– Его лицо просветлело, Рени так давно не видела улыбку на его лице, как приятно снова ее видеть, – Но ты сама, похоже, дала нам ключ, Рени. Поэтому ты так похожа на возлюбленную Дикобраз.
Т-четыре-Б, который не принимал активного участия в обсуждении, фыркнул, услышав это. Флоримель тоже удивилась:
– Дикобраз?
– Возлюбленная дедушки Богомола, – пояснил !Ксаббу. – Та, что видит будущее, когда другие не видят. Рени сама не знает, насколько правильно она видит будущее.
– Ладно, хватит, – смутилась Рени. – О чем ты говоришь? О ключе?
– Ты сказала, что мы не можем разрушить систему с помощью нашего устройства, как нельзя разрушить дом ключом от него. Но ключ может разрушить дом. Он может отомкнуть дом, и чужие войдут и ограбят, или разрушат его, или найдут то, что там спрятано, и заберут.
– Ты хочешь сказать, как делает полиция? – Она не совсем поняла. – Ты хочешь сказать, что, если мы выберемся отсюда живыми и сохраним зажигалку, мы сможем передать ее кому-нибудь из Объединенных Наций или еще куда… Но мне трудно им доверять, помня о предательстве Дель Рея.
– Это только предположение, – сказал он, – Но я хотел – подчеркнуть, что всегда есть место надежде. Есть ли в нашем сюжете готовый конец или нет, мы можем только верить в удачу и делать то, что можем. Но надежда никогда не помешает.
Она кивнула. Впервые после того, как они попали в Иноземье, сим !Ксаббу соответствовал оригиналу, который она знала и любила.
«А если бы нам пришлось так жить всю жизнь? – подумала она. – Перемещаясь из тела в тело? Стала бы любовь проще или сложнее?»
Сейчас ее физически тянуло к !Ксаббу, чего не было, когда он пребывал в симе бабуина. Его новый сим был молодым и достаточно привлекательным, к тому же она чувствовала в нем личность !Ксаббу. Но она почувствовала это желание, находясь в симе мужчины, что делало ситуацию такой же безнадежной, как раньше, когда !Ксаббу был бабуином.
«Думаю, что любить мужчину для настоящего мужчины куда хуже, чем вся греческая армия», – утешала себя Рени.
– Кто ты? – неожиданно спросил голос из темноты.
Рени подскочила от испуга и поднялась на ноги, проклиная свою беспечность. – они совсем забыли, что находятся в незнакомом месте, в осажденном городе. Человек, который вышел из тени а дальнем конце сада, был высоким и широкоплечим и показался ей сначала знакомым симом варвара.
– Орландо? Это ты?
Человек остановился, видимый при свете звезд.
– Это имя мне незнакомо, но раз я вижу здесь среди вас благородного Глаукуса, и мою сестру тоже, вы должны знать мое имя. Кассандра, что ты здесь делаешь, почему ты не в женской половине? Наша мать Гекуба беспокоится.
Мартина встала, чем очень удивила Рени.
– Эта… эта девушка испугалась кошмара, брат, – ответила она, указывая на Эмили, сидящую на дорожке. – Она убежала, и мы все ее искали. А солдаты помогали в наших поисках.
Новоприбывший обвел взглядом Рени и ее друзей. Он, конечно, не совсем поверил в эту историю.
– Моя семья обязана тебе, Глаукус, – наконец сказал он Т-четыре-Б, который стоял молча. – Вы, лицианцы, благороднейшие из людей, это верно, и самые непоколебимые союзники. Но сейчас я должен забрать женщин с собой, успокоить их страхи, а вы возвращайтесь к своим у Скаянских ворот. – Он строго посмотрел на Рени и !Ксаббу. – Сейчас не время отвлекаться. Скоро наденем доспехи – когда взойдет солнце, начнутся кровавые деяния и великая победа придет.
У Рени упало сердце. Сражение! Они еще и часа не провели в Трос.
– Великий… Гектор, – сказала Мартина, будто не была уверена, что называет правильное имя, – разве греки подошли к стенам города? Нельзя пожить в мире еще несколько дней?
Похоже, она правильно отгадала, кто это.
– Греки спят у своих кораблей, – ответил он. – Но боги говорили с нами и сказали, что богоподобный Ахилл поссорился с Агамемноном и не будет сражаться. Сейчас подходящее время, чтобы бросить на них большие силы и столкнуть врагов в море, пока их величайший воин дуется, отсиживаясь за своими черными кораблями. Я уже много сказал. Не следует так много говорить о войне с женщинами, которые только увеличивают нашу тревогу.
