– Я назвал его «Дымок».
– Позволено ли будет нам взглянуть? – не отставал Ролох.
– Пожалуйста, – спокойно ответил Ингви и медленно извлек лезвие из ножен.
Сегодня меч не блистал багровым янтарем на черной стали – все лезвие было окутано плотной пеленой магического тумана. Ингви заранее планировал, что ему придется демонстрировать свое оружие в зале «Солдата» и принял меры предосторожности, чтобы этот в высшей степени знаменитый меч не смогли опознать. Сам же он по-прежнему скрывал глаза в густой тени под капюшоном. Старик ухмыльнулся и что-то пробормотал – очевидно, «авенорэт» против маскирующих чар. Не подействовало. Седые брови старого мага едва заметно приподнялись.
– Хе! – Сказал Ролох, затем еще раз. – Хе! А ты, мастер Воробей, малый не промах. Ну что ж, погляди, какие скромные развлечения мы здесь себе находим. Сдается мне, что ты вскоре станешь знатным игроком.
Ингви кивнул и, присев в сторонке, украдкой огляделся. Его друзья спокойно пристроились за своим столом. Внешне все было нормально, но Ингви скорее чувствовал, чем видел некую напряженность в их позах, во взглядах и жестах. Филька не сводил глаз с сержантского угла, где Коршун, расположившийся на «персональном» сержантском месте, также пристально глядел на князя, не отрываясь. К нему время от времени подходили какие-то зловещего вида личности, раскланивались, обменивались фразами, Орвоеллен им отвечал, но глаза эльфа в черном бархате были прикованы к Фильке. Если бы взгляды эльфов могли убивать – оба несомненно были бы уже мертвы…
Тут к Ингви опять подкатился Шортиль, принялся что-то объяснять о магических поединках, на которые здесь будут делаться ставки, рассказывать о присутствующих колдунах некие занятные подробности. Маленький чародей не желал оказаться забытым…
* * *
Постепенно, ближе к ночи, зал стал заполняться солдатами. Многие потянулись в угол чародеев и стали пристраивались поодаль в ожидании начала схваток. Ингви тоже перебрался поближе и занял позицию в тени рядом со столом, вокруг которого расположились участники. Шортиль был тут как тут – и начал объяснять демону условия. Сами соревнования заключались в следующем – каждый колдун сотворял некое маленькое магическое существо, которые затем вступали в схватку между собой на столе – под азартные крики зрителей и пыхтение сотворивших их чародеев. Ролох Белый и здесь выступал в качестве арбитра. В его задачи, в частности, входило принимать или отвергать предоставленных магами «участников боев». Для этого у него имелся специальный костяной стаканчик. Тонкость состояла в том, что этим стаканчиком маг должен был накрыть магическую зверушку целиком. Такова была традиция – теоретически все твари должны были быть одного размера. Впрочем, маги научились обходить эти требования. К примеру, Ингви заметил, что один из колдунов сделал что-то паукоподобное. Довольно крупная тварь проворно просеменила на восьми тоненьких лапках к Ролоху и, остановившись перед стариком, ловко скрючилась, подобрав под себя худые голенастые конечности. Словно стала втрое меньше размерами. Ролох легко накрыл зверушку стаканом и кивнул. Черный паук, едва его освободили, потянулся и победоносно прошагал на своеобразную арену.
Другой маг создал, напротив, компактное зеленое существо с короткими толстенькими ножками и ручками – точно по размеру стакана. Его творение, выглядящее неуклюжим и малоподвижным, отличалось, несомненно, большей силой, нежели «паук». Шортиль, вновь оказавшийся подле Ингви, принялся объяснять, что эти звери – не иллюзия.
– …Совершенно реальные телесно! Более того, все эти крошечные монстры обладают полной свободой воли – вот в чем соль, – воодушевленно шептал маленький колдун.
– А они не сбегут?
– На них наложено соответствующее заклятие, – пояснил Шортиль, – и они не могут покинуть стол. За этим тоже следит Ролох… О, смотри, сейчас будет самое интересное!
К столу приблизилась колдунья, завернутая в свои коконы. Она (как и другие) положила на стол сложенные коробочкой ладони, затем убрала – на столе осталась крошечная фигурка, изображающая обнаженную женщину. На миниатюрном существе не было никакой одежды, за исключением плотной маски, скрывавшей лицо. Создание обладало прекрасной фигурой с довольно пышными формами.
– Да, забавно, – согласился Ингви.
