— И я пойду на юг, Царица Морская, не на север!
Теперь все небо превратилось из серо-голубого в розово-желтое, и Брилли постояла наверху еще немного, зачарованная красотой природы. Налетевший ветерок обдал ее волной мельчайших капель, освежая и радуя. Над водой пролетел морской жаворонок, высматривая зазевавшуюся рыбу. Яркий свет Дневной звезды красиво отразился от его белоснежных крыльев.
Когда птица растворилась в тумане, Брилли почувствовала, что сегодня днем она опять услышит Зов. Он доносился откуда-то из Амелина. Дважды за прошедшую неделю девушке приходилось делать вид, что ее не волнует являвшийся Зов. И в первый, и во второй раз крик о помощи звучал с севера. Теперь она решила, что, несмотря на слухи, должна отправляться на берег.
К тому же необходимо навестить Клару, та, наверное, давно ждет ее.
Спустившись по узкой лестнице, Брилли скинула с себя красивое платье, аккуратно свернула его и уложила вместе с сандалиями и поясом в небольшую коробочку в кладовой. Искупавшись и позавтракав кашей, Брилли оделась в домотканое платье, взяла шляпу и посох и вышла из пещеры.
Ее утлое суденышко, отплыв от берега, наклонилось влево, подчиняясь силе набежавшей волны, но Брилли уверенно ударила по воде веслами и выправила лодку.
— На юг! — велела ей колдунья.
На пляже резвились мальчишки, они то взбирались на утес, то сбегали вниз, смеялись, толкали друг друга и визжали. Улучив момент, Брилли подплыла с правой стороны и затаилась, прячась за высокими прибрежными камнями. Где-то совсем рядом раздался взрыв хохота, но она оставалась спокойна: ребятня настолько увлечена игрой, что вряд ли обратит внимание на лодку у камней.
Когда-то Брилли опасалась, что пещеру обнаружат такие же вот мальчишки, но потом поняла, что ее обитель охраняет от посторонних Немеркнущий Лучик. Никто даже не приближался к ее маленькому острову. Местная детвора никогда не взбиралась на него, хотя на соседние островки приплывала постоянно. Не появлялись здесь и ярваннетские рыбаки, чтобы наловить звезд-раковин и анемонов, в изобилии водившихся с подветренной стороны.
За три столетия, миновавших со времен Великого Бедствия, ни одна из живших в пещере ведьм ни разу не упомянула о приближении к острову кого бы то ни было из местного населения. Покой здешних обитательниц никогда не нарушался, журналы, книги, небольшой запас драгоценностей и монет всегда оставались нетронутыми. Немеркнущий Лучик допускал сюда лишь колдуний, остальных же удерживал на расстоянии. Каким образом? Брилли постоянно думала об этом. Как он защищает ее пещеру? При помощи каких средств? И что есть он сам, Немеркнущий Лучик? В книгах она встречала только неясные намеки и догадки, но никто не знал определенных ответов на эти вопросы. Возможно, они подобно разгадкам других тайн навеки остались во временах Великого Бедствия.
Существуют ли подобные Лучики на других побережьях земель Верховных лордов? Если да, то защищают ли они еще кого-то из народа шари'а? Суждено ли им встретиться когда-нибудь? А может, с ужасом размышляла Брилли, ее Лучик единственный уцелел в страшную пору и других колдунов некому оберегать? Кто мог сказать ей, как было на самом деле?
Прошло время, и Брилли стала полностью доверять своему Лучику и никого не боялась, находясь в пещере. Соблюдала осторожность, только когда приплывала на побережье и отплывала от него.
Так и не дождавшись окончания резвой мальчишечьей игры, она двинулась дальше, вышла на пляж в другом месте, на расстоянии нескольких сотен ярдов от привычного, спрятала лодку в высокой траве и пошла на юг по песчаному берегу. Через двадцать минут на дороге показались другие ранние путники — кто на телеге, кто на крытой повозке, третьи шли пешком. Брилли поприветствовала тех, кого знала, с любопытством оглядела незнакомых попутчиков. Перед поворотом на юго-восток, в сторону Назеби, они взобрались на утес и пошли по прибрежной дороге, затененной пологом из пышных ветвей сосен и ив, под пение порхавших над головами птиц. Брилли перевесила сумку на другое плечо, весело шагая вперед, не обращая внимание на неудобства — идти пешком по изрезанной колеями почве было довольно трудно.
