Конница была отброшена с большими потерями и отступая расстроила ряды гномьей пехоты. Заметив нарушенные боевые порядки неприятеля, я поспешно бросил в атаку всех – троллей, Наездников… Всех! И как всегда, когда доходило до всеобщей свалки, численный перевес орков сыграл свою роль.
После этой победы все приободрились. Новоявленные лорды требовали, чтобы я вел их дальше – на людей, на гномов, на эльфов! Они даже не задумывались о том, что ими разбиты незначительные войска незначительных королевств, а наиболее густонаселенные земли мы оставили далеко на западе. Именно там сосредотачивалась вся сила людей и эльфов. И главное – там собирал армию Фаларик.
После смерти Анзога вся власть над войском Тьмы вновь сосредоточилась в моих руках. Руководство отнимало много времени, но когда бы я ни выкроил минутку, когда бы я ни появился в своем шатре – меня там всегда ждали улыбка и объятия моей Фионны… Надеюсь, мой потомок, что тебе знакомо это счастье – быть любимым, быть желанным… Быть понимаемым – что бы ты ни совершал…
Когда я вновь начал вникать в стратегию этой кампании – меня сразу же насторожило одно обстоятельство. Вот уже больше месяца наше войско не получало подкреплений, а ведь прежде отряды орков подходили регулярно. И – словно в ответ на мои мысли – в лагерь прибыло три десятка Наездников. Израненных, на отощавших волках. Они поведали, что огромная армия людей и эльфов вышла нам в тыл и перехватывает все отряды, идущие из степей через Гонзор нам на помощь. Наездники, что привезли эту весть, едва смогла пробиться к нам, у пеших же дружин шансов не было никаких. Я немедленно собрал на совет своих лордов и велел готовиться к отступлению на Гонзор. Им страсть как не хотелось возвращаться по опустошенному разоренному краю, но тогда я напомнил им об Анзоге – они смирились. Этот урок был слишком свеж, так что мой авторитет в то время оставался непререкаемым. Вновь мы обогнули отроги Малых гор, но на сей раз уже не решаясь лезть во владения гномов.
На землях современного Ванета нас уже поджидала огромная армия, которой предводительствовал Фаларик. На этот раз численного перевеса на нашей стороне не было, троллей оставалось мало, а во вражеской армии, напротив, было много тяжелой рыцарской кавалерии. Их разведка оказалась лучше моей (сказалось превосходство лазутчиков-эльфов) – так что миновать армию Фаларика мы не смогли, нам пришлось принять бой. Против неприятельской конницы я выставил плотный строй закованных в отличные латы орков (теперь, когда ряды наши поредели – хорошего оружия хватало на всех) и троллей. Мы двигались, преследуемые конницей, от леса к лесу, прикрываясь оврагами, грядами холмов, болотами… Я шел на все, лишь бы не дать врагу обрушить на нас всю конницу сразу, ибо такого натиска мы могли бы и не сдержать… Это даже не было битвой – несколько дней непрерывных маневров, переходов, стычек… Я время от времени успевал наведаться в обоз к Фионне – и ее улыбка и добрый взгляд согревали и поддерживали меня.
В Гонзор мы таким образом пробиться не смогли, нам пришлось обойти его по широкой дуге, а с тыла нам на пятки уже наступали гномы, которых вновь вел Гравелин… Прорвавшись в Ничейные Поля мы наконец получили подкрепления – много отрядов орков так и не рискнули идти на север, боясь Фаларика, теперь они присоединились к нам. Лазутчики сообщили, что Гонзорская крепость осаждена другой армией людей, которую возглавлял Энтуагл. Этого маньяка уже тогда признавали блаженным и для официального признания ему не хватало лишь мученической кончины. С этим я ему помог бы с наслаждением…»
* * *
Я тихонько глянул в щель, из-за которой просачивалась полоска света. Конечно, тихонько – мое заклинание действовало исправно. За дверью была небольшая комната, скорее всего – личные покои барона. Во всяком случае, там была кровать, на которой возлежал величественный старик – весь в кровавых повязках. Сам хозяин замка. Кроме него я мог разглядеть еще человек шесть в тяжелых доспехах. Наверное, гевские дворяне. Кто-то, невидимый мне, продолжал:
– Вы проиграли, добрый сэр. А ведь я же предлагал вам принести оммаж его величеству Гюголану, отказаться от верности императору. Стоило вам согласиться – и все остались бы живы.
