Нужно было все же взять.
Торк хмуро поглядел на меня, словно собираясь возразить, но махнул рукой и смолчал.
– Торк, уж десять-то двоих всегда могут скрутить.
– Их было трое…
– Так ты еще и третьего упустил! Ох, сержант…
– Ну виноват я, – наконец выдавил из себя наемник.
– Ладно, потом разберемся. Тела обыскать. Оружие, снаряжение, плащи… А тела похороните. Отец Тонвер, молитвы там заупокойные, что положено – организуй.
– А плащи-то?.. – вопросительно пробормотал Торк.
– Да. Плащи снимешь и сам лично выстираешь – это тебе наказание за то, что плохо справился. Униформа поповских солдат может нам пригодиться. Все, будем ждать Фильку.
Долго ждать не пришлось. Фильку мы услышали издалека. Эльф шагал по дороге с веселой песней, а за ним его бойцы волокли связанного пленника.
– Эй, Ин… капитан! – приветствовал меня Филька, – а я все думал, зачем ты дал мне в подручные этих молодцов, которые в засаде – только помеха.
– Ну и зачем же?
– Когда я подстрелил лошадь и этот парень свалился на землю, то мне понадобились помощники для грязной работы – хватать и вязать… Потом сюда тащить…
– Лошадь-то убил? – поинтересовался интендант Никлис, – ну и зря! Могли бы продать потом…
– Да? Этот солдат летел галопом и у меня был только один шанс его остановить. И я не стал рисковать – свалил лошадку одной стрелой. Наверняка. С другой стороны, парень несся так быстро, что не заметил моих мужичков, которые чесались и сопели так шумно, что…
– Помолчал бы ты, эльф… – сердито проворчал один из его соратников, – уже всех достал. Он сам залез на дерево, слышишь, капитан, песни пел, свистел, а на нас покрикивал, что мы, дескать, шумим в засаде. И когда лошадку подшиб – так мы попенка этого вязали, а он опять же сверху покрикивал. И лошадь мы в болото сволокли – так хоть бы помог… Ох, допросишься ты, эльф, когда-нибудь…
– А ты, Стер, чем обижаться – лучше скажи спасибо, – отозвался Филька, – что я лошадь завалил точно у болота. И вам тащить далеко не пришлось.
* * *

Ведь у тебя такая
Заводная сестра
Э-ге-гей у нас такая заводная семья,
Простая-простая нормальная семья
Г.Самойлов
– Братья, скоро полночь… Начнем. Вознесем наши молитвы Отцу-Лесу, призовем его сюда, дабы явился и наделил нас Силой. Призовем Великого…
Друиды вполголоса затянули что-то, похожее то ли на песню, то ли на молитву, то ли на колдовское заклинание. По поляне пронесся легкий ветерок, друиды запели громче, раскачиваясь в такт. В центре дуги, образованной чародеями, зародился сгусток тьмы. Словно провал в пространстве, словно бездна, но не вниз, а куда-то в сторону… Тьма разрослась, принимая форму прямоугольника, подсвеченного по краям зелеными сполохами. Мрак внутри клубился и пульсировал, внезапно прямо из этой черноты, из ниоткуда на поляну шагнула высокая фигура Отца-Леса. Очертания ее едва заметно плыли и растекались, пришелец сделал шаг вперед – огромный, массивный, весь опутанный ветками с зеленой листвой, между которой с трудом просматривалась черная… шкура? Кожа? Чешуя?..
– Я явился на зов, мои верные… Я дам вам силу. Берите ее, владейте, черпайте полными горстями! И помните, что час последней схватки все ближе. Враг, страшный враг, идет сюда. Он хочет разрушить наш мир, он хочет погубить все, что нам дорого. А я встану против него – и со мной те, кто будет верен, те, кто будет достоин защитить… стоять рядом. И тогда я призову вас, мои верные…
Говоря все это, Отец-Лес постоянно косил желтым хищным глазом, высматривая что-то за спинами своей «паствы». Вдруг он рванулся гигантскими шагами через поляну, перепуганные друиды отшатнулись в стороны, спасаясь от черного урагана, несущегося сквозь их строй. В несколько прыжков он преодолел открытое пространство – зеленые ветви сыпались с его плеч, листья кружились, как будто подхваченные смерчем. Черный гигант, окруженный ореолом мятых изодранных листьев, скрылся в кустах, там что-то полыхнуло белым и зеленым, сыпанули холодные искры… И ничего – только замирающий вдали треск и шорох раздвигаемых кустов…
Друиды переглянулись. Помолчали, затем самый старший промолвил:
– Нам, братья, не дано понять, что открылось нашим глазам. А стало быть, мы об этом забудем и не скажем никому. И никогда об этом не вспомним. Стало быть, этого и не было, ибо бывает лишь то, о чем возвещает и что объясняет нам Великий…
А вдалеке от священной дубравы черный монстр выпустил руку прелестной девы, наряженной в просторный белый балахон и глянул на нее. Оба задыхались от быстрого бега сквозь чащу и от сдерживаемого смеха. Посмотрев друг другу в глаза они оба наконец расхохотались.
