– Вставай, Ландогарнер, вставай! – закричала Зунни счастливым голосом и сделала кульбит у него на коленях.
– Сейчас мы взорвем огромную шутиху!
– Бабах! – закричала еще одна обезьянка и изобразила взрыв, ринувшись на другую обезьянку, и они обе устроили потасовку, катаясь по животу Орландо и ужасно его щекоча.
– А ну слезьте с него, чучелы, – раздраженно сказала миссис Симпкинс. – Мальчик болен. То, что это древний Египет, вовсе не значит, что здесь нет швабры, а если вы не хотите, чтобы я ее взяла, быстренько сядьте на тот стул и соблюдайте приличия.
К несказанному удивлению Орландо, Дикое Племя тотчас сделало все, как было сказано. Его уважение к маленькой женщине явно возросло.
Вошел Фредерикс с опухшими от сна глазами и сообщил новость:
– Снаружи – целая толпа орущих людей.
– Фредерикс! – позвала одна из обезьянок, – пиф-паф, держите вора. Поиграй с нами!
– Да, в самом деле, толпа, – сказала миссис Симпкинс. – Если у Орландо хватит сил, можно пойти посмотреть сверху.
Орландо медленно поднялся с постели и, к своему удивлению, обнаружил, что это ему по силам. Он вышел следом за хозяйкой в прихожую, за ними шел Фредерикс и бежали обезьянки. Дом был больше, чем представлял себе Орландо, – только прихожая тянулась метров на пятнадцать, – стены были украшены прекрасными изображениями цветов и деревьев и болота с утками. Все это свидетельствовало о том, что дом принадлежит важной персоне.
– Да, важной, – ответила его экскурсовод на вопрос. – Или принадлежал. Мистеру Аль-Саиду, который был заместителем секретаря при дворе, королевским писарем.
– Я не понимаю.
– Потому что я не объяснила. Всему свое время.
Она провела их через прихожую, через семейные апартаменты и наконец в просторную комнату с колоннами, которая, по всей видимости, была спальней хозяина, но вряд ли ею пользовались в последнее время. Одна из дверей комнаты выходила в прекрасный, обнесенный стеной сад с множеством цветов и прудом. Орландо удивило, что сад сильно походил на современный. Не задерживаясь в саду, они двинулись за миссис Симпкинс, которая, тяжело ступая, поднималась по наклонной галерее, ведущей на плоскую крышу. В одном конце был построен навес, под ним в тени располагались несколько подушек, табуретов и маленький аккуратный столик, сделанный из крашеного дерева, было видно, что это место – любимый приют хозяина в жаркие дни.
Орландо отметил все эти детали, когда проходил через дом на крышу, но вскоре был полностью захвачен видом самого города, лежащего внизу. За садами и стенами виллы, которая оказалась значительно больше, чем представлял себе Орландо, располагались такие же виллы, за ними направо в сторону реки тянулась широкая полоса домов поменьше, где улицы были поуже. Даже на расстоянии он видел на берегу реки голых людей, копошащихся в глине, возможно они изготавливали кирпич для постройки новых вилл. Нил явно обмелел, хотя сотни лодок и кораблей сновали по реке, и широкие полосы сырой глины тянулись вдоль берегов.
Но самое интересное было в стороне от реки. Вдали на западе, на горном хребте, идущем параллельно Нилу, расположился целый город из храмов и дворцов, таких ослепительно белых, что они мерцали как мираж, несмотря на утреннее солнце.
– Абидос , – сказала миссис Симпкинс. – Но не такой, как в реальном Египте. Это дом Осириса, Он человек, очень близкий к действительному воплощению дьявола, как мы все понимаем.
Поближе, у подножия гор, как полипы на дне судна, выросли еще храмы в самых разных стилях. Между тем местом, где стоял Орландо, и храмами лежала большая часть города – ряды коробок из светлого кирпича, похожих на широкомасштабную выставку прямоугольной керамики.
Легкий утренний ветерок сменил направление, и рев голосов вдруг достиг их крыши, что особенно впечатляло из-за дальности расстояния. Огромная толпа людей собралась на окраине района храмов вокруг одного здания – огромной пирамиды, сложенной из каменных плит, – оно казалось значительно старше всех остальных зданий вокруг. Орландо не мог понять, почему они окружили здание, не мог даже понять, сколько там людей. Толпа не была миролюбиво настроена: он видел, как она колыхалась волнами, будто что-то сдерживало ее.
– Что происходит? – спросил Фредерикс. – Это как-то связано с уличными беспорядками, которые мы видели, когда пришли сюда?