– Но погибла бы моя честь, – угрюмо прохрипел старик из-под бинтов.
– Это как вам угодно, сэр Мольверн… А теперь вы спасли свою никчемную честь, но погубили семью. Эй, Коршун, давай сюда щенка!
До меня донесся шорох одежды, шаги, всхлипывание. Ннаонна гибким движением протиснулась к двери и, опустившись на коленки, заглянула в щель ниже, чем я. В мое поле зрения вступил эльф, державший за шиворот невысокого человека, руки которого были связаны сзади. Я видел пленника со спины и не мог рассмотреть как следует, но похоже было, что это очень молоденький парнишка. Короткое движение Орвоеллена – и юноша с хрипом обвис в его руках. Эльф отстранил свою жертву, чтобы не выпачкаться в крови, которая хлынула фонтаном из перерезанного горла… Старик вскинулся, но тут же со стоном повалился на кровать.
Я почувствовал, как напряглась спина Ннаонны и придержал вампирессу за плечо. Такое хладнокровное и жестокое убийство и для меня оказалось неожиданностью. Но парнишку теперь уже не спасти все равно, а отомстить за него мы всегда успеем. Хотелось все же послушать, что будет дальше, чтобы разобраться в происходящем. Тем более, что действовать нужно было осмотрительно – похоже, что в комнату набилось больше десятка дворян в полном вооружении…
– Вы ответите, – выдохнул старик, – ответите за это преступление.
– Перед кем же? – поинтересовался невидимый мне режиссер этой сцены.
– Перед его императорским величеством…
– Это вряд ли, – в спокойном голове проскользнули веселые нотки, – скоро Элевзилю станет не до таких мелочей, как барончик-другой. Его будут волновать иные проблемы. А земля Гевы очистится от непокорных и станет единым доменом королей.
– Пускай… – признал барон, – я всегда знал, что император вправе пожертвовать жизнью любого из своих вассалов, если того требует торжество Света… Но все дворянство империи осудит вас за это бесчеловечное злодеяние! Церковь осудит!
– Верно. Злодеяние и впрямь бесчеловечное. Поэтому его совершает эльф. Что с него, нелюдя, взять – верно, Коршун?
Эльф в черном кивнул.
– Так-то, барон. Коршуну все равно – пусть хоть анафему ему попы прочтут во всех храмах Мира. Верно, эльф?
Тот в ответ хмыкнул.
– Понятно, барон? Коршун, давай девчонку.
– Вы не посмеете! – Взвыл старик. – Пощадите хотя бы это дитя! Она же не мужчина…
– Зато она может выйти замуж за какого-нибудь героического дворянина. Я же сказал вам, сэр Мольверн, что вы, спасая свою поганую честь, потеряете семью.
– Ну хоть отдайте ее в монастырь… – бедняга уже еле шептал, совершенно раздавленный своим горем.
Я отстранил Ннаонну и приготовился, остальные тоже. Мне требовалось только дождаться подходящего момента, чтобы вломиться туда. Перед кроватью появился Орвоеллен, тащивший связанную девчонку в богатой одежде. Та принялась визжать и дергаться в руках эльфа. Я пошевелил рукой, разминая плечо и прочел «авенорэт» – мне понадобятся все силы, а магическая тишина больше не нужна. Левая ладонь, сжимавшая ручку двери, стала мокрой…
– …Тогда, – голос старого барона окреп, – ежели вы, бесчестные сэры, не боитесь ни имперского, ни церковного суда… Вспомните, что есть суд более грозный! В силу права, дарованного роду Мольвернов, я призываю на ваши головы гнев Гилфингов! Взываю, боже, вышли ангела мести, дабы покарал негодных!..