– Сестра… Ты перестала довольствоваться докладами посланцев, сестра… Ты явилась сама… И в этом облике… О, в этом облике… – Черный вдруг стал серьезен.
– Да, брат… Я смутно помню, я что-то помню…
– Ты помнишь эти берега?
– Не знаю сама… Но иногда мне кажется, что я бывала здесь когда-то… Эти бедные деревья, эти чахлые кусты…
– Да, они были долго лишены твоего благотворного присутствия… Но ведь они здесь есть!
– И это значит, что я… И это значит, что когда-то…
– Конечно, ведь не возникли же они сами собой! Ты была здесь…
– Я была здесь. Да, верно…
– Ты нашла как-то чужую землю за пределами Мира, ты творила…
– Я населила ее растениями… И зверьем…
– И птицами. А потом ты устала.
– Да, я устала. Я остановилась у опушки вновь созданной рощи… И…
– И услышала…
– И я услышала что-то… Или это не были звуки…
– Лучше сказать, это были не только звуки. Вспоминай дальше, милая Гунгилла, милая сестра…
– Я пошла…
– Ты пошла на звуки музыки…
– На звуки музыки… Что это было?
– Свирель Гангмара, сестра. Свирель Гангмара, любовь моя.
– И я…
– Да. А потом…
– Постой! Так эти люди…
– И эти тоже, сестра.
– А… но… как же…
– Не думай о них, ибо это мой промысел. Итак, потом ты вернулась.
– Вернулась в Мир. И…
– И?
– И сделала так, что Фреллиноль…
– Заинтересовался Свирелью, верно? От чего ты бежала, любимая? Ты боялась меня?
– Скорее себя. Любимый… Обними меня, как тогда…
– Но мой облик – я уже не тот чернокудрый мальчик.
– Мы попробуем с этим обликом, мой брат, мой любимый, мой супруг…

ГЛАВА 18
Пленного допросили, используя все привычные средства. Торк сунул в костер несколько кривых железяк и что-то ворчал. Кендаг хмурился и точил свои ножики, время от времени искоса поглядывая на солдата в белом плаще. Филька же весело скалил зубы и вслух рассуждал, что, дескать жизнь человеческая для него, эльфа – это тьфу, короткий миг.
– Давай, парень, – подбадривал он пленника, – покажи им всем, что дорожить такой короткой жизнью не стоит. Ну, давай! Геройски умри в жутких муках, а? Я, правда, ни разу не видал человечка, способного не расколоться, когда Кендаг пробует на нем свои клинки – но ты ведь не такой, верно? Ты же не издашь не звука? Ну давай, не обмани ожиданий эльфа! Продержись до самой смерти под ужасными пытками, порадуй меня! Покажи им всем, какой ты преданный своему сеньору воин. А епископ тебя мучеником сделает, в блаженные произведет. Хотя нет, что это я – он ведь даже не узнает… Никто о твоей верности не узнает…
Короче говоря, после всей этой подготовки пленный тут же выложил все, что знал – стоило только Ингви приступить к допросу. Собственно, знал он немного. Его с двумя товарищами поставили здесь наблюдать за островом. Были ли отправлены соглядатаи в Брод? Да, конечно…
Ингви гордо оглянулся на монаха Тонвера, тот промолчал.
– Ладно, – вновь обратился Ингви к пленнику, – когда ожидается прибытие главных сил твоего епископа?
– Да кто ж его знает… Дня через два-три… Они заранее сюда кого-то пришлют, конечно.
– «Они»? А кто вообще будет старшим?
– Сэр Дрилон…
– Ну это и я тебе мог сказать, капитан, – вставил отец Тонвер, – Дрилон – это командир гвардейцев епископа. Рыцарь родом из Сантлака.
– Хм-м… – Ингви выругался про себя, ведь об этом действительно следовало узнать раньше, – а что о нем известно? Он хороший командир? Опытный?
Монах смолчал, зато решил проявить инициативу пленник:
– Он командует солдатами епископа уже двадцать лет…
– Ну что ж, это о чем-то говорит. Двадцать лет командует солдатами при гевских епископах… И за это время его не сочли нужным менять. В Геве, где хороших солдат всегда много под рукой. Будем считать, что этот Дрилон – хороший командир. А какими силами он располагает – это тоже ты мне расскажешь, поп?
