Неужто пропадет в неволе наш отважный сын, добрый Алекиан, Гонзорский герцог? Не бывать тому!
– Не бывать тому! – воскликнули в один голос вассалы императора, могущественные короли, благородные герцоги и добрые бароны, – встанем все как один за дело Света. И ни сил, ни жизней своих не пожалеем, дабы сгинула Тьма!..»
Доксит еще раз стрельнул глазом – кажется порядок. Бабенки вслед за императором Элевзилем роняют слезы, матросы чешут в затылках, пацаны тоже притихли… в носах даже ковырять перестали. Если бы еще не чародеи эти… Скалятся сволочи… Хорошо, что хоть молчат…
* * *
«…И воссели в седла короли, герцоги, бароны и добрые рыцари. И осенили себя святым знамением. И единым голосом возгласили отважные воины:
– Веди же нас, великий император!
Однако добрый император Элевзиль отвечал своим отважным вассалам:
– Не пришло еще время. Поверьте, более вашего желаем мы ударить на безбожного подлого демона и ведомых им орков, однако же пусть остережет вас судьба возлюбленного нашего сына, отважного Алекиана. Пусть подаст нам знак архиепископ Кениамерк, наш мудрый родич.
А архиепископ тем временем во главе своих клириков творил молитву и святой обряд. И закончив святой обряд встал с колен архиепископ Кениамерк, а за ним встали его клирики. И сказал архиепископ:
– Вот теперь пора. Был мне дан знак свыше, внял Светлый нашим мольбам, опечалила его судьба отважного и пылкого принца, благородного Алекиана!
И повторил за ним великий император, садясь в седло:
– Теперь пора.
И воззвав к Гилфингу склонили копья отважные бойцы и пришпорив коней устремились на демона и злобных орков. Началась тут битва, какой не бывало с тех самых пор, как в последней Великой войне сошлись силы Света и Тьмы!..»
Доксит перевел дух и быстро продолжил, не давая рассеяться впечатлению от созданной им эпической картины.
«Не устояла Тьма и в этот раз перед мирским оружием воинов императора, ибо нечеловеческую силу дала сему оружию святая молитва. Сразил император великий своей рукой тысячу орков, добираясь до демона, однако и тут исхитрилось проклятое чудище. Видя, как седобородый император заносит над его головой тяжкий меч, прочитал нечистое свое заклинание демон и, ударившись оземь, оборотился черным вороном и взмыл под облака… А все воинство его тут же рассеялось. Отворили тогда добрые воины темницы и вывели на свет всех, кто сидел там в ожидании злой участи. И вышел оттуда благородный Алекиан, Гонзорский герцог и обнял своего отца, великого императора. Отец и сын прослезились, да и все, кто был тому свидетелем, не могли сдержать слез…»
Попрошайка привстал со своего коврика и, с поклоном протянув к публике драную шапку, объявил:
– И как великий император вывел сына из зловещей темницы, так и вы, добрые люди, выведите меня из бедственного положения. Как великий император спас сына от демона, так же и меня спасите от голода и бедствий. Подайте, сострадательные светлые господа, от щедрот своих калеке и бедолаге. Подайте убогому и увечному, подайте бесприютному и гонимому…
Бормоча свои просьбы, Доксит удовлетворенно взирал на монеты, посыпавшиеся в его колпак. Молодки, всхлипывая и роняя слезы над горестной судьбой юного Алекиана, опустили в шапку несколько медяков, моряки тоже швырнули пару монет, стараясь выглядеть равнодушными и не показать друг дружке, как их растрогала история. Попрошайке даже показалось, что он приметил среди их денег мелкое серебро. Из стайки пацанов важно выступил атаман, парнишка постарше – и уронил в шапку Доксита медный грошик. Наконец шапка рассказчика остановилась перед магом и его подручными. Те вели себя странновато для учеников чародея – толкали друг дружку в бока и хихикали, тогда как их наставник молча держался позади. Наконец один из молодцов криво ухмыльнулся из-под капюшона и заявил своим приятелям:
– Да ну вас! Я давно так не веселился, как сегодня. Это же прелестно… – и небрежно бросил Докситу золотую монетку в пол-империала.