– Суть в том, что магическому творению можно придать любую форму – и наделить силой независимо от внешности.
– Я понимаю.
– Вот! Эта бабенка, – Шортиль имел в виду кроху на столе, – достаточно сильна, поскольку ведьма Табо обладает приличными способностями. И ведь до чего ловко сообразила – всем позарез хочется сорвать с нее маску.
– Естественно, – ухмыльнулся Ингви, – ведь больше с нее сорвать нечего.
– Ну да. А ничего у Табо получилось, а?.. Вот… И теперь все засматриваются на эту девочку, так как свобода воли – она, конечно, имеется, но эти чудища все же созданы людьми и ничто человеческое им не чуждо! А на такую ведь любой засмотрится… А она – стоит только на миг расслабиться – раз и все! И еще никому сорвать маску не удавалось. Хотя пытаются все, – Шортиль почесал в затылке и вздохнул, видимо ему очень хотелось сделать это самому, – Энгер назначил награду, Ролох назначил награду, сама Табо тоже обещала… гм-гм…
– Я кажется понял, – Ингви ухмыльнулся еще шире, он действительно понял, – вот только стоит ли игра свеч? Ведь эта Табо, по-моему, всегда носит кучу одежды, в отличие от своей малышки? Кто знает, что там внутри?
– Верно, но она объявила, что обеспечит тому, чей чемпион сорвет маску – обещала ночь любви с любой бабой или девицей в Ренпристе, так-то! Ну, если, конечно, победитель не польстится на нее. А что, мастер Воробей, не соблазняет ли тебя этот приз попытать счастья самому?
– Не знаю, не знаю, у меня есть кое-какие заготовки, – Ингви принялся задумчиво вертеть на пальце перстень с кусочком янтаря, – но сначала я бы хотел поглядеть, как происходят сами бои… А ты, Шортиль?
– Нет, сегодня я не стану пытаться. Слишком сильные собрались соперники. Мне, пожалуй, никого из этих троих не одолеть…
Тем временем порядок «боев» определился и Ролох своим мощным голосом объявил:
– Сегодня у нас три участника. Поскольку чемпион мастера Табо всем хорошо известен и признан сильнейшим – сперва пусть померяются силами двое других. А уж кто победит из них – тому и продолжать с этой… хе… дамочкой… Делайте ставки, мастера! – это он обратился к солдатам, которые уже давно ждали приглашения…
ГЛАВА 34
Ты поймешь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал
Это смерти оскал.
Ложь и зло – погляди,
Как их лица грубы
И всегда позади
Воронье и гробы…
В.Высоцкий
«…Поначалу, конечно, все было тихо. Некоторое время после того, как попы наложили на мое владение проклятие, нас никто не беспокоил. Но довольно скоро на границах стали появляться какие-то шайки. Иначе, как шайками, я их назвать не могу. Отряды в несколько десятков скверно одетых и кое-как вооруженных бандитов то и дело налетали на могнакские приграничные поселения с территории Болотного Края и Лавсайна. Я велел укрепить поселения, поставить в них вооруженные гарнизоны, а жителям предложил переселиться вглубь страны – благо много земли в Могнаке уже к тому времени пустовало… Разумеется, бандиты, что появились на окраинах – это еще не было началом нашествия. Эти подонки – младшие сыновья „знатных“ родов, беглые рабы, скрывающиеся от правосудия преступники – надеялись обогатиться либо заслужить прощение властей, нападая на Могнак. Что ж, их ждал суровый отпор. Я сам с лучшими магами могнакского двора отправился на северо-западные границы моих владений. Мы перебили и казнили около сотни негодяев – остальные устрашились. Должен заметить, что я действовал жестоко и беспощадно, ибо насмотрелся на то, что оставалось в окраинных поселениях после их набегов. Мерзавцы угомонились на некоторое время и стали распускать слухи о моей жестокости. Это меня волновало еще меньше, чем недавно – угроза их набегов, но настораживало другое. Бандиты появлялись с территорий моих добрых соседей – и в случае неудачи укрывались там. Соседям, принцу Болотного Края и королю Лавсайна – я послал письма с требованием прекратить давать приют бандитам – они казнили моих посланцев. Да, на Могнак было наложено проклятие – и по отношению к нам не действовали законы о границах, разбойниках и неприкосновенности послов…
Что ж, это начали они – а я обязан был ответить. По счастью я сразу понял, что все набеги и прочие мерзости – только начало чего-то большего. И начал готовиться. Все ресурсы моего Могнака отныне служили лишь усилению военной мощи. Мы воздвигли вокруг столицы могучие укрепления, лучшие маги моего двора трудились над боевыми заклинаниями и военными приспособлениями, всячески усиленными при помощи магии. Я велел перестроить свои палаты, украсив их зловещими и грозными символами… Попы учат, что затеяв злые дела и собравшись принести в Мир насилие, Гангмар Темный изменил облик. Они правы, облик и внешний вид имеет большое значение – большее, чем можно бы предположить… Наш облик – это мы сами, наша сущность, нужно только уметь это осознать… Если мы хотели победить в ужасной схватке со всем Миром – мы должны были оказаться способными напугать Мир и должны были сами поверить в то, что способны на такое. Глядя на самих себя – мы должны были видеть грозных и страшных врагов Мира! Могнак Прекрасный должен был стать Могнаком Зловещим, чтобы получить хоть какие-то шансы выстоять.