– Мне известно, – развел пухлые ладошки монах, – что гевский епископ числит своими вассалами шестерых дворян, а уж сколько из них явится сюда и сколько людей приведет каждый из них…
– А сколько людей в гвардии? Эй, солдат, сколько людей в твоей гвардии?
– Пять дворян в постоянной службе, их прислуга… А таких, как я – простых лучников – шестьдесят человек. Уже пятьдесят семь… – пленник скосил глаза в сторону, где на ветках куста сохли белые плащи его покойных сослуживцев.
– Не волнуйся, – ухмыльнулся ему Ингви из-под своего капюшона, – тебе замену сыщут быстро. Следующий вопрос. Что ты знаешь о планах начальства? Как твои собирались перебираться на остров блаженного Лунпа? Лодки, речные суда?
Пленный впервые задумался, бросая быстрые взгляды исподлобья на Ингви и его соратников.
– Ага, – констатировал демон, – ты что-то знаешь! Слушай, парень… Как тебя зовут-то?
– Рин…
– Слушай, Рин, не хочешь верить – твое дело. Но я обещаю, что оставлю тебя живым, если поможешь мне. Я клянусь. Ну что? Позвать Торка с его железками из костра? Или ты будешь мне помогать?
– Ну да, – нервно облизнул губы солдат, – а потом епископ меня…
– Рин, послушай, – нарочито медленно заговорил Ингви, – я не вижу никакой своей выгоды – просто так губить тебя. А твоя помощь мне не помешает. Мы ведь можем рядом с двумя могилками, где лежат твои приятели, соорудить и третий холмик. Понимаешь? Епископ не станет раскапывать могилу, чтобы убедиться, там ты или нет. Все, что от тебя требуется – просто смыться отсюда подальше, когда уляжется пыль. Унося с собой несколько монет…
– Эй, эй, – встревожился монах, – это что же, новый расход?
– Не беспокойся, поп, – осадил его Ингви, – я заплачу ему из нашей добычи. А добыча будет такая, что я и не подумаю обижаться на скупость твоей платы, понял меня? Так что там с переправой, Рин?
– Они прибудут сюда – сэр Дрилон, солдаты, вассалы епископа. Здесь нарубят лес, сделают плоты… И еще епископ пришлет им барку.
– Одной речной барки мало для переправы.
– Да, конечно. Все переправятся на плотах. Барка возьмет на борт лучников и будет прикрывать тех, что поплывут на плотах.
– Ладно, значит рыцарь Дрилон кого-нибудь пришлет перед прибытием… Через пару дней… Что ж, мы приготовим ему встречу…
* * *
Я велел своим прибрать вокруг и уничтожить все следы схватки. Ну и сделать еще кое-какие приготовления. Например, изготовить плот – вдруг придется бежать на тот берег, а я не любитель сжигать корабли. Филька был отправлен в дозор. Естественно, на одного эльфа я положиться не рискнул и мы выслали еще несколько пикетов следить за окрестностями. Неприятельское войско, прибытие которого мы ожидали, не могло передвигаться быстро – дворянское ополчение вообще само по себе не слишком мобильно, да еще и обязательный обоз. Так что наших мер предосторожности вполне должно было хватить – врасплох нас не застанут.
На третий день после стычки в заброшенном хуторе туда прискакал всадник в белом плаще. Рин встретил его, сидя у костра и вяло помешивая в котелке.
– Здорово, Рин! – крикнул он, спрыгивая с седла.
– Привет, Мости, – откликнулся наш пленник, – с чем пожаловал?
Вновь прибывший подсел к Рину.
– Наши идут сюда. К вечеру будут. Пожрать найдется?
– Вот, уху варю. Ребята наловили.
Мне из моего убежища было видно, что при упоминании о «ребятах» щека Рина дернулась, но парень сдержался. Видимо, он уже смирился со своей участью, а может и просто боялся, что эльф держит его на прицеле. Филька со своей легкомысленной болтовней умудрился запугать его куда больше, чем клинки Кендага и каленое железо Торка. Впрочем, вероятно это было следствием промывания мозгов, которое устраивали своим солдатам гевские попы, воспитывая в них злость к нелюдям и страх перед нелюдями. Впрочем, злость и страх всегда идут рука об руку…
Так или иначе, Рин побеседовал с вновь прибывшим, угостил его ухой. Ну и велел передать сэру Дрилону, что все тихо. Ребята постоянно следят за островом – людей из дригского монастыря не видать. При этом он кивнул в сторону берега – там маячили две фигуры в белых плащах… Наши парни, переодевшиеся солдатами епископа.
С этим гонец отбыл. А мы принялись судорожно заканчивать приготовления. Наши дозорные вернулись в лагерь. Последним пришел Филька – он дождался появления колонны людей епископа, поглядел, с кем нам предстоит иметь дело и после этого поспешил короткой дорогой – через лес – к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53