Она вспомнила, как впервые брела по этой дороге много лет назад. Тогда местные мальчишки бросали в нее камни, а Джейред стоял поодаль, не принимая участия в их глумлении, пристально, с обидой и упреком глядя ей в глаза. Потом вдруг неожиданно сорвался с места, набросился на одного из товарищей — крупного рослого мальчика — и повалил его на землю. Остальные оторопели, но через несколько мгновений роем накинулись на самого Джейреда, желая наказать предателя. Брилли испуганно заверещала, так громко, что родители из ближайших домов распахнули окна и высунули головы. Когда взрослые повыскакивали на улицу, она пустилась наутек по этой вот самой дороге, привлекая к себе еще больше внимания громкими всхлипываниями. Ее пытался остановить какой-то человек, спрыгнувший с повозки, но девочке удалось улизнуть от него. Задыхаясь и дрожа, она сбежала вниз и спряталась в расщелине между камнями. В конце концов взрослые вызвали Аларсона из мастерской и принялись разыскивать Брилли.
Она чувствовала, как негодует отчим, как ненавидит ее, глупую девчонку Джокатер, как проклинает их обеих, слышала, как отец Джейреда кричал на него, обвиняя Брилли, а не мальчишек в сломанной кисти и синяках, полученных сыном. Потом он просил прощения за поспешные выводы, поняв, что был не прав, но Аларсон отклонил извинения, убежденный, что виновата во всем именно его падчерица. Он носил в себе злобу на протяжении еще нескольких недель.
Брилли долго сидела в расщелине, уткнувшись лицом в колени, даже после того, как ее прекратили искать и разошлись по домам. Она долго плакала под бормотание волн оттого, что предала Джейреда, оттого, что в который раз причинила боль матери. Шум моря эхом отдавался в ее каменном убежище, а ветер трепал ее волосы, успокаивая и ободряя. Вдруг она ясно услышала голос — кто-то назвал ее имя. Но поблизости никого не было. Прошла секунда, другая, и голос вновь окликнул ее.
Брилли вскочила, выбежала на песок и внимательно осмотрелась по сторонам, но никого не увидела.
На протяжении целых трех недель она возвращалась на это же место в надежде опять услышать загадочный голос, заглядывая за камни, в расщелины, ныряя в море и осматривая дно. Она бродила по утесу и по близлежащему лесу и снова возвращалась на пляж. Однажды ей показалось, что голос доносится до нее со стороны каменной глыбы в море, она подплыла к ней и, никого не обнаружив, принялась изучать один за другим все прибрежные камни. В самом крупном из них был затемненный тоннель, оттуда-то и услышала она в очередной раз все тот же голос, ясный и твердый.
Брилли бросилась внутрь, не обращая внимания на разбушевавшиеся волны, на раны на локтях и коленях, появившиеся после продолжительных исследований каменных островов. В конце тоннеля она нашла Немеркнущий Лучик.
Брилли стояла как зачарованная, в мокром платье, прилипшем к телу, с растрепанными влажными волосами, сбившимися на лицо. Потом наконец осмелилась дотронуться до чудесного Лучика. Тогда она впервые почувствовала его отклик в своем мозге, приятный, ни с чем не сравнимый. Диковинное существо с восторгом приняло девочку, отдало ей все свое тепло, подарило любовь, преданную, не запятнанную и тенью сомнения.
За прошедшие с той поры годы Брилли больше никогда не слышала этого голоса. Быть может, ее звал тогда сам Немеркнущий Лучик? Теперь он молчал, хотя хорошо знал ее — радостно приветствовал, когда она возвращалась домой, и грустил, когда уходила, и постоянно согревал ее своим приятным присутствием в пещере. Из всех известных ей земных удовольствий, за исключением чтения книг Торы, она не знала ничего более надежного и близкого, чем любовь Лучика.
«И кто он такой, мой Немеркнущий Лучик? — размышляла Брилли, шагая по неровной дороге. — Узнаю ли я когда-нибудь? Узнаю ли хоть часть того, что хочу знать?»
Она улыбнулась лесу и пролетевшей мимо пестрокрылой птице и вспомнила тот день, когда ее жизнь совершенно изменилась — у нее появилась пещера, и книги, и дневники, понимание своего присутствия на земле и новые надежды.
После смерти матери Брилли занималась лечением в основном в южных городах лорда Ревила, чтобы жители Назеби думали, что она все еще живет в Амелине, а амелинские жители — что она переехала в Назеби. Конечно, мать не одобрила бы ее занятий, но ее уже не было в живых, а сердце подсказывало Брилли не сворачивать с выбранного пути.