Мартина и Флоримель помогли Эмили подняться на ноги.
– Я не отсюда! – заявила девушка, но ее голос был так слаб, говорила она сбивчиво, будто сама с собой.
– Никто из нас не защищен от изменчивости богов, – ответил ей Гектор, его голос немного смягчился. – Пошли, девушка. По крайней мере, ты будешь в безопасности в женской половине.
Он подошел ближе, и в свете звезд они ясно увидели лицо: бледный лоб и длинный прямой нос, иссиня-черные волосы.
«Один из лидеров, – подумала про себя Рени. – Красив, бестия, по крайней мере в этой версии. Только, по-моему, его убивают в конце, так что толку от такой красоты?»
Они двинулись через сад к двери в форме арки, которая вела во дворец. Гектор повернулся к Т-четыре-Б.
– Глаукус, скажи благородному Сарпедону, я подойду к воротам за час до рассвета. Если у ваших людей не хватает какого-то оружия, пусть пойдут в оружейную у Скаянских ворот, и передай оружейникам, что я велел дать им все, что нужно. Каждый мужчина в Трос должен быть готов выступить против греков и вражеских копий.
Рени долго смотрела им вслед, после того как они исчезли.
– О чем ты думаешь? – спросил ее !Ксаббу.
– Я снова думаю о системе – она удивительна! – Рени вздохнула, – Я готова провести здесь годы, изучая ее. Нам лучше идти, если мы хотим получить какое-нибудь оружие. Если греки похожи на Гектора, я хочу иметь хорошую защиту, даже если мы будем в основном убегать и прятаться.
Рени волновалась, как они найдут дорогу через троянскую крепость в темноте, но в том же направлении шли и другие мужчины. Рени, !Ксаббу и Т-четыре-Б влились в общий поток.
– Знаешь, я пытаюсь понять, насколько жестко запрограммирована эта симуляция. – Рени говорила тихо, хотя группа молодых солдат впереди громко пела, явно чувствовалось, что они пытаются показать свое бесстрашие. Они распевали застольную песню о горе Монт Ида.
– Ты обратил внимание, что Гектор не поверил рассказу Мартины, хотя у него нет сомнений, что она его сестра. Значит, этим марионеткам приходится быть достаточно гибкими и принимать изменения. Должна сказать, меня интересует, насколько осе здесь квантово-механическое. Если бы тут не было нас и членов Братства Грааля, значило бы это, что история повторялась бы один к одному, как заведенные часы? Что может привносить изменения, кроме, реальных людей? Или это турбулентная система – настолько сложная, что ничего никогда не повторяет, даже при отсутствии реальных людей?
– Без разницы, – проворчал Т-четыре-Б. – Все равно куклы попытаются нас прикончить. Если только мы их не прикончим первыми. Все ясно как день.
– Считаешь, нам не стоит попробовать определить систему? – съехидничала Рени, хотя и понимала, что не стоит этого делать, – Может, наша единственная надежда выбраться отсюда – это понять, как работает система.
Т-четыре-Б пожал плечами, показывая тем отсутствие интереса к разговору.
«Господи, – подумала Рени, – он же совсем мальчишка».
– Кажется, я понял тебя, Рени, – сказал !Ксаббу, – Только не знаю, существует ли такая вещь, как… как это называется? Как… неискаженное окружение. Если, как говорил Азадор, существуют такие явления, как Близнецы, переходящие из симуляции в симуляцию, члены Братства Грааля, люди наподобие Кунохары, которые могут входить и выходить из миров когда хотят, вся система должна была измениться.
Рени кивнула:
– Верно. Интересно, все эти сбои, когда система вдруг замирает, не часть ли это происходящих изменений? Возможно, система стала слишком сложной и непредсказуемой, начинают случаться незапрограммированные события, в основном сворачивание программы.
– Тогда Иноземье будет очень похоже на настоящий мир, – сказал !Ксаббу. Он больше не улыбался.
Оружейная оказалась огромным складом, соединенным с такой же большой кузницей, и находилась через двор от Скаянских ворот. В столь поздний час это было единственное освещенное здание в округе, кузнечные печи горели намного ярче, чем костры солдат, расположившихся на земле перед воротами. Когда новоиспеченные троянские воины вошли, их окутало облако пара, запах пота и расплавленного металла. Комната размером со спортивный зал воплощала в себе мечту археолога, настоящий кладезь атрибутов войны – разобранные повозки, груда копий со сломанными рукоятями, шлемы, настолько покореженные, что их владельцы вряд ли за ними придут. Но у Рени не было времени все это разглядывать. Кузнецы, почти все старые или калеки, поэтому не годные в солдаты, вышли посмотреть на вновь прибывших и разглядывали их удивленными глазами. В свете факелов путешественники увидели причину этого.
