– Когда подошел еще один припозднившийся человек, он спросил, о чем спор. Они указали ему на ту «Плакат Бар». Я понял, какую башню они имеют в виду – она смутно виднелась на фоне неба.
– Баш Плакат Бар, – закивал Фактум Квинтус. – Башня Плачущего Барона.
– Да, хотя до того случая я никогда не слышал названия, – пояснил !Ксаббу, – Мне следовало отнестись с большим вниманием к их словам, но меня заворожила их беседа и что та тень могла оказаться нашим врагом, которого мы разыскиваем. Я не подумал, что могут быть еще припозднившиеся гости, и они могут подниматься как раз с моей стороны.
Я их услышал, когда они были совсем близко, менять убежище было поздно. Они лазают быстро и бесшумно, эти ваши Верхолазы. Мы все не ожидали встречи. Я настолько растерялся, что прыгнул к людям, сидящим вокруг костра, почти к ним в руки. В другом месте ничего бы не случилось – все бы замерли и уставились на меня, тогда у меня был бы шанс спуститься с крыши и убежать. Но эти люди были охотниками, думаю, мясо редко им попадается. Лазать по крышам – трудное занятие, а птички, которых они ловят, очень маленькие. Во всяком случае, сразу же кто-то набросил на меня сеть.
– Они питаются не только птицами, если старые истории не врут, – вставил Фактум Квинтус – Они обворовывают сады на крышах и пастбища. А люди говорят, что они залезают в окна в домах и утаскивают вещи – блестящие безделушки, например, но чаще еду.
– Я готов всему верить, – ответил !Ксаббу. – Они быстрые и умные. В чем-то они напоминают мне мой народ, пытающийся выжить в очень-очень жестоком месте. – Он тряхнул головой. – Но времени на сочувствие у меня не было, я еле успел увернуться от Сети. Если бы я был настоящим зверем, сейчас я бы поджаривался на вертеле или был бы уже обглоданными костями. Я начал спускаться по одной из стен башни, но эффект неожиданности прошел. За мной началась погоня, они охотились стаей, свистом предупреждая остальных, когда видели меня в темноте. Куда бы я ни бросился, я натыкался на одного из них, подающего сигнал другим.
– !Ксаббу! – вскричала Рени. – Как это страшно!
Он пожал плечами:
– Охотник и добыча. Мы почти всегда то либо другое. Наверное, интересно было бы сразу быть и тем и другим. На меня не раз охотились с тех пор, как мы вошли в эту Сеть. Мне нельзя было дать им поймать себя, но нельзя было и потерять их. Крыши были им знакомы куда лучше, чем мне. Когда я спустился до крыш, и опасность свалиться уменьшилась, они растянулись цепью и начали меня окружать.
Охота растянулась на час, с крыши на крышу. Иногда мне удавалось найти укрытие и перевести дух, но они всегда меня находили, начинали окружать, и мне приходилось снова бежать. И опять хочу сказать, у настоящего зверя шансов не было бы, несколько раз они бросали в меня копья, привязанные к руке владельца. Поскольку я – человек и сам охотился с копьем, я знал, что нельзя позволить им хорошо прицелиться, мне все время удавалось увернуться. Наверное, они решили, что я либо очень умный, либо очень везучий зверь. Но везение не может длиться бесконечно, я начал уставать.
Я сделал последнюю попытку удрать, забравшись на очень высокий, очень тонкий шпиль, надеясь, что им туда не залезть, я забрался на самый верх, считая, что они не подберутся ко мне достаточно близко, чтобы бросить копье. Я висел там, прижимаясь к металлу шпиля, очень высоко над крышами.
Солнце поднималось. Я не знал, в каком месте Леса я нахожусь, но все-таки я был жив.
Но Верхолазы – это не только мужчины и женщины. Они послали за мной мальчика. Ему было лет одиннадцать-двенадцать, но лазал он не хуже меня, хотя у него не было тела бабуина. Он ловко лез вверх, пока не нашел места чуть ниже, где можно упереться ногой для того, чтобы бросить колье. Поскольку копье привязано к руке шнуром, он мог делать сколько угодно попыток. Но хоть он и был маленьким, но размером больше меня, значит, я не смогу поймать копье и вырвать у него.
Он сверкал огромными глазами, но лицо было таким грязным, что даже в лучах утреннего солнца, я ничего, кроме глаз, не разглядел. Он, конечно, был горд, что сумел забраться туда, куда не могут попасть взрослые, и был счастлив, что может принести добычу своей семье. Возможно, он впервые охотился вместе со взрослыми. Он то ли пел, то ли молился, пытаясь достать копье.
