаст тебе мое кольцо. А если не растеряешься, то получишь не только кольцо, но и все остальное, что причитается великому герою, спасшему прекрасную девушку.
– Я думал, ты сам отдашь мне кольцо? – удивился Курт.
– Я?! – расхохотался призрачный колдун. – Вот это, что у меня на пальце?! Да пожалуйста! Жалко мне, что ли?
И он, сняв кольцо, протянул его Курту. Однако Курту не удалось даже коснуться кольца. Едва очутившись в его руке, оно растаяло. Все еще улыбаясь, колдун покачал головой.
– Я призрак, – снисходительно пояснил он. – У меня на пальце всего лишь тень кольца. Погоди немного. Настоящее тебе принесут люди из плоти и крови.
– А если я нападу на тебя после того, как ты отпустишь пленников? – спросил Курт.
– Я полагаюсь на твое слово, Курт, – очень серьезно поведал колдун. – Дуракам и светлым магам можно верить на слово. Я убедился в этом. А ты и то, и другое… так что ты не станешь нарушать уговор.
– Хорошо, – кивнул Курт. – Я жду.
– Жди, – улыбнулся колдун. – И… прощай, Курт. Надеюсь, мы больше не увидимся.
Призрак колдуна растаял. В черной стене замка открылся портал. Из портала на волю хлынули измученные пленники… и если бы только измученные!
– Открой глаза, Курт! – повелительно рявкнул Мур. – Не смей закрывать глаза!
– Я не могу на это смотреть, – бледнея, прошептал Курт.
Чудовищно изувеченное, искалеченное грубой силой и претворенное при помощи мерзейших заклятий человеческое стадо медленно двигалось в его сторону. Люди, иссохшие, как тени – и люди, раздувшиеся как волдыри, люди без глаз – и люди, чьи тела были сплошь покрыты мутными, мечущимися во все стороны глазами, люди о четырех, о шести руках – и вовсе безрукие, люди, чьи лица представляли собой один сплошной багровый нарыв – и люди без кожи, освежеванные, но все еще живые. Лишь некоторые были прикрыты одеждой. Большинство были ужасно, чудовищно обнажены… и все же Курт не мог бы отличить мужчин от женщин. Эта ужасающая толпа не имела, не могла иметь пола.
– Ты не смеешь закрывать глаза! – крикнул Мур. – Смотри. Ведь ты – маг. Смотри хорошенько. Битва еще не окончена.
Впереди толпы шли несколько девушек, сохранивших вполне человеческий вид. Они были красивы. Даже очень. И была среди них одна… едва бросив на нее взгляд, Курт уже не мог оторваться. Он все смотрел и смотрел на нее, задыхаясь от восторга и желания. Такого неистового желания он ни разу еще не испытывал. Посох странно дрогнул и вдруг испустил тяжкий томный вздох. Это не показалось странным, напротив – разве такое можно не хотеть? Она словно горела изнутри тем сумасшедшим и неистовым огнем, ради которого бабочки, не задумываясь, садятся на горящие свечи, и тонкий плащ, небрежно наброшенный на ее восхитительные плечи, не мог спрятать этого зовущего огня. Девушка призывно протянула руку – и услужливый ветер мягко стряхнул ненужный плащ, обнажив желанное жаркое тело.
На ладони девушки лежало зеленое кольцо.
Чудовищно изувеченные пленники не исчезли, но как бы отошли куда-то в сторонку, на второй план… и в самом деле – можно ли всерьез думать о чьих-то чужих страданиях, когда такая красивая девушка предлагает вам себя?
Можно ли думать? Нельзя. Определенно даже нельзя.
Но нужно.
Необходимо.
– Курт, здесь что-то не то, – пробормотал Мур – впрочем, особого энтузиазма в его голосе Курт не услышал. – Кольцо… оно… оно не…
«Какое кольцо? Зачем? При чем здесь вообще кольцо? Разве нужно кольцо, когда… Или все-таки… при чем? Или все-таки – нужно?» – Мысли в голове Курта путались.
Манящее тело приближалось, сверкая золотистым светом, обещая радость, негу и покой. И Курт уже почти не слышал странный бесплотный голос, который нашептывал, нашептывал… Странно. Он ведь и раньше его не слышал. И теперь не… тогда откуда такая мысль?
А разве она была, эта мысль?
Если бы Курт не побывал Богом, если бы он и в самом деле оказался тем на кого все еще был похож… сопляком, мечтающим о девичьих объятьях – любых объятьях любой красивой девушки, пусть даже и некрасивой, лишь бы она согласилась… если бы Курт действительно был тем, за кого принял его колдун – приманка сработала бы. Но побывавший Богом и повидавший немало прекрасных жарких тел, Курт посмотрел девушке в глаза.
Глаза были пустые и мертвые, как пуговицы.
Курт как-то внезапно, в один миг, все понял. Он отшатнулся назад – и вовремя! Все еще продолжая протягивать ему кольцо, красавица прыгнула на него, на лету превращаясь в чудовищных размеров стальной капкан. Курт отскочил и взмахнул мечом. С яростным лязгом железные челюсти капкана захлопнулись. Там, где железо коснулось волшебного меча, оно разлетелось в ржавую пыль.
Курт отступил еще на шаг, тяжело переводя дыхание.
– Эта тварь прошла сквозь защиту! – потрясенно вымолвил Мур.
– К бою, хозяин! – коротко скомандовал меч.