– О чем это он? – Поинтересовался один из дворян. – Его род имеет такое право?
– Старая легенда, – бросил невидимый мне предводитель «бесчестных сэров», – делай свое дело, Коршун!
– Явись, ангел мести! – Взвыл барон.
Я толкнул дверь и влетел внутрь, занося Черную Молнию.
* * *
Крутанув мечом, Ингви сбил на пол двоих дворян, затем новый взмах – еще один рыцарь врезался спиной в стену, так и не успев сообразить, что происходит. Следом за демоном в комнату ворвалась Ннаонна, визжа от восторга. Однако в этот раз вампирессе было сложнее проявить свои таланты в полной мере – в комнате, набитой людьми, ей было негде развернуться. Впрочем стараниями Ингви середина комнаты быстро очистилась. Орвоеллен избежал первых ударов – демон опасался задеть его пленницу. Эльф, оглянувшись, занес нож, но тут же взвыл – правую руку пронзила стрела. Коршун зарычал, его лицо исказилось совершенно жуткой гримасой. С неожиданной силой он левой рукой толкнул юную баронессу в направлении двери, где на пороге стоял Филлиноэртли с луком в руке. Тот отпрыгнул в сторону, отшвыривая лук и хватая кинжал. Девица пролетела мимо него и рухнула в объятия Тоиля. Оба с грохотом канули куда-то во тьму за дверью. Орвоеллен сломал стрелу и, вырвав из раны обломок, как раз успел обернуться навстречу Фильке. Тот прыгнул на своего соперника и эльфы повалились на пол, пыхтя и рыча.
Руководивший напавшими на замок – демон только сейчас его увидел – рявкнул, выхватывая меч:
– К оружию, добрые сэры! – и первым бросился на наемников.
– Но… – промямлил один из дворян, вытащив меч, но ничего не делая, – с ангелом…
– Помилуй меня, Гилфинг! – завопил другой, бросаясь к двери.
Ннаонна подставила ему подножку, закованный в сталь воин с грохотом обрушился на пол, а вампиресса запрыгала на одной ноге, шипя от злости и боли. Тем временем Ингви заработал Черной Молнией еще быстрее – комната очистилась и демону стало проще. Ретивый предводитель убийц, не выдержав удара вороненой стали, с грохотом шмякнулся о стену, последний стоявший на ногах рыцарь, обалдевший совершенно, с воплем прыгнул в окно. Удаляющийся крик завершился звоном и грохотом – двор замка был вымощен булыжником, как и подобает в замках богатых и знатных сеньоров… Вообще, все действие сопровождалось звоном и грохотом, вызываемыми ударами мечей по доспехам, да еще под аккомпанемент шума схватки во дворе.
Покончив с дворянами и убедившись, что Ннаонна цела (за исключением ушибленной ноги), Ингви развернулся к эльфам, которые все еще продолжали возиться на полу, сжимая друг друга и пытаясь добраться до шеи противника. Когда Ингви сделал шаг в их сторону, Филька прохрипел:
– Нет, это наш поединок…
– Поединок… – задушенно пропыхтел из-под него Орвоеллен, – ты подло ранил меня стрелой…
– А ты хотел убить девицу, – выдохнул Филька, рывком освобождая руку с кинжалом.
– Не важно, – возразил Коршун, ловко выбивая его оружие.
– Филлиноэртли, – буркнул Ингви, – даю тебе еще минуту, потом вмешаюсь. Закругляйся.
– Слушаюсь, капитан! – Филька мощно врезал кулаком в челюсть своему противнику, тот обмяк. – Фу-у… Где мой кинжал?..
– Ладно, – Ингви ногой подтолкнул эльфу оружие, – заканчивай быстрее… Сэр Мольверн, как вы?
Демон повернулся к кровати и поймал взгляд старика, тот совершенно ошалел и, кажется, был в прострации.
