Экспресс-сообщения, наверное, уже отправляются обратно на Землю в сверхсветовых беспилотных кораблях. Я встала, прошлась по комнате, остановилась у окна и посмотрела на небо над двориком. На голубое небо и дневные звезды, напоминающие клубки пряжи. Такое ясное небо, а теперь и такое опасное.
— Если у хайек есть оружие высокого уровня, теперь они им воспользуются. В любую минуту, в любую секунду… — Я повернулась к Дугу. — Я хочу отправиться на орбитальную станцию. Я хочу подняться туда и сказать им «нет», мы не поддерживаем Компанию, правительство не давало им согласия на использование базы в Мире Тьерри… — Я задыхалась от злости, стыда и оскорбления.
— Вот материалы, переданные спутниками.
Я подошла и встала рядом с ним. Репортеры и Мендес были небольшими фигурками в углу экрана. От основного голографического изображения исходил жгуче-белый свет Побережья — неужели штормы миновалитеперь , именно теперь ! — этот свет, который заливал землю цвета охры и дальние предгорья Эланзиир а.
Решебет, он ли это? Кривая линия из хирузета обозначает волнолом. Теперь она едва видна из-за валунов и кусков горной породы, сорванных с низких гребней, обычно тянувшихся вдоль каналов, и среди этих валунов — опрокинутые корпуса джат ов, металлический блеск потускнел от покрывшей их пыли. Кольцеобразные мачты изогнуты, джат-рай притиснуты друг к другу силой взрывов. Канал выходящий к гавани, запружен обломками, а стоявшие рядом лачуги обрушились; вода канала заливала бесплодную землю, стекала вниз, и от нее оставалось не более чем воспоминание…
Под пылающим солнцем лежали тела: ортеанцы, неловко придавленные обрушившимися камнями и плававшие в воде вниз лицом, но вот, когда камера немного смещается внутрь суши, видны толпы людей (сверху) — одни передвигаются, растянувшись цепочками вдоль тропы рядом с каналом, другие неподвижно стоят и молчат, вот мужчина, держащий на руках аширен , вот две женщины с гривами бледного цвета, и еще, и еще.
— Удар имел чисто военные цели, — сказал за кадром голос Корасон Мендес. — Потери убитыми и ранеными были сведены к минимуму. Я приказала F90 пройти на малой высоте над этими портами в 21.40 и еще раз в 21.50 в качестве сигнала к эвакуации местного населения из зоны гаваней.
Рука Дуга легла на мою, невольно сжав ее до боли. Его лицо приобрело болезненный серо-желтый цвет.
— Единственными военными целями на Орте являются гражданские лица… — это прозвучало от репортера ЭВВ, темноволосой Роксаны Висконти.
— Этой акцией мы предотвратим более широкое применение силы, — сказала Кори Мендес. — Если бы северного континента достигла не небольшая его часть, а весь флот вторжения, то могла бы стать необходимой и более жесткая акция, которую предотвратило использование карающей силы на данной стадии.
Я пыталась, но не могла в передаваемых спутником материалах увидеть что-нибудь большее, нежели этот сюжет. Мне хотелось знать, были ли опустошены все гавани, сколько джат ов было разрушено.
— Как же, черт возьми, мы могли сделать такое! Компания не может…
— Смогла, — сказал Дуг. Он отвернулся от головизора, глядя на пыльную комнату дома телестре , на жаровню, на кресло-кушетку, на размещенные на стенах карты, выполненные по данным спутников, и на его лице была заметна озадаченность. Он сказал: — Может, потому что у них есть сила. А теперь мне, возможно, придется отправиться к Т'Ан и проинформировать их о том, что «мое правительство поддерживает действие мультикорпорации „ПанОкеания“, совершившей нападение на ортеанцев, и, следовательно, я также его поддерживаю»?
Я сказала:
— Компания всегда жалуется на то, как захватывает территории «НюАзия», как это делает «Чайна-Ко»; разве они не считают, что подобное и их делает похожими на любые другие мультикорпорации? — Я отошла от головизора. — Дуг, у вас нет выбора; если вы не пойдете вместе с Компанией, то они поднажмут дома, чтобы вас отсюда убрали.
