— В таком случае вам бы лучше увидеть — гм-м — Альмадхеру. Сейчас.
Дэвид Осака поймал мой взгляд; думаю, выражение моего лица было очень похожим. Я распрощалась с мечтами о теплой Резиденции и пище, когда Клиффорд поглядел по сторонам и повел нас вверх по широкой улице. Под ногами была бледная слякоть, в которой похрустывали речные камешки, подсыпанные, чтобы не поскользнуться. Здесь, в тени зданий с глухими стенами, ветер был очень холодным, и я, заглядывая через ворота во дворы, видела желтый свет зажигаемых ламп и ощущала запах готовившейся на очагах пищи для вечерней трапезы. В этот час на улицах не было никого, кроме нас.
Я спросила:
— Если нет никакой местной власти, то кто или что такое Альмадхера?
Внимательный взгляд Клиффорда скользнул по мне. Он неуверенно сказал:
— Нет официального такширие без Т'Ан Сутаи-телестре , чтобы руководить им, однако Свободный порт сейчас единственный город, осуществляющий торговлю вне Ста Тысяч, поэтому в нем есть что-то вроде неофициального такширие . Альмадхера — один из его членов.
Он воспользовался южным термином для Двора Т'Ан Сутаи-телестре , каким и я частенько пользовалась в Таткаэре.
В этот момент мы подошли к зданиям высотой в три и четыре этажа, с узкими, как щели, окнами, расположенными в ряд на верхних этажах. Земля была ровной. Мы ничего не могли видеть вдали, и город казался высоким, подавляющим.
— Это лицо уполномочено говорить? — в замешательстве постаралась выяснить Молли.
— Она — одна из… ну, я называю их «морвренским триумвиратом». — Карие глаза Клиффорда подмигнули. — Она имеет все полномочия, какие угодно.
Мультинациональные корпорации и национальные правительства ладят, как кошка с собакой. Ничуть не удивившись, я подумала: «Кажется, будет тяжелый вечер…»
— Вот мы и пришли, — сказал Клиффорд. — Если позволите дать вам коротенький совет: политический статус Альмадхеры, может, слегка и колеблется, но она — Говорящая-с-землей в церкви Богини.
Когда он подошел к закрытым воротам двора, Молли отступила на шаг.
— Думаю, он водит нас за нос. Как, по-вашему?
— О том, чтобы помочь Компании, он беспокоится не больше, чем посол любого другого правительства, однако я не стала бы недооценивать ту, к которой мы идем. Не потому, что она Говорящая-с-землей. Я обычно убеждала себя, что понимаю здешнюю политическую систему, и никогда не была убеждена, что понимаю церковь Богини.
Ворота открылись, за ними оказался освещенный фонарем небольшой дворик. Незаметно для меня спустились сумерки. Теперь звезды обрели свою полную силу: миллиард звезд, составляющих ядро галактики, цвел в ночном небе Орте. При их ярком свете я увидела в воротах ребенка. Ему было не более пяти или шести лет; бесполый, как и все молодые особи этого вида, аширен , не имеющий рода до четырнадцатого года жизни.
— Приветствую вас, — сказал он. — Входите и будьте желанными гостями.
На каменных плитах начинала блестеть изморозь, когда ребенок вел нас по двору, окруженному с трех сторон обращенными внутрь него помещениями, и вверх по наружной лестнице ко входу на второй этаж. Занавес из монет-бусинок качнулся мне в лицо; я отодвинула его в сторону и шагнула в стену тепла и шума.
Помещение было обширным, с низким потолком, с немного выгнутыми ребрами свода, поддерживающими крышу; и все это до самой крыши было наполнено хаосом. Я подумала: «Однако здесь полно детей …»
Оттуда, где мы стояли, распространилась тишина.
Когда они бросили свои занятия и повернулись к нам, тараща глаза, я насчитала семерых аширен . В этом плохо освещенном помещении было нечто вносившее беспорядок в их резкие жесты и быструю речь. Они могли казаться землянами, пока на короткое время не становились заметными непроницаемый быстрый взгляд или когтистая рука. Звенели и блестели гривы с вплетенными в них хрустальными и керамическими бусинками.
— Что за суматоха?..
Оттуда, куда, повторяя L-образную форму здания, продолжалось помещение, вышла ортеанка. Ее руки были полны свитков, книг и бумаг. Она прошла между жаровнями, поставленными на каменный пол, свалила охапку на одно из многих кресел-кушеток (поднялась пыль; поток бумаг скользнул на пол) и, широко улыбаясь, подошла встретить нас.
— Т'Ан Клиффорд — и с вами еще кто-то? По какому делу вы здесь? Сетелен, подогрей вино из зиира ! Хорошо, остальные, этого достаточно .