– Кто… вы?.. – слабым голосом вопросил барон.
– Как это кто? – Удивился Ингви. – Ангела вызывали?
– А… Но…
В этот момент в дверях показался Тоиль, который скорее волочил, чем вел, спасенную Филькой девицу.
– Мадам, – слегка поклонился Ингви.
Девушка, на запястьях которой все еще болтались обрывки веревки, испуганно отшатнулась.
– Она не Вьота, не моя дочь, – почти спокойно пояснил старик, – это служанка во Вьотиныом платье. Сыну я тоже велел спрятаться, но он, упрямец… Сказал, что останется со мной…
– Ах вот как, сэр? – Холодно переспросил Ингви. – так вы хотели, чтобы эту девицу зарезали вместо вашей дочери?.. И разыграли такой спектакль – а, сэр?.. Право, не уверен, что стоило вас спасать… И где настоящая баронесса?..
– В башне, с господами странствующими рыцарями…
– Ладно, а где же… ага!
Обнаружив предводителя убийц (тот как раз начал приходить в себя), Ингви крепко схватил его за шейные латы и поволок из комнаты, приговаривая:
– А с вами я хочу пошептаться наедине, прекрасный сэр.
В дверях его нагнал вопрос старого барона Мольверна:
– Да кто же ты, Гангмар возьми? Кому я обязан спасением?..
– Имя мое легион! – Важно буркнул Ингви и вышел, волоча свою дребезжащую добычу.
ГЛАВА 46
Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,
Как шатаясь бойцы об траву вытирали мечи.
И как хлопало крыльями черное племя ворон,
Как смеялось небо, а потом прикусило язык,
И дрожала рука у того, кто остался жив
В.Цой
«…Когда мои солдаты отдохнули, а лорды увидели, что численность армии возросла за счет полученных подкреплений – все хором принялись вымогать, чтобы я немедленно повел их в бой. Что до меня, то я был уверен в неизбежности поражения, но… Отказаться уже не мог. Осталось только одно – огласить мрачные пророчества и объявить о выступлении. Мы уже выходили из лагеря, когда пришло известие о падении Гонзорской крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
После этой победы все приободрились. Новоявленные лорды требовали, чтобы я вел их дальше – на людей, на гномов, на эльфов! Они даже не задумывались о том, что ими разбиты незначительные войска незначительных королевств, а наиболее густонаселенные земли мы оставили далеко на западе. Именно там сосредотачивалась вся сила людей и эльфов. И главное – там собирал армию Фаларик.
После смерти Анзога вся власть над войском Тьмы вновь сосредоточилась в моих руках. Руководство отнимало много времени, но когда бы я ни выкроил минутку, когда бы я ни появился в своем шатре – меня там всегда ждали улыбка и объятия моей Фионны… Надеюсь, мой потомок, что тебе знакомо это счастье – быть любимым, быть желанным… Быть понимаемым – что бы ты ни совершал…
Когда я вновь начал вникать в стратегию этой кампании – меня сразу же насторожило одно обстоятельство. Вот уже больше месяца наше войско не получало подкреплений, а ведь прежде отряды орков подходили регулярно. И – словно в ответ на мои мысли – в лагерь прибыло три десятка Наездников. Израненных, на отощавших волках. Они поведали, что огромная армия людей и эльфов вышла нам в тыл и перехватывает все отряды, идущие из степей через Гонзор нам на помощь. Наездники, что привезли эту весть, едва смогла пробиться к нам, у пеших же дружин шансов не было никаких. Я немедленно собрал на совет своих лордов и велел готовиться к отступлению на Гонзор. Им страсть как не хотелось возвращаться по опустошенному разоренному краю, но тогда я напомнил им об Анзоге – они смирились. Этот урок был слишком свеж, так что мой авторитет в то время оставался непререкаемым. Вновь мы обогнули отроги Малых гор, но на сей раз уже не решаясь лезть во владения гномов.