«Несчастные измученные пленники» превратились в закованных в броню воинов. Воинов было много, и все они надвигались на Курта. Больше всего его потрясло разнообразие их оружия: мечи, копья, боевые топоры, секиры, боевые молоты, и еще что-то, чего Курт и вовсе никогда не видывал – ему даже и слышать про такое не доводилось. В песнях ведь тоже не обо всем поется, в сплетнях тоже не про все сказывается. Сказание льнет к слушателю, как опытная гетера к постоянному клиенту. И если какой-то герой из дальних стран и в самом деле поразил какого-то дракона неким неведомым оружием, то будьте уверены – легенда все равно все переврет. Загадочное оружие волшебным образом испарится, а в руке героя засверкает всеми цветами праведной лжи очередной волшебный меч, ловко откованный языком мастера из цеха сказителей.
– Ну, и как тебе мой арсенал? – на сей раз призраку колдуна удалось появиться неожиданно. Курт был слишком занят созерцанием надвигающейся на него волны холодной стали, чтоб обращать внимание на разных призраков.
– Гад! – прорычал он, глядя на мерцающий силуэт. – Гад!
– Ах, мой друг! Эти милые маленькие эмоции – они так украшают тебя! – от души веселился колдун. – Я ведь предупреждал тебя, что обману – разве нет? Ну прости, забыл, видно. Однако теперь я должен предупредить тебя… да что там – я просто обязан это сделать! Знаешь ли, это очень сердитые ребята, и у них много разных штук, которые делают человеку очень нехорошо. Ты бы поосторожнее с этими ребятами. Я буду очень расстроен, если с тобой что-нибудь случится.
Волшебный меч со свистом рассек призрачную фигуру колдуна.
– Фу, какие у тебя грубые манеры, – поморщился колдун. – Ничего, мои мальчики подправят их немного. До скорой встречи!
Призрак исчез. Стальная волна нахлынула на Курта. Нахлынула – и с размаху ткнулась в окружающую его незримую стену. Воины остановились. Их предводитель, могучий гигант в черных доспехах и алом плаще, поднял руку и бросил перед собой горсть белого порошка. Порошок коснулся незримой стены, и Курт вздрогнул от неожиданной боли. Ух, как больно! Почти приступ. Хотя нет… все же не приступ – их просто давно не было, вот и кажется, что так же.
Боль схлынула столь же внезапно, как и началась. А вслед за болью рухнула и незримая защита. Ее куски падали вовнутрь, разбиваясь с неслышным звоном. Когда упал последний кусок, воины бросились на Курта.
– Ну, держись, хозяин! – воскликнул волшебный меч.
В следущий миг Курт сам бросился в атаку. Воинов было много – слишком много для того чтобы они могли как следует действовать. Такой кучей неудобно убивать одного, даже если он безоружен – а Курт безоружным не был. Он нападал и отскакивал, рубил и колол, падал и подымался, сталкивая с себя непослушные мертвые тела, прыгал и перекатывался, скользил в своей и чужой крови, разил мечом, гвоздил врагов посохом – одним словом, бился вовсю. Задыхаясь во все сокращающемся кусочке свободного пространства, утирая от крови единственный оставшийся у него глаз, единственное, чего он не ощущал, это страха: тот словно куда-то исчез – сбежал, что ли?.. или это в Курте внезапно вновь проснулся Бог… а Богу как-то стыдно бояться смертных – да и смерти тоже, если на то пошло. Боги умирают с громким хохотом, даже если им больше всего охота тихонько поплакать где-нибудь в углу. Такая уж у них, у бедолаг, работа.
Курт уже почти совсем увяз во вражьих телах, когда, наконец, вполне человеческое отчаянье в сочетании с самым настоящим божественным безумием не пробудили наконец дремавшую вполглаза Силу. Очередную крупицу ее. Ту, к которой у Курта до сих пор не было доступа.
Это очень странное ощущение – когда вдруг в один миг затягиваются раны, когда вырастает выколотый глаз… а мир вокруг такой свежий, такой яркий!.. и только эти, которые вокруг, мешают.
От могучего рычания Курта мягко дрогнула земля. Меч, ударивший ему в основание шеи, сломался, словно детская игрушка. Ухватив предводителя воинов за грудки, Курт молча посмотрел ему в глаза. И могучий боец, не ведавший ни страха, ни жалости, заорал от ужаса – ибо то, что в этот миг плескалось в глазах Курта, было страшнее всего, чего он насмотрелся за долгие годы службы у колдуна. Он был человеком. Закоренелым в своих злодеяниях негодяем, готовым на все ради наживы – но все же человеком… а человеку этого было не вынести. Он все еще орал, когда Курт, самым ужасным образом расхохотавшись, единым движением забросил его за облака, словно это был маленький камешек, а не могучий воин. Курт шагнул к остальным – и железный, ощетинившийся доспехами и мечами строй в ужасе шарахнулся прочь, бросая оружие и жалобно завывая.
Курт уставился на замок таким взглядом, словно собирался просверлить его насквозь. Где-то за его спиной тяжело шлепнулся на землю измазанный кровью ворох железяк, совсем недавно бывший предводителем колдовского воинства, но Курт даже не обернулся. Такие мелочи его больше не волновали. Он ощущал себя громадным котлом, в котором кипят самые невероятные заклинания – оставалось только выбрать необходимое.
Выбрать в супе нужную морковку и само по себе нелегко – а уж выудить, ее не обжегшись, и того труднее. Это профессиональный риск всех, кто занимается самопознанием и самокопанием – то есть магов, психов и прочих идиотов. Курт решительно плюнул на бурлящий кипяток и залез в него всей пятерней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61