Ошеломленный бродяга машинально цапнул денежку и запихнул ее под лохмотья в потайной карман, а затем уставился на нежданного благодетеля – коротышку с заросшим рыжеватой щетиной подбородком, тщетно пытаясь подыскать слова благодарности… А тот заявил:
– Ты, конечно, все наврал, но твоя история меня позабавила… Я как-то не думал, что все можно изложить таким образом… А ты случаем не знаешь, где мне найти шкипера Томена Ротта с «Красотки»? Ты же тут в порту ошиваешься…
– Знаю, щедрый господин чародей, – быстро закивал Доксит, в то же время нервно облизываясь, озираясь и размышляя, в какую бы щель поскорее нырнуть со своей добычей, – Томена Ротта ваша милость отыщет в таверне «Под зарезанным эльфом».
Самый долговязый из колдунов хмыкнул, словно поперхнулся, другой с нездоровой бледной кожей, пихнул его локтем в бок, а первый – коротышка, пожертвовавший попрошайке золотой, кивнул Докситу и повернувшись, зашагал в указанном направлении. За ним потянулись остальные. Выглядело все так, словно в этой странной компании главным был не маг с открытым лицом, а один из его учеников, прячущийся под ученическим капюшоном…
* * *
Король Грабедор машинально погладил рукоять Молота Стомора, однако на сей раз прикосновение к реликвии не принесло обычного успокоения. Гном поднял голову от лежащего перед ним на столе пергамента и уставился на Слепнега.
– Итак, граф? – ренегата по традиции величали прежним титулом, но это была обычная вежливость, не более, все права и звания он растерял, изменив императору, из чьих рук, собственно говоря, и получил графский титул. Впрочем и само получение это тоже было формальным – в Империи давно уже графами становились по наследству, император лишь придерживался традиции, «назначая» графами законных наследников. Даже после Войны Графов и измены Слепнега с Кариканом положение изменилось мало. Император Элевзиль принял кое-какие унизительные для графов ордонансы, однако всерьез не осмелился лишить прав это могущественное сословие…
– Итак, граф? Что вы скажете относительно письма короля Гевы? Можно ли довериться этому монарху?
Слепнег протянул руку, развернул лежащий на столе документ к себе и еще раз быстро пробежал глазами.
– Ну что ж, – задумчиво начал он, – предложения Гюголана сулят большую выгоду… Несомненно… Если он соблюдет договор.
– Это я и сам могу понять. Я надеялся услышать ваше мнение именно о том, собирается ли он соблюсти этот договор? Прислав это письмо он как будто доверился нам, ведь если эту бумагу, – гном постучал по столу, – увидит император Элевзиль, гевца ждут неприятности… Мягко выражаясь, неприятности.
– Да, ваше величество. Это меня и настораживает – старый лис сам лезет в ловушку. С одной стороны, он отдает себя на вашу милость, прислав письмо – улику против себя. С другой стороны – выгоды для Королевства-Под-Горой от предложенного им союза несомненны. Все замечательно, армия гномов громит Фенаду и Фегерн, эльфы нападают на Анновр с севера, а Гюголан Гевский – с юга. При таком положении дел помощь из Ванета не сможет подоспеть в Фенаду вовремя… И при этом Гюголан сулит, что создаст императору неприятности в самом Ванете… Тогда дорога на Малые горы открыта… Все слишком хорошо – он предлагает именно то, что нам нужно, а еще дает нам в руки гарантии, то есть вот это письмо… Слишком хорошо, чтобы быть правдой…
– То есть где-то скрыт подвох? Ты это хочешь сказать?.. Ну почему вы, люди, никогда не говорите прямо того, что имеете в виду?..
