Я кивнул. Она сидела, напуганная и дрожащая, в чем, собственно, и заключался смысл этого урока – вывести ее из равновесия, пока она не оправилась от последних событий, довести до ее сознания то, с чем она столкнулась. Было абсолютно необходимо, чтобы она поняла, как будут обстоять дела до тех пор, пока она не научится контролировать свои способности. Все, что угодно, кроме стопроцентной готовности к сотрудничеству, убило бы ее.
Однако думать об этом, глядя на то, как она, дрожа, смотрит в огонь, а по щекам ее стекают янтарные в свете камина слезы, было очень трудно. Нет, правда, совершенно душераздирающее зрелище. Все-таки она была еще такая, черт подери, юная.
Поэтому я пригнулся и обнял-таки ее за плечи.
– Все правильно, детка. Здесь есть чего бояться. Но ты не переживай. Все будет хорошо.
Она прижалась ко мне, дрожа. Пару секунд я не отстранял ее, потом выпрямился.
– Одевайся и собери вещи, – сказал я.
– Зачем?
Я выразительно посмотрел на нее. Она покраснела, подобрала рясу и нырнула в спальню. Когда она вышла, я уже надел плащ и был готов к выходу. Мы сели в машину, и я тронул Жучка с места.
– Можно спросить?
– Надеюсь, да. Тебе придется многому научиться, прежде чем начнешь понимать, когда этого не стоит делать.
Она чуть улыбнулась.
– Куда мы едем?
– В твою новую берлогу, – ответил я.
Она нахмурилась, но откинулась на спинку сиденья.
– А-а…
Мы затормозили у дома Карпентеров, ярко освещенного, несмотря на поздний час.
– О нет,– пробормотала Молли. – Скажите мне, что это шутка.
– Ты возвращаешься домой.
– Но…
– И не просто возвращаешься, – продолжал я так, словно она ничего не сказала. – Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы стать самой почтительной, любящей, почтительной, разумной и еще раз почтительной дочерью на свете. Особенно во всем, что касается твоей мамы.
Она уставилась на меня в полном ошалении.
– Да, – продолжал я. – А еще ты возвращаешься в школу до самого ее окончания.
Молли пристально посмотрела на меня, потом зажмурилась и снова открыла глаза.
– Я умерла, – произнесла она. – Я умерла, и это Ад.
Я фыркнул.
– Если ты не способна контролировать себя хотя бы до такой степени, чтобы окончить среднюю школу и ужиться с родными тебе людьми, которые тебя любят, ты уж точно не сможешь контролировать себя в том, чему я тебя буду учить.
– Но… но…
– Считай возвращение домой длительным курсом почтительности и самоконтроля, – ободряюще сказал я. – Я буду связываться с твоими родителями не реже, чем раз в неделю. Ты будешь заниматься со мной до начала занятий в школе, а потом начнешь получать от меня книги и задания на дом…
– Задания на дом? –почти простонала она.
– Не перебивай. Домашние задания только на выходные. Заниматься тогда будем вечерами по пятницам и субботам.
– Пятницам и суббо… – Она осеклась, вздохнула и сникла. – Ад. Я в Аду.
– Это еще цветочки. Я так понимаю, ты ведешь половую жизнь?
Она порозовела и спрятала лицо в ладонях.
– Я… я… Ну, ладно. Я девственница.
Я пристально посмотрел на нее.
Она подняла на меня взгляд и покраснела еще сильнее.
– Чисто технически.
– Технически, – хмыкнул я.
– Э… Ну, я… типа, занималась открытиями. Изучала места.
– Ясно, – кивнул я. – Ну что ж, Магеллан, никаких больше открытий и новых мест, куда не ступала нога человека, – до тех пор, пока не освоишься с профессией. Секс здорово запутывает ситуацию, а для тебя это может обернуться бедой.
– Но…
– Да, и никаких исследований в одиночку.
Она уставилась на меня, словно в первый раз увидела.
– Почему?
– Ослепнешь, – бросил я и пошел через двор к крыльцу.
– Вы шутите, – пробормотала она, потом спохватилась и поспешила за мной. – Это шутка, правда? А, Гарри?
Я поднялся на крыльцо, не отвечая. Молли плелась за мной с обреченным видом – ни дать ни взять осужденный преступник, до последней минуты надеющийся на помилование от губернатора. Однако когда двери распахнулись и на нее с радостным визгом обрушилась вся ее родня, она буквально просияла.
Я вежливо поболтал со всеми с минуту, пока ко мне не прихромал Мыш, виляя хвостом и ухмыляясь до ушей. Нос его был перепачкан чем-то – то ли медовой горчицей, то ли кетчупом. Я пристегнул поводок к ошейнику и повел его к машине.
Прежде чем я успел взяться за ручку, меня догнала Черити. Я поднял бровь и подождал, пока она отдышится.
– Вы им сказали? – выпалила она. – Кем я была?
