Ну и в-четвертых – это то, что поп собирается мало платить, а значит – позаботится о том, чтобы его наемников в конце концов перебили. Тогда ведь платить не надо вовсе, верно? Ежели взвесить все это – так и задаешь себе вопрос, а стоит ли брать эту службу?..
– Спасибо за предупреждение, мастер Энгер, но я, пожалуй, соглашусь служить монастырю. В карманах гуляет ветер – и значит раздумывать нечего.
Управляющий уставился мне в глаза (вернее, в тень под капюшоном), помолчал с минуту и заявил:
– Ежели дело только в этом – то я могу открыть вам кредит. Или одолжить некоторую сумму – как пожелаете.
– Еще раз спасибо. Но мы не можем воспользоваться вашим великодушным предложением.
– Ну коли так… Я пошлю за этим попом – поговорите с ним. Он собирается нанять несколько десятков солдат, во главе с каким-нибудь сержантом подешевле, – Энгер ухмыльнулся, – он желает всего подешевле… Так я скажу ему, что вы – командир с опытом. Остальных солдат наберете сами, я помогу…
– Да, я согласен – если вы поможете. Пойду предупрежу своих.
– Предупредите. Потом возвращайтесь ко мне – я вызову попа сюда… И берегите девочку, мастер Воробей.
На переговоры я позвал с собой Никлиса, чтобы было с кем советоваться. Попик оказался маленьким, толстеньким и вертлявым субъектом, немного напомнившим мне Проныру. Он сразу же заявил, что платить собирается по минимуму.
– Ибо вам предстоит защищать правое дело и послужить к пользе нашей святой матери-церкви, – назидательно поднял клирик свой пухлый палец, – и в итоге вашей службы каждый получит отпущение грехов. Полное и бесплатное отпущение грехов!
Бедный маленький попик – он, кажется, всерьез полагал, что отпущение может компенсировать нам отсутствие денег.
– А что вы понимаете, отец, под минимальной оплатой? – все же поинтересовался я.
Он понимал один грош в день на рыло и кое-какая премия в конце. Никто здесь не взялся бы меньше чем за пять – даже сейчас. Пришлось объяснить попу, что если я приму такие условия, меня вышибут из гильдии – за демпинг и развал рынка.
– Защита правого дела и отпущение грехов нас интересуют меньше всего, – объявил я, – а из всех благ святой матери-церкви нас интересуют только ее денежки. Поговорите об этом с моим помощником.
Я натравил на попа Никлиса и оставил их в полной уверенности, что мой «землячок» выжмет из клирика гораздо больше, чем тот сам пока что считает допустимым… Скоро он изменит свои представления о «минимальной плате» – или я не знаю Никлиса.
* * *
Вечером здесь у него заботы
Ведь униженье – его работа
Но посмеется последним наш
Невидимый герой
В.Самойлов
Коклос Пол-Гнома осторожно выглянул из-за гобелена – ну да, так и есть. Алекиан под ручку со своей герцогиней брел куда-то, скорее всего – и сам не зная куда… Брак не убил этой романтической любви, этой страсти, «закаленной в горниле Альдийской войны». И как бы Коклос не издевался над чувствами своего сеньора – это отнюдь не уменьшало привязанности Алекиана к жене. Более того, герцог Гонзорский сильно изменился. И отнюдь не в лучшую сторону, по мнению шута. Если раньше он целиком и полностью доверялся суждениям своего «дурака», то женившись тут же заявил карлику, что он теперь совершенно взрослый мужчина и собирается жить своим умом.