Вопрос был риторический – Грабедор произносил его всякий раз, когда пытался добиться простого ответа у своего советника Слепнега. Вот и сейчас – человек не отвечал, а еще раз вчитался в документ. Ясно – тянет время, думает, как бы высказаться позапутаннее…
– Вот! – ткнул Слепнег пальцем в письмо. – Вот это место! Он предлагает после победы поделить захваченные земли… Э-э-э… Вот! «…Всяк станет владеть впоследствии теми территориями, каковые будут оккупированы его войсками либо войсками его вассалов…» Могу предположить, что он собирается наложить лапу на Дриг, на южный Фегерн… Да, ведь он же обещает ударить по Гратидиану Фенадскому с юга. Ручаюсь, что он это сделает лишь после того как фенадские рыцари окажутся втянуты в битву с вашими гномами на севере…
– Ага, – нахмурился Грабедор, – и пока мы будем с Гратидианом расшибать друг другу лбы, Фенада упадет в ладони Гюголана, как спелый плод! Дорога к Малым горам для нас не откроется…
– Да, я даже не удивлюсь, если этот пройдоха сам предупредит короля Фенады о предстоящем нашествии, чтобы тот побыстрее убрал войска с южных рубежей, подготовился к вторжению с севера и подольше смог противостоять гномам… Пока гевцы приберут к рукам весь юг страны…
Рука разволновавшегося короля гномов машинально опять потянулась к Молоту Стомора.
– Ах, граф Слепнег, что бы я делал без ваших советов… Значит, вы считаете, что следует Гюголану отказать?
– Напротив, ваше величество, я считаю, что следует его обнадежить и согласиться. И подумать, каким способом помешать ему и как бы нам самим воспользоваться выгодами такого союза, что предлагает сей хитрец…
Король Грабедор в немом изумлении уставился на своего советника, его рука, опустившаяся было на рукоять Молота Стомора, поползла вверх – чесать в затылке…
ГЛАВА 6
Перед входом в таверну друзья остановились и поглядели на вывеску. «Под зарезанным эльфом»… Аляповатая картинка иллюстрировала название заведения. Ингви хлопнул Фильку по плечу: «Вылитый ты!» – и первым шагнул внутрь. Распивочный зал был низеньким и грязным, закопченные окна и тусклые светильники оставляли его погруженным в полумрак. Таверна явно не процветала. Десяток посетителей – почти все вызывали своим видом сомнения в платежеспособности… Быстро пошептавшись с Никлисом, Ингви наметил единственного прилично выглядящего субъекта – если уличный рассказчик не обманул, это и есть Томен Ротт, шкипер «Красотки». Томен Ротт (если это, конечно, был он) в данный момент был непроходимо пьян и продолжал выдерживать неплохой темп, вливая в свою глотку дешевое анноврское вино…
Друзья подошли к стойке, заказали по стакану кислятины, предлагаемой в этом заведении. Затем Филька с Кендагом отошли к двери заняли позиции слева и справа от входа. Никлис задумчиво побрел по залу, возле предполагаемого шкипера он споткнулся, едва не выронив стакан. Затем обернулся к Ингви и кивнул. Ингви отхлебнул, поморщился и спросил:
– Почтенный хозяин, я ищу шкипера «Красотки» Томена Ротта. Нет ли его среди посетителей?
– Мне нет дела до имен и профессий моих клиентов, – огрызнулся из-за стойки хозяин, небритый мрачный дядя, – меня заботит только цвет их монет.
– Так ведь и я об этом… По-моему мы оба думаем, что Томен Ротт – вон тот мужчина.
– Мне плевать, что ты думаешь.
– Естественно. Тем более, что дальше наши мысли расходятся. Ты думаешь, что Томен Ротт – богатый человек и заплатит за все, что выпил, а я уверен, что он – без гроша.
– Эй, ты чего там бухтишь? – подал голос объект дискуссии, – Томен Ротт всегда платит по счету! Всегда…
Лицо шкипера приняло озадаченное выражение, его рука вновь и вновь ощупывала то место на поясе, где должен был быть кошель.
