Отлично.
Зажав ребристую металлическую рукоять разводного ключа в зубах, я подобрал бутылки и швырнул одну из них в дальний угол гаража. Она со звоном разбилась. Я немедленно распрямился, держа в руке наготове новую бутылку, и швырнул ее со всей силой, на которую был еще способен.
Первая бутылка заставила Крейна дернуться и оглянуться в сторону источника звука. Он отвернулся всего на секунду, но и этого мгновения хватило мне для броска.
Вращаясь в воздухе, бутылка угодила в фонарь, лампа разлетелась, брызнув электрическими искрами, и гараж погрузился в полную темноту.
Ну,подумал я, обращаясь к Ласкиэли.
Темнота исчезла, сменившись серебристыми очертаниями стен гаража, пикапа, шкафов с инструментами и рабочих столов. А также дверей, окон и замка на стене, к которой оставался прикован Роулинз.
Разумеется, на самом деле я гаража не видел – для этого просто не хватало физического света. Я видел всего лишь иллюзию.
Та часть Ласкиэли, что поселилась у меня в голове, умела создавать иллюзорные ощущения почти любого рода, хотя стоило мне заподозрить обман, я мог бы без особого труда защититься от них. Однако эта иллюзия меня не обманывала. Ласкиэль навела ее, чтобы помочь мне, собрав всю уже имевшуюся у моих органов чувств информацию о размерах и подробностях интерьера гаража, обработав и спроецировав обратно на сетчатку моих глаз. Достаточно точно, чтобы я мог перемещаться в темноте.
Конечно, иллюзия была не совершенной. Всего лишь приблизительная модель. Она не учитывала движущихся объектов, и если бы кто-то перемещался внутри гаража, я не узнал бы об этом до тех пор, пока не столкнулся бы с ним – впрочем, до этого не дошло. Я метнулся к Роулинзу.
– Глау! – взвизгнул Крейн в каких-то десяти или двенадцати футах от меня. – Дверь прикройте!
Я швырнул третью бутылку на пол у самых моих ног. Ощущение вышло необычное: пока бутылка находилась в моих руках, я видел ее серебристый силуэт. Стоило мне выпустить ее, как она исчезла в кромешной темноте и через какую-то долю секунды разбилась о бетонный пол.
Последовало мгновение полной тишины – полной, если не считать скрежета пилки по цепи от роулинзовых наручников. Крейн сделал пару шагов ко мне, потом застыл в нерешительности, и хотя я его не видел, но буквально кожей ощущал, как он колеблется. Потом он повернулся и двинулся в другую сторону, возможно, решив, что я снова пытаюсь отвлечь внимание. Губы мои раздвинулись в волчьей ухмылке, и я осторожно, но уверенно направился к Роулинзу.
Роулинз стоял на прежнем месте под кольцом на балке и как мог быстро пилил цепь. Когда я дотронулся до его плеча, он подпрыгнул от неожиданности.
– Это я, Гарри, – прошептал я, перехватывая разводной ключ правой рукой. – Пригните голову.
Он послушался. Я поднял взгляд на серебристую иллюзию кольца на балке, успокоил дыхание и медленно отвел разводной ключ назад. Потом с резким выдохом ударил по кольцу – со всей силы, на какую был способен.
Я не тяжелоатлет, но и хиляком меня никак не назовешь. Более того, годы чародейской практики научили меня неплохо концентрироваться. Разводной ключ врезал по кольцу, на котором был защелкнут второй браслет роулинзовых наручников. Брызнули искры. Кольцо, проржавевшее, как и все здание, сломалось.
Роулинз опрокинул меня на пол за мгновение до того, как из дальнего угла гаража грянул выстрел. Пуля с противным пронзительным визгом отрикошетила от стальной балки прямо над нами.
– Живо! – прошипел я, хватая Роулинза за рубаху. Он охнул, но постарался не отставать. Он честно пытался двигаться тихо, но с учетом его ранений это не слишком хорошо удавалось. Что ж, раз со скрытностью не вышло, возместим скоростью. Я протащил его в сторону, противоположную запертым гаражным воротам, обогнув смотровую яму и несколько штабелей старых покрышек.
– Куда мы? – прохрипел Роулинз. – Где дверь?
– Дверь нам не нужна, – прошептал я в ответ.
И не врал – я не знал наверняка, удастся ли нам выбраться из гаража живыми, но в любом случае пользоваться дверью не собирался.