— Тогда я очень напуган тем, что они намереваются сделать именно это.
Я чувствовала сильную слабость и потрясение и никак не могла взять в толк: вот небо над крышами Таткаэра, вечернее небо, чистое и ясное, как любое другое, и сияние Звезды Каррика, но вот просыпаешься в этот самый вечер и обнаруживаешь, что все изменилось…
Дуг, аккуратно застегивая обшлага комбинезона, сказал:
— Кому-то из тех, кто имеет полномочия, следует проинформировать Т'Ан и такширие о происходящем сейчас на Побережье. Вы представляете «ПанОкеанию». Я нахожусь здесь от имени правительства. Подозреваю, что командор Мендес хорошо сознает, что наши служебные обязанности…
— С нами не советовались, нам ничего не было сказано, и мы не несем за это ответственности… Дугги, я даже не верю в то, что об этом знает Молли . Я не могу связаться ни с кем на побережье. Это Мендес, и она действует самостоятельно.
— Для посторонних мы будем считаться ответственными, правительственный посланник и специальный советник…
— Пройдет совсем немного времени, и мы услышим об этом от репортеров ЭВВ, — сказал Дуг. — Похоже ли, что ественное мнение намерено быть сторонником поддержки того, что здесь произошло? Я знаком с персоналом ЭВВ. Если уж они потрясены, то «наземные» будут просто в ужасе.
Я слышала доносившуюся снаружи вечернюю суету Таткаэра, чувствовала запах готовившейся пищи и понимала, что не могу теперь предсказать, как воспримут это ортеанцы телестре . Что для них страшнее: что враг сжигает Мелкати или что этот враг испытал на себе действие оружия с'аранти ?
— Правительство будут считать ответственным за это, — сказал Дуг Клиффорд. Он перевел дух. — Мне недостает того, чтобы изменить своим убеждениям и заявить: я согласен со всеми вашими упреками, мне стыдно быть частью этой администрации. Если бы существовало что-нибудь, что я мог бы сделать, чтобы осудить подобное, то я сделал бы это. Все, что я могу — лишь беспомощно стоять рядом и наблюдать, как этот механизм продолжает идти вразнос.
Мысль о необходимости преодолеть шесть миль по Таткаэру до Цитадели изнуряла уже сама по себе, а что касается того, какие объяснения могли бы быть представлены Ховису, Хассие и Бетан, Блейзу, Халу, Кассирур и Ромаре Керис-Андрете…
Я сказала:
— Мы попытались остановить это. Теперь. Мы пытались заставить этих людей и семъи-хайек заключить мир. — А за тем, когда мы вышли из комнаты, я сказала: — Но, Дугги, вы подумали вот о чем: как мы будем реагировать, если то, что сделала Мендес, положит конец войне? Не будет ли она после этого права?
Звездный свет падал внутрь сквозь прорезь в куполе большого Дома-источника. Этот свет летних звезд Орте, смешанный с тлеющим желтым светом свечей из воска бекамилов , освещал заплетенные гривы наскоро одетых ортеанцев, стоявших или сидевших на рядах каменных скамей, запрудивших входы в этот куполообразный, погруженный в сумрак амфитеатр. В воздухе висел гул голосов мужчин и женщин, слышались стенания аширен . В мгновения тишины доносился шум крыльев рашаку и становилось осязаемым опасение: какие есть сообщения из Мелкати? Шум дискуссий становился громче.
— Атаковали гавани? — возмущенно воскликнула Кассирур Альмадхера.
— Бомбили входы в гавани, чтобы сделать их непроходимыми для судов. — Дуг стоял перед группой Т'Ан на нижних рядах этого каменного амфитеатра. Он стоял с высоко поднятой головой, с вызывающим и (хотя посторонние и не могли этого видеть) пристыженным видом, будто его осадили. Я подошла и встала рядом с ним перед этим импровизированным советом обвиняющих лиц — теперь у них имелись новости, и они, кажется, решились выжать из нас все факты.