– Конечно, нет, – обиделся я.
Она чуть обмякла от облегчения.
– Ох…
– Всегда пожалуйста, – хмыкнул я.
Она нахмурилась.
– Если вы причините зло моей девочке, я лично приду в тот чулан, который вы называете своим офисом, и вышвырну вас из окна. Вы поняли?
– Смерть путем выбрасывания из окна, куда уж яснее.
Хмурое лицо ее чуть дрогнуло, а потом она резко тряхнула головой, обняла меня с силой, от которой у меня едва не треснули ребра, и, не сказав больше ни слова, вернулась в дом.
Мыш сидел рядом со мной, вздыхая и счастливо ухмыляясь.
Я вернулся домой и лег спать.
Следующий день я провел в своей лаборатории, стараясь записать все, что произошло, пока я ничего не забыл. Боб стоял на столе рядом с тетрадью, помогая мне уточнять детали.
– Да, – спохватился он. – Я понял, что было не так в схеме Маленького Чикаго.
Я поперхнулся.
– Ого. Bay. Действительно плохо?
– Еще как. Мы забыли промежуточные клапаны энергетических потоков. Вся накопленная энергия шла в одну точку.
Я нахмурился.
– Это как если бы электричество уходило в землю, да? Или в конденсатор?
– Именно так, – подтвердил Боб. – С той только разницей, что конденсатором служил ты.Такое количество энергии, сосредоточенное в одной точке, снесло бы тебе голову с плеч.
– Но не снесло, – заметил я.
– Но не снесло, – согласился Боб.
– Разве такое возможно?
– Невозможно, – сказал он. – Кто-то исправил схему.
– Что? Ты уверен?
– Ну не сама же она исправилась, – заявил Боб. – Когда я смотрел на схему несколько ночей назад, ущербная секция была на виду, только тогда я не заметил этого. Когда я смотрел на нее сегодня, она изменилась. Кто-то ее изменил.
– В моей лаборатории? Под моим домом? Под охраной оберегов? Этого не может быть.
– Ну, не совсем, – возразил Боб. – Это просто очень, очень, очень, очень, очень, оченьтрудно. И маловероятно. Ему необходимо было знать, что твоя лаборатория находится именно здесь. И еще уметь беспрепятственно миновать твои обереги.
– И плюс к этому хорошо знать проект, чтобы лезть в него вот так запросто, – добавил я. – Не говоря уже о том, что ему нужно было для начала вообще знать о существовании этого моего проекта, а об этом не известно никому.
– Весьма, весьма маловероятно, – согласился Боб.
– Черт возьми!
– Эй, я думал, ты у нас любитель загадок, Гарри.
Я тряхнул головой и совсем уже было собирался сказать ему, куда он может идти вместе со всеми своими загадками, когда в дверь постучали.
За дверью стояла и улыбалась мне Мёрфи.
– Привет, – выпалила она и протянула мне мой обрез. – Томас просил, чтобы я занесла тебе. Просил передать, что теперь у него есть собственные игрушки.
Я взял обрез, посмотрел стволы на свет и нахмурился.
– Даже не почистил…
Она снова улыбнулась.
– Право же, Дрезден. Ты порой бываешь таким занудой.
– Это потому, что я очень чувствительный. Зайдешь?
Она улыбнулась еще раз, но покачала головой.
– Некогда. Первая смена через полчаса.
– А-а, – сказал я. – Ну и как обстоят дела?
– Ох, предстоят еще долгие разбирательства с оргвыводами, – ответила она. – Официально, разумеется.
– Разумеется, – кивнул я.
– Но неофициально… – Она пожала плечами. – Я теряю кресло начальника ОСР. Меня понижают до сержанта-детектива.
Я поморщился.
– А кого назначают на твое место?
– Столлинза скорее всего. У него больше всех опыта после меня, лучший послужной список, чем у большинства в отделе, и его уважают. – Она отвернулась. – И старшинство свое я тоже теряю. Целиком. Меня назначают в напарники самому опытному детективу.
– И кому же? – поинтересовался я.
– Роулинзу, – ответила она, чуть натянуто улыбнувшись. – Он так отличился в этом последнем деле, что его перевели в ОСР.
– Добро не остается безнаказанным, – заметил я.
– Воистину так, – вздохнула Мёрфи.
– Разве это плохо? Он вроде очень даже порядочный мужик.
– Очень, очень, – согласилась Мёрфи, сморщив нос. – Но он был знаком с моим отцом.
– Ох, – выдохнул я. – Со всеми вытекающими последствиями.
– Примерно так, – кивнула она. – А ты? У тебя все в порядке?
На мгновение я встретился с ней взглядом, потом отвернулся.
– Я… гм. Все будет о'кей.