Своим умом! Как бы не так! Став «совершенно взрослым», Алекиан перестал жить по подсказке Коклоса и стал жить по подсказке своей Санеланы. А она, эта пухленькая провинциалочка, тихоня и скромница… Она крепко держала не только супруга, но и весь Гонзорский двор в своих ручках – и ручки не дрожали…
Вот она – прошла со своим Алекианом… Смотрит ему в глаза, семенит за своим долговязым сокровищем, вроде как старается не отстать, попасть в такт с его ходулями… У-у-у… Коклос нахмурился, еще раз глянул вслед парочке, поглощенной счастьем, и вновь нырнул в свое убежище. После того, как герцог женился, влияние и вес шута при дворе стремительно пошли на убыль, того и гляди распоследние челядинцы станут пинками под зад потчевать… Коклос тяжело вздохнул, сидя в своем укромном уголке – он вновь, как когда-то в Валлахале, начал привыкать прятаться в нишах, пыльных закоулках и всевозможных щелях. Где вы, блаженные времена, когда его шуток страшились даже важные надутые сеньоры? Где счастливые денечки альдийского плена, когда сам король-демон всегда был рад его остротам, неизменно величал «принцем» и велел так же поступать всем слугам? Где вы, хмурые альхелльские повара – ворчуны с небритыми рожами, с мохнатыми руками, торчащими из-под закатанных рукавов грязноватых одежд… Коклос вспомнил, как он блаженствовал на кухнях Альхеллы с позволения мудрого демона. Да, бывали времена…
Карлик печально сплюнул и облизнулся. Ну а почему бы и нет? Почему это, собственно говоря, его высочество «принц Коклос» не может отправиться на кухню и потребовать чего-нибудь вкусненького? Да, решил шут, пора начать приучать поваров уже сейчас – пока его влияние при дворе еще не истаяло окончательно, ибо потом будет поздно. Приняв это мудрое решение, Коклос отправился на кухню, отправился требовать – но по привычке он крался боковыми галереями и пыльными закутками, стараясь никому не попасть на глаза.
Дверь из внутреннего дворика на кухню была слегка приоткрыта, из-за нее струился парок и несло вкусным. Карлик подкрался поближе, затаился и прислушался – старший повар что-то рычал, не иначе, как распекал какого-нибудь нерадивого поваренка.
– Не будем спешить, – предложил сам себе Коколос, – мы собираемся требовать у старшего повара ленную дань, принадлежащую нам согласно феодальному праву. Однако он не в духе и может сгоряча нам отказать. А также может чем-нибудь запустить или треснуть. Мы, конечно, ловко увернемся, сбежим – а потом подстроим так, что повара сурово покарают. Хорошо ли это?
Подумав немного, шут ответил сам себе:
– Нет, не хорошо, ибо возбудит в старшем поваре недовольство, каковое недовольство ведет к повторным ущемлениям нашего права. Ленную дань вассалу должно передавать своему господину с улыбкой и рвением! Мы явимся на кухню тайно. И стащим чего-нибудь незаметно. Хорошо ли будет это?
Почесав в затылке, Коклос нашел такой подход оптимальным:
– Да! Это решение – наилучшее, ибо ведет ко всеобщему удовольствию. Мы получим причитающуюся нам по праву дань, старший повар же исполнит свою вассальную обязанность, даже не зная об этом. Сие будет наилучшим из способов исполнения вышеупомянутой обязанности. Ибо исполняя ее и не зная об этом, вассал остается чист перед духовной и светской властью. Внешне – он исполняет свой долг с похвальной старательностью (я ведь украду что-нибудь очень вкусненькое), а внутренне – он избегает соблазна возмущения и греховной гневливости. Какая славная мысль! Следует преобразовать законы таким образом, дабы сеньоры впредь и повсеместно получали ленные подати так, чтобы вассал этого не знал – то есть крали. Да! Сейчас мы испробуем эту систему в действии…
ГЛАВА 16
Дело сладилось быстро – попику было представлено сорок наемников, согласных служить за ту – почти нормальную – плату, что выжал из него Никлис. Остальных солдат подобрал мастер Энгер. Ингви тоже наскоро оглядел свое «войско» – практически все лица были знакомы, это были завсегдатаи столов, соседних с их обычным местом. Ясное дело, почти все они были новичками – в большей или меньшей степени. Ветераны крепко знали свою цену и не нуждались во временной низкооплачиваемой работенке – все они заранее готовились к «сухому» зимнему сезону и откладывали кое-какие суммы, чтобы спокойно ждать своей наемнической страды, в «Очень старом солдате» было что-то вроде банка или кассы взаимопомощи, которой по традиции распоряжался управляющий заведения. Когда Энгер говорил о ссуде или кредите для приглянувшихся ему новичков – речь шла как раз об этих деньгах. Так что на зов попа из дригского монастыря откликнулись только те, кто не позаботился заранее о «припасах на зиму».