Гараж «Полная луна» стоял заброшенным со времени исчезновения предыдущих владельцев, банды ликантропов, отличавшихся достойным восхищения отсутствием здравого смысла в том, что касалось выбора врагов. Если подумать, то, что Крейн выбрал для своих целей это здание, вряд ли стало простым совпадением. Старый заброшенный гараж не имел окон и располагался сравнительно недалеко от центра города, обеспечивая удобный доступ. Более того, в прошлом здесь творились не самые приятные дела, и в воздухе еще витала зловещая энергия. Я не знал точно, кем являются на деле Крейн и Глау, но подобное место не могло не казаться уютным и привычным многим обитателям с той, темной стороны.
Я уже сидел раз в плену в этом здании, и с тех пор выход из него никуда не делся – дыра под стеной из дешевого волнистого металла, прорытая из дома на автостоянку стаей волков. Я добежал до стены и опустился на колени проверить, соответствует ли созданная Ласкиэлью модель действительности. Дыра была на месте. Если уж на то пошло, время сделало ее еще глубже и шире.
Я сунул к ней руки Роулинза, чтобы он ее ощупал.
– Давайте! – шепнул я. – Под стену и на улицу.
Он буркнул что-то в знак согласия и начал протискиваться. Роулинз гораздо крепче сложен, чем я, но в расширенную временем дыру пролез и он. Я наклонился, чтобы следовать за ним, – и тут услышал за спиной приближающиеся шаги.
Я отпрянул в сторону. Мои глаза успели немного привыкнуть к темноте и к слабому отсвету городских огней, проникавшему сквозь дыру. Я разглядел в темноте неясный силуэт, а потом руки Глау схватили Роулинза за раненую ногу. Роулинз вскрикнул.
Я замахнулся и врезал Глау разводным ключом по руке чуть ниже локтя. Удар вышел что надо: я услышал, как хрустнула кость.
Глау испустил дикий, пронзительный вопль-улюлюканье, жуткое подобие боевого клича первобытного охотника. Я услышал слабый шелест рассекаемого воздуха и успел ускользнуть от ответного удара. Повернувшись, я взмахнул рукой, целя свободным концом прикованной к оставшемуся браслету наручников цепи куда-то на уровне глаз Глау. Похоже, я попал удачно: он издал еще один пронзительный вопль и отшатнулся. Я нырнул в дыру и вертким хорьком пополз вперед. Снова раздался выстрел из пистолета Крейна, пуля продырявила стену футах в десяти от меня. И вновь – бегущие шаги, лязг металла. Я услышал собственные всхлипы, и в голове моей разом промелькнули все возможные ужасы, ожидающие меня в случае, если я не успею выползти. В любое мгновение я ожидал попадания пули или стальной хватки акульих зубов Глау.
Роулинз схватил меня за запястье и выдернул на улицу. Я поднялся на ноги и лихорадочно огляделся по сторонам в поисках ближайшего укрытия – нескольких штабелей старых покрышек. Мне не пришлось указывать на них Роулинзу – он понял и сам. Мы побежали туда. Раненая нога Роулинза то и дело подламывалась, и мне пришлось задержаться, чтобы помочь ему, а заодно и оглянуться на наших преследователей.
Глау вынырнул из дыры следом за нами, чуть пригнулся и метнул в нас разводной ключ. Вращаясь в воздухе, тот описал стремительную дугу и угодил мне точно в задницу.
Сила удара заставила меня пошатнуться, нижняя часть туловища на мгновение онемела. Я попытался сохранить равновесие, схватившись за Роулинза, но вывихнутая рука скользнула, и я упал на гравий. Удар, похоже, нарушил всю блокировку, выставленную мной от боли, и секунду-другую я не мог даже шевелиться, не то чтобы бежать.
Глау вытащил из-за пояса длинный изогнутый клинок – судя по форме, арабского происхождения – и не спеша направился к нам. Это было глупо, но мы с Роулинзом все-таки еще пытались бежать.
Послышались шаги, чья-то фигура с нечеловеческой стремительностью метнулась к нам, и Крейн сделал мне подсечку. Я снова полетел на землю. Повернувшись, он нанес ногой удар Роулинзу в живот. Тот тоже упал.
– Я предупреждал тебя, чародей. – Побелевший от ярости Крейн поднял пистолет и направил его на Роулинза. – Считай, что ты убил этого человека.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Чья-то темная фигура выступила из-за груды старых покрышек и нацелила на Крейна дуло обреза.
– Как дела? – спросила фигура.
Глау вихрем обернулся лицом к неизвестному, занося клинок для удара. Тот нажал на спуск. Ударил гром. Заряд картечи швырнул Глау на гравий, и он остался лежать, слабо трепыхаясь, как огромная, выброшенная на берег рыба.
Томас вышел на свет, если таковым можно считать лучи далекого фонаря. Он был одет в свободную черную одежду – включая мою кожаную куртку, доходившую ему чуть не до колен. Волосы его сбились от ветра, а серые глаза излучали убийственный холод. Он передернул цевье, выкинув из патронника пустую гильзу, и дослал свежий патрон. Ствол дробовика снова метнулся к Крейну.