На землях современного Ванета нас уже поджидала огромная армия, которой предводительствовал Фаларик. На этот раз численного перевеса на нашей стороне не было, троллей оставалось мало, а во вражеской армии, напротив, было много тяжелой рыцарской кавалерии. Их разведка оказалась лучше моей (сказалось превосходство лазутчиков-эльфов) – так что миновать армию Фаларика мы не смогли, нам пришлось принять бой. Против неприятельской конницы я выставил плотный строй закованных в отличные латы орков (теперь, когда ряды наши поредели – хорошего оружия хватало на всех) и троллей. Мы двигались, преследуемые конницей, от леса к лесу, прикрываясь оврагами, грядами холмов, болотами… Я шел на все, лишь бы не дать врагу обрушить на нас всю конницу сразу, ибо такого натиска мы могли бы и не сдержать… Это даже не было битвой – несколько дней непрерывных маневров, переходов, стычек… Я время от времени успевал наведаться в обоз к Фионне – и ее улыбка и добрый взгляд согревали и поддерживали меня.
В Гонзор мы таким образом пробиться не смогли, нам пришлось обойти его по широкой дуге, а с тыла нам на пятки уже наступали гномы, которых вновь вел Гравелин… Прорвавшись в Ничейные Поля мы наконец получили подкрепления – много отрядов орков так и не рискнули идти на север, боясь Фаларика, теперь они присоединились к нам. Лазутчики сообщили, что Гонзорская крепость осаждена другой армией людей, которую возглавлял Энтуагл. Этого маньяка уже тогда признавали блаженным и для официального признания ему не хватало лишь мученической кончины. С этим я ему помог бы с наслаждением…»
* * *
Я тихонько глянул в щель, из-за которой просачивалась полоска света. Конечно, тихонько – мое заклинание действовало исправно. За дверью была небольшая комната, скорее всего – личные покои барона. Во всяком случае, там была кровать, на которой возлежал величественный старик – весь в кровавых повязках. Сам хозяин замка. Кроме него я мог разглядеть еще человек шесть в тяжелых доспехах. Наверное, гевские дворяне. Кто-то, невидимый мне, продолжал:
– Вы проиграли, добрый сэр. А ведь я же предлагал вам принести оммаж его величеству Гюголану, отказаться от верности императору. Стоило вам согласиться – и все остались бы живы.
– Но погибла бы моя честь, – угрюмо прохрипел старик из-под бинтов.
– Это как вам угодно, сэр Мольверн… А теперь вы спасли свою никчемную честь, но погубили семью. Эй, Коршун, давай сюда щенка!
До меня донесся шорох одежды, шаги, всхлипывание. Ннаонна гибким движением протиснулась к двери и, опустившись на коленки, заглянула в щель ниже, чем я. В мое поле зрения вступил эльф, державший за шиворот невысокого человека, руки которого были связаны сзади. Я видел пленника со спины и не мог рассмотреть как следует, но похоже было, что это очень молоденький парнишка. Короткое движение Орвоеллена – и юноша с хрипом обвис в его руках. Эльф отстранил свою жертву, чтобы не выпачкаться в крови, которая хлынула фонтаном из перерезанного горла… Старик вскинулся, но тут же со стоном повалился на кровать.
Я почувствовал, как напряглась спина Ннаонны и придержал вампирессу за плечо. Такое хладнокровное и жестокое убийство и для меня оказалось неожиданностью. Но парнишку теперь уже не спасти все равно, а отомстить за него мы всегда успеем. Хотелось все же послушать, что будет дальше, чтобы разобраться в происходящем. Тем более, что действовать нужно было осмотрительно – похоже, что в комнату набилось больше десятка дворян в полном вооружении…
– Вы ответите, – выдохнул старик, – ответите за это преступление.
– Перед кем же? – поинтересовался невидимый мне режиссер этой сцены.
– Перед его императорским величеством…
– Это вряд ли, – в спокойном голове проскользнули веселые нотки, – скоро Элевзилю станет не до таких мелочей, как барончик-другой. Его будут волновать иные проблемы. А земля Гевы очистится от непокорных и станет единым доменом королей.