Итак, слуги Энгера выстроили наемников и Ингви был представлен этому сброду в качестве их командира – капитана Воробья. Обычная практика – командир наскоро собранного для одного дела отряда именовался капитаном. Демон прошелся вдоль неровного строя, за ним неотступно семенил его наниматель. Среди наемников Ингви приметил Торка – тот хмурился, но выглядел упрямым и готовым к драке. Солдаты ждали от своего новоявленного капитана какого-то вступительного слова.
– Ну вот что, парни, – не спеша объявил демон, – я так же, как и вы, согласился на предложение… как тебя, поп? На предложение отца Тонвера, потому что оказался на мели.
Ингви заметил, что Никлис с монахом уже на «ты» и тоже решил объясняться по-простому.
– Итак, все мы здесь неудачники либо новички. Поэтому нам нужно повышать свой статус, поняли? Ну, значит, улучшать свое положение в большом зале «Солдата».
Ответом ему было хмурое выжидательное молчание.
– Молчите? Значит, согласны. Короче говоря, тем, кто надеется просто отслужить в гарнизоне, сколько потребуется – тем я предлагаю пока не поздно отказаться. Я собираюсь при первой же возможности устроить драчку, в которой хочу продемонстрировать попам кое-что новенькое. Я хочу удивить всех и показать, что я – не такой уж и новичок. Ну и занять здесь, в Ренпристе положение получше, чем столик новичков. Те, кто окажется со мной рядом, соответственно тоже подправят свои дела – но сперва им придется довольно круто… Желающие отказаться есть? Нет… Значит, все готовы совать башку неизвестно во что… Лады. Теперь представлю вам ваше начальство. То есть я хочу, чтобы кроме меня вы всегда имели рядом какую-нибудь важную персону с дубиной, каковая персона будет лупить вас этой дубиной, если битье поможет вам лучше исполнять свою службу. Понятно?
По строю прошлась серия ухмылок и смешков.
– Так вот. Это – лейтенант Кендаг. Если меня нет рядом, его слово – закон для всех. А это – сержант Никлис. Он же будет нашим интендантом. И… Торк, выйди сюда… Это – ваш сержант Торк. На этом все. Завтра на рассвете жду всех здесь, во дворе. С рассветом, как откроют городские ворота, выступаем. Опоздавшие теряют место в моем отряде. Всем иметь при себе оружие и по грошу – заплатить за выход из Ренприста. У кого есть вопросы?
– Вообще-то обычно положен аванс… – несмело проговорил один из наемников.
– Аванс получите, как только выйдем из городских ворот. Отец Тонвер, приготовь денежки. А пока – собирайтесь, готовьте оружие и снаряжение.
Солдаты разошлись, оставив во дворе только Ингви с его компанией, попа и Торка, который мялся в стороне и собирался, видимо, что-то сказать, но не решался.
– Ну и как это понимать? – обратилась к Ингви вампиресса. – почему Кендаг и Никлис – командиры, а мы с Филькой – нет?
– О-о, относительно вас у меня далеко идущие планы. Ты станешь моим личным телохранителем, будешь приглядывать за моей спиной. Подробности потом объясню.
– А я? – вызывающим тоном осведомился Филька, – за какой частью твоего тела приглядывать должен я? За задницей, что ли?