– Да, связано, – согласилась миссис Симпкинс и вдруг крикнула так громко, что Орландо и Фредерикс подпрыгнули: – Эй, обезьяны, вернитесь на крышу!
Желтые негодяи юркнули под тент, выражая протест.
– В центре толпы – храм Ра, – пояснила она, не обращая больше внимания на Племя. – Видите две группы звезд? Там ваш друг.
– Наш друг? – Орландо ничего не понимал. Из-за света, отраженного множеством крыш из светлого кирпича, у него разболелась голова.
– Ты имеешь в виду парня с головой волка? – спросил Фредерикс. – Упси-пупс или как там его?
– Да, Упаут, – сказала миссис Симпкинс с кислой миной. Ей не нравились ничьи шутки, кроме собственных. – Его восстание не удалось, но сам он нашел убежище в храме Ра. Телли и Мават не могут осквернить храм такого могущественного бога, схватив Упаута внутри, по крайней мере, без санкции своего хозяина, а Осирис еще не вернулся. Но на всякий случай много рабочего люда и некоторые менее значительные боги, которые поддерживают Упаута, собрались здесь и сделали живую стену, чтобы солдаты не могли подойти к храму. Пока это – противостояние.
Орландо почувствовал себя хуже из-за избытка солнечного света.
– Вот, значит, где он оказался. Очень… очень интересно. Но вы говорили, что нам нужно побыстрее уходить отсюда, я все еще неважно себя чувствую. Так почему мы стоим и пялимся на этот храм?
– Потому что, – ответила миссис Симпкинс, беря его за локоть и поворачивая к наклонному спуску, – вы идете туда.
Хотя из зеркала на него смотрело собственное отражение – грубые черты лица, такие же как и сто лет назад, серебристые волосы, слегка длинноватые, но безупречно подстриженные, – Феликс Жонглер чувствовал себя униженным, как в своем мрачном детстве, когда он, стоя на коленях, слушал рассуждения старших мальчиков, как его лучше наказать. Любое тело, кроме тела бога Осириса, было для него непривычным, еще более непривычным было для него покидать свои виртуальные владения. Он не любил нарушения привычного.
Но в данном случае ничего нельзя было сделать. Нельзя стать самым старым и, скорее всего, самым могущественным человеком на Земле, если не познаешь самые суровые законы жизни, а один из них гласил: бывают случаи, когда гордость нужно забыть. Он глубоко вздохнул, на самом деле это сделали за него кибернетические насосы, и он уже собирался войти, когда увидел краешком глаза вспышку, извещавшую о вызове на линии для срочных звонков.
– Что это? – спросил он у инженера-жреца, появившегося на экране. – У меня вот-вот начнется ответственная встреча.
– Си-система, – заикаясь, ответил лысый помощник, не готовый к откровенно резкому тону хозяина. – Сет, я хочу сказать. Он… там… возникла проблема.
– Снова? – к раздражению Жонглера примешивался и страх, но он не хотел показывать его подчиненному. – Расскажи.
– Сет находится в цикле К вот уже сорок часов. Никто еще не оставался там даже и половину этого времени.
– А другие показатели?
Жрец пытался пожать плечами, но уважительно, однако выглядело это как небольшой сердечный приступ.
– Они… почти нормальные, о господин! Все идет хорошо. Были небольшие возмущения, но ничего серьезного, ничего неожиданного, чего бы мы не предвидели в последние месяцы. Но этот цикл К, господин…
Жонглера вдруг охватил почти животный ужас при мысли, что подчиненный низкого уровня мог видеть временный сим смертного в белом костюме, но быстрая проверка убедила его, что жрец видел Осириса во всем его блеске.
– Да, да, длина цикла необычна. Но Церемония приближается, а мы даем системе очень необычные задания. Следи за показаниями и сообщай мне, если произойдут серьезные изменения. Я не хочу, чтобы меня беспокоили в ближайший час, только если начнет плавиться система. Тебе хорошо понятно?
Инженер-жрец вытаращил глаза:
– Да, господин. Спасибо вам, о тот, кто заставляет всходить пшеницу…
Жонглер отключил связь, когда инженер только начал церемонию благоговейного прощания.