Под светом звезд грива Кассирур утратила свой алый цвет, превратила ее лицо в маску пепельного цвета. Ее рука упала на плечо Халтерна, сидевшего ниже, на соседней скамье.
— О, Мать Источников! Сражаться, да, но разрушать… — Она замолчала. Говорящие-с-землей проявляют заботу о всей земле. Ромаре Керис-Андрете, мрачный и самодовольный, что-то тихо сказал ей, а затем повернулся в сторону, разговаривая с резкой и воинственной Бетан Т'Ан Кире. Ортеанка нахмурилась.
— Как вы осмелились действовать, не посоветовавшись с нами? — Халтерн попытался встать и снова сел, бледный от гнева, испытывая от него физическую боль; рука Кассирур нажала на его плечо, воздействуя ощупывающим прикосновением Говорящих-с-землей. Он проигнорировал ее сказанное шепотом предостережение. — И это — мерило того, насколько ваши люди считаются со Ста Тысячами?
— Это самостоятельная акция…
Он не обратил внимания на слова Дуга.
— Предпринятая против нас. Против ортеанцев.
Это привлекло внимание троих: Ховиса Т'Ан Ремонде, на лице которого застыла хмурая мина, выражавшая его личный интерес (Ремонде, находившейся довольно далеко на севере, предстояло волноваться не сейчас, но в скором времени), элегантного и язвительного Хассие Рейхалина, Т'Ан Андрете, и Герена Ханатры, Герена Корабельщика, теперь Т'Ан Имир. Последний глядел на меня с ненавистью.
— Они — это хайек , — возразил Ховис Т'Ан Ремонде. Его толстые пальцы нервно переплелись. — Хайек и почитатели мерзостей Народа Колдунов — что из того, что с'аранти убивают их?
— Поскольку они так поступили с Побережьем, — сказал Халтерн н'ри н'сут Бет'ру-элен, — то поступят так и с нами. Разве не так, Т'Ан С'арант ! Кристи, я прав? Простительное насилие против враждующих местных сил, ведущее к тому, чтобы навязать нам ввод гарнизона, чтобы видеть, что нигде нет никаких сражений: ни на Побережье, ни в Ста Тысячах. Я прав?
— Хал…
— Я прав? — Седая грива тряслась, голос охрип от гнева, а небольшие блестящие глаза прикрылись перепонками. — Ортеанцы отправились к Ней от рук пришельцев из другого мира — вот что вы нам сказали; как скоро это произойдет снова, в Мелкати, и каким образом вы отличите хайек от телестре !
Я не могла понять, что он имел в виду: землю или людей; язык обладает такой двусмысленностью, и его мысль, возможно, тоже. Он сел, кутаясь в бекамиловые мантии, защищавшие его от прохлады летней ночи. Мы с Дугом стояли рядом с ним на нижней ступени, а, взглянув вверх, я увидела, что мы — средоточие осуждающих взглядов: на нас сверху вниз пристально смотрели Кассирур и Бетан, а с находившейся выше скамьи — Ромаре, Ховис и Хассие Рейхалин.
— Завтра солнцестояние, — сказала я. — День назначения. Год Восьмого Летнего солнцестояния. Завтра один из вас станет Т'Ан Сутаи-телестре . Как вы думаете: почему мы были столь заинтересованы в том, чтобы сообщить вам эти новости? Ничто не принуждает нас говорить вам это. Послушайте меня…
— Послушайте Компанию «ПанОкеания», — сказал Хассие Рейхалин, рассматривая золотые запонки у себя между пальцами, но не пришельцев из другого мира; он говорил со злобой.