– За своей задницей приглядывай! – неожиданно рявкнул сержант Никлис. – Потому как по самой этой части тела и схлопочешь, твоя эльфийская милость, ежели капитану станешь дерзить!
– Молодец, сержант, – одобрил Ингви, – что касается тебя, Филька, то ты – наш главный козырь. Ты эльф, лучший лучник – и на твоем мастерстве будут строиться все наши планы, понял? Поэтому держись поближе ко мне и не дергайся без причины… А ты, сержант Торк, тоже чего-то хочешь спросить?
– Дак я это… Вроде бы я… Не того…
– Торк, ты же хотел прославиться, когда нас задирал?
– Ну дак это…
– Хотел сержантом стать? Вот ты своего и добился, мне понравилось твое нахальство. Извинись перед дамой – и все в порядке. Руки там пожмите друг другу…
Ннаонна удивила Ингви тем, что покладисто подошла и протянула ладошку наемнику. Торк тоже не сплоховал – опустился на колено (хотя и довольно неловко) и весьма куртуазно приложился. Ннаонна выдернула руку и покраснела, а бравый наемник молвил:
– Прошу простить великодушно. Не имел в виду. Искуплю.
Ингви, ухмыляясь, шагнул вперед (слегка ошалевшая Ннаонна тут же юркнула ему за спину) и хлопнул коленопреклоненного Торка по плечу:
– Вставай, прекрасный сэр. Искупишь обязательно – уж ты мне поверь.
* * *
И две тысячи лет война
Война без особых причин
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин
В.Цой
На следующее утро перед «Солдатом» собрались все. Я огляделся – выглядели мои сподвижники неплохо. То есть выглядели они, конечно, как разбойники с большой дороги, но зато снаряжение у них было пригнано. Ни у кого ничего не болталось, не топорщилось. По крайней мере, они были готовы к маршу (а это уже полдела). Скоро узнаем, насколько они готовы к бою…
И мы выступили в поход в пешем строю. Лошадок наших Никлис уже давно загнал – собственно, весь наш капитал и составляли вырученные за них деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Спасибо за предупреждение, мастер Энгер, но я, пожалуй, соглашусь служить монастырю. В карманах гуляет ветер – и значит раздумывать нечего.
Управляющий уставился мне в глаза (вернее, в тень под капюшоном), помолчал с минуту и заявил:
– Ежели дело только в этом – то я могу открыть вам кредит. Или одолжить некоторую сумму – как пожелаете.
– Еще раз спасибо. Но мы не можем воспользоваться вашим великодушным предложением.
– Ну коли так… Я пошлю за этим попом – поговорите с ним. Он собирается нанять несколько десятков солдат, во главе с каким-нибудь сержантом подешевле, – Энгер ухмыльнулся, – он желает всего подешевле… Так я скажу ему, что вы – командир с опытом. Остальных солдат наберете сами, я помогу…
– Да, я согласен – если вы поможете. Пойду предупрежу своих.
– Предупредите. Потом возвращайтесь ко мне – я вызову попа сюда… И берегите девочку, мастер Воробей.
На переговоры я позвал с собой Никлиса, чтобы было с кем советоваться. Попик оказался маленьким, толстеньким и вертлявым субъектом, немного напомнившим мне Проныру. Он сразу же заявил, что платить собирается по минимуму.
– Ибо вам предстоит защищать правое дело и послужить к пользе нашей святой матери-церкви, – назидательно поднял клирик свой пухлый палец, – и в итоге вашей службы каждый получит отпущение грехов. Полное и бесплатное отпущение грехов!
Бедный маленький попик – он, кажется, всерьез полагал, что отпущение может компенсировать нам отсутствие денег.
– А что вы понимаете, отец, под минимальной оплатой? – все же поинтересовался я.