– Что брат? – спросил у него Никлис, занявший тем временем позицию за соседним столиком. – клиент тебя надул? Не заплатил по уговору?
Томен Ротт задумался так глубоко, как может задуматься только вдрызг пьяный человек, наконец он изрек:
– Ничего подобного! Он заплатил, клянусь хвостом Морского царя! Он, Гангмар его возьми, заплатил вдвое – и с уговором, что я напьюсь вусмерть, едва только найму для него фургон и слуг! Он платил золотом!
– Да он же известный плут, – принялся втолковывать шкиперу Никлис, – ты что же, почтенный, обманщиков никогда не встречал? Он одной рукой даст, а другой тут же и отберет… Вот и сказал тебе – напейся. Чтобы ты, слышь-ка, не хватился, что денежки тю-тю…
Шкипер снова глубоко задумался, но тут подал голос хозяин таверны:
– Эй, Ротт! Не верь им, это они обманщики!
Один из забулдыг, дремавших у столика в темном углу, скинул дремоту и поплелся к выходу, стараясь не привлекать внимания. Навстречу ему встал Филька и, пихнув в грудь, отбросил его обратно от двери. Кендаг встал рядом с эльфом и вытащил из складок своего нелепого наряда здоровенный кинжал.
– Вот что, – объявил от стойки Ингви, – из зала никто не выйдет, пока я не получу кое-каких сведений от шкипера Ротта.
– Ничего я не скажу, колдун проклятый! – упрямо провозгласил Ротт.
– Мое обещание остается в силе, – пожал плечами Ингви, – ничего не скажешь, значит никто отсюда и не выйдет… вообще. Решай…
– Я пьян!.. – теперь уже плаксиво заявил шкипер. – Я пьян и ничего не помню.
– Конечно, конечно, – согласился Ингви, – ведь это условие сделки с Пронырой… Ну, с тем толстячком, что тебя нанял в Верне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Не бывать тому! – воскликнули в один голос вассалы императора, могущественные короли, благородные герцоги и добрые бароны, – встанем все как один за дело Света. И ни сил, ни жизней своих не пожалеем, дабы сгинула Тьма!..»
Доксит еще раз стрельнул глазом – кажется порядок. Бабенки вслед за императором Элевзилем роняют слезы, матросы чешут в затылках, пацаны тоже притихли… в носах даже ковырять перестали. Если бы еще не чародеи эти… Скалятся сволочи… Хорошо, что хоть молчат…
* * *
«…И воссели в седла короли, герцоги, бароны и добрые рыцари. И осенили себя святым знамением. И единым голосом возгласили отважные воины:
– Веди же нас, великий император!
Однако добрый император Элевзиль отвечал своим отважным вассалам:
– Не пришло еще время. Поверьте, более вашего желаем мы ударить на безбожного подлого демона и ведомых им орков, однако же пусть остережет вас судьба возлюбленного нашего сына, отважного Алекиана. Пусть подаст нам знак архиепископ Кениамерк, наш мудрый родич.
А архиепископ тем временем во главе своих клириков творил молитву и святой обряд. И закончив святой обряд встал с колен архиепископ Кениамерк, а за ним встали его клирики. И сказал архиепископ:
– Вот теперь пора. Был мне дан знак свыше, внял Светлый нашим мольбам, опечалила его судьба отважного и пылкого принца, благородного Алекиана!
И повторил за ним великий император, садясь в седло:
– Теперь пора.
И воззвав к Гилфингу склонили копья отважные бойцы и пришпорив коней устремились на демона и злобных орков. Началась тут битва, какой не бывало с тех самых пор, как в последней Великой войне сошлись силы Света и Тьмы!..»
Доксит перевел дух и быстро продолжил, не давая рассеяться впечатлению от созданной им эпической картины.