— Нет. — Я перевела дух. Огоньки бекамиловых свечей колыхал легкий ветерок, проникшего сверху через арочные входы, и их свет выхватывал то драгоценные камни на рукоятках харуров Хассие, то седую гриву Халтерна, то темную кожу Бетан, скрывая выражения лиц Ромаре и Ховиса тенью точно маской. И я вспомнила ночное совещание, состоявшееся десять лет назад в одной из комнат Цитадели…
Герен Ханатра спустился на один ряд ниже. Свет падал на его желтую гриву, на это почти не постаревшее лицо. Он произнес:
— Если бы я знал, что привез в тот год с Восточных островов, то мне следовало бы утопить вас как паразитов. Да, стойте здесь, С'арант. Стойте, как стояла она, амари Рурик Орландис, и предайте нас, как предала она…
— Это несправедливо.
Голос был слабым, но это был голос Халтерна. Он поднял свои голубые глаза без белков, и они встретили мой взгляд — в них светилось нечто похожее на прежнюю добродушную иронию.
— Она была нам другом, Герен, как и Т'Ан Клиффорд. Я допускаю, что происшедшее говорит не в их пользу. — Он улыбнулся. — Лучше бы это не случилось, Кристи. Из-за этого нам становится труднее воспринимать вас, пришельцев из другого мира, исключительно как врагов, как сплошной Мрак. Или труднее для некоторых из нас… Я слишком стар, чтобы лгать себе насчет того, что я испытываю, хотя и попытался это сделать.
В воцарившейся в Доме-источнике тишине над рядами каменных скамей раздались голоса других ортеанцев, и подошла женщина в одежде Говорящих-с-землей из северной провинции, чтобы поговорить с Кассирур Альмадхерой, а Хассие Андрете отвел в сторону какой-то всадник из Пейр-Дадени. Я села на самую нижнюю каменную скамью рядом с Халтерном и взглянула вверх на других Т'Ан .
— Вы знаете меня. Вы знаете нас с Дугом, а мы знаем Компанию. Вы больше не будете доверять пришельцам из другого мира, и я не виню вас, но скажу вам следующее: единственный способ не дать Компании закрепиться в Ста Тысячах — это заключить мир в Мелкати. Устраните предлог для вмешательства. Вы должны это сделать.
Чей-то новый голос сказал:
— Тогда вам следовало бы говорить не с нами, т'ан Кристи, но с семьями с Побережья, которые жгут Мелкати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Если у хайек есть оружие высокого уровня, теперь они им воспользуются. В любую минуту, в любую секунду… — Я повернулась к Дугу. — Я хочу отправиться на орбитальную станцию. Я хочу подняться туда и сказать им «нет», мы не поддерживаем Компанию, правительство не давало им согласия на использование базы в Мире Тьерри… — Я задыхалась от злости, стыда и оскорбления.
— Вот материалы, переданные спутниками.
Я подошла и встала рядом с ним. Репортеры и Мендес были небольшими фигурками в углу экрана. От основного голографического изображения исходил жгуче-белый свет Побережья — неужели штормы миновалитеперь , именно теперь ! — этот свет, который заливал землю цвета охры и дальние предгорья Эланзиир а.
Решебет, он ли это? Кривая линия из хирузета обозначает волнолом. Теперь она едва видна из-за валунов и кусков горной породы, сорванных с низких гребней, обычно тянувшихся вдоль каналов, и среди этих валунов — опрокинутые корпуса джат ов, металлический блеск потускнел от покрывшей их пыли. Кольцеобразные мачты изогнуты, джат-рай притиснуты друг к другу силой взрывов. Канал выходящий к гавани, запружен обломками, а стоявшие рядом лачуги обрушились; вода канала заливала бесплодную землю, стекала вниз, и от нее оставалось не более чем воспоминание…
Под пылающим солнцем лежали тела: ортеанцы, неловко придавленные обрушившимися камнями и плававшие в воде вниз лицом, но вот, когда камера немного смещается внутрь суши, видны толпы людей (сверху) — одни передвигаются, растянувшись цепочками вдоль тропы рядом с каналом, другие неподвижно стоят и молчат, вот мужчина, держащий на руках аширен , вот две женщины с гривами бледного цвета, и еще, и еще.