Он понимал один грош в день на рыло и кое-какая премия в конце. Никто здесь не взялся бы меньше чем за пять – даже сейчас. Пришлось объяснить попу, что если я приму такие условия, меня вышибут из гильдии – за демпинг и развал рынка.
– Защита правого дела и отпущение грехов нас интересуют меньше всего, – объявил я, – а из всех благ святой матери-церкви нас интересуют только ее денежки. Поговорите об этом с моим помощником.
Я натравил на попа Никлиса и оставил их в полной уверенности, что мой «землячок» выжмет из клирика гораздо больше, чем тот сам пока что считает допустимым… Скоро он изменит свои представления о «минимальной плате» – или я не знаю Никлиса.
* * *
Вечером здесь у него заботы
Ведь униженье – его работа
Но посмеется последним наш
Невидимый герой
В.Самойлов
Коклос Пол-Гнома осторожно выглянул из-за гобелена – ну да, так и есть. Алекиан под ручку со своей герцогиней брел куда-то, скорее всего – и сам не зная куда… Брак не убил этой романтической любви, этой страсти, «закаленной в горниле Альдийской войны». И как бы Коклос не издевался над чувствами своего сеньора – это отнюдь не уменьшало привязанности Алекиана к жене. Более того, герцог Гонзорский сильно изменился. И отнюдь не в лучшую сторону, по мнению шута. Если раньше он целиком и полностью доверялся суждениям своего «дурака», то женившись тут же заявил карлику, что он теперь совершенно взрослый мужчина и собирается жить своим умом.
Своим умом! Как бы не так! Став «совершенно взрослым», Алекиан перестал жить по подсказке Коклоса и стал жить по подсказке своей Санеланы. А она, эта пухленькая провинциалочка, тихоня и скромница… Она крепко держала не только супруга, но и весь Гонзорский двор в своих ручках – и ручки не дрожали…
Вот она – прошла со своим Алекианом… Смотрит ему в глаза, семенит за своим долговязым сокровищем, вроде как старается не отстать, попасть в такт с его ходулями… У-у-у… Коклос нахмурился, еще раз глянул вслед парочке, поглощенной счастьем, и вновь нырнул в свое убежище. После того, как герцог женился, влияние и вес шута при дворе стремительно пошли на убыль, того и гляди распоследние челядинцы станут пинками под зад потчевать… Коклос тяжело вздохнул, сидя в своем укромном уголке – он вновь, как когда-то в Валлахале, начал привыкать прятаться в нишах, пыльных закоулках и всевозможных щелях. Где вы, блаженные времена, когда его шуток страшились даже важные надутые сеньоры? Где счастливые денечки альдийского плена, когда сам король-демон всегда был рад его остротам, неизменно величал «принцем» и велел так же поступать всем слугам? Где вы, хмурые альхелльские повара – ворчуны с небритыми рожами, с мохнатыми руками, торчащими из-под закатанных рукавов грязноватых одежд… Коклос вспомнил, как он блаженствовал на кухнях Альхеллы с позволения мудрого демона. Да, бывали времена…
Карлик печально сплюнул и облизнулся. Ну а почему бы и нет? Почему это, собственно говоря, его высочество «принц Коклос» не может отправиться на кухню и потребовать чего-нибудь вкусненького? Да, решил шут, пора начать приучать поваров уже сейчас – пока его влияние при дворе еще не истаяло окончательно, ибо потом будет поздно. Приняв это мудрое решение, Коклос отправился на кухню, отправился требовать – но по привычке он крался боковыми галереями и пыльными закутками, стараясь никому не попасть на глаза.
Дверь из внутреннего дворика на кухню была слегка приоткрыта, из-за нее струился парок и несло вкусным. Карлик подкрался поближе, затаился и прислушался – старший повар что-то рычал, не иначе, как распекал какого-нибудь нерадивого поваренка.