«Не устояла Тьма и в этот раз перед мирским оружием воинов императора, ибо нечеловеческую силу дала сему оружию святая молитва. Сразил император великий своей рукой тысячу орков, добираясь до демона, однако и тут исхитрилось проклятое чудище. Видя, как седобородый император заносит над его головой тяжкий меч, прочитал нечистое свое заклинание демон и, ударившись оземь, оборотился черным вороном и взмыл под облака… А все воинство его тут же рассеялось. Отворили тогда добрые воины темницы и вывели на свет всех, кто сидел там в ожидании злой участи. И вышел оттуда благородный Алекиан, Гонзорский герцог и обнял своего отца, великого императора. Отец и сын прослезились, да и все, кто был тому свидетелем, не могли сдержать слез…»
Попрошайка привстал со своего коврика и, с поклоном протянув к публике драную шапку, объявил:
– И как великий император вывел сына из зловещей темницы, так и вы, добрые люди, выведите меня из бедственного положения. Как великий император спас сына от демона, так же и меня спасите от голода и бедствий. Подайте, сострадательные светлые господа, от щедрот своих калеке и бедолаге. Подайте убогому и увечному, подайте бесприютному и гонимому…
Бормоча свои просьбы, Доксит удовлетворенно взирал на монеты, посыпавшиеся в его колпак. Молодки, всхлипывая и роняя слезы над горестной судьбой юного Алекиана, опустили в шапку несколько медяков, моряки тоже швырнули пару монет, стараясь выглядеть равнодушными и не показать друг дружке, как их растрогала история. Попрошайке даже показалось, что он приметил среди их денег мелкое серебро. Из стайки пацанов важно выступил атаман, парнишка постарше – и уронил в шапку Доксита медный грошик. Наконец шапка рассказчика остановилась перед магом и его подручными. Те вели себя странновато для учеников чародея – толкали друг дружку в бока и хихикали, тогда как их наставник молча держался позади. Наконец один из молодцов криво ухмыльнулся из-под капюшона и заявил своим приятелям:
– Да ну вас! Я давно так не веселился, как сегодня. Это же прелестно… – и небрежно бросил Докситу золотую монетку в пол-империала.
Ошеломленный бродяга машинально цапнул денежку и запихнул ее под лохмотья в потайной карман, а затем уставился на нежданного благодетеля – коротышку с заросшим рыжеватой щетиной подбородком, тщетно пытаясь подыскать слова благодарности… А тот заявил:
– Ты, конечно, все наврал, но твоя история меня позабавила… Я как-то не думал, что все можно изложить таким образом… А ты случаем не знаешь, где мне найти шкипера Томена Ротта с «Красотки»? Ты же тут в порту ошиваешься…
– Знаю, щедрый господин чародей, – быстро закивал Доксит, в то же время нервно облизываясь, озираясь и размышляя, в какую бы щель поскорее нырнуть со своей добычей, – Томена Ротта ваша милость отыщет в таверне «Под зарезанным эльфом».
Самый долговязый из колдунов хмыкнул, словно поперхнулся, другой с нездоровой бледной кожей, пихнул его локтем в бок, а первый – коротышка, пожертвовавший попрошайке золотой, кивнул Докситу и повернувшись, зашагал в указанном направлении. За ним потянулись остальные. Выглядело все так, словно в этой странной компании главным был не маг с открытым лицом, а один из его учеников, прячущийся под ученическим капюшоном…
* * *
Король Грабедор машинально погладил рукоять Молота Стомора, однако на сей раз прикосновение к реликвии не принесло обычного успокоения. Гном поднял голову от лежащего перед ним на столе пергамента и уставился на Слепнега.