Приученная матерью быть крайне осторожной Брилли не водила ни с кем дружбы, опасаясь, что ее колдовские таланты могут быть раскрыты. Это единственное правило, которое она переняла от Джокатер и считала верным. Одиночество томило душу, но так жилось спокойнее. Лишь с семьей Джакобисов и кое с кем еще Брилли поддерживала приятельские отношения, но всегда вела себя скромно и не отличалась словоохотливостью, дабы не попасть в беду. Многие фермеры и рыбаки знали ее в лицо и здоровались. Помнили Брилли, естественно, и те, в чьи дома она приходила на помощь в качестве целительницы. Этого было вполне достаточно, по крайней мере ей так казалось.
«Возможно, когда-нибудь я повстречаю девочку, которая придет мне на смену», — мечтала, улыбаясь, Брилли.
Конечно, таковой может и не быть, она прекрасно знала об этом, но не переставала представлять себе счастливую встречу.
«Я научу ее всему, что умею сама, и никогда уже не буду одинокой. А как это, интересно, — не испытывать одиночества?»
Для Брилли не являлось секретом, что не только она страдает от недостатка общения и понимания. Многие люди, даже окруженные многочисленными семействами, чувствовали себя не лучше, и это знание помогало ей терпеливо ждать лучших времен.
Проезжающий мужчина на разбитой телеге помахал девушке рукой и расплылся в довольной улыбке. Она ответила дружелюбным кивком и тоже улыбнулась. Через несколько минут ее догнала еще одна повозка, нагруженная металлическими палками странной формы и каким-то хламом. И ее владелец поприветствовал Брилли, сняв шляпу, озаряя и без того солнечный день своим добродушием. Люди Ревила готовились к сбору последнего осеннего урожая.
«Через несколько недель работы в поле будут начинаться с восходом Дневной звезды, а заканчиваться с закатом Компаниона. Воздух наполнится веселым крестьянским пением и смехом», — думала девушка.
В городе тоже хватало дел. Кузнецы занимались ремонтом, а рыбаки старались наловить как можно больше рыбы. Брилли обожала осень, это ее любимое время года.
Примерно через час лес закончился, и Брилли взошла на высокий холм. Внизу, с правой стороны, виднелся Назеби. Аккуратные домики с крышами из клинообразных досок в городе лорда Ревила тянулись ровным рядом вдоль берега реки.
Домики утопали в тени развесистых деревьев, напротив каждого располагался узенький док. За городом темнели зеленые коричневые квадраты полей, обрамленные темным лесом. С другой стороны виднелись мулы, тянущие к морю баржи по устью реки. За ними медленно плыли несколько легких суденышек, их белые паруса смело развевались на ветру. Брилли постояла на холме несколько минут, восторженно осматривая город, потом спустилась в долину.
Маленькая ферма Гармона располагалась за Назеби, у самого леса: небольшой домик, видавшая виды ветряная мельница, коровник, сложенные аккуратными рядами мешки с зерном, заготовленное сено. Брилли поднялась по узкой лестнице с перилами, остановившись на последней ступени: у ворот появились две собаки. Та, что поменьше, злобно склонила голову и зарычала. Брилли сделала шаг назад.
— Хорошая собака! — Псина оскалила клыки, продолжая ворчать. — Плохая собака! — поправилась Брилли. — Ну, перестань же злиться!
— Брилли!
В воротах появилась Клара, ее доброе круглое лицо озарилось улыбкой при виде гостьи. Из-за спины Клары высунулась голова Эгала. Рот мальчугана был перепачкан вареньем.
— Я же обещала навестить вас, Клара, — здороваясь, сказала Брилли. — Быть может, объясните своим собачкам, кто я такая?
— Ник! Джим! Пошли прочь!
Собаки нехотя попятились назад. Клара увела их на задний двор, пригласила Брилли в дом и усадила в красивое кресло с резными ручками. На открытом окне развевались голубые льняные занавески, над столом висели в ряд начищенные до блеска горшки. В воздухе вкусно пахло свежим хлебом, а на столе лежала головка желтого сыра.
— Хотите есть? — спросила Клара, вытирая руки о цветастый передник.
Брилли скромно улыбнулась.
— Я завтракала.
Клара быстро достала с полки свежеиспеченную румяную булку, отрезала толстый кусок, намазала его смородиновым вареньем и протянула гостье.