Жонглер не мог не признать, что его брат по Граалю, Жиан Бао, имел свой стиль. В виртуальном доме Бао не было показной роскоши, столь характерной для других членов Братства: готическая крепость, высящаяся на отвесной скале, или изобилие декора в стиле Калигулы (обычно в сочетании со сложным этикетом, свойственным стилю). Не был его дом и демонстративно простым. В доме финансиста акцент был сделан на сочетание светлых стен с изящной черепицей, темные полосы на которых выглядели настолько необычно, что невольно привлекали глаз. Произведения искусства были расставлены с кажущейся небрежностью: изящный фарфор Ту-цай с прекрасным изображением водоноса, забавный бронзовый медведь в наморднике, пытающийся съесть фрукт, – но главный эффект достигался чистотой линий и пространством. Даже сочетание света и теней было тщательно продумано: высота потолков или длина коридоров определялись с трудом.
Жиан Бао избегал показной роскоши не только в оформлении дома, его сим, одетый в серый костюм, имел вид хорошо сохранившегося девяностолетнего мужчины. Когда он появился во дворе и пошел навстречу Жонглеру, можно было подумать, что два опрятных старичка встречаются в саду. Они не подали друг другу руки. Не поклонились. Сложность отношений избавляла их от такой необходимости.
– Вы оказываете мне большую честь, мой друг. – Жиан Бао жестом пригласил собеседника присесть у журчащего фонтана, где предусмотрительно были поставлены два стула. – Присядем и поговорим.
Жонглер улыбнулся и кивнул:
– Это вы оказываете мне честь, прошло так много времени с моего последнего визита в ваш дом.
Он надеялся, что подразумеваемое признание изменения их статусов поможет провести встречу на должном уровне. Невозможно было определить, кто из двоих был богаче, кто обладал большей властью в реальном мире. Жиан Бао держал в руках всю восточную экономику. Единственным достойным их соперником мог быть только американец Роберт Уэллс, но тот никогда не пытался создать империю наподобие тех, что построили Жонглер и Жиан. До сегодняшнего дня положение Жонглера как председателя Братства давало ему неоспоримое преимущество, по крайней мере, во всем том, что касалось судьбы Грааля. Но до сегодняшнего дня.
Некоторое время мужчины сидели и слушали журчание воды. Маленький коричневый воробей слетел откуда-то сверху и уселся на ветку декоративной сливы. Жиан смотрел на птицу, которая, в свою очередь, рассматривала его с простодушной отвагой.
– Я сейчас вот о чем подумал, – сказал Жиан, повернувшись к Жонглеру. – У вас, надеюсь, находится время мирно созерцать жизнь, мой друг. Сейчас сумасшедшие времена. – Финансист поднял руки, как бы сдаваясь. – Жизнь – замечательная вещь, но когда мы слишком заняты для того, чтобы жить, мы об этом забываем.
Жонглер снова улыбнулся. Жиан был раза в два моложе его, но все равно не дурак. Жиан раздумывал, годится ли Жонглер для своей работы сейчас, в самый ответственный момент. Он задавал себе этот вопрос и одновременно думал, что хваткие американцы не вызывают симпатии.
– Вот в такие часы я вспоминаю, зачем был создан этот проект, это было очень давно, мой добрый друг. – Жонглер отвечал осторожно. – В тихие моменты, когда ценишь то, что имеешь, и то, что сделал.
– Приятно разделить с вами такой момент. Как я уже говорил, этот визит – большая честь. – Жиан говорил так, будто не он потребовал встречи. Хотя и в завуалированной форме. – Могу я предложить напитки?
Жонглер замахал руками:
– Вы слишком добры. Не надо, спасибо. Я думаю, вам будет приятно узнать, что я объявлю дату Церемонии завтра, на встрече всех членов Братства. Последний шаг – или можно сказать, момент истины – произойдет через несколько дней.
– А… – Глаза Жиана Бао были обманчиво кроткими, но даже симуляция его лица чудесно передавала тонкие чувства. Ходили слухи, что он приказывал убивать конкурентов без слов, подписывал смертный приговор просто взглядом, выражающим усталость пресыщения. – Прекрасная новость. Стало быть, надо понимать… неполадки в операционной системе остались в прошлом?
Жонглер смахнул несуществующую соринку со своего виртуального костюма, чтобы дать себе время подумать.
– Сейчас еще дорабатывают одну-две детали, но я обещаю, что это не повлияет на успех Церемонии.
– Очень приятно слышать. – Жиан медленно кивнул. – Уверен, что все Братство будет радо вашему объявлению. Даже мистер Уэллс.
– Да, конечно, у нас с ним были разногласия, – сказал Жонглер, удивляясь, как компания и окружение могут автоматически привести к приукрашиванию действительности, – но у нас по-прежнему одна цель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112