– Итак, граф? – ренегата по традиции величали прежним титулом, но это была обычная вежливость, не более, все права и звания он растерял, изменив императору, из чьих рук, собственно говоря, и получил графский титул. Впрочем и само получение это тоже было формальным – в Империи давно уже графами становились по наследству, император лишь придерживался традиции, «назначая» графами законных наследников. Даже после Войны Графов и измены Слепнега с Кариканом положение изменилось мало. Император Элевзиль принял кое-какие унизительные для графов ордонансы, однако всерьез не осмелился лишить прав это могущественное сословие…
– Итак, граф? Что вы скажете относительно письма короля Гевы? Можно ли довериться этому монарху?
Слепнег протянул руку, развернул лежащий на столе документ к себе и еще раз быстро пробежал глазами.
– Ну что ж, – задумчиво начал он, – предложения Гюголана сулят большую выгоду… Несомненно… Если он соблюдет договор.
– Это я и сам могу понять. Я надеялся услышать ваше мнение именно о том, собирается ли он соблюсти этот договор? Прислав это письмо он как будто доверился нам, ведь если эту бумагу, – гном постучал по столу, – увидит император Элевзиль, гевца ждут неприятности… Мягко выражаясь, неприятности.
– Да, ваше величество. Это меня и настораживает – старый лис сам лезет в ловушку. С одной стороны, он отдает себя на вашу милость, прислав письмо – улику против себя. С другой стороны – выгоды для Королевства-Под-Горой от предложенного им союза несомненны. Все замечательно, армия гномов громит Фенаду и Фегерн, эльфы нападают на Анновр с севера, а Гюголан Гевский – с юга. При таком положении дел помощь из Ванета не сможет подоспеть в Фенаду вовремя… И при этом Гюголан сулит, что создаст императору неприятности в самом Ванете… Тогда дорога на Малые горы открыта… Все слишком хорошо – он предлагает именно то, что нам нужно, а еще дает нам в руки гарантии, то есть вот это письмо… Слишком хорошо, чтобы быть правдой…
– То есть где-то скрыт подвох? Ты это хочешь сказать?.. Ну почему вы, люди, никогда не говорите прямо того, что имеете в виду?..
Вопрос был риторический – Грабедор произносил его всякий раз, когда пытался добиться простого ответа у своего советника Слепнега. Вот и сейчас – человек не отвечал, а еще раз вчитался в документ. Ясно – тянет время, думает, как бы высказаться позапутаннее…
– Вот! – ткнул Слепнег пальцем в письмо. – Вот это место! Он предлагает после победы поделить захваченные земли… Э-э-э… Вот! «…Всяк станет владеть впоследствии теми территориями, каковые будут оккупированы его войсками либо войсками его вассалов…» Могу предположить, что он собирается наложить лапу на Дриг, на южный Фегерн… Да, ведь он же обещает ударить по Гратидиану Фенадскому с юга. Ручаюсь, что он это сделает лишь после того как фенадские рыцари окажутся втянуты в битву с вашими гномами на севере…
– Ага, – нахмурился Грабедор, – и пока мы будем с Гратидианом расшибать друг другу лбы, Фенада упадет в ладони Гюголана, как спелый плод! Дорога к Малым горам для нас не откроется…
– Да, я даже не удивлюсь, если этот пройдоха сам предупредит короля Фенады о предстоящем нашествии, чтобы тот побыстрее убрал войска с южных рубежей, подготовился к вторжению с севера и подольше смог противостоять гномам… Пока гевцы приберут к рукам весь юг страны…
Рука разволновавшегося короля гномов машинально опять потянулась к Молоту Стомора.
– Ах, граф Слепнег, что бы я делал без ваших советов… Значит, вы считаете, что следует Гюголану отказать?