— Гармон и Эван в поле, — сообщила она. — Эгал! Сбегай к папе, скажи, что у нас в гостях мисс Брилли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Теперь все небо превратилось из серо-голубого в розово-желтое, и Брилли постояла наверху еще немного, зачарованная красотой природы. Налетевший ветерок обдал ее волной мельчайших капель, освежая и радуя. Над водой пролетел морской жаворонок, высматривая зазевавшуюся рыбу. Яркий свет Дневной звезды красиво отразился от его белоснежных крыльев.
Когда птица растворилась в тумане, Брилли почувствовала, что сегодня днем она опять услышит Зов. Он доносился откуда-то из Амелина. Дважды за прошедшую неделю девушке приходилось делать вид, что ее не волнует являвшийся Зов. И в первый, и во второй раз крик о помощи звучал с севера. Теперь она решила, что, несмотря на слухи, должна отправляться на берег.
К тому же необходимо навестить Клару, та, наверное, давно ждет ее.
Спустившись по узкой лестнице, Брилли скинула с себя красивое платье, аккуратно свернула его и уложила вместе с сандалиями и поясом в небольшую коробочку в кладовой. Искупавшись и позавтракав кашей, Брилли оделась в домотканое платье, взяла шляпу и посох и вышла из пещеры.
Ее утлое суденышко, отплыв от берега, наклонилось влево, подчиняясь силе набежавшей волны, но Брилли уверенно ударила по воде веслами и выправила лодку.
— На юг! — велела ей колдунья.
На пляже резвились мальчишки, они то взбирались на утес, то сбегали вниз, смеялись, толкали друг друга и визжали. Улучив момент, Брилли подплыла с правой стороны и затаилась, прячась за высокими прибрежными камнями. Где-то совсем рядом раздался взрыв хохота, но она оставалась спокойна: ребятня настолько увлечена игрой, что вряд ли обратит внимание на лодку у камней.
Когда-то Брилли опасалась, что пещеру обнаружат такие же вот мальчишки, но потом поняла, что ее обитель охраняет от посторонних Немеркнущий Лучик. Никто даже не приближался к ее маленькому острову. Местная детвора никогда не взбиралась на него, хотя на соседние островки приплывала постоянно. Не появлялись здесь и ярваннетские рыбаки, чтобы наловить звезд-раковин и анемонов, в изобилии водившихся с подветренной стороны.
За три столетия, миновавших со времен Великого Бедствия, ни одна из живших в пещере ведьм ни разу не упомянула о приближении к острову кого бы то ни было из местного населения. Покой здешних обитательниц никогда не нарушался, журналы, книги, небольшой запас драгоценностей и монет всегда оставались нетронутыми. Немеркнущий Лучик допускал сюда лишь колдуний, остальных же удерживал на расстоянии. Каким образом? Брилли постоянно думала об этом. Как он защищает ее пещеру? При помощи каких средств? И что есть он сам, Немеркнущий Лучик? В книгах она встречала только неясные намеки и догадки, но никто не знал определенных ответов на эти вопросы. Возможно, они подобно разгадкам других тайн навеки остались во временах Великого Бедствия.
Существуют ли подобные Лучики на других побережьях земель Верховных лордов? Если да, то защищают ли они еще кого-то из народа шари'а? Суждено ли им встретиться когда-нибудь? А может, с ужасом размышляла Брилли, ее Лучик единственный уцелел в страшную пору и других колдунов некому оберегать? Кто мог сказать ей, как было на самом деле?
Прошло время, и Брилли стала полностью доверять своему Лучику и никого не боялась, находясь в пещере. Соблюдала осторожность, только когда приплывала на побережье и отплывала от него.
Так и не дождавшись окончания резвой мальчишечьей игры, она двинулась дальше, вышла на пляж в другом месте, на расстоянии нескольких сотен ярдов от привычного, спрятала лодку в высокой траве и пошла на юг по песчаному берегу. Через двадцать минут на дороге показались другие ранние путники — кто на телеге, кто на крытой повозке, третьи шли пешком. Брилли поприветствовала тех, кого знала, с любопытством оглядела незнакомых попутчиков. Перед поворотом на юго-восток, в сторону Назеби, они взобрались на утес и пошли по прибрежной дороге, затененной пологом из пышных ветвей сосен и ив, под пение порхавших над головами птиц. Брилли перевесила сумку на другое плечо, весело шагая вперед, не обращая внимание на неудобства — идти пешком по изрезанной колеями почве было довольно трудно.