Они убежали. Босые ноги прошлепали по каменному полу, послышался легкий шорох ниспадающих мантий. Двое аширен вынесли маты для сидения, подтащив их поближе к одной из жаровен, и я увидела, что кресла-кушетки — как и столы и большая часть пола — завалены свитками, бумагами и картами. Аширен постарше посмотрел на нас из-за угла комнаты и быстро шмыгнул обратно.
Ортеанка похлопала по своей темно-красной мантии, поднимая облако пыли от свитков. Она усмехалась. Я предположила, что ей от шестидесяти до семидесяти лет. Невысокая темнокожая женщина с взъерошенной алой гривой.
Когда Клиффорд представил нас, она сказала:
— Я полагаю, вы прибыли на том корабле, который мы слышали? И пришли прямо сюда? Что же оказалось столь неотложным, Т'Ан ?
Она использовала это слово с интонацией, которая может означать либо «незнакомцев», либо «гостей». Молли Рэйчел бросила на меня взгляд, говоривший: «Зарабатывайте себе на пропитание». Пусть лучше глупо выглядит специальный советник, чем представитель Компании.
— Да пошлет вам Богиня привет и счастье, Т'Ан Говорящая-с-землей, — сказала я по-морвренски.
Она машинально ответила:
— И дочери вашей матери. — Темные глаза прикрылись и прояснились, выказывая расположение. — Значит, вы знаете, как обращаться к Говорящим-с-землей, не так ли, Т'Ан ? Это не так обычно, как могло бы быть среди С'аранти .
Мы последовали ее примеру, сев на маты возле жаровни.
— Я знала раньше кое-кого из вашей церкви, Т'Ан , и кое-кого из такширие , но это было много лет назад. Это тоже часть проблемы. Мы представляем мультикорпоративную компанию «ПанОкеания». Если бы я смогла забыть про осторожность, то сказала бы, что нам нужно обратиться к кому-нибудь, облеченному властью. Поскольку мы в Ста Тысячах, то хотела бы сказать, что нам нужно поговорить с людьми, которые могут передать сообщение другим телестре . У нас есть вопросы, которые мы хотели бы задать.
Выступление было вполне бойким, принимая во внимание обстоятельства, и я увидела, что Молли Рэйчел расстроилась, а Дуг ухмыльнулся про себя.
— Когда вы были здесь прежде?
— Около десяти наших лет назад — это будет… сколько же… всего лишь чуть больше восьми лет по вашему исчислению.
— Я… понимаю. Да. Это верно, произошли изменения.
Ее шестипалые руки сверкнули, когда она потянулась за бокалом, и я увидела, что в складки кожи между тонкими пальцами вставлены золотые запонки.
Клиффорд сказал:
— Я подумал, что самое лучшее — увидеть вас, Т'Ан Альмадхера, поскольку новости доходят до Церкви раньше, чем до остального Свободного порта. Я подумал, что она могла бы поступить иначе. Система связи оказывается очень существенной.
Маленький аширен вручил мне бокал, из которого выплеснулась горячая зеленая жидкость, и я тайком вытерла обшлаг рукава. Смущало присутствие полудюжины детей, крутившихся на своих матах и внимательно наблюдавших за нами. Молли Рэйчел привлекала к себе их внимание больше прочих. Из-за роста.
— О чем же вы хотите спросить телестре ? — спросила Альмадхера.
Я предоставила Молли возможность отбить этот мяч.
— Мы здесь для того, чтобы торговать, — сказала она отчасти неуверенно, отчасти с вызовом. — Естественно, поскольку это Ограниченный мир, регулирующие правила все еще действуют. Однако нашей Компании дано разрешение на импорт определенного количества нетехнологических товаров.
Ортеанка подобрала под себя ступни. Она некоторое время молчала. В этой тишине я начала вспоминать церковь и ее священников — мистиков и ремесленников, воинов и философов, крестьян и поэтов.
— Нет, — сказала она.
Молли изумленно спросила:
— Что?
— Т'Ан С'аранти , если вы торгуете с нами, то какова цена, которую вы просите? Я довольно часто говорила здесь с Клиффордом и кое-что узнала о вашем мире, и, кроме того, я знаю нашу историю. Все, что вас, С'аранти , здесь заинтересует — лишь мерзости Золотого Народа Колдунов — я права? — Женщина помолчала ровно столько, чтобы Молли успела помямлить и позаикаться, а затем сказала: — Да, я права. Т'Ан , не существует ничего, что Империя оставила бы в Ста Тысячах. Мы давно перестали нуждаться в таких вещах.