Из немногих дворян и вообще обученных военному делу колдунов Могнака я составил отряд кавалерии и выступил с ним против Лавсайна. Казнь моего посланника требовала отмщения.
Король Лавсайна встретил меня на границе наших владений со всей своей армией. О, его ждали сюрпризы. Я вовсе не намеревался мериться с ним силами в честном бою. Сказать по правде, у лавсайнцев было не больше шансов, чем у моего посла, предательски схваченного ими…
Сперва мы спустили на них все, что было заготовлено заранее – все наши ручные молнии, ураганы и прочее. Затем мы пошли в атаку. И всадники, и кони в моей крошечной армии были защищены надежно зачарованными доспехами, лавсайнское оружие не могло нам повредить – и схватка стала похожа на казнь. Я даже не стал пользоваться своими колдовскими возможностями – я наслаждался, нанося удары мечом и заставляя боевого коня топтать поверженных… Из всей армии Лавсайна уцелела только жалкая горстка людей – те, что сбежали в самом начале, еще до моей атаки… А затем… Знаешь ли, мой потомок, затем мы прошли огнем и мечом по всей восточной половине страны. Мы сжигали поселения, засыпали колодцы, уничтожали зреющие на полях посевы… Обращали в руины замки… Правда, тогда я еще щадил простолюдинов – перед тем, как поджечь дома, мы предоставляли им возможность бежать со всем скарбом… Я вел войну не с ними, а с их господами – тогда… У меня была только одна цель – превратить земли, окружающие Могнак, в пустыню.
Что до Болотного Края, то это земля настолько жалкая, что я – при всей моей фантазии и при всех колдовских талантах – не смог придумать ничего большего, чем то, что сотворили с ней Создатели… Что же касается тамошних вельмож и сеньоров – то они разбежались сами, едва узнав, что произошло в Восточном Лавсайне. Не знаю, был ли я рад – ведь трудно вообразить кару более страшную, чем жизнь в Болотном Крае…
Итак я возвратился в Могнак во главе моей великолепной кавалерии с победой… Встречали меня не толпы подданных в яркой одежде, веселящиеся и славящие господина. Меня встретили угрюмые колдуны в черных и серых плащах поверх зачарованных доспехов. А мой Могнак… Вместо фонтанов и цветущих садов – зловещие оскалы жутких масок и грозные бастионы… Гранит вместо мрамора, сталь вместо цветов. Такова была судьба моей страны мечты…
А еще меня встретили беглецы из человеческих владений Мира, тайно пробравшиеся в Могнак, пока я расправлялся с Лавсайном. Они принесли известия о том, что повсюду гонят и казнят магов, что озверелые фанатики готовятся к нашествию… Что ж, мой милый родич, мы уже были готовы их встретить…»
* * *
Оба мага напоследок что-то шепнули своим тварям и отстранились от стола. Ролох внимательно следил за ними из-под густых седых бровей. Солдаты, закончив делать ставки на участников «боев», придвинулись поближе и приготовились наблюдать. Сами крошечные «бойцы» не спеша выдвинулись к середине столешницы. Стало довольно тихо. Восьминогое голенастое создание проворно ковыляло на четырех конечностях, другие четыре неся перед собой сложенными вдвое. Его бочкообразный соперник шествовал важно на толстеньких ножках. Видно было, как большие глаза его движутся, внимательно следя за вихляющей походкой паука – вертеть головой толстенький монстр не мог, у него не было шеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53