— Удар имел чисто военные цели, — сказал за кадром голос Корасон Мендес. — Потери убитыми и ранеными были сведены к минимуму. Я приказала F90 пройти на малой высоте над этими портами в 21.40 и еще раз в 21.50 в качестве сигнала к эвакуации местного населения из зоны гаваней.
Рука Дуга легла на мою, невольно сжав ее до боли. Его лицо приобрело болезненный серо-желтый цвет.
— Единственными военными целями на Орте являются гражданские лица… — это прозвучало от репортера ЭВВ, темноволосой Роксаны Висконти.
— Этой акцией мы предотвратим более широкое применение силы, — сказала Кори Мендес. — Если бы северного континента достигла не небольшая его часть, а весь флот вторжения, то могла бы стать необходимой и более жесткая акция, которую предотвратило использование карающей силы на данной стадии.
Я пыталась, но не могла в передаваемых спутником материалах увидеть что-нибудь большее, нежели этот сюжет. Мне хотелось знать, были ли опустошены все гавани, сколько джат ов было разрушено.
— Как же, черт возьми, мы могли сделать такое! Компания не может…
— Смогла, — сказал Дуг. Он отвернулся от головизора, глядя на пыльную комнату дома телестре , на жаровню, на кресло-кушетку, на размещенные на стенах карты, выполненные по данным спутников, и на его лице была заметна озадаченность. Он сказал: — Может, потому что у них есть сила. А теперь мне, возможно, придется отправиться к Т'Ан и проинформировать их о том, что «мое правительство поддерживает действие мультикорпорации „ПанОкеания“, совершившей нападение на ортеанцев, и, следовательно, я также его поддерживаю»?
Я сказала:
— Компания всегда жалуется на то, как захватывает территории «НюАзия», как это делает «Чайна-Ко»; разве они не считают, что подобное и их делает похожими на любые другие мультикорпорации? — Я отошла от головизора. — Дуг, у вас нет выбора; если вы не пойдете вместе с Компанией, то они поднажмут дома, чтобы вас отсюда убрали.
— Тогда я очень напуган тем, что они намереваются сделать именно это.
Я чувствовала сильную слабость и потрясение и никак не могла взять в толк: вот небо над крышами Таткаэра, вечернее небо, чистое и ясное, как любое другое, и сияние Звезды Каррика, но вот просыпаешься в этот самый вечер и обнаруживаешь, что все изменилось…
Дуг, аккуратно застегивая обшлага комбинезона, сказал:
— Кому-то из тех, кто имеет полномочия, следует проинформировать Т'Ан и такширие о происходящем сейчас на Побережье. Вы представляете «ПанОкеанию». Я нахожусь здесь от имени правительства. Подозреваю, что командор Мендес хорошо сознает, что наши служебные обязанности…
— С нами не советовались, нам ничего не было сказано, и мы не несем за это ответственности… Дугги, я даже не верю в то, что об этом знает Молли . Я не могу связаться ни с кем на побережье. Это Мендес, и она действует самостоятельно.
— Для посторонних мы будем считаться ответственными, правительственный посланник и специальный советник…
— Пройдет совсем немного времени, и мы услышим об этом от репортеров ЭВВ, — сказал Дуг. — Похоже ли, что ественное мнение намерено быть сторонником поддержки того, что здесь произошло? Я знаком с персоналом ЭВВ. Если уж они потрясены, то «наземные» будут просто в ужасе.
Я слышала доносившуюся снаружи вечернюю суету Таткаэра, чувствовала запах готовившейся пищи и понимала, что не могу теперь предсказать, как воспримут это ортеанцы телестре . Что для них страшнее: что враг сжигает Мелкати или что этот враг испытал на себе действие оружия с'аранти ?
— Правительство будут считать ответственным за это, — сказал Дуг Клиффорд. Он перевел дух. — Мне недостает того, чтобы изменить своим убеждениям и заявить: я согласен со всеми вашими упреками, мне стыдно быть частью этой администрации. Если бы существовало что-нибудь, что я мог бы сделать, чтобы осудить подобное, то я сделал бы это. Все, что я могу — лишь беспомощно стоять рядом и наблюдать, как этот механизм продолжает идти вразнос.