Самый старший на вид аширен , ребенок с черной гривой, десяти или одиннадцати лет, сказал:
— Я впервые слышу, что вы говорите то, что Хранители Источника приказывают нам говорить.
Альмадхера возразила:
— Я не просто высказываю ортодоксальные взгляды Источника. Я считаю, что это верно.
— Только потому, что здесь С'аранти , вам вдруг понравилось все, что говорят Дома-источники. — Ребенок посмотрел снизу вверх на Молли Рэйчел. — Меня зовут Сетелен. Я думаю, мы должны позволить вам торговать со Свободным портом. Ведь все это делают, почему вам нельзя?
Молли раскрыла рот — и снова его закрыла. Я поймала взгляд Дуга в самый неподходящий момент, и он, я и Дэвид безрассудно не удержались от смеха. Аширен смотрел на нас в некотором смущении.
Альмадхера усмехнулась.
— Вам следовало бы поговорить с несколько большим числом наших людей. Я отправлю аширен с сообщениями, это не займет много времени. Мы подогреем еще немного вина из зиира . Не хотите поесть?
Искренний отказ Дэвида вызвал вспышку деятельности среди младших детей, промелькнувших вниз по внутренним лестницам на кухню. Я увидела, как он и Молли склонились головами друг к другу, и мне не нужно было подслушивать их, чтобы понять, что они говорили: эти ортеанцы — сумасшедшие…
— Вы, наверное, были одною из первых С'аранти , которых мы увидели. — Ортеанка замолчала, на ее лице отразилось почти комичное удивление. — О, печаль Богини! Вы — та Линн Кристи, Кристи С'арант ? Друг Керис-Андрете?
И я не сознавала этого до того момента, пока не установила связь: прозвище С'арант стало общим термином С'аранти , «инопланетяне»… Я затрепетала. А затем усмехнулась, усмотрев в этом черный юмор. Когда я впервые прибыла сюда, меня называли «С'арант», «без меча», потому что я не носила при себе харуров , как это делают ортеанцы. Но чтобы это стало именем для высокотехнологического человечества!..
— Кристи С'арант , — уныло подтвердила я. Неужели я не смогла этого понять?
— Так называла вас Далзиэлле Керис-Андрете?
— Нет, Рурик Орландис…
Мы посмотрели друг на друга. Алая грива упала вперед, закрывая неземное лицо с узким подбородком. Она посмотрела вниз, на свои руки с похожими на когти ногтями, а затем снова на меня.
Пристальный взгляд был холоден и чист, как вода: это признак Говорящих-с-землей, их отличие от прочих ортеанцев.
— Телестре Орландис не существует. Не было Рурик Орландис, была лишь женщина, заклейменная как предательница, разорительница земли, и изгнанная.
Я хотела сказать: «Да, я знаю» . Кто знает это лучше, чем я? Я забыла, что мне не следовало об этом упоминать…
Но мне в лицо бросилась кровь, и от смущения я не могла говорить. Аширен с пышной гривой снова наполнил мой бокал, прозрачная зеленая жидкость была горячей и терпкой на вкус: сброженный сок растения зиир .
— Прошу прощения, — сказала я. — Я очень хорошо ее знала, и теперь мне непросто вспомнить, что следует и чего не следовало говорить.
— Нет… — Альмадхера задумалась. — Т'Ан Кристи. С'аранти . Это очень странно. И для вас также?
— Очень странно, для меня.
Я пришла к убеждению, что мне нравилась эта неопрятная, откровенная ортеанка, несмотря на то, что я сознавала: некоторые ее интонации и выражения лица я оценить не могла.
— Скоро здесь будут и другие люди, — сказала она. — Однако здесь кое-кто, кого вы должны увидеть. Идемте сюда — я займу ваших коллег.
«Ты хочешь уравнять шансы, — подумала я. — Поскольку Дугги наполовину на твоей стороне, если „стороны“ — это то, о чем мы здесь говорим».
— Конечно, — сказала я и оставила их беседовать, отправившись в конец помещения и повернув за «угол», образуемый L-образной конфигурацией здания. Аширен , спавший в кресле-кушетке (деля ее с грудой карт и книг), быстро приоткрыл один глаз с мембраной, когда я проходила мимо него.
Окна с небольшими стеклами светились звездным светом. Эта часть помещения была темнее, свет исходил от большого очага, здесь в полумраке стояли глубокие кресла, освещаемые последними тлеющими угольками.
На низком столике лежала резная шестиугольная доска, поделенная на треугольные секторы; на ней были разбросаны группы треугольных фишек.
— Он побеждает тебя, — сказала я аширену Сетелен, который сидел с одной стороны доски для игры в охмир .
— Он жульничает.
— Как всегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106