Я закричал; «Не убивай меня, пожалуйста!»
Его глаза стали еще больше, и он завопил: «Димон!» – то ли это было чье-то имя, то ли так он произносил «демон». Мальчик заспешил вниз, но потерял равновесие и повис на одной руке, ноги болтались в воздухе. Несмотря на ужас, который я ему внушал, он с мольбой смотрел на меня, но я не мог ему помочь. Он свалился. Мужчины быстро забрались на то место, где он упал. Один из них поднял мальчика и прижал к груди, но тот был мертв. Они отвернулись от меня, будто я перестал для них существовать, забрали мальчика и пошли обратно к остальным членам племени. – Взгляд !Ксаббу стал необычно жестким, будто он хотел умолчать о чем-то, что его рассердило. – Некоторое время я не решался спускаться, а они быстро исчезли из виду. Я смутно представлял направление, я довольно долго разыскивал Игольчатый Лес – крыши Дома в самом деле бесконечны. Еще час ушел на то, чтобы отыскать «Плакат Бар», как они ее называли.
– Но ты же нашел ее, !Ксаббу! – мягко сказала Рени. – И ты спас мою жизнь. Еще раз.
!Ксаббу покачал головой:
– Он был совсем еще ребенок.
– Ребенок, который хотел убить тебя, – продолжила Рени.
– Для того чтобы у его семьи была еда. Я сам много раз так поступал.
– Очень печально, – вмешался Фактум Квинтус – Наверное, мы, обитатели Дома, могли бы больше заботиться о наших менее удачливых собратьях. Об этом обязательно стоит подумать. Но я и не подозревал, что прямо над Библиотекой все еще живут Верхолазы. Удивительно. Как многому я научился!
– Кажется, мне надоело быть животным, – спокойно заявил !Ксаббу.
Код Дельфи. Начать здесь.
Постараюсь собраться с мыслями, что совсем непросто сделать. С того самого момента, когда друзья забрали меня из маленькой комнатки, мне кажется, будто с меня содрали кожу. Я чувствую, что я холодная и сырая. Я плачу по любому поводу. Во мне что-то изменилось, и, нужно заметить, вовсе не к лучшему.
Мы вышли из этой симуляции – прошли через ворота и вошли в.другой мир. Я чувствую запах океана и чувствую какие-то точки, видимо звезды на необъятном небе. Нет, рано об этом говорить. Мне нужно определить порядок. Если во вселенной нет порядка или мы его не видим, наша работа – привнести его. Я всегда так считала.
Я и сейчас так думаю.
Я продолжаю.
Мы все равно не смогли бы сразу покинуть Дом, даже если бы все были здоровы, а мы не были здоровы. Особенно сильно пострадала Флоримель. Это большая удача, что она осталась в живых. Я считаю, что ее спасла ненадежность старинного оружия, потому что Дред стрелял не прицеливаясь. Но все равно она очень больна от ран и потери крови, к тому же у нее только один глаз, как мы и опасались. Рени как-то говорила, что ей трудно отличать симы Кван Ли, мой и Флоримель, теперь это не проблема.
Даже если бы Флоримель достаточно хорошо себя чувствовала, чтобы отправиться в первый же день, мы не смогли бы сразу покинуть симуляцию Дома. Мы вернули свою зажигалку, ее оставил на трупе Дред, но только мы с !Ксаббу сумели открыть проход в прошлый раз, но тогда мы знали, что он там есть. А сейчас мы не знаем, есть ли где проход поблизости от Башни Плачущего Барона, а Флоримель не смогла бы дойти до того места, где мы впервые оказались в Доме. Мы воспользовались случаем и исследовали зажигалку.
Я многое узнала от Дреда, больше, чем он думал, и это было кстати. К моему удивлению, она работала, а ведь он говорил, что ее легко выследить, и я сказала, что она может быть найдена владельцем. Но Дред почему-то решил не выключать ее.
Тот код, что мы с !Ксаббу выработали, был недостаточно тонким, так, наверное, будет правильно сказать, мы не могли воспользоваться зажигалкой как нам надо. Рени рассказала мне о странной встрече с существом, которое монах называл Госпожой Окон, и хотя я поняла не больше Рени, почему она появилась, я согласилась, что будет глупо проигнорировать ее вызов. Возможно, это Селларс принял этот образ, чтобы передать информацию. Хотя у нас и был прибор, мало просто хотеть попасть в Трою: ни карта, ни автомобиль не помогут, если не умеешь водить машину.