Мысль о необходимости преодолеть шесть миль по Таткаэру до Цитадели изнуряла уже сама по себе, а что касается того, какие объяснения могли бы быть представлены Ховису, Хассие и Бетан, Блейзу, Халу, Кассирур и Ромаре Керис-Андрете…
Я сказала:
— Мы попытались остановить это. Теперь. Мы пытались заставить этих людей и семъи-хайек заключить мир. — А за тем, когда мы вышли из комнаты, я сказала: — Но, Дугги, вы подумали вот о чем: как мы будем реагировать, если то, что сделала Мендес, положит конец войне? Не будет ли она после этого права?
Звездный свет падал внутрь сквозь прорезь в куполе большого Дома-источника. Этот свет летних звезд Орте, смешанный с тлеющим желтым светом свечей из воска бекамилов , освещал заплетенные гривы наскоро одетых ортеанцев, стоявших или сидевших на рядах каменных скамей, запрудивших входы в этот куполообразный, погруженный в сумрак амфитеатр. В воздухе висел гул голосов мужчин и женщин, слышались стенания аширен . В мгновения тишины доносился шум крыльев рашаку и становилось осязаемым опасение: какие есть сообщения из Мелкати? Шум дискуссий становился громче.
— Атаковали гавани? — возмущенно воскликнула Кассирур Альмадхера.
— Бомбили входы в гавани, чтобы сделать их непроходимыми для судов. — Дуг стоял перед группой Т'Ан на нижних рядах этого каменного амфитеатра. Он стоял с высоко поднятой головой, с вызывающим и (хотя посторонние и не могли этого видеть) пристыженным видом, будто его осадили. Я подошла и встала рядом с ним перед этим импровизированным советом обвиняющих лиц — теперь у них имелись новости, и они, кажется, решились выжать из нас все факты.
Под светом звезд грива Кассирур утратила свой алый цвет, превратила ее лицо в маску пепельного цвета. Ее рука упала на плечо Халтерна, сидевшего ниже, на соседней скамье.
— О, Мать Источников! Сражаться, да, но разрушать… — Она замолчала. Говорящие-с-землей проявляют заботу о всей земле. Ромаре Керис-Андрете, мрачный и самодовольный, что-то тихо сказал ей, а затем повернулся в сторону, разговаривая с резкой и воинственной Бетан Т'Ан Кире. Ортеанка нахмурилась.
— Как вы осмелились действовать, не посоветовавшись с нами? — Халтерн попытался встать и снова сел, бледный от гнева, испытывая от него физическую боль; рука Кассирур нажала на его плечо, воздействуя ощупывающим прикосновением Говорящих-с-землей. Он проигнорировал ее сказанное шепотом предостережение. — И это — мерило того, насколько ваши люди считаются со Ста Тысячами?
— Это самостоятельная акция…
Он не обратил внимания на слова Дуга.
— Предпринятая против нас. Против ортеанцев.
Это привлекло внимание троих: Ховиса Т'Ан Ремонде, на лице которого застыла хмурая мина, выражавшая его личный интерес (Ремонде, находившейся довольно далеко на севере, предстояло волноваться не сейчас, но в скором времени), элегантного и язвительного Хассие Рейхалина, Т'Ан Андрете, и Герена Ханатры, Герена Корабельщика, теперь Т'Ан Имир. Последний глядел на меня с ненавистью.
— Они — это хайек , — возразил Ховис Т'Ан Ремонде. Его толстые пальцы нервно переплелись. — Хайек и почитатели мерзостей Народа Колдунов — что из того, что с'аранти убивают их?
— Поскольку они так поступили с Побережьем, — сказал Халтерн н'ри н'сут Бет'ру-элен, — то поступят так и с нами. Разве не так, Т'Ан С'арант ! Кристи, я прав? Простительное насилие против враждующих местных сил, ведущее к тому, чтобы навязать нам ввод гарнизона, чтобы видеть, что нигде нет никаких сражений: ни на Побережье, ни в Ста Тысячах. Я прав?