Она кивнула, а потом просто шагнула вперед и обняла меня. Мои руки сами собой обвились вокруг нее. Это не было наэлектризованное, многообещающее объятие. Мёрфи мой друг. Она была утомлена и расстроена, и то, что ей было дороже всего, унизили и осквернили, но она переживала за меня. Обнимала меня. Утешала.
И я отвечал ей тем же. Мы оторвались друг от друга одновременно, и оба не испытали при этом никакой неловкости. Она улыбнулась мне, пусть даже немножко горько, и покосилась на часы.
– Надо ехать.
– Угу, – кивнул я. – Спасибо, Мёрф.
Она уехала. Немного позже зазвонил телефон, и я поднял трубку.
– Все получилось? – спросил Томас. – В смысле, с девочкой?
– Более или менее, – ответил я. – Ты-то сам в порядке?
– Угу, – отозвался он.
– Тебе ничего не нужно? – Ну, например, поболтать о том, как он снова кормится на людях и одновременно зарабатывает.
– Да нет вроде, – ответил он.
Я не сомневаюсь, он услышал невысказанный вопрос, потому что тон его сделался на долю градуса холоднее, советуя мне не давить. Томас мой брат. Я мог и подождать.
– Что там с Мёрфи? – поинтересовался он.
Я рассказал ему про ее работу.
Он недовольно помолчал пару секунд.
– Но все-таки что с Мёрфи? – повторил он.
Я насупился и сел на диван.
– Ничего такого. Ей это не интересно.
– С чего ты взял? – настаивал он.
– Она сама сказала.
– Она тебе сказала.
– Да, она мне сказала.
Он вздохнул.
– И ты ей поверил.
– Ну, – пробормотал я. – Да.
– Я с ней поговорил, пока она везла меня домой, – сказал он.
– Поговорил?
– Поговорил. Хотел выяснить кое-что.
– Выяснил? – спросил я.
– Угу.
– Что?
– Что вы оба напыщенные идиоты, – раздраженно сказал он и повесил трубку.
С минуту я хмуро смотрел на телефон, потом пробормотал себе под нос пару ласковых слов в адрес моего сводного брата, взял гитару и некоторое время силился извлечь из нее нечто, отдаленно напоминающее музыку. Порой мне лучше думается, когда я играю, да и время незаметнее проходит. Я играл и обдумывал разные вещи до тех пор, пока в дверь снова не постучали. Я отставил гитару в сторону и пошел к двери.
За дверью стоял Эбинизер. Когда я выглянул, он кивнул и осторожно улыбнулся мне.
– Что, не ожидал? – спросил старый чародей.
– Не очень, – признался я. – Заходите.
Он вошел, я достал из ледника пару бутылок пива и протянул одну ему.
– Что случилось?
– Сам расскажи, – хмыкнул он.
И я рассказал ему про события нескольких последних дней, особенно все, что касалось Лилии и Хвата, Мэйв и Мэб. Эбинизер слушал молча, не перебивая.
– Ну и каша, – заметил он, когда я закончил.
– Не то слово. – Я отхлебнул пива. – Знаете, что мне кажется?
Он допил свое пиво и мотнул головой.
– Мне кажется, нами играют.
– Летняя Леди?
Я покачал головой.
– Мне кажется, Лилию обвели вокруг пальца почти так же, как и нас.
Он нахмурился и потер лоб рукой.
– Как так?
– А вот этого я и сам пока не знаю, – признался я. – Мне кажется, кто-то сделал из Молли маяк для фетчей. И я, черт подери, совершенно уверен в том, что эти фетчи совершенно не случайно утащили Молли в Арктис-Тор как раз тогда, когда он почти не оборонялся. Кто-то хотел,чтобы я попал в Арктис-Тор.
Эбинизер задумчиво закусил губу.
– Кто?
– Мне кажется, нас использует одна из Королев – в качестве орудия против другой. Только будь я проклят, если знаю, как именно.
– Думаешь, Мэб и впрямь сошла с ума?
– Думаю, это трудно установить, – невесело вздохнул я. – Лилия считает, что да. Впрочем, Лилия не отличалась особенным интеллектом до того, как стала Летней Леди. – Я покачал головой. – Если Мэб и вправду съехала с катушек, дело плохо.
Старик кивнул.
– А поскольку нет дыма без огня, – продолжал я, – я полагаю, кто-то пытался использовать с какой-то целью Мэб. Как и всех остальных, которых подставляли за последние годы.
– Подставляли?
Я кивнул.
– Угу. Начиная с Виктора Селлза. Потом этих уродов из ФБР с волчьими поясами. Мне кажется, кто-то там пытается провернуть свои делишки, не замарав рук. Хитрый.
– Или хитрая, – заметил Эбинизер.
– Или хитрая, – согласился я. – Припомните все, что действовало сильнее или связывалось надежнее, чем полагалось бы. Человека-Тень, гексенвольфов, Кошмар, прошлую Летнюю Леди, – и это еще цветочки. Красная Коллегия на порядок опаснее, чем от них ожидалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66