Трудно сказать, что происходит между мной и !Ксаббу, когда мы работаем вместе. Его восприятие почти полностью чувственное, усиленное, как я думаю, тем, что он теперь воспринимает информацию из Сети напрямую, как когда-то получал информацию от ветра, запахов и песчаных барханов. Хотя у нас и появился своеобразный язык, на котором мы обмениваемся информацией, но я могу только воспринимать то, что узнал или почувствовал он, но не то, как он это узнал. Мы обмениваемся информацией, которая является личной и субъективной, поэтому продвигаемся очень медленно, если вообще продвигаемся. К счастью, у меня много новой и полезной информации, полученной от Дреда, а Рени оказывает нам помощь, как специалист по виртуальной инженерии. Она объясняет нам, почему что-то приводит к чему-то и какие основные функции может иметь устройство.
Я рада, что у нас есть эта работа. Т-четыре-Б и эта девочка Эмили просто радуются жизни, а монах погрузился, а составление описей и чертежей обстановки и архитектуры. Флоримель слишком слаба, чтобы чем-то заниматься. А Рени сердится оттого, что не может найти занятие.
Несмотря на то что нам нужно решить такую трудную задачу, как разобраться с прибором доступа, она постоянно какая-то отстраненная и рассеянная. Сначала я не могла понять причину, потому что и сама была подавлена чувством незащищенности, но на вторую ночь после моего освобождения Рени сама призналась, что слова Фактума Квинтуса сильно ее огорчили.
– Что мы пытаемся сделать? – сказала она. – Ведь все уже сказано и сделано.
Я сказала ей, что мы пытаемся разгадать загадку, а если повезет, мы спасем детей, таких как ее брат, пострадавших от Грааля.
– А что, если нам придется уничтожить Сеть, чтобы их спасти, освободить? – Нельзя было не заметить горечь в ее голосе. – Не хочу сказать, что у нас есть хоть какой-то шанс. А если все-таки сможем? Что тогда случится с Фактумом Квинтусом? Посмотри на него! Он собирается писать обо всем этом в ближайшие годы. Он просто визжит от восторга. Он живой! А если нет, то кто он? Что случится с ним и со всеми остальными, если мы разрушим Сеть? С библиотечными братьями, теми влюбленными, что мы обнаружили, с летающими людьми, что ты встречала в другой симуляции, что произойдет с ними всеми? Это все равно что разрушить целую вселенную!
Я пыталась объяснить ей, что мы не можем решать наши задачи с этой точки зрения, что все это так далеко от реальности, что не стоит тратить зря свои силы, но она не успокоилась. И я тоже. Я не могу забыть доброту летающих людей из Аэродромии до того, как Дред убил одного из их племени. Там, в долине, был большой сложный мир, а таких миров в Сети не счесть.
Все-таки !Ксаббу, Рени и мне далось разрешить некоторые загадки этого устройства, но мы еще не могли вызвать проход там, где он не предусмотрен. Поэтому на третий день отправились туда, откуда вошли в Дом – в Парадные Залы, как назвал их Фактум Квинтус. Хотя Флоримель чувствовала себя много лучше, туда больше одного дня пути, поэтому мы спали по-прежнему в верхних этажах, потом спустились на уровень парадных залов. Фактуму Квинтусу нужно было спуститься еще ниже, чтобы попасть домой. Монах нарисовал для нас карту настолько подробную, что она походила на гравюру, и оставил нам. Расставание было необычным и печальным. Я совсем мало знала монаха, а весь этот мир для меня навсегда связан с ужасом той маленькой комнатки, но для других он явно стал настоящим другом. Они все совсем не хотели с ним расставаться.
– Я так и не знаю, в чем я участвовал, – сказал он при расставании, – но рад, если сумел вам помочь. Да, я рад. Я так надеюсь, что когда вы выполните свое задание, вы вернетесь к нам в Библиотеку и расскажете, что видели и что нашли. Я специально оставлю одну главу в моей книге для ваших открытий!
Рени обещала, что мы вернемся, как только сможем, но звучало это как ложь, сказанная ребенку, чтобы не ранить его чувства. Мы смотрели вслед высокой угловатой фигуре, удаляющейся по коридору, и Рени плакала. Я не могла не согласиться с ней – если брат Фактум Квинтус не живое существо, тогда должна признаться, я не понимаю значения этого слова. Да и сам Дом, хотя у меня особое к нему отношение, удивительно красив. В нем живут люди, и это целый мир, мир непохожий на другие.
Что же создали эти чудовища из Грааля? Они хоть сами понимают? Волнует ли их это, или, как для рабовладельцев в прошлом, жизни других для них не имеют значения? Может, они признают право на мечты и желания только за собой?
Уход Фактума Квинтуса открыл мне глаза на еще одну вещь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112