— Хал…
— Я прав? — Седая грива тряслась, голос охрип от гнева, а небольшие блестящие глаза прикрылись перепонками. — Ортеанцы отправились к Ней от рук пришельцев из другого мира — вот что вы нам сказали; как скоро это произойдет снова, в Мелкати, и каким образом вы отличите хайек от телестре !
Я не могла понять, что он имел в виду: землю или людей; язык обладает такой двусмысленностью, и его мысль, возможно, тоже. Он сел, кутаясь в бекамиловые мантии, защищавшие его от прохлады летней ночи. Мы с Дугом стояли рядом с ним на нижней ступени, а, взглянув вверх, я увидела, что мы — средоточие осуждающих взглядов: на нас сверху вниз пристально смотрели Кассирур и Бетан, а с находившейся выше скамьи — Ромаре, Ховис и Хассие Рейхалин.
— Завтра солнцестояние, — сказала я. — День назначения. Год Восьмого Летнего солнцестояния. Завтра один из вас станет Т'Ан Сутаи-телестре . Как вы думаете: почему мы были столь заинтересованы в том, чтобы сообщить вам эти новости? Ничто не принуждает нас говорить вам это. Послушайте меня…
— Послушайте Компанию «ПанОкеания», — сказал Хассие Рейхалин, рассматривая золотые запонки у себя между пальцами, но не пришельцев из другого мира; он говорил со злобой.
— Нет. — Я перевела дух. Огоньки бекамиловых свечей колыхал легкий ветерок, проникшего сверху через арочные входы, и их свет выхватывал то драгоценные камни на рукоятках харуров Хассие, то седую гриву Халтерна, то темную кожу Бетан, скрывая выражения лиц Ромаре и Ховиса тенью точно маской. И я вспомнила ночное совещание, состоявшееся десять лет назад в одной из комнат Цитадели…
Герен Ханатра спустился на один ряд ниже. Свет падал на его желтую гриву, на это почти не постаревшее лицо. Он произнес:
— Если бы я знал, что привез в тот год с Восточных островов, то мне следовало бы утопить вас как паразитов. Да, стойте здесь, С'арант. Стойте, как стояла она, амари Рурик Орландис, и предайте нас, как предала она…
— Это несправедливо.
Голос был слабым, но это был голос Халтерна. Он поднял свои голубые глаза без белков, и они встретили мой взгляд — в них светилось нечто похожее на прежнюю добродушную иронию.
— Она была нам другом, Герен, как и Т'Ан Клиффорд. Я допускаю, что происшедшее говорит не в их пользу. — Он улыбнулся. — Лучше бы это не случилось, Кристи. Из-за этого нам становится труднее воспринимать вас, пришельцев из другого мира, исключительно как врагов, как сплошной Мрак. Или труднее для некоторых из нас… Я слишком стар, чтобы лгать себе насчет того, что я испытываю, хотя и попытался это сделать.
В воцарившейся в Доме-источнике тишине над рядами каменных скамей раздались голоса других ортеанцев, и подошла женщина в одежде Говорящих-с-землей из северной провинции, чтобы поговорить с Кассирур Альмадхерой, а Хассие Андрете отвел в сторону какой-то всадник из Пейр-Дадени. Я села на самую нижнюю каменную скамью рядом с Халтерном и взглянула вверх на других Т'Ан .
— Вы знаете меня. Вы знаете нас с Дугом, а мы знаем Компанию. Вы больше не будете доверять пришельцам из другого мира, и я не виню вас, но скажу вам следующее: единственный способ не дать Компании закрепиться в Ста Тысячах — это заключить мир в Мелкати. Устраните предлог для вмешательства. Вы должны это сделать.
Чей-то новый голос сказал:
— Тогда вам следовало бы говорить не с нами, т'ан Кристи, но с семьями с Побережья, которые жгут Мелкати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106