Они стояли, молча скрестив руки на груди, и вовсе не выглядели угрожающе – но все знали, что стоит только королю шевельнуть пальцем… впрочем, король не торопился шевелить пальцами. Видно, хотел все-таки соблюсти традиции.
– Прошу всех садиться! – повелел Роади и сел.
Рядом с ним величественно опустилась в кресло Оанхиль.
– Откуда столько печали на лицах? – продолжил король. – Я надеюсь, вы не перепутали свадьбу с поминками?
«Мы-то не перепутали!» – молчали придворные – но кто из них осмелился бы произнести такое вслух? Сегодня, конечно, свадьба – но кто сказал, что завтра с утра пораньше так уж хорошо помирать?
На лицах вельмож появились вымученно-кривые улыбки.
– Если б мне кто сказал, что они достают их из карманов и приклеивают наподобие фальшивых бород, я бы поверил! – сам себе пробормотал Роади – однако Оанхиль услышала его и негромко фыркнула со смеха.
– Я думаю, вы все заметили, что стульев несколько больше, чем гостей, – непринужденно продолжил он вслух. – Жалко, что я король и не могу неприлично выражаться на собственной свадьбе – а то бы я объяснил, что это не потому, что я решил, будто у кого-то из вас несколько задниц!
С перепугу кто-то не сдержался и хихикнул нервным фальцетом. Король посмотрел на него с интересом. Несчастный потерял сознание и сполз под стол – а что ему еще оставалось?
– Нет, – как ни в чем ни бывало продолжил Роади. – Дело в другом. Просто король не может приступить к своему свадебному пиру в отсутствие своих маршалов. Традиция, понимаете ли… Да и неудобно как-то. Невежливо.
Король махнул рукой – и двое его телохранителей направились в дальний угол зала. Только сейчас высокородные вельможи заметили, что угол тот отделен от остального зала плотной занавесью. Быть может, они и раньше углядели бы… если б хоть кто-то из них смог обратить внимание хоть на что-нибудь, кроме угрожающе пустых гербовых кресел.
Телохранители сорвали занавесь.
Кто знает, что ожидали увидеть за этой занавесью до дрожи напуганные вельможи? Во всяком случае, отряд головорезов, готовых к немедленному растерзанию всех и вся, их бы не удивил. Да и огнедышащий дракон, пожалуй, тоже. Потому как если этот гаденыш и в самом деле решил пойти по стопам не к ночи будь помянутого достославного душегубца Лимеа, то от него всего можно ожидать. Ну просто вот всего! И разве король, которого только что пытались убить, не может отплатить той же монетой? Ах, он не знает виновных?! Бросьте, когда это королей интересовало, кто же на самом деле виновен?
А вот чего никто из них не ожидал, так это небольшой толпы молодых нарядно одетых и чем-то сильно взволнованных людей. И вроде бы даже… знакомых людей.
Знакомых?
Испуганные взгляды вельмож шарили по внезапно появившейся толпе, не в силах узнать стоящих – но и не в силах признаться, что эти люди вовсе им незнакомы. Да нет же, знакомы! Еще как знакомы! Вот этот… и… и этот… и те двое… и вон тот… и этот!.. и эти!.. и все остальные! Отлично знакомы! Просто…
… их нет среди живых. Совсем нет. Казнены высочайшими указами Его Величества Короля Лимеа.
Перед живыми стояли мертвые. Стояли, смотрели и очень чему-то волновались. Сыновья, внуки, младшие братья сидящих в зале вельмож. Цвет молодого дворянства Аргелла – те, которые завтра должны были стать…
… те, которые никогда не станут. Никем не станут. Потому что их уже нет. Исхудавшие, с запавшими щеками, они казались выше и стройней обычного.
– А выросли-то как! – не сдержавшись, свистящим шепотом выдохнул какой-то престарелый вельможа.
Но разве мертвые растут? И как посмел Его Величество устроить этот гнусный спектакль? Как смог устроить? А если это не спектакль… тогда – что? Зачем потревожены мертвые? Какая гнусная магия привела их в мир живых? И что будет дальше? Чем еще отомстит злопамятный молодой король зарвавшейся знати? Какую кару удумает?
Некоторые уже нашли ответ на этот вопрос и со страхом глазели на пустующие гербовые кресла. Вот сейчас Его Величество прикажет… и мертвые займут места среди живых. Чтоб запомнили – чтоб надолго! – чтоб навсегда запомнили, кто здесь король. Вот посидят живые среди мертвых, поглядят на казненных и… никогда больше! слышите, никогда!
– Я приглашаю к своему королевскому свадебному столу моих маршалов! – проговорил Роади. – Ну что же вы, господа – прошу!