– Напротив, ваше величество, я считаю, что следует его обнадежить и согласиться. И подумать, каким способом помешать ему и как бы нам самим воспользоваться выгодами такого союза, что предлагает сей хитрец…
Король Грабедор в немом изумлении уставился на своего советника, его рука, опустившаяся было на рукоять Молота Стомора, поползла вверх – чесать в затылке…
ГЛАВА 6
Перед входом в таверну друзья остановились и поглядели на вывеску. «Под зарезанным эльфом»… Аляповатая картинка иллюстрировала название заведения. Ингви хлопнул Фильку по плечу: «Вылитый ты!» – и первым шагнул внутрь. Распивочный зал был низеньким и грязным, закопченные окна и тусклые светильники оставляли его погруженным в полумрак. Таверна явно не процветала. Десяток посетителей – почти все вызывали своим видом сомнения в платежеспособности… Быстро пошептавшись с Никлисом, Ингви наметил единственного прилично выглядящего субъекта – если уличный рассказчик не обманул, это и есть Томен Ротт, шкипер «Красотки». Томен Ротт (если это, конечно, был он) в данный момент был непроходимо пьян и продолжал выдерживать неплохой темп, вливая в свою глотку дешевое анноврское вино…
Друзья подошли к стойке, заказали по стакану кислятины, предлагаемой в этом заведении. Затем Филька с Кендагом отошли к двери заняли позиции слева и справа от входа. Никлис задумчиво побрел по залу, возле предполагаемого шкипера он споткнулся, едва не выронив стакан. Затем обернулся к Ингви и кивнул. Ингви отхлебнул, поморщился и спросил:
– Почтенный хозяин, я ищу шкипера «Красотки» Томена Ротта. Нет ли его среди посетителей?
– Мне нет дела до имен и профессий моих клиентов, – огрызнулся из-за стойки хозяин, небритый мрачный дядя, – меня заботит только цвет их монет.
– Так ведь и я об этом… По-моему мы оба думаем, что Томен Ротт – вон тот мужчина.
– Мне плевать, что ты думаешь.
– Естественно. Тем более, что дальше наши мысли расходятся. Ты думаешь, что Томен Ротт – богатый человек и заплатит за все, что выпил, а я уверен, что он – без гроша.
– Эй, ты чего там бухтишь? – подал голос объект дискуссии, – Томен Ротт всегда платит по счету! Всегда…
Лицо шкипера приняло озадаченное выражение, его рука вновь и вновь ощупывала то место на поясе, где должен был быть кошель.
– Что брат? – спросил у него Никлис, занявший тем временем позицию за соседним столиком. – клиент тебя надул? Не заплатил по уговору?
Томен Ротт задумался так глубоко, как может задуматься только вдрызг пьяный человек, наконец он изрек:
– Ничего подобного! Он заплатил, клянусь хвостом Морского царя! Он, Гангмар его возьми, заплатил вдвое – и с уговором, что я напьюсь вусмерть, едва только найму для него фургон и слуг! Он платил золотом!
– Да он же известный плут, – принялся втолковывать шкиперу Никлис, – ты что же, почтенный, обманщиков никогда не встречал? Он одной рукой даст, а другой тут же и отберет… Вот и сказал тебе – напейся. Чтобы ты, слышь-ка, не хватился, что денежки тю-тю…
Шкипер снова глубоко задумался, но тут подал голос хозяин таверны:
– Эй, Ротт! Не верь им, это они обманщики!
Один из забулдыг, дремавших у столика в темном углу, скинул дремоту и поплелся к выходу, стараясь не привлекать внимания. Навстречу ему встал Филька и, пихнув в грудь, отбросил его обратно от двери. Кендаг встал рядом с эльфом и вытащил из складок своего нелепого наряда здоровенный кинжал.
– Вот что, – объявил от стойки Ингви, – из зала никто не выйдет, пока я не получу кое-каких сведений от шкипера Ротта.
– Ничего я не скажу, колдун проклятый! – упрямо провозгласил Ротт.
– Мое обещание остается в силе, – пожал плечами Ингви, – ничего не скажешь, значит никто отсюда и не выйдет… вообще. Решай…
– Я пьян!.. – теперь уже плаксиво заявил шкипер. – Я пьян и ничего не помню.
– Конечно, конечно, – согласился Ингви, – ведь это условие сделки с Пронырой… Ну, с тем толстячком, что тебя нанял в Верне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53