Она вспомнила, как впервые брела по этой дороге много лет назад. Тогда местные мальчишки бросали в нее камни, а Джейред стоял поодаль, не принимая участия в их глумлении, пристально, с обидой и упреком глядя ей в глаза. Потом вдруг неожиданно сорвался с места, набросился на одного из товарищей — крупного рослого мальчика — и повалил его на землю. Остальные оторопели, но через несколько мгновений роем накинулись на самого Джейреда, желая наказать предателя. Брилли испуганно заверещала, так громко, что родители из ближайших домов распахнули окна и высунули головы. Когда взрослые повыскакивали на улицу, она пустилась наутек по этой вот самой дороге, привлекая к себе еще больше внимания громкими всхлипываниями. Ее пытался остановить какой-то человек, спрыгнувший с повозки, но девочке удалось улизнуть от него. Задыхаясь и дрожа, она сбежала вниз и спряталась в расщелине между камнями. В конце концов взрослые вызвали Аларсона из мастерской и принялись разыскивать Брилли.
Она чувствовала, как негодует отчим, как ненавидит ее, глупую девчонку Джокатер, как проклинает их обеих, слышала, как отец Джейреда кричал на него, обвиняя Брилли, а не мальчишек в сломанной кисти и синяках, полученных сыном. Потом он просил прощения за поспешные выводы, поняв, что был не прав, но Аларсон отклонил извинения, убежденный, что виновата во всем именно его падчерица. Он носил в себе злобу на протяжении еще нескольких недель.
Брилли долго сидела в расщелине, уткнувшись лицом в колени, даже после того, как ее прекратили искать и разошлись по домам. Она долго плакала под бормотание волн оттого, что предала Джейреда, оттого, что в который раз причинила боль матери. Шум моря эхом отдавался в ее каменном убежище, а ветер трепал ее волосы, успокаивая и ободряя. Вдруг она ясно услышала голос — кто-то назвал ее имя. Но поблизости никого не было. Прошла секунда, другая, и голос вновь окликнул ее.
Брилли вскочила, выбежала на песок и внимательно осмотрелась по сторонам, но никого не увидела.
На протяжении целых трех недель она возвращалась на это же место в надежде опять услышать загадочный голос, заглядывая за камни, в расщелины, ныряя в море и осматривая дно. Она бродила по утесу и по близлежащему лесу и снова возвращалась на пляж. Однажды ей показалось, что голос доносится до нее со стороны каменной глыбы в море, она подплыла к ней и, никого не обнаружив, принялась изучать один за другим все прибрежные камни. В самом крупном из них был затемненный тоннель, оттуда-то и услышала она в очередной раз все тот же голос, ясный и твердый.
Брилли бросилась внутрь, не обращая внимания на разбушевавшиеся волны, на раны на локтях и коленях, появившиеся после продолжительных исследований каменных островов. В конце тоннеля она нашла Немеркнущий Лучик.
Брилли стояла как зачарованная, в мокром платье, прилипшем к телу, с растрепанными влажными волосами, сбившимися на лицо. Потом наконец осмелилась дотронуться до чудесного Лучика. Тогда она впервые почувствовала его отклик в своем мозге, приятный, ни с чем не сравнимый. Диковинное существо с восторгом приняло девочку, отдало ей все свое тепло, подарило любовь, преданную, не запятнанную и тенью сомнения.
За прошедшие с той поры годы Брилли больше никогда не слышала этого голоса. Быть может, ее звал тогда сам Немеркнущий Лучик? Теперь он молчал, хотя хорошо знал ее — радостно приветствовал, когда она возвращалась домой, и грустил, когда уходила, и постоянно согревал ее своим приятным присутствием в пещере. Из всех известных ей земных удовольствий, за исключением чтения книг Торы, она не знала ничего более надежного и близкого, чем любовь Лучика.
«И кто он такой, мой Немеркнущий Лучик? — размышляла Брилли, шагая по неровной дороге. — Узнаю ли я когда-нибудь? Узнаю ли хоть часть того, что хочу знать?»
Она улыбнулась лесу и пролетевшей мимо пестрокрылой птице и вспомнила тот день, когда ее жизнь совершенно изменилась — у нее появилась пещера, и книги, и дневники, понимание своего присутствия на земле и новые надежды.
После смерти матери Брилли занималась лечением в основном в южных городах лорда Ревила, чтобы жители Назеби думали, что она все еще живет в Амелине, а амелинские жители — что она переехала в Назеби. Конечно, мать не одобрила бы ее занятий, но ее уже не было в живых, а сердце подсказывало Брилли не сворачивать с выбранного пути.