Молодые люди нерешительно переглядывались, кажется, не вполне понимая, к кому именно обращены слова короля. Тогда, встав из-за стола он подошел к ним – неслыханное нарушение этикета! – и сам пригласил их за стол.
Его Величество приказал – и мертвые заняли места среди живых.
Заняли – и оказались… живыми.
Лимеа не жаловал публичных казней, предпочитая в одиночестве любоваться работой палача. А еще он никогда не выдавал трупы замученных и казненных. Даже высокородных.
«Кто бунтовщик и заговорщик – тот не дворянин!» – отвечал он высокородным отцам, нижайше испрашивающим позволения хотя бы голову сына похоронить.
И вот теперь оказалось, что зря мечтали похоронить эти головы. Они еще пригодятся живым – а вновь прибывшие живы, еще как живы! В этом не было ни малейшего сомнения. Они набросились на еду с какой-то прямо-таки не дворянской жадностью… а потом один порезал палец, а другой расчихался…
Зал напрягся. Напрягся единым, невыполнимым желанием. Невыполнимым, потому что – вот он. Сидит. Его Величество. И это его королевская свадьба, а не какая-то там встреча родственников.
– Я разрешаю, – произнес Его Величество.
Единый вздох прошелестел по залу… но никто не посмел.
– Я разрешаю нарушение этикета, – добавил король.
Зал затаил дыхание… и вновь никто не осмелился.
– Я требую! Я приказываю нарушить проклятый этикет!! – заорал Роади.
И весь зал вскочил на ноги. Отцы, деды, старшие братья бросились обнимать своих мертвецов – а те были живые, живые, живые!
Говорят, именно в этот момент Главный Церемониймейстер тихонько встал и аккуратно разорвал Кодекс Древних Традиций Аргелла на две неравные части.
– С этого дня начинаются какие-то совсем другие традиции, – сказал он.
Но его никто не услышал. Все были заняты другим.
– Но как же… как… каким образом?! – вопрошал стоявший близ королевского трона герцог, притрагиваясь то к плечам, то к лицу своего вновь обретенного сына, будто не в силах поверить что это он – живой и чудом возвратившийся к живым.
– Каким образом? – широко ухмыльнулся тот. – Да таким же, как все остальные – заботами нынешнего короля на его прежней должности. По гроб жизни не забуду, как он внушает этому ублюдку Лимеа, что тот меня не далее как вчера самолично казнил и даже на мелкие кусочки разрубил, вот только устал сильно, бедолага, потому и не помнит ничего – а я тут же лежу. Под той же самой скамейкой, на которой эта скотина коронованная сидит. На самом деле с тех пор как Лимеа секретарем обзавелся, никого почти и не казнили. Только если Роади совсем уж не успел. Вот тогда я и понял, что такое умелый секретарь и как он даже королю очки втереть может.
– Вот поэтому у меня никогда и не будет секретаря, – ехидно вставил Роади.
– А тебе и не надо, – бросил через плечо юноша. – Ты и сам грамотный.
Этикет в его ответе и не ночевал – но что за беда? Все равно упомянутый этикет валялся на полу, разорванный на две неравные половины, и старые дворцовые крысы уже точили зубы на его аппетитно засаленные страницы. Время старого этикета миновало, а новый… кто знает, когда он будет написан? Кто знает, каких правил потребует неудержимо меняющееся время?
Остальные разговоры были столь же судорожными, зачастую бессвязными, но все до одного имели одно и то же содержание – а какое еще содержание они могли иметь? Ведь с уст потрясенных отцов, дедов и братьев сам собой срывался один-единственный вопрос: каким чудом?
А спасенные называли чудо по имени.
Тишина воцарилась не сразу – а когда воцарилась, из нее торжественно и страшно вышли четверо стариков. Молча вышли. Молча выхватили они мечи. Молча опустились на колени перед королем. Молча протянули свое родовое оружие рукоятями вперед.
– Казни нас, государь. Мы повинны в измене, – тяжко произнес один.
– Все эти покушения? – спросил Роади.
– Казни, государь. Виновны, – ответили четверо.
– Как вам не стыдно? – возмутился Роади. – Я не для того спасал одних, чтобы казнить других!
– Но…
– Приятного аппетита, господа! – с нажимом произнес молодой король. – И зарубите себе на своих родословных древах: я не собираюсь вас казнить! Ни сейчас, ни потом не собираюсь! А если вам так уж хочется отдать ваши жизни… отдайте их в битве за Аргелл. Случай представится. И не раз. По местам, господа! И пусть хоть кто-нибудь посмеет сказать что ему сладко – и я собственноручно накормлю его перцем!
– Горько! – заорали опомнившиеся вельможи.
– С формальностями мы, кажется, покончили, – шепнул Роади Оанхиль. – Пора переходить к тому, для чего мы, собственно, сюда явились.