Вот сукин сын!
Теперь-то я понял, кто таскался за мной хвостом по городу.
– Ты, – глухо произнес Крейн, злобно глядя на Томаса.
– Я, – не без удовольствия согласился Томас. – Брось пистолет, Мадригал.
Крейн скривил губы в недоброй ухмылке, но опустил пистолет и разжал пальцы. Пистолет шмякнулся на землю.
– Толкни его сюда, – приказал Томас.
Крейн подчинился, начисто игнорируя меня.
– Я думал, ты уже мертв, братец. Видит Бог, ты и у себя в семье нажил врагов, не говоря уж об остальной Коллегии.
– Как видишь, уцелел, – усмехнулся Томас и носком башмака толкнул пистолет в мою сторону.
Глаза Крейна расширились от удивления и тут же злобно сощурились.
Я поднял револьвер и проверил барабан. Вывихнутая левая кисть в общем-то действовала, но болела как черт-те что и обещала болеть до тех пор, пока у меня не появится пара спокойных минут, чтобы привести ее в порядок. Головная боль, когда я наклонился, превратилась в славную, всепоглощающую муку, но я и на нее не стал обращать внимания. В моей жизни столько всякого бывало, что я не слишком боюсь сотрясений.
Крейн успел перезарядить револьвер: все шесть патронов в гнездах. Я защелкнул барабан и оглянулся на Роулинза. Боль от ранений и напряжение последних минут не добавили ему сил.
– Все не так плохо, – заверил он меня вполголоса. – Больно только. И устал.
– Посидите спокойно, – сказал я ему. – Мы вас отсюда вытащим.
Он кивнул и растянулся на земле. Глаза его закрывались сами собой, но он еще старался следить за происходящим.
Я проверил, не истекает ли он кровью, и, нацелив пистолет на Крейна, встал между ним и Роулинзом.
– Как дела, Дрезден? – поинтересовался Томас.
– Что-то ты не спешил, – отозвался я.
Томас ухмыльнулся одними губами, не отводя взгляда от Крейна.
– Ты знаком с моим кузеном Мадригалом Рейтом?
– Я же говорил, не похож он на Дарби, – буркнул я.
Томас кивнул.
– Это тот фильм с Дженет Мунро?
– И Шоном Коннери.
– Пожалуй, да, – согласился Томас.
Мадригал Рейт слушал нашу болтовню, продолжая щуриться. Возможно, сказывалось плохое освещение, но теперь он казался бледнее, и черты его сделались неестественно правильными. А может, это просто показалось мне теперь, когда Томас идентифицировал его как вампира Белой Коллегии – тем более мои инстинкты и так буквально визжали об этом еще при первой встрече. Во взгляде, которым сверлил Мадригал моего брата, явственно читалось сомнение.
– Ты даже не представляешь, братец, во что впутался. Я не отдам тебе этой добычи.
– А придется, – заметил Томас голосом киношного злодея.
Взгляд Крейна вспыхнул бешеной злобой.
– Не дави на меня, братец. Я заставлю тебя пожалеть об этом!
В ответ Томас рассмеялся:
– Реку вспять не повернешь. Уходи, пока цел.
– Не валяй дурака, – ответил Мадригал. – Знаешь, сколько он стоит?
– Тех денег, что тратятся в аду? – спросил Томас. – Потому что если ты будешь настаивать, этим и кончится.
Мадригал злобно оскалился.
– Ты сможешь хладнокровно убить свою родню, Томас? Ты?
Не всякой статуе удалось бы состроить такое каменное лицо, как у Томаса.
– Может, до тебя еще не дошло. Мадригал. Я же изгнан, ты что, забыл? Ты мне не родня.
Долгую минуту Мадригал молча смотрел на Томаса.
– Ты блефуешь, – произнес он наконец.
Томас поднял бровь и повернулся ко мне:
– Он думает, я блефую.
– Только так, чтобы он мог говорить, – попросил я.
– Идет, – кивнул Томас и выстрелил Крейну в ногу.
Когда глаза, ослепленные вспышкой, обрели способность видеть, а эхо выстрела стихло, я обнаружил, что Мадригал катается по земле, шипя от боли. Потом он съежился, сжав руками то, что осталось от лодыжки и ступни. Кровь, слишком бледная, чтобы сойти за человеческую, сочилась на гравий.
– Туше, – хмыкнул Роулинз с нескрываемым удовлетворением.
Потребовалось некоторое время, чтобы Мадригал немного пришел в себя и восстановил способность говорить.
– Ты труп, – прохрипел он прерывающимся от боли голосом. – Ты бесхребетная мелкая свинья. Ты труп. Дядя убьет тебя за это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66