– Пускай… – признал барон, – я всегда знал, что император вправе пожертвовать жизнью любого из своих вассалов, если того требует торжество Света… Но все дворянство империи осудит вас за это бесчеловечное злодеяние! Церковь осудит!
– Верно. Злодеяние и впрямь бесчеловечное. Поэтому его совершает эльф. Что с него, нелюдя, взять – верно, Коршун?
Эльф в черном кивнул.
– Так-то, барон. Коршуну все равно – пусть хоть анафему ему попы прочтут во всех храмах Мира. Верно, эльф?
Тот в ответ хмыкнул.
– Понятно, барон? Коршун, давай девчонку.
– Вы не посмеете! – Взвыл старик. – Пощадите хотя бы это дитя! Она же не мужчина…
– Зато она может выйти замуж за какого-нибудь героического дворянина. Я же сказал вам, сэр Мольверн, что вы, спасая свою поганую честь, потеряете семью.
– Ну хоть отдайте ее в монастырь… – бедняга уже еле шептал, совершенно раздавленный своим горем.
Я отстранил Ннаонну и приготовился, остальные тоже. Мне требовалось только дождаться подходящего момента, чтобы вломиться туда. Перед кроватью появился Орвоеллен, тащивший связанную девчонку в богатой одежде. Та принялась визжать и дергаться в руках эльфа. Я пошевелил рукой, разминая плечо и прочел «авенорэт» – мне понадобятся все силы, а магическая тишина больше не нужна. Левая ладонь, сжимавшая ручку двери, стала мокрой…
– …Тогда, – голос старого барона окреп, – ежели вы, бесчестные сэры, не боитесь ни имперского, ни церковного суда… Вспомните, что есть суд более грозный! В силу права, дарованного роду Мольвернов, я призываю на ваши головы гнев Гилфингов! Взываю, боже, вышли ангела мести, дабы покарал негодных!..
– О чем это он? – Поинтересовался один из дворян. – Его род имеет такое право?
– Старая легенда, – бросил невидимый мне предводитель «бесчестных сэров», – делай свое дело, Коршун!
– Явись, ангел мести! – Взвыл барон.
Я толкнул дверь и влетел внутрь, занося Черную Молнию.
* * *
Крутанув мечом, Ингви сбил на пол двоих дворян, затем новый взмах – еще один рыцарь врезался спиной в стену, так и не успев сообразить, что происходит. Следом за демоном в комнату ворвалась Ннаонна, визжа от восторга. Однако в этот раз вампирессе было сложнее проявить свои таланты в полной мере – в комнате, набитой людьми, ей было негде развернуться. Впрочем стараниями Ингви середина комнаты быстро очистилась. Орвоеллен избежал первых ударов – демон опасался задеть его пленницу. Эльф, оглянувшись, занес нож, но тут же взвыл – правую руку пронзила стрела. Коршун зарычал, его лицо исказилось совершенно жуткой гримасой. С неожиданной силой он левой рукой толкнул юную баронессу в направлении двери, где на пороге стоял Филлиноэртли с луком в руке. Тот отпрыгнул в сторону, отшвыривая лук и хватая кинжал. Девица пролетела мимо него и рухнула в объятия Тоиля. Оба с грохотом канули куда-то во тьму за дверью. Орвоеллен сломал стрелу и, вырвав из раны обломок, как раз успел обернуться навстречу Фильке. Тот прыгнул на своего соперника и эльфы повалились на пол, пыхтя и рыча.
Руководивший напавшими на замок – демон только сейчас его увидел – рявкнул, выхватывая меч:
– К оружию, добрые сэры! – и первым бросился на наемников.
– Но… – промямлил один из дворян, вытащив меч, но ничего не делая, – с ангелом…
– Помилуй меня, Гилфинг! – завопил другой, бросаясь к двери.