– Ты и в самом деле решил, что я потащусь убивать какого-то дурацкого колдуна? – удивленно спросил Курт. – Ну ты псих, приятель!
– А почему бы тебе и в самом деле не совершить героический поступок? – ехидно осведомился Мур. – Глупостей ты уже предостаточно наделал. На дюжину магов хватило бы. Пора совершить что-нибудь стоящее.
– Тоже мне, героя нашел, – проворчал Курт.
– На Бога ты тоже не очень похож, а ведь справлялся же! – отозвался посох.
Тропа вела через лес, снижаясь широкими плавными уступами, так что казалось, будто она сама шагает вместе с путниками.
– Интересно, кто здесь такую лестницу протоптал? – задумчиво проговорил Курт.
– Лучше тебе об этом не знать, а то ведь не заснешь ночью, – насмешливо ответил Мур.
– Что, такие страшные? – полюбопытствовал Курт.
– Как тебе сказать… они питались драконами, – поведал посох.
– Ничего себе! – только и сказал Курт.
– Их нет больше. Вымерли, – утешил посох.
– Вовремя успели, а то я что-то проголодался! – усмехнулся Курт.
– Я думаю, они предвидели твое появление и вымерли заблаговременно, – ухмыльнулся Мур.
– Какие предусмотрительные ребята, – покачал головой Курт. – Так почему же я должен совершить этот дурацкий подвиг? Почему нам вместо этого не отправиться прямиком в Джанхар?
– Если сумеешь добыть кольцо, тебе никакой Джанхар не понадобится, – заявил посох. – Разве что сам заглянуть захочешь.
– Как? – не понял Курт.
– А вот так. Приступов не будет, – пояснил Мур.
– Совсем? – недоверчиво поинтересовался Курт.
– Совсем, – ответил посох.
– Но ведь ты говорил, что для этого… ну, чтобы приступов не было… я должен тебя ПЕРЕДАТЬ, разве нет? – спросил Курт.
– Говорил. Но я и не мечтал о такой удаче, как Вэйэрн Лаанрон, – ответил посох. – Это кольцо… это… ну, одним словом это такая удача, что… сам увидишь, если повезет!
– Ты хочешь сказать, что я могу тебя… оставить себе? – пробормотал Курт.
– Ну да, – усмехнулся Мур. – И знаешь, я не буду иметь ничего против. Мне с тобой интересно.
– Интересно? – переспросил Курт.
– Да. Ты очень смешной, – нахально поведал Мур.
– Кто бы говорил! – воскликнул Курт.
– Ну… надо же кому-то… – вздохнул Мур.
– А как же твоя служба Джанхару? – не сдавался Курт.
– Война везде война, – вздохнул посох. – Ты и так уже неплохо повоевал на стороне Джанхара, повоюешь и еще. А в Джанхар… в Джанхар придем еще… вот колдуна умогилим, колечко получим – и придем.
– Когда я не хотел идти в проклятый Джанхар, ты меня толкал туда со всей силы. А вот теперь я согласен – так на ж тебе! Теперь ты не хочешь! – проворчал Курт.
Солнце садилось за лес. Тропа перестала спускаться. Вместо этого она принялась вилять из стороны в сторону, словно собака хвостом.
– А может, все же сразу в Джанхар? – с робкой надеждой в голосе осведомился Курт.
Мур промолчал.
– Ну, не хочется мне с колдуном этим связываться! Боюсь я его! – взорвался Курт. – Его вон даже Бог этот повседневный боится!
– Что касается Бога – слабоват он с колдунами бороться, – объявил Мур. – Еще с Лаанроном на пальце – куда ни шло, а так…
– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Курт.
– Это его кольцо. То что у колдуна на пальце, – уверенно ответил Мур.
– С чего ты взял? – спросил Курт.
– Он слишком хорошо о нем осведомлен, – сказал Мур. – А также о том, что колдуну неизвестны свойства кольца. Проворонил как-нибудь свое волшебное колечко, а теперь не знает, что и делать. Узнают Страшие Боги – достанется ему на амброзию! Ох, достанется! Вот он и решил: лучше, чтоб у тебя это кольцо оказалось. Тогда он может сказать, что он тебе его подарил. Светлый Бог, подаривший Кольцо Силы будущему великому магу – это нормально. Тогда как тот же самый Бог, подаривший свое кольцо злобному колдуну… сам понимаешь, как это выглядит и чем пахнет.
– Ты сказал – великому… – пробормотал Курт.
– Да ладно тебе скромничать! – фыркнул Мур. – Это только говорят, что от скромности не помрешь, а на самом деле хуже этой заразы на белом свете вряд ли что сыщешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61