– Как поется в песне, – сказал один из старейших оружейников, благоговейно глядя на Т-четыре-Б, – «благородный Глаукус носит доспехи, подобные царскому наряду».
Т-четыре-Б опустил взгляд, удивленный. Его нагрудная пластина, нарукавники и ножные латы от коленей до лодыжек были сделаны из ярко блестевшего золота. Видимо, машина решила усовершенствовать те доспехи, что уже были на нем, когда он входил в сим-мир Трои. Оружейники столпились вокруг юноши, как любители автографов около профессионального спортсмена.
– Это правда, что твой отец Беллерофон носил эти доспехи, когда уничтожал драконов? – спросил его однорукий.
– Глаукус был ранен в горло, – на ходу выдумывала Рени. – Когда… на соревнованиях. Поэтому у него слабый голос.
Т-четыре-Б благодарно посмотрел на нее.
– Поскольку рука его не пострадала, – высказался тот, что говорил первым, – много прольется крови и слез, когда взойдет солнце. Пусть наш отец Зевс читает погребальные молитвы грекам.
Оружейники, которым выпала честь обслуживать товарищей (по всей видимости) знаменитого Глаукуса из Лисий, поспешили найти доспехи для Рени и !Ксаббу. Рабочие обращались с ней довольно фамильярно, и Рени приходилось напоминать себе, что она теперь тоже мужчина. Они повязали кусок толстой ткани вокруг ее груди, потом закрыли его бронзовой кирасой из двух частей и закрепили по бокам. Она попробовала поднять руку, удивляясь, как в этом можно бегать, не то что сражаться; они добавили еще пластину для защиты живота и паха, потом наложили проложенные тканью ножные латы. !Ксаббу мужественно терпел подобную же процедуру, и Рени не могла не залюбоваться его стройной, аккуратной фигурой. Как приятно видеть его не в симе бабуина! Он увидел, что она смотрит, и весело улыбнулся.
«Черт возьми, женщина, это же все по-настоящему, – упрекнула она себя, – Не имеет значения, насколько хорошо он выглядит или как ты сама выглядишь, если ты сейчас мужик. Там, за стеной, собрались люди, которые мечтают начинить тебя стрелами и оттяпать тебе голову топором».
Смирив свой пыл, она позволила подвести себя к груде шлемов и получила нечто совсем не похожее на огромный золотой шлем Т-четыре-Б. Это был простой кожаный шлем с клапанами, закрывающими уши, он был покрыт пластинками из бивней какого-то животного, каждая имела две дырочки и была пришита к коже. Рени догадалась, что пластинки служат не только для украшения.
– Тебе повезло, – сказал однорукий оружейник. – Это очень хорошая работа.
Когда и !Ксаббу получил кожаный шлем, им позволили выбрать деревянный щит, круглый или в форме восьмерки, щиты были покрыты воловьими шкурами и имели бронзовую окантовку. Рени выбрала круглый, считая, что меньший размер даст большую свободу движений. !Ксаббу последовал ее примеру. Потом они получили по короткому кинжалу и прошли к лесу копий, прислоненных к стене, все они были в два их роста. В доспехах Рени чувствовала себя не защищенной, как должно было бы быть, а неповоротливой и стесненной в движениях. Кираса уже натерла ее непривычно плоскую грудь. Рассматривая копья с бронзовыми наконечниками, Рени не могла не думать о всех тех греках, которые будут пытаться наколоть ее на такой же инструмент, и у нее все похолодело внутри.
«Мы не из этого мира. Снова мы вляпались по самую макушку».
– Можно спросить у тебя, благородный Глаукус, – обратился старик к Т-четыре-Б, когда прицеплял ножны к поясу Рени, – почему у твоих спутников нет своих доспехов? Может, это какая-нибудь история? Греки часто забирают доспехи как добычу, но не с живых владельцев.
Т-четыре-Б, который пребывал в мечтаниях, пока одевали Рени и !Ксаббу, удивленно посмотрел на собеседника.
«Уж не считает ли старик нас трусами? – подумала Рени. – Можно потратить годы, чтобы разобраться во всем этом, а мы попали прямо в гущу событий».
Она попыталась придумать что-нибудь правдоподобное.
– Наши… наши кони убежали со всеми нашими вещами. – Все марионетки, за исключением Фактума Квинтуса, принимали ее слова за чистую монету, она надеялась, что и эти греческие рабы и свободные троянцы поступят также.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112