– Не будем спешить, – предложил сам себе Коколос, – мы собираемся требовать у старшего повара ленную дань, принадлежащую нам согласно феодальному праву. Однако он не в духе и может сгоряча нам отказать. А также может чем-нибудь запустить или треснуть. Мы, конечно, ловко увернемся, сбежим – а потом подстроим так, что повара сурово покарают. Хорошо ли это?
Подумав немного, шут ответил сам себе:
– Нет, не хорошо, ибо возбудит в старшем поваре недовольство, каковое недовольство ведет к повторным ущемлениям нашего права. Ленную дань вассалу должно передавать своему господину с улыбкой и рвением! Мы явимся на кухню тайно. И стащим чего-нибудь незаметно. Хорошо ли будет это?
Почесав в затылке, Коклос нашел такой подход оптимальным:
– Да! Это решение – наилучшее, ибо ведет ко всеобщему удовольствию. Мы получим причитающуюся нам по праву дань, старший повар же исполнит свою вассальную обязанность, даже не зная об этом. Сие будет наилучшим из способов исполнения вышеупомянутой обязанности. Ибо исполняя ее и не зная об этом, вассал остается чист перед духовной и светской властью. Внешне – он исполняет свой долг с похвальной старательностью (я ведь украду что-нибудь очень вкусненькое), а внутренне – он избегает соблазна возмущения и греховной гневливости. Какая славная мысль! Следует преобразовать законы таким образом, дабы сеньоры впредь и повсеместно получали ленные подати так, чтобы вассал этого не знал – то есть крали. Да! Сейчас мы испробуем эту систему в действии…
ГЛАВА 16
Дело сладилось быстро – попику было представлено сорок наемников, согласных служить за ту – почти нормальную – плату, что выжал из него Никлис. Остальных солдат подобрал мастер Энгер. Ингви тоже наскоро оглядел свое «войско» – практически все лица были знакомы, это были завсегдатаи столов, соседних с их обычным местом. Ясное дело, почти все они были новичками – в большей или меньшей степени. Ветераны крепко знали свою цену и не нуждались во временной низкооплачиваемой работенке – все они заранее готовились к «сухому» зимнему сезону и откладывали кое-какие суммы, чтобы спокойно ждать своей наемнической страды, в «Очень старом солдате» было что-то вроде банка или кассы взаимопомощи, которой по традиции распоряжался управляющий заведения. Когда Энгер говорил о ссуде или кредите для приглянувшихся ему новичков – речь шла как раз об этих деньгах. Так что на зов попа из дригского монастыря откликнулись только те, кто не позаботился заранее о «припасах на зиму».
Итак, слуги Энгера выстроили наемников и Ингви был представлен этому сброду в качестве их командира – капитана Воробья. Обычная практика – командир наскоро собранного для одного дела отряда именовался капитаном. Демон прошелся вдоль неровного строя, за ним неотступно семенил его наниматель. Среди наемников Ингви приметил Торка – тот хмурился, но выглядел упрямым и готовым к драке. Солдаты ждали от своего новоявленного капитана какого-то вступительного слова.
– Ну вот что, парни, – не спеша объявил демон, – я так же, как и вы, согласился на предложение… как тебя, поп? На предложение отца Тонвера, потому что оказался на мели.
Ингви заметил, что Никлис с монахом уже на «ты» и тоже решил объясняться по-простому.
– Итак, все мы здесь неудачники либо новички. Поэтому нам нужно повышать свой статус, поняли? Ну, значит, улучшать свое положение в большом зале «Солдата».
Ответом ему было хмурое выжидательное молчание.
– Молчите? Значит, согласны. Короче говоря, тем, кто надеется просто отслужить в гарнизоне, сколько потребуется – тем я предлагаю пока не поздно отказаться. Я собираюсь при первой же возможности устроить драчку, в которой хочу продемонстрировать попам кое-что новенькое. Я хочу удивить всех и показать, что я – не такой уж и новичок. Ну и занять здесь, в Ренпристе положение получше, чем столик новичков. Те, кто окажется со мной рядом, соответственно тоже подправят свои дела – но сперва им придется довольно круто… Желающие отказаться есть? Нет… Значит, все готовы совать башку неизвестно во что… Лады. Теперь представлю вам ваше начальство. То есть я хочу, чтобы кроме меня вы всегда имели рядом какую-нибудь важную персону с дубиной, каковая персона будет лупить вас этой дубиной, если битье поможет вам лучше исполнять свою службу. Понятно?