Приученная матерью быть крайне осторожной Брилли не водила ни с кем дружбы, опасаясь, что ее колдовские таланты могут быть раскрыты. Это единственное правило, которое она переняла от Джокатер и считала верным. Одиночество томило душу, но так жилось спокойнее. Лишь с семьей Джакобисов и кое с кем еще Брилли поддерживала приятельские отношения, но всегда вела себя скромно и не отличалась словоохотливостью, дабы не попасть в беду. Многие фермеры и рыбаки знали ее в лицо и здоровались. Помнили Брилли, естественно, и те, в чьи дома она приходила на помощь в качестве целительницы. Этого было вполне достаточно, по крайней мере ей так казалось.
«Возможно, когда-нибудь я повстречаю девочку, которая придет мне на смену», — мечтала, улыбаясь, Брилли.
Конечно, таковой может и не быть, она прекрасно знала об этом, но не переставала представлять себе счастливую встречу.
«Я научу ее всему, что умею сама, и никогда уже не буду одинокой. А как это, интересно, — не испытывать одиночества?»
Для Брилли не являлось секретом, что не только она страдает от недостатка общения и понимания. Многие люди, даже окруженные многочисленными семействами, чувствовали себя не лучше, и это знание помогало ей терпеливо ждать лучших времен.
Проезжающий мужчина на разбитой телеге помахал девушке рукой и расплылся в довольной улыбке. Она ответила дружелюбным кивком и тоже улыбнулась. Через несколько минут ее догнала еще одна повозка, нагруженная металлическими палками странной формы и каким-то хламом. И ее владелец поприветствовал Брилли, сняв шляпу, озаряя и без того солнечный день своим добродушием. Люди Ревила готовились к сбору последнего осеннего урожая.
«Через несколько недель работы в поле будут начинаться с восходом Дневной звезды, а заканчиваться с закатом Компаниона. Воздух наполнится веселым крестьянским пением и смехом», — думала девушка.
В городе тоже хватало дел. Кузнецы занимались ремонтом, а рыбаки старались наловить как можно больше рыбы. Брилли обожала осень, это ее любимое время года.
Примерно через час лес закончился, и Брилли взошла на высокий холм. Внизу, с правой стороны, виднелся Назеби. Аккуратные домики с крышами из клинообразных досок в городе лорда Ревила тянулись ровным рядом вдоль берега реки.
Домики утопали в тени развесистых деревьев, напротив каждого располагался узенький док. За городом темнели зеленые коричневые квадраты полей, обрамленные темным лесом. С другой стороны виднелись мулы, тянущие к морю баржи по устью реки. За ними медленно плыли несколько легких суденышек, их белые паруса смело развевались на ветру. Брилли постояла на холме несколько минут, восторженно осматривая город, потом спустилась в долину.
Маленькая ферма Гармона располагалась за Назеби, у самого леса: небольшой домик, видавшая виды ветряная мельница, коровник, сложенные аккуратными рядами мешки с зерном, заготовленное сено. Брилли поднялась по узкой лестнице с перилами, остановившись на последней ступени: у ворот появились две собаки. Та, что поменьше, злобно склонила голову и зарычала. Брилли сделала шаг назад.
— Хорошая собака! — Псина оскалила клыки, продолжая ворчать. — Плохая собака! — поправилась Брилли. — Ну, перестань же злиться!
— Брилли!
В воротах появилась Клара, ее доброе круглое лицо озарилось улыбкой при виде гостьи. Из-за спины Клары высунулась голова Эгала. Рот мальчугана был перепачкан вареньем.
— Я же обещала навестить вас, Клара, — здороваясь, сказала Брилли. — Быть может, объясните своим собачкам, кто я такая?
— Ник! Джим! Пошли прочь!
Собаки нехотя попятились назад. Клара увела их на задний двор, пригласила Брилли в дом и усадила в красивое кресло с резными ручками. На открытом окне развевались голубые льняные занавески, над столом висели в ряд начищенные до блеска горшки. В воздухе вкусно пахло свежим хлебом, а на столе лежала головка желтого сыра.
— Хотите есть? — спросила Клара, вытирая руки о цветастый передник.
Брилли скромно улыбнулась.
— Я завтракала.
Клара быстро достала с полки свежеиспеченную румяную булку, отрезала толстый кусок, намазала его смородиновым вареньем и протянула гостье.
— Гармон и Эван в поле, — сообщила она. — Эгал! Сбегай к папе, скажи, что у нас в гостях мисс Брилли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61