Ннаонна подставила ему подножку, закованный в сталь воин с грохотом обрушился на пол, а вампиресса запрыгала на одной ноге, шипя от злости и боли. Тем временем Ингви заработал Черной Молнией еще быстрее – комната очистилась и демону стало проще. Ретивый предводитель убийц, не выдержав удара вороненой стали, с грохотом шмякнулся о стену, последний стоявший на ногах рыцарь, обалдевший совершенно, с воплем прыгнул в окно. Удаляющийся крик завершился звоном и грохотом – двор замка был вымощен булыжником, как и подобает в замках богатых и знатных сеньоров… Вообще, все действие сопровождалось звоном и грохотом, вызываемыми ударами мечей по доспехам, да еще под аккомпанемент шума схватки во дворе.
Покончив с дворянами и убедившись, что Ннаонна цела (за исключением ушибленной ноги), Ингви развернулся к эльфам, которые все еще продолжали возиться на полу, сжимая друг друга и пытаясь добраться до шеи противника. Когда Ингви сделал шаг в их сторону, Филька прохрипел:
– Нет, это наш поединок…
– Поединок… – задушенно пропыхтел из-под него Орвоеллен, – ты подло ранил меня стрелой…
– А ты хотел убить девицу, – выдохнул Филька, рывком освобождая руку с кинжалом.
– Не важно, – возразил Коршун, ловко выбивая его оружие.
– Филлиноэртли, – буркнул Ингви, – даю тебе еще минуту, потом вмешаюсь. Закругляйся.
– Слушаюсь, капитан! – Филька мощно врезал кулаком в челюсть своему противнику, тот обмяк. – Фу-у… Где мой кинжал?..
– Ладно, – Ингви ногой подтолкнул эльфу оружие, – заканчивай быстрее… Сэр Мольверн, как вы?
Демон повернулся к кровати и поймал взгляд старика, тот совершенно ошалел и, кажется, был в прострации.
– Кто… вы?.. – слабым голосом вопросил барон.
– Как это кто? – Удивился Ингви. – Ангела вызывали?
– А… Но…
В этот момент в дверях показался Тоиль, который скорее волочил, чем вел, спасенную Филькой девицу.
– Мадам, – слегка поклонился Ингви.
Девушка, на запястьях которой все еще болтались обрывки веревки, испуганно отшатнулась.
– Она не Вьота, не моя дочь, – почти спокойно пояснил старик, – это служанка во Вьотиныом платье. Сыну я тоже велел спрятаться, но он, упрямец… Сказал, что останется со мной…
– Ах вот как, сэр? – Холодно переспросил Ингви. – так вы хотели, чтобы эту девицу зарезали вместо вашей дочери?.. И разыграли такой спектакль – а, сэр?.. Право, не уверен, что стоило вас спасать… И где настоящая баронесса?..
– В башне, с господами странствующими рыцарями…
– Ладно, а где же… ага!
Обнаружив предводителя убийц (тот как раз начал приходить в себя), Ингви крепко схватил его за шейные латы и поволок из комнаты, приговаривая:
– А с вами я хочу пошептаться наедине, прекрасный сэр.
В дверях его нагнал вопрос старого барона Мольверна:
– Да кто же ты, Гангмар возьми? Кому я обязан спасением?..
– Имя мое легион! – Важно буркнул Ингви и вышел, волоча свою дребезжащую добычу.
ГЛАВА 46
Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,
Как шатаясь бойцы об траву вытирали мечи.
И как хлопало крыльями черное племя ворон,
Как смеялось небо, а потом прикусило язык,
И дрожала рука у того, кто остался жив
В.Цой
«…Когда мои солдаты отдохнули, а лорды увидели, что численность армии возросла за счет полученных подкреплений – все хором принялись вымогать, чтобы я немедленно повел их в бой. Что до меня, то я был уверен в неизбежности поражения, но… Отказаться уже не мог. Осталось только одно – огласить мрачные пророчества и объявить о выступлении. Мы уже выходили из лагеря, когда пришло известие о падении Гонзорской крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53