По строю прошлась серия ухмылок и смешков.
– Так вот. Это – лейтенант Кендаг. Если меня нет рядом, его слово – закон для всех. А это – сержант Никлис. Он же будет нашим интендантом. И… Торк, выйди сюда… Это – ваш сержант Торк. На этом все. Завтра на рассвете жду всех здесь, во дворе. С рассветом, как откроют городские ворота, выступаем. Опоздавшие теряют место в моем отряде. Всем иметь при себе оружие и по грошу – заплатить за выход из Ренприста. У кого есть вопросы?
– Вообще-то обычно положен аванс… – несмело проговорил один из наемников.
– Аванс получите, как только выйдем из городских ворот. Отец Тонвер, приготовь денежки. А пока – собирайтесь, готовьте оружие и снаряжение.
Солдаты разошлись, оставив во дворе только Ингви с его компанией, попа и Торка, который мялся в стороне и собирался, видимо, что-то сказать, но не решался.
– Ну и как это понимать? – обратилась к Ингви вампиресса. – почему Кендаг и Никлис – командиры, а мы с Филькой – нет?
– О-о, относительно вас у меня далеко идущие планы. Ты станешь моим личным телохранителем, будешь приглядывать за моей спиной. Подробности потом объясню.
– А я? – вызывающим тоном осведомился Филька, – за какой частью твоего тела приглядывать должен я? За задницей, что ли?
– За своей задницей приглядывай! – неожиданно рявкнул сержант Никлис. – Потому как по самой этой части тела и схлопочешь, твоя эльфийская милость, ежели капитану станешь дерзить!
– Молодец, сержант, – одобрил Ингви, – что касается тебя, Филька, то ты – наш главный козырь. Ты эльф, лучший лучник – и на твоем мастерстве будут строиться все наши планы, понял? Поэтому держись поближе ко мне и не дергайся без причины… А ты, сержант Торк, тоже чего-то хочешь спросить?
– Дак я это… Вроде бы я… Не того…
– Торк, ты же хотел прославиться, когда нас задирал?
– Ну дак это…
– Хотел сержантом стать? Вот ты своего и добился, мне понравилось твое нахальство. Извинись перед дамой – и все в порядке. Руки там пожмите друг другу…
Ннаонна удивила Ингви тем, что покладисто подошла и протянула ладошку наемнику. Торк тоже не сплоховал – опустился на колено (хотя и довольно неловко) и весьма куртуазно приложился. Ннаонна выдернула руку и покраснела, а бравый наемник молвил:
– Прошу простить великодушно. Не имел в виду. Искуплю.
Ингви, ухмыляясь, шагнул вперед (слегка ошалевшая Ннаонна тут же юркнула ему за спину) и хлопнул коленопреклоненного Торка по плечу:
– Вставай, прекрасный сэр. Искупишь обязательно – уж ты мне поверь.
* * *
И две тысячи лет война
Война без особых причин
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин
В.Цой
На следующее утро перед «Солдатом» собрались все. Я огляделся – выглядели мои сподвижники неплохо. То есть выглядели они, конечно, как разбойники с большой дороги, но зато снаряжение у них было пригнано. Ни у кого ничего не болталось, не топорщилось. По крайней мере, они были готовы к маршу (а это уже полдела). Скоро узнаем, насколько они готовы к бою…
И мы выступили в поход в пешем строю. Лошадок наших Никлис уже давно загнал – собственно, весь наш капитал и составляли вырученные за них деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53